Проводник

Глава 11. Маскарад

Эмилиан опомнился от дремы, едва почувствовал прибытие Луны в замок. Чужое появление жаром отдалось в кистях его расслабленных рук, лежащих на столешнице. Виолит, весом тела притиснутый к груди, дрогнул, точно паук в потревоженной паутине. Эмилиан сел в кресле ровно, снял со щеки прилипшую бумажку и выпрямил спину. Пальцы скользнули по щекам и скулам в поисках следов чернил – и остались чистыми.

Опустив руку, Эмилиан рассеянно глянул на дверной косяк, окаймленный сверху донизу угловатым рисунком. Защитные руны. Некогда он сам вырезал их вокруг всех входов и выходов замка, и до сих пор они работают. Пропускают доверенных, как сейчас, и отталкивают нежеланных гостей. Это порадовало Эмилиана, но, в ту же минуту зевнув, он нахмурился. Как он мог уснуть за работой... Да, он не спал ночь, но разве это дает право расслабляться, когда дела еще не сделаны? Впрочем, есть еще минута или две, прежде чем Луна войдет в кабинет. И эти минуты принадлежат ему, чтобы скрыть следы своей невольно проявившейся слабости.

Поправляя выбившиеся из хвоста волосы, Эмилиан огляделся. Наступал вечер. Неясный багровый свет заката лежал низко на ножках книжных стеллажей. Серая тьма наползала на рабочий стол со всех сторон. Подавив новый зевок, Эмилиан позвонил в колокольчик, чтобы вызвать Юстину. Затем он прикрыл глаза, сосредоточился – и длинным росчерком из пяти рун заставил все свечи в комнате зажечься. Последним вспыхнул светильник на краю стола. Живой оранжевый свет залил стены и пол, яркий блик заблудился в чернильнице. Сонливость стала отступать.

Глотнув воды из кубка, стоящего рядом с правой рукой, Эмилиан стал перебирать и раскладывать перемешавшиеся бумаги. За этим занятием его и застала Луна. Ощутив чужой взгляд и шорох длинного подола, Эмилиан поднял голову – и увидел пунцовые полные щеки, поблескивающие глаза и руки, скрещенные на высоко, часто вздымающейся груди. Спешила. Значит, ей явно есть, что рассказать.

– Я рад вас видеть. Проходите, – кашлянув, сказал Эмилиан и кивнул на стул.

Луна вошла и молча села напротив, теребя большие пальцы рук. То и дело она глубоко набирала воздуха в грудь, но почему-то так и не начинала говорить. После второго такого вздоха Эмилиан внимательно посмотрел Луне в глаза и склонил голову в немом вопросе. Нашла ли она Лиенну?

– Да, взаимно. И я нашла ее, – ответила Луна, едва они встретились взглядами, и закивала.

– Это хорошо. Где она сейчас?

– В Кельвех-Анно. Охраны... охраны там! – воскликнула Луна и выразительно чиркнула ногтем по горлу, кривя рот. – Дальше коридора я не прошла. Ну, это потому, что убивать в разведке не следует... но да, охраны там очень много. И, кстати, магия заблокирована. Никаких рун, никаких заклинаний. Работает только то, что не покидает пределов тела. Понатыкали всюду своей святой воды, трусы!

Эмилиан слегка кивнул, наблюдая за жестикулирующей в негодовании Сестрой Амаранта. Несмотря на долгие часы путешествий и поисков, Луна все равно выглядела бодро и энергично. Ему следует взять с нее пример. Да, Лиенна в беде, а Майя где-то далеко и наверняка, как и он сам, страдает от ощущения пустоты... но если он, Эмилиан, не позаботится о себе сам и сейчас, то сил помогать другим у него просто не останется.

Он сцепил руки в замок и положил на стол. Вскинул подбородок. Их взгляды снова встретились.

– Понятно. Кельвех-Анно, – повторил Эмилиан, повернул голову к карте королевства и пригляделся. Ага! Вот оно. – Это ведь монастырь на западе владения Финьол, юго-восточной марки. Боюсь, я ни разу там не бывал. Что это за место? Расскажите, что вы узнали о нем, помимо святой воды и стражи.

Луна набрала воздуху в легкие, готовая начать, но тут скрипнула дверь, и в кабинет вошла Юстина. Она приветливо улыбалась и щурила от свечного мерцания очень светлые песочные глаза. Эмилиан настолько привык к ней за долгие годы, что воспринимал берегиню почти как человека. Как очень красивую русую девушку, которая, как и Богиня, чем-то сильно напоминала ему маму.

– Я здесь. Что вам угодно, ваша светлость?

– Крепкий чай с перцем, – ответил Эмилиан, кашлянул от сухости в горле и залпом допил воду из кубка. – Возможно, мне снова придется остаться здесь на ночь.

– Хорошо. Может, еще принести вам что-то поесть?

– Я спущусь сам, чуть позже. Не беспокойся за меня.

– Не могу не беспокоиться, – возразила Юстина.

– Ступай. Все хорошо, – настоял Эмилиан, стараясь всем видом убедить ее, что так и есть. Малейшая неуверенность в голосе или жестах – и от взволнованной берегини, поклявшейся его матери до конца заботиться об Иса, отделаться уже не удастся. А до отдыха Эмилиан должен закончить все свои срочные дела.

Поверив ему, Юстина поклонилась и вышла. Луна проводила ее задумчивым взглядом.

– Продолжайте, – подтолкнул ее Эмилиан, чтобы избежать ненужных вопросов. Это сработало. Луна опять повернулась к нему и, рассеянно глядя чуть вбок, заговорила:

– Так вот. Это монастырь-крепость. Думаю, здание сохранилось еще со времен прошлого Похода. Бумагу и уголь можно? Я сделаю пару набросков здания из того, что запомнила.

Эмилиан дал ей желаемое и одну из твердых папок. Луна закинула ногу на ногу, пристроила папку на коленях и стала быстро рисовать. Эмилиан наблюдал за ее рукой, стараясь ни о чем не думать. Он ждал. Это всегда давалось ему без труда.

Но недолго звучал лишь скрип угля. Не поднимая головы, Луна заговорила опять:

– Их там слишком много, иначе Лиенна уже была бы со мной... Мне понадобится помощь, чтобы забрать ее оттуда. Ваша помощь. И, думаю, нам станет удобнее на «ты». Все-таки, мы должны будем доверять друг другу. – Она подняла голову и непривычно мягко улыбнулась. – Я имею в виду, сильнее, чем раньше.

Эмилиан поморгал. На «ты»? Ну, если Луне так проще... пускай. Это не изменит дистанцию между ними, если только Луне не взбредет в голову как-нибудь сократить его имя. Эмилиан ненавидел это – и, смахнув со щеки назойливую прядку-пружинку, он решительно выкинул из головы потянувшуюся к поверхности сознания цепочку неприятных воспоминаний. Не сейчас.

– Хорошо. Но мне понадобится маскировка. Есть идеи?

– Ага, об этом чуть позже, – кивнула Луна и вернулась к наброску монастыря. Занесла руку снова – и замерла. Затем сухо плюнула, откинулась на спинку стула и запястьем спихнула прядь со лба. – Проклятье! Я думала, что запомнила больше. До половины пройдем, но дальше придется действовать по обстановке. Не помню, что там было, – виновато молвила она и повернула рисунок к Эмилиану.

Тот вгляделся в черные линии. Незаконченный чертеж монастыря из-за многократно обведенных линий выглядел грязно, но разборчиво. Вот вход в главный зал храма, вытянутого в направлении на восток. Справа от входа – дверь, за ней – широкий короткий коридор. В конце его, налево, еще одна дверь. Там – длинный коридор, напоминающий галерею. Эмилиан прищурился.

– Что справа от второго коридора? Вверх по рисунку?

– Рыцари и тюрьма, – Луна заглянула в рисунок и ткнула пальцем поочередно в прямоугольники ближе и дальше по отношению к галерее. – Вот караулка, вот казарма. Камеры вон там. Я попала на смену караула, да еще монахини потащились на свои божественные песни... пришлось убегать. Но из этого коридора есть выход налево, к северу. Судя по виду снаружи, там внутренний двор.

– Это все? А Лиенна точно там? – уточнил Эмилиан.

– Все, увы. И я видела ее. Ее провели по коридору позади меня, когда мне пришлось уходить... Что, не веришь? Альбиноска, прямая, как палка, ростом всем стражникам по грудь! Конечно, это была она! – вдруг огрызнулась Луна. – Кого еще станет охранять десять человек? Я обошла все пять мест и нигде больше таких не видела!

Эмилиан тихо хмыкнул. С ней что-то случилось? Нет. Не так. С ней что-то случилось там, в монастыре. Что-то ее задело. Что-то вывело Луну из равновесия, в котором она пребывала вчера. Тогда она была уверена во всем, что делает. Сейчас же... как будто растеряна.

– Что-то не так? – спросил он.

Но Луна уже взяла себя в руки.

– Все так.

Заглушив последнее слово Луны, в кабинет с подносом вошла Юстина.

– Ваш чай.

– Спасибо.

Эмилиан обнял ладонью приятно горячий бок чайника и наполнил ближайшую из двух чашек. Насыщенный пряный запах хлынул в нос с паром и взбодрил окончательно.

– Чаю? – вежливо предложил Эмилиан.

Луна чуть усмехнулась и снова заскользила углем по бумаге. Пытается вспомнить что-то еще? Это хорошо. Пускай вспоминает как можно больше. Эмилиан мысленно повторил ее последние слова. Что-то в них казалось ему странным. Но что?

Ах, вот оно. Десять стражников. Ладно, пускай она преувеличила. На глаз десять – в действительности окажется от шести до дюжины. Пускай шесть-семь. Зачем же так много? Неужели за те неполные сутки, что Лиенна находится в Кельвех-Анно, она уже пыталась сбежать?

Голос Луны вторгся в его размышления:

– Вообще-то не откажусь. И у меня... в общем, есть одна хорошая идея, как замаскироваться. Я думала... Но тебе она может не понравиться.

Эмилиан наполнил вторую чашку, передал Луне и взялся за свою.

– Я часто делаю то, что мне не нравится. Так что говори, я слушаю, – отпив, предложил он.

А Луна осклабилась. Розоватые хищные глаза странно блеснули.

– Сперва допей чай. Я не шучу. Предложение будет внезапное.

Заинтригованный, Эмилиан допил и поставил чашку на стол. Луна кивнула и пригубила чай.

– Похищение королевской особы – это серьезный проступок, – неторопливо облизав губы, начала она. – О, неплохой чай. Наверное, это островной? Мне нравится. Так вот. За такое... за похищение... ну, тебе виднее, что конкретно за это присуждают. Я не знаток местных законов. Но! Сестры Амаранта могут взять на себя всю ответственность за то, что мы двое сделаем. Да, возьмут. Я не сомневаюсь. Но для этого тебе придется стать одной из нас. Что скажешь?

Что?

Эмилиан откинулся на спинку кресла и изумленно хмыкнул, до боли стиснув пальцы в замке. Все его мысли и догадки выбило из головы только что услышанными словами, и ответить он смог только спустя несколько выдохов и вдохов.

– Что? Сестрой Амаранта? Я... правильно тебя услышал? Каким это образом?

Луна хихикнула, безумно довольная.

– Ничего особенного. Одеться, как я, вести себя, как я. Я могу сделать так, что никто не признает в тебе мужчину. Я подберу подходящую одежду, нанесу на твое лицо традиционный макияж Сестер, и все это без капли магии. Тебя даже Майя не узнает.

– Она узнает меня где угодно, – бросил Эмилиан, просто чтобы не молчать. В голове по-прежнему пугающе пустовало. Нет, такого он не ожидал.

Луна передернула плечами.

– Неважно. Кстати, где она?

– Майя? В отъезде, вместе с Катэлем. Скоро вернется. Так. Значит, ты предлагаешь мне нарядиться женщиной и изобразить из себя Сестру Амаранта, чтобы одурачить охрану монастыря?

– Все верно. Распустить волосы, подкрасить лицо, примерить какое-нибудь платье и устроить веселье.

Эмилиан склонил голову и запустил руки в волосы. Нет, Луна не шутит. Она серьезно. Она только что кивнула совсем без улыбки. Да и его не тянет смеяться.

– Ты считаешь, это весело? – сказал он, и его собственный голос заглушил громкий стук сердца.

Луна многозначительно промолчала. Эмилиан резко выдохнул. Да, на этот раз ей удалось выбить из колеи самого Иса, так держать. Но нужно немедленно взять себя в руки.

Стараясь сделать это, Эмилиан молчал и смотрел прямо перед собою, на ровный отполированный край стола. На вдохе длинный блик от свечи смещался к середине торца, на выдохе – к краю. Наблюдение за этим незаметным циклом постепенно помогло ему возвратить внутреннее равновесие.

– Сомневаешься? Понимаю, – обронила Луна, нарушив молчание.

Эмилиан смахнул волосы со лба, плеснул себе еще чая и залпом выпил, чтобы избавиться от сухости в горле. Луна, конечно, любит пошутить, но с ним и с Тамхасом она никогда себе этого не позволяла. Значит, она точно что-то продумала. Значит, это может сработать.

Его охватило неприятное волнение.

– Конечно, сомневаюсь. Знаешь, что будет, если это откроется?

– Ничего не откроется, не бойся. А вот если ты просто нацепишь плащ с капюшоном – запросто. Твой единственный волос даст им понять, что за тип в плаще приходил к ним в компании Сестры Амаранта. Как тебе пятно на репутации, а? Ты же не будешь убивать их... Или будешь?

– Если иного выхода не будет. Но я постараюсь этого избежать. И давно ты все это придумала? – Он помолчал. – Нет... на самом деле, в твоих словах что-то есть. У меня неплохая репутация. Никому и в голову не придет, что это могу быть я. А моя сестра сейчас в отъезде.

– Да-да. А если ты волнуешься по поводу алиби, то... У нас в Амаранте есть одна милашка с кудряшками, Силис. Под определенным углом – точь-в-точь Майя. Или ты. Как тебе будет угодно.

– Почему тогда ты не пригласишь на помощь ее?

– Я с ней не в ладах.

Эмилиан смерил взглядом гримасу, которую Луна состроила на этих словах, совместил описанную внешность Силис и отношения между Луной и его сестрой... что ж, ясно. Во всяком случае, не исключено.

Он спрятал улыбку в чашке с чаем. А Луна продолжила:

– К тому же, ты сам говорил утром, что мы не можем терять время. Я согласна. Так что, мне некогда ее разыскивать. И я думаю, ты вполне справишься. Твои волосы, силуэт... И ты в хорошей форме. Это заметно. Со мной не сравнить, конечно... но тоже ничего. О магии не говорим. Чего не знаю, того не знаю. Но это и не пригодится. Есть ведь еще оружие, собственное тело... и зелья. Как у тебя с зельями?

Эмилиан чуть склонил голову, принимая комплимент. Правда, сегодня он из-за работы пропустил свои тренировки, но ничего: через пару часов придется, возможно, освежить навыки в памяти на реальном поле действий. Но лучше, все-таки, навыки скрытности, а не боя.

– С зельями... думаю, я найду у себя несколько подходящих рецептов. Но, все-таки, это опасно. – «Для меня», – хотел добавить он, но озвучивать не стал. Луна и сама прекрасно это понимает.

– Знаю. Нет ничего безопасного. Зачем тогда вообще жить, ха-ха? И каков тогда твой план, если не секрет? У тебя ведь он наверняка уже есть.

Эмилиан вскинул брови. Да, верно, он продумывал несколько вариантов. И записал где-то здесь. Он перебрал несколько бумажек и достал свои пометки. Провел пальцем сверху вниз, царапнул ногтем засохшую длинную кляксу. Вот это, пожалуй, самое реальное на практике...

– Я мог бы заставить их всех думать, что начался пожар. Или землетрясение.

Луна замотала головой, поджав губы.

– Это не сработает. Там святая вода в стенах. Я же говорила.

– Да. Но в королевском дворце такая же защита, и Катэль и Тамхас обходили ее. Катэль рассказывал, что не срабатывают только сильные заклинания, вроде телепортации. А монастырь не может охраняться надежнее королевского дворца, уверяю тебя.

Эмилиан выдвинул нижний ящик стола, достал медный ларец с образцами виолита и заглянул внутрь. Сладко-металлический запах приятно согрел нос и горло.

– Да, я мог бы... Но мне придется принять несколько особых зелий, чтобы усилить свои способности на время. Тогда в суматохе я смогу пробраться внутрь и забрать Лиенну.

– Понятно... А что насчет маскировки? – любознательно уточнила Луна.

– Где-то в моих оружейных есть старые доспехи церковных рыцарей. А поверх я наброшу плащ с капюшоном.

Эмилиан еле заметно пожал плечами, закрыл ларец и разгладил пальцем край листа со своими тактическими заметками. Там несколькими штришками пера был изображен кто-то высокий. Тонкие чернильные линии складок спадали с плеч фигуры в глубоком капюшоне, а на ее груди лучилось полосами стилизованное церковное солнце. Эмилиан легко мог представить на месте фигурки себя... но все-таки сомневался, что это такая уж хорошая идея, хоть и лучшая из всех, посетивших его голову за минувшие сутки. Его ни в коем случае не должны узнать. А если последовать этому плану – узнают, стоит упасть капюшону.

– Значит, я была права насчет плаща, – хихикнула Луна, заглянув в бумажку, и прикрыла рот ладонью. – И откуда у тебя доспехи солнечных? Впрочем, это неважно. Плохой план, честное слово. Небезопасный. К тому же, в нем нет места для меня. Задумайся получше над моим предложением, а? Тогда они заметят не больше, чем двух Сестер. Да и кому, в самом деле, придет в голову, что это ты? Даже безумец над собой посмеется. Ну же, решайся.

Эмилиан хмыкнул и задумался.

По-хорошему, во время Похода он вообще не должен покидать Ису. Тем более, на сколько-нибудь значительное время. Задача графа – защищать свой народ. А если что-то пойдет не так, одних слухов о его исчезновении хватит, чтобы посеять в городе панику. Хотя в этом риск любого плана. И его, и Луны.

Но Лиенна... Кто ей поможет, если не он, Эмилиан, кто, раз уж Луна не справилась в одиночку? Кому еще известно, где Лиенна и чем ей грозит пребывание в месте, подобном Кельвех-Анно? Даже Тамхас знал о монастырях вроде этого совсем немного. Но и его сведений Эмилиану было достаточно, чтобы всей душой сочувствовать угодившей туда королевне. Нет, бросать ее нельзя. И если все тщательно продумать, как он всегда и делает, никто действительно не узнает его в женском обличье. Никому попросту не придет на ум то, до чего Эмилиан и сам никогда б не додумался.

И, может быть, Луна права, и это действительно будет не так уж и неприятно, а даже весело?

Ха. Действительно, куда уж веселее: вместо работы над защитой владения от Похода правитель тайно врывается в монастырь в чужой провинции, чтобы похитить оттуда девицу. Эмилиан потер переносицу. Звучит стыдно и недостойно, да. Но – для него, а не для дамы из числа тех самых Сестер Амаранта. Такой это действительно весело.

А ведь где-то глубоко, очень глубоко внутри него живет нечто, которое вырывается на свободу крайне редко, но зато творит руками хозяина самые запоминающиеся события в его жизни. И это нечто весьма сильно напоминает характером Сестру Амаранта. Эмилиан никогда и никому не признался бы в этом – и не признается. Но похоже, что снова пришло ее время вздохнуть полной грудью.

Да и Майя часто говорила, что они, Иса, между собою очень похожи, до того похожи, что легко смогли бы поменяться ролями. Внешне – обычно добавляла она. Пора проверить это.

Значит, решено?

Эмилиан встал, снял с пальца родовой перстень и бережно опустил его в шкатулку. Щелкнул замком. Тихо выдохнул, положа пальцы на крышку. Десять-двадцать часов без контакта с перстнем не должны никак повлиять на заключенный в нем ритуал; некоторые источники повествуют о семи-одиннадцати днях без последствий. Это максимальный запас времени на случай непредвиденности. Но ее не будет.

– Ладно. Я не верю, что говорю это... давай попробуем. Но если не сложится, то мы вернемся к моему плану.

Луна тоже встала и, улыбаясь, деловито потерла руки.

– Сложится. Я обещаю. Ну, тогда приступаем. Итак, у вас с Майей один размер?

– Я не знаю. Ты думаешь, я тайком ношу ее платья?

Луна расхохоталась, и Эмилиан, подняв голову, тоже улыбнулся. Да, чувство юмора им в ближайшее время не повредит.

– Значит, придется мерить!

– В плечах и в груди все равно будет мало, – возразил Эмилиан, вспомнив, какие тонкие плечи у Майи, у Лиенны... да и у всех других девушек. Память услужливо вытащила на поверхность сознания и все остальное, помимо плеч, но следующие слова Луны быстро заставили отвлечься:

– Разумеется. А корсеты на что? Они на шнуровке, которую можно затянуть, как удобно. Еще я знаю один неплохой фасон с подолом от низа груди. Ах да, груди... Ладно, что-нибудь и тут придумаем.

На этом Луна гулко захихикала, зажимая рот ладонью. Эмилиан прикрыл глаза, взывая к самообладанию. Нужны смелость и твердость духа, чтобы довести задуманное – тем более, такое – до конца. А у него их достаточно, как же иначе?

Эмилиан взглянул на Луну, кивнул в сторону выхода и пошел впереди, указывая путь в комнату Майи. Пропустив ее внутрь, он подождал пару секунд, тихо, в сторону, выдохнул, собрался с силами и уверенно перешагнул порог. Обоняния коснулся едва ощутимый запах духов Майи.

Сунув нос в гардеробную, Луна обернулась на ее пороге и коварно уточнила:

– Твоей сестрички точно нет дома?

– Да.

– Вот и славно! – и, юркнув внутрь, Луна зашуршала тяжелыми тканями.

Эмилиан же тем временем стал изучать свое отражение в большом зеркале Майи. Но не мельком, как обычно, а внимательно, стараясь выделить из своего лица все черты по раздельности и понять, что именно с первого взгляда отличает его от сестры. Глаза? Щеки? Нос? Подбородок?

Спускаясь, взгляд зацепился за острый кадык, выступающий прямо над стоячим воротником. Эмилиан усмехнулся уголком губ, развязал шнурок, скреплявший волосы в хвосте, и потряс головой. Жесткие пружинки, щекоча щеки, раскатились по плечам. Проведя руками, Эмилиан скрыл кадык под волосами и еще раз оценивающе присмотрелся к своему лицу. Стало получше, но лицо по-прежнему выглядело по-мужски... угловато?

– Рано! Если дорожишь своими волосами, завяжи обратно, – распорядилась Луна, шумно бросив охапку платьев на кровать Майи. Она шумно вздохнула и размашисто отбросила косу за спину. – Сперва одежда, затем – прическа. Макияж в конце. Ты разве никогда не видел, как собирается твоя сестра? Какой бы она ни была, хм... наряжаться она умеет. И краситься тоже. Если бы она была здесь...

– Если бы она была здесь, с тобой пошла бы она. И я ничего не смог бы с этим сделать, – ответил Эмилиан, наблюдая за Луной через зеркало.

– Хорошо, тогда я больше ничего не болтаю! А то вдруг сейчас вернется! – рассмеялась Луна. – Мне такой радости не надо. С тобой работать намного спокойнее.

Настроение у нее заметно улучшилось. Недавней возбужденной нервозности и след простыл.

– Что ты выбрала? – спросил Эмилиан, подойдя к куче платьев.

Он протянул руку и вытащил из груды темно-серое хлопковое платье в пол с мелкой шнуровкой на боках. Признаться, он и не догадывался, что у Майи есть настолько... невзрачные вещи. Вероятно, неудавшиеся эксперименты. Да и кто знает, сколько им уже лет? Портнихи Исы шьют на славу, а комплекция Майи никогда радикально не менялась. Во всяком случае, дежурные жалобы на лишний вес он слышал стабильно раз в два-три месяца, но не замечал ничего особенного.

– Все самое закрытое, что смогла найти, – ответила Луна. – С какого начнем?

Эмилиан покачал головой и скрестил руки на груди, глядя на подозрительно довольное лицо напротив.

– Нам незачем терять время, вынуждая меня перемерить все подряд. Мы пойдем другим путем. Скажи: зачем я должен надеть женское платье? Что оно должно мне дать?

– Ладно... Тебе нужен женский силуэт. – Луна очертила в воздухе песочные часы, особо выделив их верхнюю чашу. – Обозначить талию, сделать бедра шире. Сузить плечи. Зрительно. Значит, тебе нужен корсет на уровне талии, высокий ворот и свободные рукава. Сейчас поищу...

– Свободные рукава будут мешать движениям рук, – прервал ее Эмилиан, вспомнив о своих блио. Работать, будучи одетым в нечто подобное, он не любил. Рукава мешали и смазывали написанное. А сражаться в таком наряде еще сложнее. – Лучше будет надеть сверху плащ.

– Допустим. Так... тогда с корсетом и под горло... где-то видела... Вот! – и Луна вытащила два платья с рядами мелких круглых отверстий на спине, тускло-бирюзовое и бледно-фиолетовое, бросила их отдельно от остальных и демонически сверкнула зубами. – Раздевайся.

– Насколько?

– Как обычно. И сорочку снимай. Помощь нужна?

– Я сам. Спасибо.

Эмилиан повернулся к Луне спиной, быстро разделся и, сложив одежду на стул, оглянулся. Луна подошла к нему с бирюзовым платьем, и по ее лицу было невозможно понять, о чем она думает.

– Как много веснушек, – как бы невзначай бросила она. – Знаешь?

– Да, знаю. Помоги мне с платьем.

– Пока не передумал, что ли? – сверкнула зубами Луна. – Выпрямись и подними руки.
Эмилиан сделал, как она сказала, и шуршащая ткань объяла холодком его руки, шею и плечи и прилегла непривычно плотно в неожиданных местах. Но освоиться он не успел. Луна скомандовала:

– Выдыхай! Сейчас затяну корсет.

Он послушно замер на месте, прислушиваясь к шороху шнурков о ткань и дыханию Луны позади себя. Когда же она протянула шнурки в последний ряд отверстий и завязала крепкий узел, Эмилиан прижал руки к животу и попытался вздохнуть.

– Ну как?

– Дышать нечем, – с трудом вымолвил Эмилиан. Шевелиться было страшно: казалось, что тогда он просто рухнет на пол. Тугой корсет как будто выдавил не только воздух, но и силы, и даже мысли.

– У фиолетового платья корсет длиннее, нагрузка будет немного поменьше. Меняем?

