Прузи

Пролог

Эпиграф:
"Я́ко сень, внегда́ уклони́тися ей, отъя́хся, стрясо́хся я́ко пру́зи"
ПСАЛТИРЬ СВЯТОГО ПРОРОКА И ЦАРЯ ДАВИДА.

У меня было пятнадцать минут свободного времени и я решил позвонить сыну.
— Это папа звонит! — донеслось из трубки. — Привет, папа!
— Здравствуй, Гошенька!
— Да, здравствуй!
Гоша уже неплохо формулировал предложения, но привычка повторять слова из последней фразы собеседника осталась ещё со времён упорной борьбы с эхолалией.
— Гошенька! Я поздравляю тебя с днём рождения, солнышко!
— Да! — с этим возгласом сына я прям почувствовал как его улыбка стала шире. Конечно, ему было приятно от того, что папа не забыл про него в такой день. Тем более, мы не виделись с ним почти целую неделю. Я расчувствовался и проглотив подступивший к горлу ком, начал спрашивать малыша:
— Как дела?
— Хорошо дела!
— Ты дома?
— Да!
— А куда ты ездил?
— На самолёте летал!
— На самолёте? — удивился я. По моим прикидкам туда, где они с женой отдыхали добраться можно было только поездом.
Не долго мешкая я уточнил у Гоши:
— Ты у деда мороза был в гостях?
— Да! У деда мороза!
— Тебе понравилось?
— Да-а!
— Хорошо!
Я был очень счастлив услышать сына и в то же время был смущён тем, что приходиться говорить с ним по телефону. Куда было проще завладеть его вниманием, взяв к примеру его за руку и состроить ему смешную гримасу, или просто притянуть сына к себе, и крепко обнять. Вместо этого я спрашивал о простых вещах и жадно слушал его односложные ответы, которые, к слову, могли оказаться не совсем правдивыми. Так, на мой вопрос о том, что ему подарить, Гошенька ответил:
— Конфетки.
— Конфетки! — сказал я, кивнув головой. — А может ещё игрушку?
— Да!
— А какую?
— Мишку!
Мишку... Странное желание... Обычно это что-то более существенное на подобие планшета, смартфона или фотоаппарата... В трубке на заднем фоне послышался какой-то шорох.
— Пока, папа! — сказал вдруг Гоша.
— Эмм... Пока, Гошенька! А мама рядом? — попытался я продолжить наш диалог, чувствуя, что тонкая нить, которая нас связывает в эту минуту вот-вот оборвется. Но в трубке уже послышались гудки, а на моих устах застыли слова, которые не слетали с них почти целую неделю: "Гошенька, я тебя люблю!".
"Ну ничего! Это будет первое, что я скажу сегодня сыну, когда приду поздравить его с днём рождения" — успокаивал я себя.
Я набрал номер Глаши. Она так и не взяла трубку. Тогда я написал ей сообщение: "Глаша, я тебя поздравляю с днём рождения Гошеньки! Желаю оставаться тебе такой же хорошей мамой для сына коей ты сейчас и являешься! Я бы хотел сегодня вечером, в часиков 19-20 зайти и поздравить Гошеньку".
На что она мне ответила: "Мы не в Москве. Вернёмся в среду".
Вот так! А я-то думал, что они сегодня уже будут дома. Гошенька сказал мне, что в пятницу они с мамой собираются в гости к деду морозу. Ну, я и подумал, что выходные они проведут не в Москве. И так как в понедельник сыну в школу, то в воскресенье в день рождения они будут дома. Я бы мог спросить об этом раньше у жены, или у своей мамы, которая я думал и подарила путевку к деду морозу внуку, но ни та ни другая со мной не разговаривали, и вряд ли признались бы куда и на сколько уезжает Гоша. А выяснять это небыло никакого желания.
Я уставился на сугубо информативное сообщение жены и потихоньку моим сердцем завладела грусть. Нет, не потому что она не поздравила меня с рождением сына. Это как раз таки было ожидаемо. Я вдруг понял, что меня с этим праздником больше не поздравит никто, не смотря на то, что было всего три часа дня. Конечно, я ждал поздравления от мамы. Но она похоже предпочла вычеркнуть меня из своей жизни. Будто это она прожила со мной 12 лет в прочном браке, а потом я ни с того ни с сего ушел от неё к другой. Нет! Так я поступил со своей женой. С собственной же матерью я поступил гораздо хуже - я взвалил на её плечи своих жену и теперь уже девятилетнего сына. Мне вдруг стало горько от собственного сарказма.
— Господи, помилуй, — прошептал я, но креститься не стал. Постеснялся прохожих.
Мне резко захотелось находиться сейчас в церкви, а не на улице около метро. Проще всего было отдернуть себя от дурных мыслей пред ликом Господнем, нежели в быту. Я втянул носом морозный февральский воздух и закрыв глаза постоял так несколько секунд, чтобы унять непрошеные мысли и чувства. Затем, выдохнул и направился ко входу в метро, где меня ждали должностные обязанности.
Ступая на эскалатор я уже успокоился. В конце концов это их выбор не разговаривать со мной. Не совсем понимал, почему такой выбор сделала мама, но чётко осознавал позицию жены. Тем более, в прошлый раз, когда мы говорили с ней по телефону, я намекнул на то, что она колдует. Глаша чересчур остро отреагировала на это и после целого часа выяснения отношений отправила мне голосовое, в котором сказала, что она - так себе ворожейка, раз я до сих пор с "ней".
К слову, "её" звали Арина...