Прыжки с хромоножкой

3.8

3.8

Стыдно. Плакать стыдно. Ничего же непоправимого не произошло, уговаривал я себя. Помогало плохо. Проплакав в кустах малины (и как я туда забрался?), порядком ободравшись вылез наружу. Не пройдя и десяти метров споткнулся через застрявший в траве камень и растянулся во весь рост. Разбил коленку. Засада, блин. Ну хоть опухшее от слез лицо можно оправдать. Нет худа без добра.

Пока ковылял до дома два раза видел Хромоножку, бродившую у сараев. Представив себя ниндзя, успешно прокрался мимо незамеченным.

У дворов подслушал, как толстую тетку в зеленом платке и с коромыслом, ходившую в перевалку, печально известный мне конюх Кузьма назвал Аграфеной. Ага. Цель зафиксирована. Подкрался сзади и шепотом позвал: «Петр Сергеевич!». Тетка никак не отреагировала.

Что ж, отрицательный результат - тоже результат. Круг подозреваемых сузился.

Остаток вечера посвятил изготовлению куклы. Оказалось не сложно, прямо как вышивать. То есть взять в руки иглу и задуматься. Пока свечка догорала моя Марьюшка сшила простенькую тряпочную куклу в красном сарафане, вышила глазки, носик, ротик и ушки, в ушках - из бусинок сережки, и пришила из шерстяной нитки длинные волосы, которые заплела в косу.

К слову сказать, Машка утром была в восторге от моего нехитрого произведения и с удовольствием отвела меня к девочке Малашке, которая копалась в песке у одного из домов. Совсем маленькая, заведомо вне подозрений, но я на всякий случай шепнул ей неожиданно: «Эй, Ослович...». За что и получил совком по лбу, чтобы не обзывался.

Потом Машка водила меня по усадьбе показывая мужиков, любивших выпить, а я честно пытался их запомнить. А еще надеялся, что в памяти всплывет имя, когда-то названное мне паном Доктором. Но пока что-то не получалось.

В мастерскую опоздал, Пелагея на меня наорала и дала по загривку далеко не женской лапищей. Как она иголки-то держит такими клешнями. И я решил - уж нарываться так нарываться. Улизнул как бы невзначай и отправился пешим ходом прямо в усадьбу к Дабровскому. Ведь логично же: не можешь вспомнить - переспроси.

Босиком было идти горячо, и я свернул с грунтовки подальше на обочину, туда где травка была по зеленее. Дорога была прямая, слева - луг, справа - реденький лесок, усадьбу было хорошо видно с пригорка, на который я поднялся. Красота, шел бы и шел. Когда была пройдена треть пути со стороны луга мной был замечен всадник на лошади. Кольнуло предчувствие - по мере приближения в наезднике угадывалась стать Павла Афанасьевича.

Пришлось углубиться в лес дабы избежать встречи. Но, как я уже рассказывал, лес был очень редкий. Догнав меня красавец-барин изящно соскользнул с лошади, погладил ее по носу, и обратил свой прекрасный взор на меня:

- Не иначе сбежать решила, девица?

Стиснув зубы, чтобы не начать хамить, я потопал обратно к дороге, не смотря на него и не отвечая.

- Андрей! Ну, Андрей! Прости меня, - позади раздавалось лошадиное фырканье и шуршание шести ног по траве.

- Иди лесом.

- Ну хочешь я тебя на лошади покатаю?

Я так резко развернулся, что коса, описав по инерции полукруг, влепилась в колючий куст и запуталась там. Пришлось выпутываться из ловушки. Хромоножка подошла и стала помогать.

- Чертов шиповник...

- Это боярышник. Ну так что насчет лошади?

- Б...ть, Ильченко, ты мне еще бусики подари!

- Ну ладно тебе, ничего же страшного не произошло...

Выдернув кончик косы из хромоножкиных рук, злобно ответил:

- Ты не в себе? Вот то, что ты сделала - это насильственные действия сексуального характера. Это, милочка, преступление, - я укоряюще тыкнул в нее пальцем, - Не ожидал такого от девушки.

- Я - мужчина, - она отвернулась от меня.

- Нет, детка. Мужик не тот, у кого яйца, мужик тот, кто эти яйца контролирует. Если не понятно, скажу по другому: головой надо думать, а не головкой.

- Андрей, - Хромоножка смотрела на меня очень виновато, - Хочешь пирожок?

Нет слов. Просто нет слов. Я развернулся и угрюмо двинулся по первоначальному маршруту.

- Андрей, - донеслось мне вслед, - А бутерброд с колбасой?

За-ра-за. Я остановился. Колбаса - предмет моих мечтаний с момента пробуждения. Гордость говорила - уйди. А колбаса говорила - съешь меня.

- Ладно, но это не значит, что я тебя простил.

Согласно кивнув, она уже отвязывала мешок от седла.

На пикник мы расположились за молодыми соснами, чтобы не очень светиться с дороги. Колбаса была так себе, не похожа на привычную и излишне жирная. Зато окорок был очень даже ничего. Сыр вкусный, напоминает брынзу. Пирожки маленькие и разные: с капустой, мясом, а еще с яблоками и орехами. Хромоножка съела всего лишь сладкий пирожок, я от души натрескался мужской мясной пищи. Но еды убавилось едва ли на половину. Счастливо запивал все травяным чаем из фляжки, когда она провокационно задала вопрос о цели моего путешествия. Совершенно не ожидающий никакого подвоха, я начал описывать свои розыски историка, два неудачных эксперимента, поход к Вацлаву за последним именем. И совершенно не заметил как вполне доброжелательная извиняющаяся физиономия моего собеседника постепенно превращалась в подозрительно зловещую.

- Подвезти?

На любезное предложение после вкусного обеда никак не мог ответить отказом. Правда, ездить не умел, но лошадей не боялся. Хромоножка ловко запрыгнула в седло, а потом затащила меня. Я оказался сидящим спереди нее полубоком на приличной высоте.

- Ой, - только и смог сказать.

- Обхвати меня и не бойся. Главное не отпускай, можно разбиться на смерть.

Я так и сделал. В смысле обхватил крепкий торс. Обзавидоваться можно какой крепкий. Когда вернусь - буду больше уделять внимания своему физическому здоровью. Лошадь медленно пошла, а я вцепился посильнее, но при этом мое лицо утыкалось в мужскую грудь и смотреть получалось лишь боковым зрением. Вот по этой-то причине я и не сразу понял, что едем мы не к Дабровским, а назад.



Отредактировано: 18.09.2019