Пташка

Знакомство

Твой голос…Он завораживает, будоражит, ослепляет.

Заставляет публику трепетать от восторга.

Сначала, он влюбляется в твой голос…

Глава 1

Америка. Чикаго. 1924 год.

Твой выход на сцену через сорок минут. Ты поправляешь макияж, укладываешь волосы. Рассматриваешь себя в зеркале. Перед тобой сидит симпатичная девушка, с чёрными, как уголь волосами, крупным носом, большими зелёными глазами и пухлыми губами.

Тебе двадцать пять лет. Родилась ты в Чикаго, на стыке веков, в 1899 году. Твоя мать как - то рассказывала тебе, что ты была дитём настоящей любви. Но только любви между своим отцом и матушкой, ты не наблюдала.

Всю свою сознательную жизнь, ты поёшь. Поёшь ты везде и всегда, музыка будто - бы течёт по твоим венам. Как только ты начинаешь петь, всё вокруг становится пустым и ненужным. Ты растворяешься в музыке.

Твой давний друг, Джеймс Бродуэй, появляется в гримёрной и застаёт тебя врасплох. Он является владельцем театра и его бессменным импресарио.

— Дженифер! Пташка моя! Моя золотая нимфа! Твой выход через двадцать минут. Все собрались послушать тебя и только тебя. Может быть сегодня, ты отблагодаришь одного из них?!

— Джеймс, почему только двадцать минут? Вы перенесли моё выступление?

— Моя милая, если ты не выйдешь на сцену через двадцать минут, вся наша публика будет бушевать в негодовании. Так что готовься!

Джеймс подходит ближе и с вызовом целует тебя в губы.

— Двадцать минут, Дженифер, двадцать минут!

— Я поняла тебя. А теперь оставь меня одну!

Как только Джеймс покидает гримёрную, ты вновь испытываешь эту тягучую, томную, приятную волну волнения перед выходом на сцену.

Попав за кулисы, волна адреналина подхватывает тебя. Ты чувствуешь, как кровь пульсирует по венам, твоё дыхание замедляется.

— А теперь, дорогие джентльмены и … джентльмены, моя любимая, неподражаемая Пташка - Дженифер Брайтон!

Джеймс заходит за кулисы…

После бурных оваций и аплодисментов в зале гаснет свет. Загорается один прожектор, и ты выходишь на сцену, встав к публике спиной. Воздух этого места так и пропитан мужскими ароматами: тестостероном, выпивкой и тяжёлым дымом от сигар. И тут ты начинаешь петь. Покачивая бёдрами в такт музыке, позволяешь ей пройти сквозь тебя, ты наслаждаешься, наполняешься этой прекрасной мелодией. Как вдруг, всем своим естеством ты чувствуешь и замечаешь пару глаз, которые пристально, с жадностью, с нескрываемым обожанием смотрят на тебя не отрываясь. По твоей спине пробегают мурашки. Как всегда, на том же самом месте сидит твой самый преданный, невероятно привлекательный поклонник. Он с упоением наблюдает за тобой.

Он совершенно не похож на других мужчин, которые с нетерпением и вожделением, ёрзали на стульях, не могли скрыть своего истинного интереса. Твой незнакомец слушал тебя. Практически всегда сидел неподвижно. Тут же, на столе, с бокалом дорогого напитка уже лежали розы, которые он преподносил после каждого твоего выступления.

Закончив номер, ты покидаешь сцену под шквал аплодисментов. Сотни разгоряченных, взбудораженных и глядевших на тебя с вожделением глаз, неотрывно следили за каждым твоим шагом, движением рук и поворотом головы. Это была феерия. Впрочем, как и всегда. Ты была золотой птичкой, как называл тебя Джеймс. Публика обожала тебя, восхищалась тобой и приносила не мало денег театру.

Джеймс врывается в твою гримёрную и берёт тебя за руки, подхватывая и кружа в танце.

— Я же говорил, говорил, что ты чудо! Готовься, эти жужелицы не стоят своих денег. Я хочу, чтобы ты закрывала сегодня программу. И ещё, мне уже поступило несколько предложений на твой счёт, подумай!

Он бросает на твой гримерный стол несколько отрывков, клочков бумаги, вырванных впопыхах и один чек.

— Подумай, Дженифер!

Джеймс задерживает свой взгляд на одном из них.

— Особенно этот чек, он больше, чем весь твой гонорар за целый месяц!

— Нет, Джеймс, ты же знаешь мой ответ. Я не собираюсь спать с этими мужчинами или же проводить с ними своё время. И у меня есть Брэд.

Ты отводишь глаза в смущении от этих унизительных записок.

— А с твоим преданным поклонником?

Джеймс пристально смотрит на тебя. Твои щёки заливаются лёгким румянцем, и ты вновь отводишь взгляд.

— Нет. И с ним тоже. Я никогда не соглашусь на это. Ты же знаешь. Я люблю своего мужа.

— Конечно, конечно.

Джеймс, усмехаясь, направляется к выходу твоей гримёрной.

— И кстати, этот чек от него.

Кивком головы Джеймс вновь указывает на твой стол.

— Не расслабляйся, Дженифер, твой выход через десять минут!

Твоя рука невольно тянется в сторону бумажек, сваленных небрежно на гримёрном столике, и достаёт оттуда чек.

— Ого! Вот это да! Чек на тысячу долларов!