Эмилиан молча закивал. С непривычки у него уже закружилась голова.

Второе платье действительно оказалось полегче. Дыхание перехватило не полностью, даже голова почти не кружилась. Эмилиан оперся руками о спинку стула и медленно вдохнул, стремясь вобрать как можно больше воздуха в легкие. Выдохнул. Выпрямился. Что-то тихонько, но не критично треснуло. А если дышать медленно, то все в порядке. Хорошо.

– Все нормально, – махнул он рукой, когда Луна шагнула к нему, – все нормально.

Тогда Луна помогла застегнуть под горлом пряжку плаща и отошла, чтобы оценить результат.

– Еще есть, над чем работать, но движемся... все получится, – резюмировала она и прищелкнула пальцами. – Как думаешь, что на это скажет Лиенна?

– А что скажут твои Сестры? Это не создаст им лишних проблем? – парировал Эмилиан, разглаживая складки над корсетом. Те упорно не разглаживались. Под тканью кое-чего не хватало, и он знал, чего именно. Стало досадно, неловко и одновременно смешно. Эмилиан плотно сжал губы, чтобы неуместно не хихикнуть, и убрал руки от груди.

– Проблемой больше, проблемой меньше – не имеет значения, – небрежно ответила Луна. – Наши отношения с королевством и так хуже некуда. Думаю, мои коллеги здорово повеселятся, когда я им все это расскажу. А ты не отвлекайся. Сейчас сделаем грудь. Тебе какая больше нравится?

Не найдя вежливых, да и вообще хоть каких-то слов в ответ, Эмилиан молча накрыл лицо рукой.

– Все-таки мне интересно, что скажет Лиенна, – повторила Луна, невозмутимо перекручивая жгутом сложенную вчетверо ткань. Это явно была блузка или накидка из вещей Майи без твердых застежек.

– Погоди. Вернемся к твоим Сестрам. – Эмилиан бросил косой взгляд в сторону зеркала. Своего нового отражения он пока не видел... и полагал, что это к лучшему. – Я настаиваю, чтобы об этом никто и никогда не узнал. То, что я планирую сделать, – это исключительная, вынужденная мера. Кроме того, это преступление. Никто не должен знать, что с тобой в Кельвех-Анно был я. Тем более... в таком виде. – Эмилиан поглядел вниз и качнул носком сапога подол платья.

– А что я тогда скажу Сестрам?

– Решим, когда выберемся оттуда с Лиенной, – отрезал он. – Идет?

– Ладно. Так что там насчет Лиенны?

Эмилиан с трудом пересилил себя, чтобы не поморщиться от назойливости Луны.

– Она решит, что ей просто приснился кошмар.

Луна расхохоталась, перетягивая сверток шнурком посередине.

– Да ладно, не все так плохо! Сейчас сам посмотришь.

Она приблизилась к нему вплотную, вложила тканевый сверток в платье над корсетом и затянула шнуровку на высоком вороте. Эмилиан поднял руки и не своим, а подсмотренным, скорее всего, у Майи жестом поправил то, что получилось. Луна, наморщив лоб, потянулась туда же, но мгновенно получила по рукам. Эмилиан удивленно хмыкнул: это вышло само по себе.

Издав смешок, Луна дернула краешком губ и за локоть потянула его к зеркалу.

Едва взглянув на свое отражение в новом образе, Эмилиан сразу отвернулся, чувствуя, как загораются щеки. Неловкость от увиденного в первую секунду превысила все его ожидания. Неужели они с Луной делают все это всерьез? Такого он не вытворял даже в юности.
Но, как говорится, все когда-нибудь бывает в первый раз.

– Ну, как тебе? – полюбопытствовала Луна, и ее вопрос слился со словами Эмилиана:

– Так каков наш план? – спросил он, чтобы избежать ставшей неуютной тишины.

Оба замолчали и с усмешками переглянулись. Луна, выжидая, склонила голову набок.

– Когда мы закончим с этим... что дальше? – продолжил Эмилиан. Отвечать на чужой вопрос ему не хотелось, ведь в голову лезло только одно: «Достаточно, я так больше не могу».

Останавливали его лишь гордость да бледный образ Лиенны. Когда Эмилиан сказал Луне, что Лиенна увидит в нем кошмарный сон, то думал, в первую очередь, не о своем внешнем виде, а о порядках и обычаях, царящих в стенах монастырей, где изучают феномен проводников. Разумеется, с неприятными опытами, проводимыми на одаренных.

Луна пожала плечами.

– План? Да ничего особенного. Мы прокрадемся в тюремные камеры, заберем Лиенну и уйдем. Если придется драться – перебьем всех, кто нас обнаружит. И вернемся сюда, как только заметем все следы.

Эмилиан кивнул и скрестил руки на груди – вернее, прямо под грудью, над верхней каймой корсета. В сторону зеркала он больше не смотрел.

– Когда смена караула? Есть ли ночные молебны?

– Смена была в восемь. Скорее всего, их три в сутки, как обычно. Значит, следующая будет в четыре часа. Ночные молебны в таких местах проводят прямо в кельях, чтобы не жечь зря свечи в главном зале. Еще вопросы? Нет? Тогда давай займемся твоим лицом.

Луна достала из сумки деревянную коробочку и открыла ее. Внутри оказались тонкая кисточка и темный пузатый флакончик, заполненный на две трети. Луна подняла флакон на уровень глаз, поболтала им в воздухе и откупорила, а пробку бросила обратно в коробку. На ее указательном пальце остался тонкий алый полукруг краски.

– Садись. Мне неудобно тянуться вверх, – распорядилась она и засучила рукава.

Эмилиан сел на кровать Майи и поднял голову, ощущая, как ускользает от него восприятие реальности. Происходящее казалось все более и более странным. Вот тонкая кисточка запорхала в уголках глаз, щекоча кожу. Затем Луна сказала ему зажмуриться, и он подчинился. Холодная густая краска разогрелась, соприкоснувшись с его веками, и источала слабый растительный запах с призвуком меди.

Сидя с закрытыми глазами, Эмилиан сперва слышал лишь дыхание Луны и свое собственное. Затем добавились шорох и стук: Луна порылась в сумке, достала что-то еще, а потом к его скулам, щекам и подбородку стали прикасаться ее грубоватые, горячие пальцы. В местах контакта кожу неприятно сушило и стягивало.

Затем Луна встала сбоку, потянула за его волосы, дернула, распутывая шнурок, и кудри раскатились по плечам и спине. Луна взлохматила их на затылке, пригладила у щек... а затем снова стала пачкать его лицо чем-то прохладным, изредка возвращаясь к щекочущей кисточке.

– Что ты делаешь со мной? – спросил Эмилиан вполголоса, стараясь не двигать лицом – и не представлять, как выглядит.

– Не шевелись! – цыкнула Луна и сразу притихла – должно быть, дивясь своей смелости. – Терпение. Еще немного. Чтобы сойти за девушку, одного платья недостаточно...

Она смолкла еще на минуту или две. Может, больше. По дыханию было не сосчитать.

– Ладно. Я больше ничего не смогу сделать. Можешь посмотреть на результат, – наконец объявила Луна. Ее голос звучал виновато. Эмилиан открыл глаза и увидел на ее руках пятна, словно бы оставленные спелой калиной и каминным пеплом.

Луна подвела его к зеркалу, и он с опаской, помня о недавнем опыте, заглянул в стеклянную гладь.

– Это все, на что я способна, но и этого оказалось мало, – молвила Луна у него за спиной. Закрываясь, звонко щелкнула коробочка с краской. – Тебе придется надеть маску, чтобы спрятать все, что ниже глаз. Без обид?

– Без обид, – ответил Эмилиан, силясь разобраться, что именно сделала с ним Луна. Калиново-красные ореолы вокруг глаз ярко выделили его льдисто-голубые радужки. Сероватые, будто пеплом сделанные мазки на фарфоровых щеках и скулах зрительно сузили лицо... но с челюстью так и не справились. А из-под тонкого ворота платья, над пряжкой плаща, по-прежнему предательски торчал острый кадык.

– А еще тебе придется молчать. С твоим голосом я ничего не могу поделать. У нас в Амаранте есть пара техник для изменения тембра, но оставшегося времени ни на одну из них не хватит... Вот, я нашла маску у твоей сестрицы. Она достаточно плотная. Подойдет. Не бойся, краску ты не размажешь. Она не смывается даже в море. А когда мы со всем закончим, я сама ее сотру.

Эмилиан зажмурился, натянул бархатную полумаску через голову на рот и шею и аккуратно расправил ее вверх, до середины переносицы. Высвободил волосы, взглянул в зеркало... и увидел за стеклом совсем другого человека. Такое, конечно, тоже могло случиться, но когда Эмилиан прикоснулся к лицу и потянул материю еще немного вверх, человек повторил за ним.

И когда на лице стали видны только глаза, из-за веснушек и алой краски казавшиеся огромными, распущенные волосы легли на скулы, плечи и грудь, а темная полумаска надежно скрыла форму челюсти и кадык, Эмилиан признал, что действительно стал весьма похож на девушку.

– Хорошо. Хорошо! Мне даже нравится, – таинственно понизив голос, проворковала Луна. – Теперь имя. Как мне тебя называть?

– Лина.

Почему он назвал именно это имя?

Эмилиан сомкнул губы и нахмурился, глядя в пол. Это вырвалось неожиданно даже для него. Дело в том, что с этим именем у него были особые отношения, а именно – пламенная ненависть.

Эмилиан терпеть не мог его с самого детства, когда упрямо никому не позволял себя стричь, а потому Майя, изнывая от скуки, стала звать его своей сестренкой – Линой – и дергать при этом за волосы. Большего выговорить в три года она не могла. Но это продолжилось и в пять лет, и в десять, и в пятнадцать, и одного звучания этого имени хватало, чтобы Эмилиан выходил из себя.

Лина. Эмилиан стиснул зубы. Это продолжалось очень, очень долго, закаляя в нем терпение и упорство. Только в шестнадцать, когда в числе обычаев перехода к взрослой жизни Эмилиану остригли волосы почти до корней, Майя была вынуждена вспомнить, как в действительности зовут ее брата. Но о единственном надежном способе вывести его из себя она не забыла.

А Луна ожидаемо удивилась созвучности выбранного имени с ее собственным.

– Лина? – переспросила она. – Почему?

– Неважно. Просто Лина, – уверенно повторил Эмилиан.

Маленькая Майя как будто всегда знала, что это имя пригодится ему, как будто именно ради этого дня заставила брата запомнить каждый его звук. В нем – история их противостояния и формирования жесткого характера. А сегодня ему выпал шанс примириться с прошлым и отпустить застарелую злость. Эмилиан никогда не хотел быть Линой – но сейчас в зеркале напротив него отражается именно она. В этом он ни капли не сомневался. Иначе почему, глядя на себя-девушку-в-маске, он испытывает не столько неловкость, сколько неприязнь, злобу и азарт? Почему, если это не та самая Лина, которую так упорно искала в нем сестра?

Луна, которая, конечно же, понятия не имела, что творится в голове у Эмилиана, кашлянула и размяла пальцы, сцепив их в замок и выгнув перед собою.

– Ладно. Что с оружием, Лина?

Эмилиан глянул в зеркало еще раз. Он выглядел бледнее, чем обычно, у носа и на лбу пролегли гневные складки. Чистое раздражение. Вот почему Луна не стала ни выяснять правду, ни спорить.

Уверившись в правильности своего выбора, Эмилиан махнул ей рукой, и они отправились в оружейные. Шагая по коридору, а затем вниз по лестнице, он медленно, размеренно дышал, слушая ощущения у губ и носа, прикрытых плотной тканью, и в груди, стиснутой корсетом.

– Обрати внимание на походку, – вдруг сказала Луна позади него.

– Что?

– Шагай мягче. Не торопись. Посмотри, как иду я, – и, отодвинув Эмилиана в сторону, Луна спустилась по лестнице, мягко ступая на носок и покачивая бедрами.

Представив, что ему придется это повторить, Эмилиан помимо воли передернул плечами.

Внизу лестницы Луна развернулась и подняла голову:

– Я не тешу себя надеждами, что твой облик в случае чего не вызовет подозрений, так что мы должны оттянуть неизбежное на как можно больший срок. Учти это. А теперь – давай. Попробуй, как я.

– Я постараюсь, – уронил Эмилиан, вовсе не собираясь копировать походку Луны во всех деталях.

Он чуть приподнял руки, словно балансируя, и осторожно побрел вниз по лестнице. Шаги его, потеряв в длине, стали точнее, немного ловчее и тише, будто он двигался в бою. Да, похоже... И дышать в корсете почему-то стало проще. Каблуки сапог стали ощущаться особенно хорошо. Луна искривила уголок губ, но кивнула. Значит, получилось.

– Продолжай в том же духе, – покровительственно изрекла она, когда они вновь поравнялись. Но по ее лицу было понятно: ей хочется сказать намного больше.

В оружейном зале Эмилиан надел поверх платья пояс с портупеей и с правого бока пристегнул к нему ножны с длинным кинжалом – так, чтобы скрыть их под плащом. Затем он недолго думая надел охотничьи длинные перчатки. На одно лишь холодное оружие против тренированных воинов полагаться не стоит, а кожаные перчатки защитят его руки от ожогов едкими зельями. Кстати, насчет воинов... Эмилиан достал из сундука пару резных стальных наручей.

