Прыжки с хромоножкой

3.16

3.16

Пробираясь мимо сараев, отряхивая измызганный сарафан и почесывая ободранный подбородок, я размышлял как мне заманить Хромоножку в лесную избушку.

- Где была? - мокрое тяжёлое полотенце хлестнуло меня по спине. Не больно но ощутимо. Злая мама Фрося обозрела мой наряд и повторно огрела меня, попав в этот раз по плечу и щеке.

- В чём дело? - возмутился я.

- В гостях - нет, на лавке - нет! Нигде нет! Куда тебя занесло, кулёма бесстыжая?

- С чего это бесстыжая?

- Где была, спрашиваю?

Увернувшись от полотенца, недовольно посмотрел на нее. Что это за такое? Я тут тружусь с утра до вечера, без праздников и выходных, единственный раз ушел на больничный, и то потому, что чуть не умер, а меня мокрым полотенцем? Справедливость вообще есть?

- Плохо мне стало, голова закружилась и я упала. Видишь, - я тыкнул в подбородок, - Еле в себя пришла.

- Зачем к сараям попёрлась? - и опять хлестнула меня, попав по больной руке. Я взвизгнул и ... заплакал. Это было совсем неожиданно для меня. Как-то все смешалось в кучу: боль, обида, усталость, желание вернуться домой...

- Не знаю, в голове помутилось, шла и шла, пока не упала, - грубо ответил, растирая слезы. На повязке опять выступила кровь.

Мама Фрося тяжело дышала, ее взгляд метался между моим заплаканным лицом, окровавленной повязкой и измурзыканым подолом сарафана. Она, видимо, хотела мне что-то сказать, но как раз из-за постройки выбежала Машка. Увидев меня, всплеснула руками и шумнула:

- Барин, я нашла ее.

Через минуту в поле зрения нарисовалась Хромоножка, одетая для верховой езды. Рассмотрев меня, нахмурилась, а принюхавшись нахмурилась еще сильнее.

- Пила лекарство? - вопрос прозвучал довольно грубо. Я отрицательно покачал головой. Услышав приказ топать до хаты, лечиться и собираться на перевязку к Дабровскому, мы все (включая Машку) направились к нашему дому.

Через десять минут переодетый, причесанный, выпивший дико горькие порошки, я был усажен в коляску. Мать смотрела на меня сердито, Машка - обеспокоенно. Хромоножка не смотрела на меня вообще, поскольку правила лошадьми. Но стоило отъехать от усадьбы как мне прилетел первый вопрос.

- И с кем же ты пил кофе?

Хороший вопрос. И очень подозрительный: она редко называла меня сообразно истинному полу.

- Почему ты спрашиваешь? - постарался изобразить удивление.

- Да судя по твоему внешнему виду кофе шёл после секса.

- Да ладно, - отмахнулся я, стараясь казаться поестественнее, - Какие глупости.

- Да ни х.... это не глупости, - и так зыркнула на меня, что мне очень захотелось сбежать.

- Ты что? В своем уме? Даже не учитывая, что дитю четырнадцать, ты можешь представить меня с мужиком? Вот скажи - сможешь? Вот я, сознавая себя мужчиной, возьму и начну чем-то заниматься с другим мужчиной, понимая, что он полностью мужчина?

-Допустим,- голос извращенки смягчился, - Допустим, секса не было. Но кофе был?

- Кофе был, - нет смысла отрицать очевидное.

- Откуда?

Но отвечать тоже смысла нет.

- А вот не скажу.

- А в лес сверну? Заткну рот? Задеру подол?

- По легче с фантазиями, а то опять ... проблема встанет.

Остановив лошадей она полностью развернулась ко мне.

- Ты вот сейчас реально нарываешься.

Да, переборщил. Пришлось применить к ней некоторые успокаивающие действия. Положив ладонь мужчине на грудь, я стал мягко поцарапывать ее как кошка лапкой. И виновато глядеть в гневные очи. Медленно, но ее злость ослабела.

- Скажешь? - я кивнул. И тут же был притянут для поцелуя. Ну что за неугомонная особа!

Помучив меня с четверть часа, она все же вспомнила о цели нашей прогулки. И про неоконченный разговор.

- Избушку одну в лесу нашел.

- Зачем искал?

- Ты знаешь что и зачем я тут ищу. Так вот, избушка... Недалеко отсюда, за оврагом обнаружил избушку. Не запертая, пустая, судя по пыли давно нежилая. Пошарил немного из любопытства, нашел кофе.

- Растворимый? - мне была адресована ехидная усмешка.

- Молотый, - изобразил покер-фейс, - А дальше дело техники - котелок, костер, ручей - и у меня чашка бодрящего кофе. Сначала в руках, потом на сарафане.

Судя по выражению лица Хромоножка верила с трудом.

- Кстати, Ильченко, позволь, пользуясь случаем, пригласить тебя вечером на чашечку кофе в очень уединенное и заброшенное место.

- Совершенно незачем, завтра велю сварить и принесу тебе в крынке, если так уж кофе хочется.

Я закатил глаза и страдальчески изрек:

- Нет в тебе никакой романтики. Ну и как с тобой целоваться после этого?

- А мы будем там целоваться? - заинтересовалась она. Извращенки, они такие предсказуемые...

- Нет, блин, просто кофе попьем. Сколько времени? - опомнился я.

- Около пяти, а что?

- Надо поторопиться с перевязкой, а то в темноте блуждать по лесу не хочется.

- Да нужна нам эта избушка? В лесу вполне нормально было.

Вот упёрлась, овца.

- Это тебе нормально. А я не хочу, что бы на меня в такой момент грибники наткнулись. И сарафан об траву пачкается. Или дождь может пойти, или осень настать, или...

- Стоп, - прервала они мои излияния, - Претензии приняты, после перевязки едем тестировать избушку.

У Дабровских изо всех сил старался не выдать своего волнения. Мне очень-очень было страшно, что Ильченко заподозрит неладное. Пан Доктор, перевязывая мою подрагивающуюся руку, распереживался, что вернулась лихорадка.

Привязав транспорт к берёзке неподалеку от кузнецы, мы огородами пробрались к оврагу. Очень хотелось поглумиться, сделав вид, что пропал мостик, и наблюдать как она будет искать выход из ситуации, но времени было маловато.

Как только мы скрылись в леске, Хромоножка взяла меня за руку и удивленно спросила: