Прыжки с хромоножкой

3.7

3.7

На душе было муторно. С чего я взял и обидел Хромоножку? В жизни со мной такого не случалось - я был душа-парень, ни одной барышне вне зависимости от возраста не нагрубил. Любая девчонка в университете, в какую не ткни, не смогла бы сказать, что я хам или грубиян. Всегда приветлив. Этим я в маму.

Что на меня нашло?

Работа шла вяло, вчерашнего настроения уже не было и в помине. Я старался переключиться на поиски троицы болевших граждан, но память была захламленной коморкой и извлечь имена и данные разыскиваемых не представлялось возможным.

Вряд ли пан Доктор пока осмелится прийти сюда. Мысли свернули на Дабровского, отдаваясь внутри тоской и разочарованием. А я хотел ему довериться...

За окошком загомонили дети, я выделил из общего шума взвизгивающий Машкин смех. В голове мелькнула мысль. Замер, обдумывая ее. Может я действовал не правильно? Почему искал помощи у мужчин? Потому что сам мужчина. А может надо наоборот? И раз я еще и девочка, то и помощника надо искать среди лиц другого пола? Из моих, так сказать, сестриц по несчастью? Отложив шитье, свесился из окна.

- Машка! - позвал я.

- Чего тебе? - девочка отделилась от группки детей и подбежала ко мне.

- Разговор есть.

- Ну?

- Недели полторы-две назад девочка маленькая болела, к ней барин Дабровский ходил лечить. Знаешь такую?

Машка пожала плечами, вроде как не помнит. Но глаза были хитрющие. Наглые зеленые хитрющие глаза. Я намекнул на возможную возмездность услуги. Ну как намекнул, так и сказал «что хочешь?». Девчушка задумчиво подняла глаза к небу, погрызла грязный ноготь, и озвучила требования:

- Куколку сделай.

Отлично. Куколку я еще не делал. Прикинул в уме, чем могу порадовать ребенка. Выходило, что ничем. Пришлось блефовать.

- Сделаю. Завтра принесу.

- Завтра и скажу.

- Мне сегодня нужно.

Она отрицательно покачала головой, мол ее не проведешь.

- Ладно, завтра также приходи. Будет тебе кукла. Стой-стой, - опомнился я, уже возвращавшаяся к детям Машка обернулась, - А тетку одну хряк погрыз недавно, знаешь ее?

- Тетку Аграфену? Конечно. Почему спрашиваешь?

- Так, узнать как она.

- Сама не можешь к соседке зайти?

Соседке? Уже не плохо.

- Так некогда, весь день тут, - Машка всем своим видом показывала, что сомневается в моих умственных способностях. - Стой-стой, - опять позвал я, видя как она уходит, - А кто из мужиков сильнее всех пил неделю назад? Ну прям, чтоб до беспамятства?

Девчушка подозрительно покосилась на меня:

- Марька, ты чего? С дуба рухнула?

- Рухнула, - я попытался изобразить строгость, - Но раз спрашиваю, значит надо.

-А-а, не знаю.

- А узнаешь?

- Ага.

Ну вот, жизнь налаживается. Чего я разнылся?

Хромоножка вечером под ивой меня не ждала. Все равно не хорошо с ней получилось, надо извиниться и подправить себе карму. Делать нечего, отложу тетку Аграфену на завтра, а сейчас пойду искать причину моих душевных терзаний.

И поиски мои оказались успешными, даже более чем. Павел Афанасьевич, начисто утратив женскую солидарность и пользуясь своим доминирующим социальным положением, можно даже сказать, презрев общественную мораль, бессовестно обжимался в заброшенной беседке с какой-то бестолковой девицей.

Возмущение мое было велико. Настолько, что я стал продираться через сиреневые заросли, дабы пресечь упомянутые аморальные действия. Толи девица застыдилась, предвидя, что ее сейчас застукают за неблаговидными занятиями, толи решила, что через кусты ломится медведь... Короче завизжала она и скрылась.

А я с пылающим гневом взором, уперев руки в бока, приступил к разъяснительной работе. О том как бессовестно пользоваться малой образованностью и социальной незащищенностью некоторых слоев населения, о моральных аспектах понуждения к интимной близости служебно зависимых крестьянок, о негативных последствиях утраты невинности для лиц женского пола...

- Да не невинна она, я спрашивал... - попыталась отвертеться Хромоножища, приводя в порядок расхристанную одежду. Чудно, наверно, выглядело со стороны: мелкая худышка отчитывает здорового парня, смущенного таким наездом.

- Ах не невинна....!, - и я продолжил наставлением об обоюдных негативных последствиях незащищенных половых актов и отсутствием надлежащих лекарств для лечения дурных болезней в данном времени.

- Да хватит уже, - возмутился барский сын и тут же перешёл из пассивной обороны к нападению, - На себя посмотри... Кого я вчера в сарае застукал с мужиком? Тебя прямо так и тянет... Раз уж не можешь с новой природой бороться - отдайся мне. За одно и подскажешь, как что делать. И тебе приятнее, и мне наука.

Стиснув кулаки и скрипнув зубами, я злобно прошипел:

- Совсем офигела?

Дьявольские брови изогнулись домиком.

- Даже так? Не я ли тебя от изнасилования спас? Ну скажи, неужто Дабровский лучше меня?

- Так-то у вас один-один. Он тоже в свое время поучаствовал в этом благородном деле.

- И тоже плату захотел за это поиметь? - и вот так было произнесено это ее «поиметь», что захотелось отвесить смачную пощечину по самодовольной барской морде.

- Вацлав, несмотря ни на что, тактичный и порядочный мужик, ничего лишнего себе не позволил, в отличие от некоторых. Нечего огород городить. А встречался я с ним в сарае, потому что он как доктор знает, кто еще в беспамятстве был, когда мы тут появились.

- Зачем тебе это знать?

- Да потому что мы все были без сознания: Павел с лошади упал, Марьюшка.... - как же объяснить, что с ней было? - болела, короче. И Ослович тоже в ком-то, кто в течение предпоследней недели был не в себе. Мы должны его найти.

- Я возвращаться не собираюсь, - какой же высокомерный и недоступный вид был у него, руки скрещены на груди, темные волосы красиво по плечам разбросались, хищный нос и невозможные глаза, просто лучащиеся превосходством.