– Луна, помоги мне, – сказал он, протянув ей наручи. Не споря, Луна ловко и крепко затянула шнуровку поверх его перчаток.

Затем они направились в лабораторию. Войдя, Эмилиан легко улыбнулся, точно приветствовал хорошего друга, и поманил Луну за собой.

– И ты не боишься за свои секреты? Я ведь шпионка. У меня этого не отнять, – уронила Луна, с любопытством озираясь по сторонам.

Эмилиан содержал лабораторию в идеальном порядке, так что зацепиться взгляду было не за что: всего-то алхимическая негаснущая печь, стеллаж с ингредиентами, два шкафа с зельями и посудой да длинная полка с записями и книгами. Длинный стол, пока что пустой, был разделен пополам резной доской, пропитанной невоспламеняющимся составом. На комоде покачивалось от потока воздуха черное писчее перо. По лицу Луны, понявшей, что ничего компрометирующего тут нет, Эмилиан прочел разочарование.

– Секреты? Это такие, которые скрывают двое проводников, планирующих похитить королевскую особу назло монарху? Не беспокойся об этом. Если тебе покажется, что ты запомнила что-то лишнее, только скажи, и я сделаю так, чтобы ты об этом забыла.

Луна изумленно распахнула глаза, а Эмилиан прикусил язык. Это все из-за маскировки. Он чувствует себя в ней слишком свободно. Не то чтобы это плохо... но настолько... по-другому и не так, как обычно. К этому надо привыкнуть.

А надо ли? Ведь скоро все вернется на круги своя.

Эмилиан отвернулся от Луны, открыл шкаф с готовыми зельями и стал перебирать содержимое полок, мельком проглядывая бумажные ярлычки. Почти сразу он наткнулся на чайно-цинновый экстракт. Недолго думая Эмилиан откупорил бутылку, вдохнул резкий запах, налил немного вязкой черной жидкости в кубок, стоящий тут же, на нижней полке, и залпом выпил, зажав нос. По горлу прокатился горький жар. Голова на миг закружилась. Эмилиан с трудом сдержал кашель и поставил бутылку на место.

Он вернулся к поискам. Осмотрев все полки, Эмилиан выставил на комод парализующее и жгучее зелья, взял из потайного ящика книгу с собственными рецептами опасных составов и привычным, бесконтрольным жестом собрал волосы в хвост, но завязывать не стал: свернул их у затылка и просто заткнул за край плаща.

– Придется кое-что приготовить, – обычным голосом сообщил он. – Ничего взрывного и ослепляющего в готовом виде я не храню.

– Я думала, ты только лекарства готовить умеешь, – как будто с подтекстом промолвила Луна.

Пожав плечами, по пути к печи Эмилиан снял с верхней полки банку с кровяной солью, зажег огненные часы и поставил на рабочий стол маленькие песочные, на семьдесят ударов сердца. Стекло часов показалось холодным: пальцы разогрелись и стали чувствительнее. Прилив сил от выпитого экстракта ощутимо нарастал. Хорошо. Ему нужно как можно больше, чтобы выдержать предстоящее приключение... и кого-нибудь ненароком не убить от притаившегося в груди раздражения.

– Как видишь, нет.

Луна тем временем села за стол с другой стороны, взяла палочку угля, лист бумаги и снова занялась рисованием.

– Вспомнила что-нибудь еще? – как бы между прочим спросил Эмилиан, глянув в ее сторону.

– Вспоминаю.

– А ты тоже будешь красить глаза?

– Да. Как только закончим с тобой. Не смотри на меня, занимайся своим делом. Времени мало.

Приготовление ослепляющего зелья не заняло больше десяти минут. Разлив половину по пузырькам, Эмилиан закрыл книгу, бросил в перегонный куб по горсти сонницы и розмарина и привычно отдернул голову назад. Из-под медной крышки вырвалось пламя и сразу опало. Огненно-алая жидкость по капле побежала по змеевику в полупустой стеклянный кувшин. Эмилиан сел, поставил локти на столешницу и принялся наблюдать за тем, как огненные капли падают в зеленую жидкость, расплываются, точно клубы дыма, и на дне скапливается белый осадок.

Когда реакция закончилась, Эмилиан процедил порошок через ткань и очень осторожно переложил его в два тонкостенных пузырька. Закупорив их, он поставил банки с ингредиентами на место, заглянул в другой шкаф и стал перебирать склянки с лечебными зельями, размышляя, что из всего этого может пригодиться для Лиенны.

– А яды у тебя есть?

– Есть. – Эмилиан старался говорить коротко, чтобы не подвергать себя соблазну ввернуть еще одну элегантную колкость.

Бумаги зашелестели. Эмилиан обернулся со склянкой в руках. Луна потянулась, расправляя плечи, и, привстав, окинула взглядом батарею пузырьков, закупоренных пробками разного цвета.

– Это все?

Эмилиан поставил на стол последний пузырек и достал из ящика несколько футляров для зелий.

– Да.

– Хорошо. Сразимся?

– Что? Прямо здесь?

– Да, здесь. Защити свою обитель от меня. Заодно проверим, как ты себя чувствуешь в новом платье. Может, придется переодеваться...

Луна с хищной улыбкой направилась к шкафу с готовыми зельями. Эмилиан обошел стол и демонстративно преградил ей путь.

– Не надо, – понизив голос, покачал он головой. Но Луна лишь осклабилась и сделала еще один шаг к нему, приближаясь вплотную.

Они равнялись по росту и, как оказалось, по силе. Эмилиан принимал удары на сталь наручей и легко переступал с ноги на ногу, не позволяя обойти себя. Луна же, нападая, неотрывно смотрела ему прямо в глаза. Благодаря зрительному контакту Эмилиан слышал обрывки ее мыслей, и этого хватало, чтобы угадывать любое ее движение в самом начале.

Сработает ли это там, в монастыре, если придется биться? Или рыцаря защитит медь шлема? Занятный вопрос.

Улучив момент, Эмилиан ударил Луну эфесом, не обнажая кинжал, и, когда она попятилась, сделал жесткую подсечку. Но, падая, Луна сильно толкнула его под колено, и Эмилиан тоже оказался на полу.

– Ничья, – выдохнула Луна, вскочила куда легче, чем можно было ожидать от ее комплекции, и рывком помогла Эмилиану подняться. Он прижал руки к животу, стараясь выровнять дыхание. Корсет мешал глубоко вдохнуть.

– Соглашусь.

– Ты не дал мне и шага сделать к своим склянкам. Неплохо, – подытожила Луна. – Я в тебе не ошиблась. Как платье?

Эмилиан молча усмехнулся, подошел к столу, сложил зелья в маленькие кожаные футляры и закрепил их на поясе под левой рукой.

– Все в порядке. А теперь вернемся в мой кабинет. Я возьму еще парочку кристаллов.

В кабинете Эмилиана Луна встала у зеркала, ловко, в несколько точных мазков, нанесла раскраску на свои глаза и надела длинный плащ, извлеченный из сумки.

– Есть еще что-то, о чем я должен знать заранее? – уточнил Эмилиан, сложив несколько виолитов на дно поясной сумки. Луна кивнула, глядя в зеркало, поправила ворот и обернулась.

– Я вспомнила еще кое-что из планировки. Вот.

Эмилиан посмотрел на рисунок, сделанный Луной в лаборатории. К прежнему плану добавилось еще несколько дверей и один закуток, где будет удобно спрятаться в случае смены караула не по их плану. Хорошо.

– А теперь...

Луна направилась к выходу. Эмилиан схватил ее за руку и, когда она обернулась, покачал головой.

– Я хозяин этого замка, так что нам незачем выходить наружу для телепортации. Стой спокойно...

Он нацарапал на кисти Луны несколько рун сухим пером, стремясь не причинить боль, но оставить на коже красные следы. Вглядевшись в царапины, Луна понимающе ахнула.

– О... Понятно. А теперь нам пора. Сосредоточься, следуй за мной...

Эмилиан закрыл глаза и запахнулся в плащ, склонив голову. Жар от виолита разлился по всему телу и заставил его вспыхнуть, как перегретую бумагу. Магия заполнила тело, вышла за его пределы и слилась с незримым шлейфом от близкой телепортации.

Когда жар схлынул, Эмилиан оттянул теплый капюшон на макушку и осмотрелся.

Он и Луна стояли по колено в мокрой траве. В темно-синем небе ярко светила половинка луны, и делянки душистых лечебных трав, усыпанных ночной росой, поблескивали в ее серебряных лучах. Издалека доносился ритмичный слабый шум, напоминающий морской прибой. А прямо перед ними, ярко освещенный луною, находился пологий холм, на котором стоял монастырь из белого и синего камня. Над его стрельчатым арочным входом возвышалась башня, напоминающая те, что в храме Рассвета: ее шпиль, увенчанный кованым невесомым лунным солнцем, уходил в небеса. На юг от башни тянулась двухэтажная пристройка-галерея. Остального снизу было не разглядеть.

– Кельвех-Анно, – негромко сказала Луна. Она взглянула на Эмилиана: – Распусти волосы, – и, как и он, сняла капюшон.

Они поднялись по каменным ступеням к входу. Луна ловко вскрыла замок, самодовольно оглянулась на Эмилиана, и они вошли в храм, тихо закрыв за собою дверь. Хорошо смазанные петли не издали ни единого звука.

– Вот мы и здесь, – проговорила Луна, и ее шепот отдался шелестящим эхом под потолком. – Помещения монастыря начинаются за той дверью. Наш план прост: найти Лиенну и всем вместе выбраться отсюда... Лина. Ты чувствуешь, как давит защита? Виолит холодеет.

Эмилиан кивнул, цепко осматриваясь кругом. Он нечасто бывал в церкви, так что увиденное его восхитило. Пожалуй, религия не всегда вредит развитию искусства.

Монастырь Кельвех-Анно, судя по особенностям архитектуры, был близок по возрасту к храму Рассвета. Сводчатый потолок главного зала, уходящий ввысь, поддерживали ряды колонн; средний неф представлял собою узкий коридор, ведущий к алтарю, а боковые были окрашены в традиционные цвета Богини и Бога – темно-синий и нежно-золотой, приглушенные мраком. Многочисленные большие витражи превращали лунный свет в цветные образы на полу и жестких деревянных скамейках. В воздухе стоял слабый запах воска и увядших трав. А далеко впереди, за пеленой рассеянного света, возвышалось белое изваяние Богини в свободных монашеских одеждах, сложившей руки перед собою, с покрытой капюшоном головой. Ее венчал венок из красных цветов, похожих на вербену.

И здесь было очень, очень тихо. Словно покинуто.

Тронув Эмилиана за руку, Луна отошла в сторону и открыла дверь, ведущую в темный коридор. «Сюда», – жестом указала она. Эмилиан кивнул, очертил перед собой двумя пальцами церковный знак – полумесяц рожками вправо – и без сожаления отвернулся от статуи, чтобы отправиться следом за Сестрой Амаранта.

Первый из коридоров монастыря был коротким и широким. Здесь в стенных креплениях горели длинные факелы – у лестницы наверх и у каждой из трех дверей. Луна целенаправленно шагала к самой дальней. Эмилиан крадучись следовал за ней – и не слышал собственных шагов. В ушах звенело. Быть может, это оттого, что корсет не дает вздохнуть полной грудью?

Эмилиан задержал дыхание, остановился, и к его горлу подкатила холодная дурнота.

Страх.

Пальцы задрожали, и, положив руку на стену, Эмилиан заставил себя сосредоточиться на том, как холод камня проникает сквозь кожу перчатки и достигает разгоряченных рук. Успокоиться. Подумать о том, что, например, платье Майи не так уж и раздражает, а раскачивающийся при каждом шаге подол напоминает ощущения от блио, которые он любит надевать в сильную жару. О том, что наручи приятно облегают предплечья, мешая перчаткам сбиваться в складки. И о том, что все пройдет по плану.

Тут Луна обернулась и с непониманием взглянула на Эмилиана. Ее глаза светились в темноте, фокусируя и отражая слабый окружающий свет.

– Страшно? – спросила Луна одними губами.

Эмилиан уверенно покачал головой, оттолкнулся от стены и подошел к Луне, гадая, отчего ему вдруг стало страшно. Он положил руку на грудь, чтобы вздохнуть поглубже, и что-то холодное и острое впилось в кожу. Виолит! Он до того остыл, что стал причинять боль... и это его холод вызывал чувство страха. Эмилиан сосредоточился на их связи, на тепле, на токе крови под кожей. Неохотно, но виолит зажегся вновь и ощутимо потеплел. Эмилиан успокоился.

Как только звон в ушах стих и уверенность вернулась, Эмилиан заметил, что, в отличие от зала храма, в монастыре раздаются звуки, напоминающие о мирской жизни. Топот крошечных ног, слабый мышиный писк; тихое потрескивание в высоких каменных стенах. Свист сквозного ветерка, нашедшего лазейку. Чей-то приглушенный кашель. Это обнадеживало; это напоминало, что здесь обитают люди. Не духи и не боги. А значит, преимуществ у них нет никаких.

Луна остановилась у двери и повернулась к Эмилиану. Оранжевый блеск огня, как в зеркальце, отразился в ее расширенных во мраке зрачках.

– За этой дверью длинный коридор. По нему часто проходят рыцари в дозоре. Приготовься на всякий случай. Не испугаешься снова?

– Я и не боюсь, – выдохнул Эмилиан, поправил полумаску и положил руку на эфес кинжала.

Луна открыла дверь – и Эмилиан увидел, как нескольких метрах от них, справа, в полутемный коридор из-за приоткрытой двери падает косой луч света. Оттуда доносились басовитые голоса. Вот и караульное помещение. Пока все соответствует эскизу Луны. А значит, придется пройти через него, чтобы попасть в каземат.

Эмилиан подошел к двери и прислушался, встав рядом с Луной. Судя по голосам, внутри сидят всего двое рыцарей. Прислушавшись, он даже разобрал их слова:

– ...а я вот считаю, что в сорок пятой проповеди речь идет о покинутых душах.

– Ну какие проповеди среди ночи! Девица я тебе, что ли? С тобой даже в карты не перекинешься. Ты все о своем.

Раздался протяжный зевок. Невольно и Эмилиан прижал пальцы ко рту, закрытому маской.

– Ладно, раздавай. Все равно еще долго тут сидеть.

Ровно выдохнув, Эмилиан достал склянку с ослепляющим зельем и взвесил в руке. Зеленоватое содержимое обманчиво тускло светилось, переливаясь на границе с воздухом, как спинка бронзового жука.

Эмилиан перевел взгляд на Луну. Та показала ему два пальца. Он кивнул.

– Крепко закрой глаза. Когда услышишь звон, досчитай до трех и открывай, – тихо сказал он и взглянул себе под ноги. Убедившись, что не запнется за подол платья, Эмилиан ворвался внутрь – и тотчас поймал на себе два изумленных взгляда. Подумав о Луне, он шагнул вбок от двери, бросил склянку на пол и зажмурился. Стекло звонко лопнуло, и даже сквозь плотно сжатые веки Эмилиан увидел долгую яркую вспышку.

Раз. Два. Три. Свет унялся. Эмилиан открыл глаза.

– Эй! Я ничего не вижу! – сдавленно гаркнул один из рыцарей и неуверенно шагнул к Эмилиану, яростно протирая глаза кулаками. – Ты кто такая?! Чего надо?

Эмилиан растерялся, вскинув перед собой руки. С чего начать? И как бы не поднять в драке лишнего шума? Но, не дав ему поразмыслить, Луна бесшумно, как тень, мелькнула перед носом и ринулась в атаку.

Ближайшего врага она ударила по шее ребром ладони. Тот обмяк и повалился вперед; Эмилиан поймал его за плечи и тихо уложил на пол. Второго, готового закричать, Луна стукнула носком сапога в солнечное сплетение. Рыцарь засипел, захлебнувшись собственным вдохом, схватился за живот и открылся для атаки. Луна подскочила к нему и ударила по затылку. Рыцарь без чувств повалился на пол рядом с напарником. И в наступившей тишине Луна ловко связала обоих ремнями их собственных поясов.

– Вот так это делается, – обернувшись, вполголоса сказала она. – А ты не лови ворон в бою. Это вредно для здоровья.

– Да, конечно. Просто не хотелось тебе мешать, – усмехнулся Эмилиан, осматриваясь.

На полу перед ним лежали двое оглушенных и связанных рыцарей Солнца в латах, но без шлемов и мечей. Оба их шлема лежали на длинном дощатом столе, блестя в трепещущем свете канделябра. Рядом неровной кипой громоздилась колода карт. Пятерка шипов была вложена в потрепанную Книгу Неба вместо закладки, второй экземпляр лежал открытым примерно на середине. Мечи в ножнах висели на углах стола. В дальней стене караулки темнела укрепленная металлом толстая дверь.

– Ты не смотри, что я их не убила, – фыркнула Луна, сдувая с носа непослушные волоски. Руки ее были заняты: она перевязывала разболтавшиеся узлы на рукавах платья. – Раненые иногда кричат. А шум нам повредит.

Приняв информацию к сведению, Эмилиан достал флакон с паралитическим зельем, сел на колени и влил по паре капель каждому из рыцарей в рот.

– Что это?

– Когда они очнутся, то не смогут ни позвать на помощь, ни даже пошевелиться, – так же тихо ответил Эмилиан, встал и отряхнул подол от пыли. – Трех капель хватит на час или около того. Больше нельзя. Если я увеличу дозу, они могут погибнуть.

– Ну и ладно.

– Нет, не ладно. Эти двое не виноваты, что именно они сегодня оказались в карауле.

Луна хмыкнула.

– Ну как знаешь... Тогда проследи за этими, а я найду Лиенну.

Эмилиан вскинул бровь и искривил губы.

– Почему ты?

– Кому-то нужно остаться. Вдруг зайдет дозорный. Тогда ты с ним разберешься... А если в тюрьму войдешь ты, то перебудишь там всех заключенных. К тому же, она тебя не узнает. Тем более, в темноте. Зря я старалась, что ли?

И как он мог забыть об этом... Эмилиан тронул себя за виски, за щеки, помедлив, кивнул и неохотно сел на стул.

– Ладно. Если что, я рядом, – с очевидным намеком возразил он и скрестил руки под фальшивой грудью.

Луна закатила глаза и скрылась за укрепленной дверью. А Эмилиан стал ждать, вслушиваясь в тишину.

Его рассеянное внимание привлекла еще одна дверь, менее прочная и, похоже, незапертая. Эмилиан недолго думая встал и подкрался к ней, уже догадываясь, что увидит; приоткрыл ее – и увидел длинную казарму. Все как полагается: оружейная стойка у входа, ряды кроватей, а на них – Эмилиан сосчитал – десять чутко спящих рыцарей.

Затаив дыхание, Эмилиан тихо закрыл дверь, вернулся на место и положил кинжал на стол перед собою – на всякий случай, чтобы не растеряться, как несколько минут назад. Протянув руку над столом, он сконцентрировался на внутренней силе, которую подавляли стены монастыря.

Повинуясь его воле, крайняя доска стола позеленела. Эмилиан ткнул пальцем в зелень, растер след между пальцами и досадливо изломал брови, глядя на грязные пятна. Мох. А он пытался заставить дерево прорасти. Хотя и более слабое проявление магии лучше, чем ничего. Значит, Катэль был прав: эту защиту можно обойти.

Стукнула тяжелая дверь. Эмилиан раздраженно передернул плечами, встревожившись, что шум может разбудить спящих, и уставился на Луну. Она вернулась раньше, чем он ожидал, и в одиночестве; кроме того, она выглядела очень злой.

– Ее там нет! Но я же видела ее!

Ее горящий взгляд метнулся к связанным бессознательным рыцарям.

– Мы обыщем здесь все, если нужно! И не только!

Эмилиан болезненно поморщился, прижал палец к губам и склонил голову набок, невольно глянув в сторону казармы.

– Нет?.. Если ты уверена, что Лиенна находится здесь, то мы должны найти план монастыря и обыскать здесь все. Только тихо.

– С чего вдруг?

– Там казарма. Еще десять рыцарей.

– Я перережу всех спящими! – прошипела Луна, схватившись за кинжалы на бедрах. – Кроме одного. Пускай расскажет, где они ее спрятали!

– Луна, это не просто тюрьма или монастырь, – убедительно зашептал Эмилиан, чувствуя странную сухость в горле. Он не смог бы сию минуту перейти на полный голос, даже если бы захотел. – Здесь пытаются лечить проводников. Вероятно, Лиенна где-то здесь, но на сеансе... лечения. Нужно срочно ее найти. Только я сомневаюсь, что эти рыцари станут нам помогать. Кое-кто может нарочно нас запутать, а затем нас схватят в каком-нибудь тупике, и на этом все закончится. Лучше мы справимся своими силами.

Повисла краткая тишина. Скривившись, Луна вздохнула и с сожалением втолкнула кинжалы обратно в ножны.

– Похоже, ты прав. Эти фанатики такие... фанатики. Значит, нужно найти кабинет настоятельницы. Там наверняка есть планы монастыря. Все тайные входы и выходы. Эта развалина такая старая, что под ней может быть целая деревня.

Эмилиан согласно кивнул, едва сдержав вздох облегчения.

– Это я и пытался тебе сказать.

Вдруг послышались приближающиеся шаги. Переглянувшись, Эмилиан и Луна быстро встали по обе стороны от входа. Эмилиан уставился в пол перед собой и сжал пальцы на эфесе кинжала. Теперь-то он точно готов к бою.

Шаги набрали громкость, затем резко стихли... и снова начали удаляться. Дозорный зашагал обратно по коридору. Эмилиан медленно выдохнул и плотно сомкнул губы: участившийся пульс бился даже в них.

– Пойдем за ним, – шепнула Луна. – Только тихо. Ты можешь быть еще тише, чем раньше?

Выждав шагов пятнадцать, Эмилиан и Луна вышли из караульного помещения и последовали за рыцарем. Он нес перед собою стеклянный фонарь со свечой внутри, и это ослепляло бы идущих в темноте позади него, но, к счастью, рыцарь заслонял почти весь свет своим телом. Дрожащие желтые полосы ползли по неровным стенам, то и дело касаясь низкого, в противоположность храму, потолка.

Дозорный шагал размеренно, неспешно, и оттого коридор казался Эмилиану безумно длинным. Однажды он даже оступился: каблук его сапога щелкнул по каменному полу, породив эхо – и Эмилиан замер, широко распахнув глаза, глядя остановившемуся рыцарю в спину. Если он обернется... на таком расстоянии его можно достать лишь магией. Но удастся ли?..

Передернув плечами, будто от холода, рыцарь двинулся дальше, не обернувшись. А дойдя до лестницы, он свернул налево и направился дальше по коридору, так ничего и не заподозрив. Эмилиан и Луна прокрались за его спиной и притаились в закутке под нижним пролетом, пытаясь привести сбитое от волнения дыхание в норму.

Когда шаги рыцаря стихли вдали, Луна тронула Эмилиана за локоть и указала на высокую дверь справа от лестницы.

– Начнем поиски? – спросила она одними губами и достала отмычку.

Ловко справившись с замком, Луна заглянула внутрь – и закрыла дверь, пожав плечами. «Какая-то кузница», – шепнула она и, развернувшись, направилась к другой двери. Снова раздался тихий скрежет отмычки, затем – звонкий щелчок замка. Дверь легко открылась. Заглянув за нее, Луна вошла, поманила Эмилиана за собой, осмотрелась по сторонам и плотно закрыла дверь. Эмилиан тонко улыбнулся, оказавшись внутри. Со второй попытки они все же нашли кабинет настоятельницы монастыря.

Слабый свет из окна падал на мозаичный пол, частично прикрытый ковром. На узком длинном столе громоздилась кипа бумаг. Луна остановилась, осмотрелась и, кажется, даже принюхалась.

– Отлично. Наверняка у нее есть план монастыря.

Оглядев гору бумаг, Эмилиан увидел наверху кипы письмо с обломком королевской печати и взял его. Вгляделся в темные линии. Темно, ничего не видно... Он приблизился к светильнику, оттянул маску к подбородку и нежно дунул на фитиль. Свеча вспыхнула, оживив комнату роем танцующих теней. Образы Богини, некогда выведенные на влажной штукатурке, уставились на пришельцев со всех стен разом.

Луна резко обернулась – и охнула, но не от испуга:

– Ты зажег свечу! Значит, это правда? Здесь можно колдовать?

– Да. Очень мало. Но порой и этого может оказаться достаточно. – Эмилиан сел, чтобы поднести бумагу к свету, оперся локтем о стол и стал читать письмо.

«Гвиневра, верная служительница Церкви и королевства!
По всей стране идет молва о чудесных исцелениях от мучительных болезней в стенах твоего монастыря. Друг мой Сёрен указал мне на тебя, как на единственную, кто в силах помочь королевскому роду в этот трудный час.
Дочь моей сестры, провозглашенная королевна Лиенна, нуждается в твоей помощи. Она тяжело поражена проклятием проводника. Ее характер изменился: она сторонится меня, отпускает грубости и даже пыталась обратить против меня свои темные способности. Я уверен, что вся причина в проклятии проводника. Она не чужая мне, поэтому я не могу ее казнить.
Прошу тебя исцелить Лиенну как ее родственник и приказываю как твой король. Часть платы ты получила с письмом. Остаток я передам, когда ты выполнишь то, что от тебя требуется».

Немного ниже подписи короля Эмилиан увидел еще строчку, но уже другим почерком: «Упрямая, негативная, но не замкнутая, в целом внушаемая. Найти подход». Кто это написал: Гвиневра или, может быть, Сёрен, в последнее время так часто замелькавший перед взором их крошечного ордена? Или кто-то еще?

– Я нашел письмо от короля. Настоятельница монастыря умеет делать что-то особенное, – задумчиво сказал Эмилиан вслух, вновь и вновь просматривая письмо. Что-то в нем цепляло.

«Чудесные исцеления»? Что это значит? Если они чудесные, значит, были получены не с помощью магии или алхимии. А, скорее всего, «по милости Богини». Эмилиан хмыкнул, качнув головой, и осмотрелся. Неподвижные глаза на фресках глядели сквозь него. Что же таится за «милостью Богини»? Какое из особых умений обычных людей?

– Ага. А на ее вещах замки лучше, чем на дверях, – отрешенно отозвалась Луна.

Эмилиан опустил письмо ниже уровня глаз и увидел Луну позади стола, сидящей на коленях напротив большого сундука. Вполголоса сквернословя, она ковырялась в замочной скважине. Рядом лежала сломанная отмычка.

– Что ты делаешь? Не проще ли начать со шкафов?

– О, нет-нет. Самое интересное всегда лежит под самыми большими замками. Прямо здесь! Я чувствую это! И знаешь, как это выводит из себя?

Луна пнула сундук коленом и снова вставила отмычку в замок. Эмилиан усмехнулся.

– Знаешь, кого ты мне сейчас напоминаешь?

– Что? О, нет. Не продолжай!

– Хорошо, не буду, – Эмилиан поднял руки в знак примирения и снова занялся бумагами на столе.

– Я совсем на нее не похожа, – вполголоса добавила Луна и опять выругалась. – Нет... отмычка цела. А показалось, что лопнула... Не отвлекай меня!

Эмилиан не стал отвечать. У него было свое мнение на этот счет. Хотя, быть может, он просто соскучился по сестре, вот и ищет кругом себя знакомые черты и повадки. Никогда еще они не расставались так надолго...

Оставив попытки найти что-либо в бессистемной куче на столе, он взял светильник и стал шарить по шкафам. План монастыря нашелся в третьем, последнем из них, на нижней полке, среди прочей технической информации. В библиотеке замка Иса хранился такой же ящик на случай ремонта или перестройки, так что Эмилиан не удивился находке. Он разложил сверток на столе, прижав по краям двумя длинными планками, и в этот же момент Луна с возгласом одобрения наконец-то отперла сундук, откинула крышку и громко хмыкнула.

– Тебе стоит на это взглянуть!

– А я нашел план, – отозвался Эмилиан.

– Славно! Но сперва мое. Тут быстрее. И интереснее...

Заинтригованный, Эмилиан подошел к Луне и заглянул через ее плечо; в нос ему ударил густой запах эфирных масел. В сундуке лежали свечи разного размера, черные и белые, коробочка с мелом, мешочки и тугие вязанки трав да крошечные флаконы с маслянистым содержимым. Но в центре пустовал светлый прямоугольник, выстланный холстом. Отсюда что-то недавно забрали. Что именно?

– Что это за мусор? Почему под замком? – Луна выглядела растерянной. – Ты что-нибудь понимаешь?

Эмилиан призадумался. Этот набор выглядит знакомо...

– Чего-то здесь не хватает. Видишь? Шкатулки? Книги? Неизвестно. Это дало бы полную картину, но и без того я кое-что понимаю. Я... мне трудно говорить о том, что я знаю лишь как слухи, но пусть так... С самых старых времен, когда школы магии еще только зарождались, жрецы использовали травы, свечи, пение и рисунки, чтобы воздействовать на чужие умы. Прошло много лет, но мало что изменилось. У нашей церкви и сейчас существует много древних ритуалов. Кое-что они показывают по праздникам, но далеко не все. А теперь посмотри, чем церковь влияет на прихожан. Это вид храмов, статуи, благовония, травы, песнопения по Книге Неба. Все это разом создает и поддерживает ощущение, что есть нечто, бесконечно более сильное и внушительное, чем человек. Это вызывает покорность и послушание перед невидимой силой. А покорный человек текуч, как вода. С ним можно сделать все, что угодно.

Эмилиан закончил говорить, и его слова будто повисли в воздухе.

Он подумал о Лиенне. Она упряма и непокорна, так что для нее это может оказаться болезненно.

– Похоже на нашу церковь, – задумчиво ответила Луна. – Но мы и не скрываем того, что по-прежнему используем запахи.

– Нельзя недооценивать силу их воздействия на сознание. Как и сочетание запахов, звуков и образов.

Луна серьезно кивнула.

– Нельзя, – повторила она с видом, как будто точно знала, о чем речь. – Мне все это совсем не нравится. Давай скорее изучим план, найдем и заберем Лиенну отсюда. В умелых руках запахи и... все остальное сломают кого угодно. Не буду объяснять ничего. Просто поверь.

Согласный с Луной, Эмилиан вернул светильник на стол, и они вместе склонились над планом монастыря, чтобы определить свой дальнейший путь. Подходящих комнат оказалось несколько, и все – на разных этажах. Эмилиан щелкнул ногтем по полукруглому залу в конце длинного коридора, изогнутого к северу в дальней трети от выхода.

– Теперь вывести Лиенну отсюда тайком будет немного сложнее, – заметил он.

– Могу вернуться в казарму и перерезать всех спящими, – коварно предложила Луна, глянув в его сторону. – Тогда и тревогу, чуть что, поднимать будет некому.

Снова она за свое. Эмилиан уперся рукой в стол и сжал пальцы. Закрыл глаза. Выдохнул.

– Достаточно. Ты здесь по моей просьбе, а не по заданию своих Сестер, так что никаких убийств без необходимости. Даже не шути так.

– И давно ты стал моралистом? Ты, кто каждый день по своему желанию меняет чужие судьбы! Подумать только! – голос Луны так и сочился ехидством; она стояла, уперев руки в бока, и смотрела на Эмилиана в упор. – Я терпеть их не могу, этих церковных лицемеров. Ты тоже. Признайся... Лина.

Не будь Эмилиан в перчатках, его ногти давно впились бы в дерево стола.

– И что же, теперь надо убить всех церковников на материке? – словно со стороны услышал он свой ровный голос. А ведь Луна вспылила по-настоящему. Неужели он зацепил больную тему?

– Хотя бы этих! Подумай сам: они защищают чудовищ! Тех, кто издевается над нам подобными! Неужели это не злит тебя, не вызывает желания отплатить им?

Эмилиан искривил губы в злой усмешке и покачал головой. Злит, еще как. А Лину – тем более. Но это не имеет значения. Он обязан руководствоваться принципом разумности, а не своими желаниями. И Луне придется поступать так же, пока они работают в паре.

– Повысь голос еще раз, и тогда...

– Что тогда? – перебила его Луна, готовая парировать что угодно. Что угодно, кроме фразы, которую Эмилиан и собирался сказать с самого начала:

– ...тебя точно услышат. И ты будешь убивать, чтобы не убили тебя. Придется и мне, несмотря на то, что это всего лишь их работа. Я не моралист, Луна. Я точно знаю, где проходит моя граница между убийством, самозащитой и казнью. А твоя, похоже, давно уже стерлась.

Не найдя, что ответить, Луна раздосадовано замолчала и покосилась на дверь. Они оба ненадолго притихли, прислушиваясь к происходящему снаружи.

На самом деле, Луна почти не кричала, когда спорила с ним. Но Эмилиан обрадовался, что ее проняло. Спорить с ней о чужой смерти он не имел никакого желания – хотя бы потому, что все равно останется при своем мнении.

– Помнится, ты надеялся сохранить этот маскарад в тайне. А как ты собираешься обмануть Лиенну? – спросила Луна спустя паузу.

– Я думаю так: мы отведем ее в мой замок, исчезнем, затем я приведу себя в порядок и встречу ее как положено. Скажу, что попросил Сестер о помощи и получил ее. Если у нее и останутся какие-то подозрения, спросить прямо она все равно не решится. Ни у тебя, ни у меня.

Луна захихикала как ни в чем не бывало.

– Хорошо. Хорошо! Мне нравится. Так, с чего начнем обход?

– С этого зала на первом этаже. Если Лиенна не здесь – заглянем на второй, потом в подвал. Надеюсь, мы успеем. У нас всего час, помни об этом.

Придя к согласию, Эмилиан и Луна направились к выходу. Но, едва выглянув из кабинета, они неожиданно нос к носу столкнулись с тремя рыцарями Солнца. Сапоги еще как минимум пятерых грохотали чуть поодаль, неумолимо приближаясь.

Эмилиан и Луна быстро переглянулись.

– «Я же говорила» можешь вслух не повторять. Я поняла по глазам, – громко сказала Луна и подбоченилась, очевидно, для того, чтобы получше продемонстрировать удивленным рыцарям свой глубокий вырез. – Доброй ночи! Не подскажете, где тут у вас пытают проводников? Мы немного заблудились.

Рыцари быстро переглянулись, точно избегая смотреть на Сестру Амаранта. Эмилиан оценил обстановку. Узкий коридор, а трое воинов обступили их полукругом, обнажив мечи. Места для маневра мало. Налететь на меч грудью легко. Правда, рыцари немного опустили оружие, отвлекшись на Луну...

– Именем Богини и великого понтифика, вы арестованы, – заговорил самый старший на вид, с вислыми усами и широким носом. Остальные черты лица скрывала тень от шлема. – Сдайте свое оружие и встаньте на колени. Вас допросят, и вы расскажете, зачем вы сюда пришли и что сделали с двумя рыцарями в караулке.

– Да мы и так скажем. А лучше покажем. Правда, Лина?

Услышав ненавистно-дразнящее имя вслух еще раз, Эмилиан испытал прилив гнева – и по лицу его внезапно скользнул ветерок. Луна дикой кошкой бросилась на ближайшего рыцаря, вцепившись ему в запястье руки с мечом. Миг – и они схватились так тесно, что стало невозможно ранить одного и не задеть другого.

Оставшиеся двое замешкались. Один из воинов, стоявший напротив Эмилиана, направил внезапный выпад ему в живот, но меч налетел на закаленную пластину наруча, вскользь ударился о косточки корсета и отскочил. Эмилиан стиснул зубы, сдерживая вскрик и чуя, как горячий гнев неудержимо разливается в груди. Никто не смеет на него нападать! Виолит под одеждой жарко вспыхнул, энергия, не покидая тела, прокатилась от сердца к левой руке; Эмилиан сделал шаг вперед и раскрытой ладонью впечатал рыцаря затылком в стену. Медь шлема со скрежетом смялась, обнажив сталь, и металл звонко лопнул. Рыцарь повалился на пол без чувств. Эмилиан шагнул назад, встряхнул занывшей от рикошета кистью и обнажил кинжал.

В стороне неприятно звякнула сталь. Луна отбросила меч рыцаря, схватилась за свои кинжалы и на глазах Эмилиана до упора всадила клинок сопернику в бок. Воин вскрикнул, дернулся – и внезапно закатил глаза, распахнув рот, точно испытал невыносимую боль.

Луна даже не пыталась оставить соперникам ни единого шанса выжить.

Увернувшись от атаки следующего противника, Эмилиан заметил, что длинный развевающийся подол платья Майи скрадывает все движения его ног. Плащ же закрывает корпус и плечи. Неудивительно, что третий из защитников монастыря теряется в поединке с ним, да и атакует как-то неуверенно.

– Нас не учили драться с женщинами, – выдохнул рыцарь, – но выхода у меня нет.

Ах вот оно что!

Эмилиан снова принял удар на наручи, поставив руки так, чтобы лезвие прошло плашмя и потеряло скорость и силу. И тут Луна оказалась рядом с рыцарем. Она вскинула руки с кинжалами, и в лицо Эмилиану хлынул порыв ветра, насыщенный запахом виолита и окисленного металла. Когда они опустились, Эмилиан заметил, что клинки Луны слабо мерцают, источая светящийся дым. Рыцарь легко отбил одну ее атаку, ложную, но удар вертикально снизу парировать было нечем.

Вырвав клинки из тела воина, Луна подскочила к Эмилиану и вскинула подбородок, точно спрашивая: «Ну что ты?». Эмилиан глянул в сторону караулки. Рыцари, спешившие на помощь павшим, были уже совсем рядом, буквально в пяти шагах. Осталось максимум две секунды до новой схватки.

Решение пришло мгновенно. Эмилиан отстранил готовую к атаке Луну себе за спину и отщелкнул крышку футляра. Грани пузырька с взрывчатым порошком уперлись ему в ладонь. Глядя в упор на рыцаря, бегущего впереди, Эмилиан размахнулся и бросил пузырек в стык стены и потолка.

Грянул оглушительный взрыв, и узкий коридор заволокло густой пеленой с резким запахом. Несколько камней откололось и упало на пол. В глазах закололо. Луна скрипнула зубами и сплюнула в сторону.

Четкие шаги рыцарей смазались, некоторые даже остановились совсем. Воспользовавшись передышкой, Эмилиан достал пузырек со жгучим зельем, плеснул себе на руки и облил клинок. Под воздействием едкого концентрата от перчаток повалил белый дым. По кромке лезвия побежало синее пламя, способное разрезать металл при точном ударе. Эфес кинжала стал медленно нагреваться. Обычно это зелье строго дозируют по каплям... но тут случай особый.

Глянув в сторону, Эмилиан убедился, что Луна уже скрылась в пылевом облаке.

Он сконцентрировался на энергии виолита, текущей через тело, и заставил ее изменить направление. Слух обострился, и его голову заполнили шорохи доспехов, шум дыханий, потрескивание дымящихся перчаток и попискивание мышей. В висках привычно поселилась тупая боль. Отбросив все лишнее, Эмилиан смело шагнул в густую пыль, держа руки перед собой.

Рыцари Солнца, похоже, решили поступить так же: несколько раз рядом с ним, свистя о воздух, пролетел ищущий плоти клинок.

Поблизости раздался низкий гул, еле различимый, как вибрация: кто-то из воинов попытался применить магию, чтобы рассеять пыль, но тщетно. Эмилиан усмехнулся и направился в сторону гула. Спустя пару мгновений перед его глазами предстала спина рыцаря. Эмилиан хлопнул его по шее облитой зельем ладонью и, дождавшись вопля, ударил эфесом по основанию затылка.

На шум крика и падающего тела бросились еще двое, и пыль перед Эмилианом завихрилась, гонимая стальным ветром. Он с переменным успехом парировал удары, наносимые вслепую; вскоре выбил меч у одного, сильно ранил и сбил с ног другого. В пылу боя, разгоряченный и собственной, и пролитой кровью, Эмилиан наконец ощутил свободу от самого себя – дикую, яркую, как молния. Но эйфорическое озарение схлынуло, как только пыль начала рассеиваться и стали заметны силуэты окружающих. Бой опять усложнился. Эмилиан стиснул зубы, сдержал тяжелое дыхание и с ускользающим сожалением вернул контроль над собой.

Мелькнувшая мимо Луна сражалась в пыли с закрытыми глазами. Калиново-красные веки были плотно сомкнуты, а клинки в руках взмывали и падали, всякий раз находя цель – металл или плоть. Она словно танцевала с противниками, не совершая ни единого лишнего движения.

Когда пыль осела окончательно, на полу валялись семеро рыцарей. Под ногами противно хлюпала сворачивающаяся кровь. Всего двое воинов до сих пор стояли на ногах. Но Эмилиан и Луна справились с превосходящим числом врагов, а значит, один на один, да еще испуганные открывшейся картиной, оставшиеся двое им не соперники. Бой с ними закончился быстро.

Последний рыцарь упал на пол, оглушенный ударом эфеса, и Эмилиан выдохнул. Луна перешагнула бесчувственное тело, выдернула факел из держателя у входа в кабинет настоятельницы и с довольным видом осветила поле боя. Эмилиан сощурился.

– Как ты? – спросила Луна, глядя на его плечо.

И только после этого вопроса Эмилиан ощутил боль.

Он осмотрел себя и увидел, что платье и плащ рассечены в нескольких местах, из корсета торчит наружу металлическая косточка, а руки все в порезах: одном глубоком и семи мелких. Верхний порез на правом плече истекал непрерывной кровавой струйкой. Наручи покрылись тонкой сеткой блестящих царапин.

Плевать. Платье можно выбросить, Майя даже не заметит пропажи. Стремясь отдышаться, Эмилиан прижал менее раненую руку к животу и ощутил смутную болезненность под корсетом. Дышалось еще неприятнее, чем раньше. Видимо, налился синяк от того, первого удара.

– Нормально. А ты?

Луна неопределенно повела плечами. Ее одежда тоже выглядела потрепанной, но крови он не заметил.

– Уверен? У тебя кровь. Нужно остановить, иначе ты быстро потеряешь силы.

– Да, я знаю. Это ненадолго.

Эмилиан достал из футляра флакон с мутным содержимым и сильно встряхнул его. Привалившись спиной к стене, он зажал большим пальцем две трети горловины и плеснул себе на плечо. Кровь мгновенно свернулась, запечатав порез темным крошащимся сгустком. В нос ударил запах мокрого мела.

– Неплохо... – оценила Луна. – Но этого мало. Давай помогу!

Сунув факел в пустой держатель рядом с собой, Луна достала из сумки сверток и вытащила оттуда длинную, ослепительно белую ленту ткани. Осмотрев порез, она дернула за края ткани, расширив прореху в платье, и быстро наложила плотную повязку. Закончив, Луна потерла ладони и с предвкушением огляделась по сторонам.

– Не хочу шататься по монастырю, вдруг их тут еще столько же в подвале сидит. Или монахи умеют духов призывать... Хочу допросить кого-нибудь, – объяснила она. – Смотрю, ты их не убивал. Сейчас это будет полезно...

Луна решительно наклонилась и за шиворот подняла с пола рыцаря, начавшего приходить в себя. Мужчина дернулся, и с его головы упал шлем. Взгляду открылось перепуганное молодое лицо: рыцарь выглядел лет на двадцать, не более.

– Вчера к вам доставили королевну. Где она сейчас? – тихо и четко спросила Луна, привалив рыцаря спиной к стене.

Он дернулся, пытаясь отшатнуться, ударился затылком о стену и заохал.

– Я не дам вам убить ее! Мы призваны защищать королевну, несмотря на ее проклятие! Именем Богини, покиньте это место! – выпалил рыцарь тонким от страха голосом, мечась взглядом между двумя незваными гостями.

Эмилиан сжал пальцами переносицу, вздохнул и скрестил руки на груди, напуская на себя как можно более внушительный вид. Когда же рыцарь задержал на нем взгляд, Эмилиан поймал его и попытался сосредоточиться на чужих мыслях... но ничего не разобрал. Проклятая блокировка. В таком случае, помочь этому парню он не в силах.

– Вот дурачок! Мы не собирались ее убивать. Где она, говори сейчас же! – Луна оскалилась и вытащила кинжал. – Не молчи, я долго ждать не стану.

Парень сжал губы и отвернулся.

– Дурачок.

Фыркнув, Луна прочертила клинком царапину на его ладони. Рыцарь взвыл от боли, и это было не притворство. Вены на его висках вздулись. Взгляд воина метнулся к Эмилиану, но тот сохранял бесстрастность.

Выждав немного, Луна накрыла его порез ладонью, и боль, похоже, стихла.

– Продолжим? – тихо спросила она, склонившись к его уху.

– В зале обрядов! Это в конце коридора! – корчась, через силу выдавил рыцарь.

– Это окончательный ответ?

– Да, будьте вы прокляты! Да простит меня...

Эмилиан шагнул вперед, намереваясь через прикосновение убедиться, что рыцарь говорит правду, но не успел: Луна убрала руки и, шагнув назад, полоснула кинжалом по незащищенному горлу пленника. Брызнула кровь. Эмилиан остановился и шумно вздохнул, стирая со скулы горячую каплю.

Отступив от тела, Луна обернулась и пожала плечами, как бы извиняясь, но в ее глазах горела неприкрытая насмешка. Как ребенок, честное слово. И она еще не согласна, что похожа на Майю?

– Что? Он рассказал бы другим, какие мы из себя. А нам ведь не нужны свидетели. Тебе не нужны.

Зачем Луна оправдывается? Ей что, неловко? Эмилиан махнул рукой, призывая Луну следовать за собой.

– Уже неважно, – ответил он. – Пора закончить с этим.

У зала обрядов охраны не оказалось: видимо, на шум драки сбежались все рыцари Солнца в монастыре. Прислушавшись, Эмилиан различил за дверью хоровое пение и чей-то раскатистый мерный голос, но слов было не различить.

Он взглянул на Луну, ожидая от нее предложений, как поступить. Ведь Лиенна наверняка там...

– Я тоже это слышу, – шепнула Луна, роясь в сумке. Она достала оттуда маленький кожаный мешочек, развязала и зачерпнула большую щепоть чего-то сыпучего. – Дай свой кинжал.

– А что не так с твоими?

– Мне нужно добыть пару капель своей крови, а мои клинки пропитаны испарениями виолита. Хороший яд, но моя кровь сразу его впитает.

Хмыкнув, Эмилиан протянул ей свой кинжал, сделав мысленную пометку расспросить Луну насчет оружия с виолитом поподробнее, когда они закончат здесь. Получив желаемое, Луна провела указательным пальцем по острию и быстро перевернула подушечку уколом кверху. На кончике пальца быстро созрела большая блестящая капля.

Луна вернула кинжал и уставилась на каплю крови, балансируя кистью, чтобы не уронить ее.

– А теперь открой мне дверь и наслаждайся... пока не знаю чем. Но смотри в оба!

Эмилиан приоткрыл дверь, встав так, чтобы не мешать Луне подойти к ней. Луна капнула кровь в ладонь, сложенную лодочкой, – и бросила в зал обрядов, как показалось Эмилиану, горсть живого огня. Зал залило ярким светом. Переглянувшись с Луной, Эмилиан кивнул, захлопнул дверь и привалился к ней плечом. Кто-то стукнулся в нее с противоположной стороны, оцарапал дерево; послышались крики. Дверь задрожала; чьи-то мольбы с обратной стороны перешли в раздирающий кашель.

А затем все стихло, и, переглянувшись, Эмилиан и Луна беспрепятственно вошли в зал обрядов.

Десять монахинь лежали на полу без чувств, образовав неровный круг вокруг еще двоих в таких же одеяниях; еще одна из девушек лежала, свернувшись калачиком, в трех шагах от входа. В воздухе стоял густой запах виолитовых испарений, смешанный с душным травяным дымом и запахом цветков розмарина.

– Что это было? – тихо спросил Эмилиан, заплутав взглядом в одинаковых синих хламидах. Где же Лиенна?

– Порошок виолита.

Вот оно что.

– А твоя кровь ускорила выделение испарений.

– Да. У них удушье, но это вряд ли надолго. Не знаю, насколько. Тебе виднее.

Невнимательно кивнув, Эмилиан пригляделся попристальней – и наконец нашел ее.

Лиенна, облаченная в темно-синюю длинную мантию, лежала на полу, расслабленно раскинув руки. Вокруг нее горели свечи и курился удушливый травяной дым. Светло-серый камень пола был осыпан мелом, образуя круг, а внутри него – семиконечную звезду. Над головой Лиенны меловой порошок складывался в знак Богини: растущая, полная и убывающая луны, стоящие рядом. А между Лиенной и женщиной, без чувств распростертой рядом с ней внутри круга, лежала книга, раскрытая посередине.

Эмилиан плотно прижал руку к носу и рту и обошел зал по кругу, туша дурманящие курильницы. Затем он опустился рядом с Лиенной на колени. Она никак не отреагировала. Тогда Эмилиан протянул руку и похлопал Лиенну по щеке.

Качнув головой, она открыла мутные глаза.

– Кто вы? – сипло спросила Лиенна, с трудом сфокусировав взгляд. Когда ответа не последовало, Лиенна приподнялась на локтях и с изумлением окинула взглядом лежащие тела. Затем она увидела Луну. Белые брови поползли вверх.

– Вы их убили? – речь давалась ей с трудом, звуки путались и менялись местами.

– Нет. Как вы? – спросила Луна, поймав красноречивый взгляд Эмилиана. При Лиенне он не решался заговорить даже шепотом. Она-то с ним знакома, и она сможет узнать его даже по голосу. А это могут услышать монахини. Лучше перестраховаться.

– Странно. Тошнит, – ответила Лиенна и села, стиснув виски дрогнувшими от слабости пальцами.

Но, не удержав равновесие, спустя секунду она повалилась назад и ударилась бы затылком, если бы не Эмилиан. Он осторожно вернул Лиенну в горизонтальное положение и, пронизываемый мутным и пристальным взглядом, стал осматривать ее немногие открытые части тела. Открытых ран не нашлось. Неудивительно. Но тем сложнее лечить то, что затронуто изнутри...

Будто вспомнив о чем-то, Лиенна снова приподняла голову и вгляделась в лицо Эмилиана, скрытое полумаской и макияжем.

– У вас... знакомые глаза... Как вас зовут?

– Это Лина, – нависнув над Лиенной, ответила Луна. – Она из Сестер, как и я.

Ее взгляд метнулся в сторону Луны и опять возвратился к Эмилиану.

– А вы не можете? Говорить?

– Не имеет права, – осклабилась Луна. – Она из самых младших. Считайте, новенькая. Во всем слушается меня.

Эмилиан раздраженно глянул на нее, но сдержался. И тогда, чтобы направить всплеск эмоций, как и всегда, в конструктивное русло, он повернулся к женщине, лежащей здесь же, внутри круга, и прижал руки к ее вискам. Виолит под одеждой неохотно, медленно разогрелся.

Тишина.

Тогда Эмилиан развязал наручи, снял перчатки и повторил. Блокировка магии надавила на спину и плечи почти ощутимо, а пробиваться сквозь отключенное сознание напоминало взгляд сквозь толщу мутной воды. Во лбу заломило, давя на глаза. Во рту появился привкус меди.

– Что с вами здесь делали? – услышал Эмилиан позади себя голос Луны и зажмурился. Концентрация ускользала. А что, если перед ним не Гвиневра? Что, если придется проверить их всех?

– Не знаю. Мне тяжело думать... Так тяжело...

– Здесь сильно воняет. Это неудивительно.

Будто в подтверждение ее слов, у Эмилиана начала кружиться голова. Душный запах травяного дыма забрался в легкие. Отчаянным усилием, точно взрезая плечом тесное столпотворение, Эмилиан рванулся сквозь мутную воду еще раз – и сумел ухватиться за промелькнувший образ. Образ книги. Нет. В исполненных самолюбования мыслях Гвиневры прозвучало иначе – «гримуар».

Неужели один из тех самых, древнейших церковных сборников о магии, душевных воздействиях и всех возможных свойствах минералов и трав?

Выпустив Гвиневру, которая даже сквозь обморок скорчилась от боли, Эмилиан провел холодной ладонью по лбу и заглянул в гримуар, но не выдержал и страницы издалека – схватил книгу, положил к себе на колени и зашуршал желтыми листами. Тамхас и представить не мог, что здесь есть, когда рассказывал об этих фолиантах...

Ни одно чтение еще не захватывало его так, как это. Эмилиан жадно бегал глазами по строчкам, написанным на церковном варианте анейского, борясь с желанием забрать гримуар с собой. Его отрезвляло лишь одно: если отнятую Лиенну церковь ему еще как-нибудь простит, то украденный гримуар – никогда. На поиски бросят лучших волшебников и следопытов. А там и до разоблачения недалеко. Нет, так рисковать нельзя.

Может, тогда хоть скопировать? Хоть несколько страниц? На это у него точно сил хватит.

И когда Эмилиан заметался взглядом по залу, ища чистую бумагу, тонкая рука Лиенны вдруг взяла его за предплечье. По коже пробежала дрожь.

– Вы за мной? – спросила Лиенна.

– Да, – ответила Луна. – Лина! Очнись! Ты здесь?

И только после окрика вспомнив об истинной цели своего визита, Эмилиан с сожалением закрыл книгу и осторожно положил на пол. Бумаги в зале он не заметил. Может, у Луны есть? Но как ее попросить?

А Лиенна уставилась на его бледные руки, усыпанные веснушками от запястий и выше. Помедлив, она потянулась к маске, приподнявшись на локте. Но Эмилиан поймал ее за руку и покачал головой – все так же молча. Лиенна недовольно свела брови. Маленькая властная королевна. У них еще состоится разговор, и не один.

Луна гнусно хихикнула, и Эмилиан, не в силах больше терпеть неловкость и злость, второй рукой показал ей кулак.

– Ладно, Лина, поднимайся, нам пора убираться отсюда. И вам, Ваше Высочество, тоже, если хотите остаться при всем своем. Думаю, ваши подружки скоро очнутся, – спокойно распорядилась Луна. Эмилиан смерил последним печальным взглядом бесценный гримуар, встал и помог подняться Лиенне. Но, даже опираясь на его руку, она едва ли прошла десять шагов. Вскоре, всхлипнув, Лиенна села на колени прямо там, где стояла, – всего в паре шагов от выхода.

– Не могу идти. Так хочется лечь...

Делать нечего. Эмилиан наклонился и поднял ее на руки. Шестнадцатилетняя девушка среднего роста весила даже несколько меньше, чем он ожидал. Лиенна пискнула и обвила его руками за шею, закрыв глаза.

Обратный путь показался Эмилиану намного короче. Благо, Луна, шедшая впереди, не стала брать с собой факел, так что Лиенна не видела на полу истекающих кровью тел.

А за пределами монастырских стен, на свежем воздухе виолит Эмилиана тотчас разгорелся жарче. Прислушавшись к приятному ощущению возвращения сил, он не заметил, как Лиенна опять потянулась к его маске и схватилась за ее край. Нет, не надо! Эмилиан дернул головой, пытаясь освободиться, но своим движением сам же и сдернул маску до подбородка. Ткань упала на шею, обнажив нижнюю половину лица – совсем не женскую.
Опустив взгляд, Эмилиан увидел, как Лиенна округлила губы в тихом вскрике и зажала рот обеими руками.

– Эмилиан?! Вы? – выдавила она, опустив одну руку к горлу, а второй потянувшись к его лицу. Но не посмела – отдернула пальцы. И еле заметно зарделась.

Эмилиан вздохнул и прикрыл глаза, пытаясь умерить пустившееся галопом сердце.

– Да. Но я прошу вас никогда и нигде об этом не распространяться. Это все не просто так.

Лиенна закивала, при этом странно, глупо улыбаясь.

– Я узнала вас по глазам.

Похоже, ей уже легче. Речь стала плавной, связной. Тогда, может, и на ногах сама устоит? Иначе им вдвоем не переместиться.

– Вы такие милые. Хоть сейчас под венец, – прокомментировала Луна. Лиенна шумно втянула воздух, зарделась и склонила голову. И тут Луна добавила: – А теперь сделайте благопристойный вид. У нас гости.

Почуяв неладное, Эмилиан проследил направление взгляда Луны, обернулся – и увидел герцога Гела, только что соскочившего с лошади в густую траву.

– Что здесь происходит?

Вивиан, отец Лиенны, ошеломленно глядел на происходящее. Без сомнения, он слышал, как Лиенна назвала его, Эмилиана, по имени.

Лиенна ахнула, дернулась и выскользнула из рук Эмилиана в траву. Утонув в ней по щиколотку, Лиенна покачнулась и неловко обернулась. Поняв намек, Эмилиан подал ей руку, и Лиенна оперлась на нее.

– Отец, я все объясню.

– Изволь, дорогая. Ты ведь должна быть там, внутри. А это кто? Сестра Амаранта? А это... – разглядев раскраску на лице Эмилиана, Вивиан ахнул и будто спал с лица. – Это что еще такое?! Вы в своем уме, граф?

– Не торопитесь. Всему есть объяснение.

Эмилиан вскинул руку в повелительном жесте, но, похоже, калиново-красная раскраска Сестер на его лице нейтрализовала и властность поднятой руки, и величие гордой осанки. Нимало не смутившись, Вивиан вскинул указующий перст и потряс им в воздухе.

– Лиенна, иди сюда сейчас же! А вы... с моей Лиенной... Вас я вызову на дуэль! Нет, лучше я сообщу королю!

Вспыхнув, Лиенна выпустила руку Эмилиана и шагнула навстречу отцу, но вовсе не для того, чтобы выполнить его приказ.

– Знаешь, что там со мной делали, отец? – звонко крикнула она, потрясая кулаками, и пошатнулась.

– И что же? – снисходительно спросил Вивиан. В его лице так и читалось: «Взрослым виднее, как будет лучше».

Лиенна сделала еще шаг и чуть не упала: подкосились ноги. Но Эмилиан вовремя поймал ее и удержал. Вивиан стиснул кулаки, впившись взглядом в его руки, легшие дочери герцога на талию. А Лиенна ничего словно и не заметила. Она горела.

– Невозможно описать. Проще почувствовать, но тебе я никогда этого не пожелаю. О, Богиня свидетельница! Отец... Я ушла из монастыря лишь благодаря этим людям, и я ни за что туда не вернусь! А если ты сообщишь королю о том, куда я ухожу, то я спрячусь в Амаранте, и мы нескоро увидимся. Но я не позволю тебе подставить Эмилиана, понятно?

– Вы не поможете своей дочери, снова отдав ее королю, – добавил Эмилиан.

– А отдав вам, помогу? Увольте, – скривился Вивиан, и Эмилиана осенило.

Как и любой отец, Вивиан хочет защитить свою дочь. И, как и любой мужчина, прекрасно понимает, какие чувства должна вызывать юная девушка у мужчины, скажем, чуть постарше.

Эмилиан мягко отстранился от Лиенны, сделал демонстративный шаг в сторону и ответил:

– Я такого не говорил. Но одно могу сказать вам точно: дар проводника невозможно исцелить. С этим рождаются и с этим умирают. Его можно не замечать, игнорировать, но это – навсегда. И однажды он спасает от верной смерти от виолита – самого жестокого и опасного яда. Прошу, я не желаю Лиенне ничего плохого. Я опытный целитель и сторонник короны. И поверьте, всем будет лучше, если вы подтвердите слова обитателей монастыря и скажете, что видели здесь всего лишь двух женщин.

Эмилиан натянул маску на лицо.

– И, конечно же, вы в любой момент сможете навестить Лиенну и убедиться, что с ней все в порядке. Лишь об одном прошу вас: не выдавайте ее местонахождение королю. Он не в себе. А она ни в чем не виновата. И вы верите в это и знаете так же, как и я, иначе она не стояла бы здесь, перед нами, сегодня.

– Отец, я уже все решила. Я остаюсь в гостях в Исе, меня пригласили. И про Амарант я не шучу. – добавила Лиенна, скрестив руки на груди. – Пожалуйста, нам ведь не нужно ссориться. Когда Поход кончится, все снова станет хорошо. А я должна помочь его остановить. Как проводник.

Изменившись в лице от услышанного, Вивиан сжал ногтями переносицу. Конь тихо заржал и ткнулся лбом герцогу в спину.

– Ладно. Делай как знаешь, – спустя паузу сдался он, поняв, что здесь и сейчас ему никого не переспорить. – Ты же, в конце концов, будущая королева. Учись нести ответственность за свои поступки. Только будь осторожна в мужском обществе, прошу тебя! Я ведь пришел навестить тебя... в общем, я загляну завтра. Хорошо. Помни, я люблю тебя, Лиенна.

Вивиан грозно потряс пальцем, снова, затем отвернулся, вскочил на коня и ускакал прочь.

Эмилиан дождался, пока тот исчезнет за холмом, затем обнял густо покрасневшую Лиенну и накрыл ее своим плащом.

– Закройте глаза. Нам пора возвращаться.

И тут Луна внезапно грязно выругалась и звучно хлопнула в ладоши.

– Что-то не так? – поинтересовался Эмилиан, выглянув из-под капюшона. – Или вы забыли что-то сказать герцогу? Простите, что не позволил вставить словечко.

– Я возвращаюсь, – бросила Луна, словно не заметила шпильку. – Скоро буду. Идите без меня.

Развернувшись, Луна скрылась за дверью храма. Эмилиан проводил ее недоуменным взглядом.

Он перенес Лиенну в свой кабинет. Оказавшись в знакомой обстановке, Лиенна осмотрелась и облегченно вздохнула. Эмилиан взглянул на нее, убедился, что падать снова королевна не собирается, обошел стол и бережно вернул перстень на палец и сжал кулак.

Какое-то время они молчали, разглядывая кабинет и друг друга. Лиенна выглядела еще бледнее, чем обычно, под глазами обозначились круги, все ее тело было болезненно напряжено. При этом она с неприкрытым любопытством рассматривала потрепанное платье с корсетом и раскрашенное лицо Эмилиана.

Почему-то не отворачиваться от ее взгляда было тяжело.

– Спасибо вам огромное, что нашли меня, – наконец вымолвила Лиенна и сжала руки перед собою внизу. – Я думала, что сойду там с ума. Это было так... как будто меня пытаются словами вывернуть наизнанку. Не могу описать. Вроде ничего страшного со мной не делали, но... ужасно.

Эмилиан молча кивнул, задержав голову внизу. Ему отчаянно хотелось сказать, как же глупо поступила Лиенна, запустив цепочку событий, приведшую ее в монастырь. Но он сдержался и промолчал.

А когда поднял голову, Лиенна прыснула.

– У вас такие выразительные глаза! Я раньше не замечала...

Два громких удара обрушились на дверь кабинета. На пороге выросла Луна, и не одна, а с Мелиндой. Служительница церкви без чувств свисала с ее плеча, мерно сопя. Амулет церкви раскачивался на длинном шнурке, зацепившись за подбородок и уши.

Эмилиан скрестил руки на груди. Сил удивляться в тот день у него уже не осталось.

– И ты не сказала о ней сразу? – только и сказал он.

Луна надменно поджала губы.

– Не хочу говорить об этом. И ей ничего не говори. Мне только песьих глазок на ее личике не хватало. Кстати, ты забыл, – она подошла и плюхнула на его рабочий стол пару длинных перчаток, изъеденных зельем до дыр. Эмилиан мельком взглянул на них и смахнул в корзину для мусора.

– Хорошо. Не скажу. Юстина покажет тебе, где ее комната. Тебя не затруднит отнести ее туда? Я осмотрю ее после Лиенны.

– Ладно. А тебе бы переодеться хотя б, – бросила Луна.

– Потом, – отмахнулся Эмилиан.

– Ну ладно. Тогда мне пора. Занесу ее и...

– Постой. Куда ты на ночь глядя? Здесь достаточно места. Юстина, покажи Луне ее комнату.

Сколько Эмилиан помнил, Луна изо всех сил пыталась показаться суровой, независимой и роковой женщиной, особенно перед Лиенной. Но, краем глаза заметив, как на лице Лиенны расползается безудержная улыбка, Эмилиан мысленно согласился с королевной. Луна выглядела в эту минуту особенно живой и человечной. Почти родной.

Согласно кивнув, Луна ушла за Юстиной, и Эмилиан вернулся к Лиенне. Осмотрев ее и убедившись, что никаких травм действительно нет, он проводил Лиенну в ее комнату, а сам тактично остался за дверью, разглядывая стены. Вскоре Лиенна сама окликнула его, приглашая войти.

Синяя хламида лежала в углу, а королевна лежала в постели, натянув одеяло до ключиц, и улыбалась. На душе у него наконец-то стало спокойно.

– Как вы? Сможете уснуть сами?

– Пожалуйста, побудьте со мной, – попросила Лиенна. На ее щеках горел румянец. Усталые глаза странно поблескивали.

Смерив взглядом чистую перину, а затем – свое заляпанное грязью и кровью платье, Эмилиан сел на ковер рядом с изголовьем, изо всех сил борясь с сонливостью. Действие эликсира закончилось, прилив сил от виолита схлынул. Глаза слипались.

Лиенна легла на живот и свесила руку с кровати, оказавшись совсем рядом с ним. Она глядела на него так восхищенно, так преданно, что в памяти Эмилиана невольно всплыл их недавний разговор с Луной. Похоже, он и вправду перестарался с обаянием. Завтра же им придется объясниться. И по этому поводу, и по поводу бала... и насчет того, что будет дальше. Но не сейчас, Богини ради. Слишком устал.

К счастью, дальше взглядов не зашло. Лиенна не стала ничего говорить и вскоре мирно уснула.

– Поговорим о вас завтра, а пока спите, – поднимаясь, пробормотал Эмилиан и протер сонные глаза. Тихо покинув покои Лиенны, он заглянул к Мелинде и убедился, что физически она в порядке. Старые ожоги от браслетов постепенно заживали.

Наконец-то добравшись до своей постели, Эмилиан сел и опустил голову на забинтованные руки. Виски гудели. Как же долго он не спал... Какой длинный день. А завтра будет ничуть не легче. Защита города, ежедневные распоряжения, да еще и серьезный разговор... Но хотя бы Лиенна в безопасности.

Холодная вода в ванной остудила его кожу, но не мысли. Тем не менее, Эмилиан уснул сразу: сказались два дня без отдыха.