Птица

Птица

    Дождь. Моросящий мелкими каплями по лицу он словно стремится отмыть меня, готовя к новой буре. Прохладные струи скользят вниз по телу, прижимая к бокам расстегнутую рубаху и медленно впитываясь в старые джинсы. Откидываю назад копну мокрых волос и смотрю вниз. Город подо мной затих на несколько долгих минут. Город, привыкший к сытой жизни, не без своих конечно трущоб, но в целом беспечный и чистенький. Стоя на крыше одной из высоток я буквально физически ощущаю копошащиеся подо мной тела. Голос исковеркованного камня может многое рассказать умеющему слышать. Они не готовы. Не готовы умереть, сгинуть в бездумном хаосе чье преддверье уже уничтожило несколько кварталов и забрало тысячи жизней. Они жмутся друг к другу в жалкой надежде на спасение и выживание. Глупые радуются этому мелкому дождю не догадываясь, что он лишь затишье перед предстоящей бурей.
    Ну а я… Я никогда не был одним из них, хотя и могу выглядеть неотличимо. Жизнь человека подобна вспышке, рядом с моей, длящейся уже с десяток столетий. Глупые эгоистичные чувства и желания контролируют все то, что они так ценят. Каждый гребет под себя, даже не задумываясь – а зачем? От мыслей отвлекает наметившееся движение заклейменных громом туч. Порыв ветра едва не сбивает с ног, но я даже рад ему. Скоро всему настанет конец. Да – я не человек и вполне могу избежать смерти. Ведь его кара направлена лишь на этих детей. Но я… не хочу. Не вижу смысла в том чтобы…
    Легкий почти неслышный топоток. Учащенное дыхание и бешеный стук маленького сердечка. Она. Глупышка. Густая копна взъерошенных волос со всего маху врезается в меня, что-то испуганно щебеча. Уйди, глупая. Твой срок уже пришел так зачем еще отягощать и мой? Вы, люди, не способны действительно думать о ближних, вся ваша наигранная забота и чувства, обусловлены лишь тем или иным эгоистичным желанием или мотивом. Тебе не увидеть, как грозно расправились мои черные крылья, и как глухой клекот гнева прокатился из глубин души. Родившийся тысячу лет назад ворон поднял голову, практически не скрывая истинный облик. Тебя ведет только страсть. Ты еще слишком мала даже по человеческим меркам и не знаешь прелести плотской близости. И как были наивны все твои рассужденья о вечной любви, тогда как я ощущал жар страсти, идущий от твоего тела. 
    Васильковые глаза. Почему я никогда не смотрел в их глаза? Глаза. Поражающие глубиной и затаившейся внутри бездной. В них страх. Страх перед смертью? Нет что-то иное… Страх… за меня?! Холодный озноб пробегает под кожей от неожиданного осознания. Но ты же не можешь, не можешь понимать истинности того что вы гордо зовете любовью! Никто из вас не может, жизнь людей слишком коротка, чтобы понять это! Или… или я не прав? И снова мои мысли прерывают. На этот раз Он. Пришло время. Новый виток бури обрушивается на город. Вспышки молний. Ураганный хохот грома. Боль от врезающихся под кожу секущих капель ливня. Это все? Я ведь не смогу вытянуть на себе человека. Ты что-то кричишь со слезами на глазах. Тащишь внутрь. Тебе кажется, что там безопасно, но я, то знаю что это смертельный капкан. Однако решение есть. Может оно единственно верное в моей бессмысленной жизни? Я достаю из чехла на поясе остро отточенный нож. Вообще-то я готовил его несколько для иной задачи, но сейчас она отошла на второй план, немножко изменившись. 
    Ты боишься. Дрожишь, замечая до ужаса холодное лезвие смерти. Но не уходишь, а лишь прижимаешься ближе. Доверяешь. Так безгранично. И это значит, что я не ошибся. Прижимаю тебя. Немножко крепче, чем следовало бы, но зато теперь не вырвешься. Быстрое движение. Ты кричишь. Я тоже когда-то кричал. Младенцы всегда кричат, и еще они всегда испачканы в чужой крови. Кричи. Это крик спасенной. Кровь из моих жил напоит тебя новой силой ведущей к спасению. Теперь и у тебя внутри поселится новорожденный птенец. Он спасет тебя. Мое сознание уже гаснет, но я улыбаюсь. Цена в мою бессмысленную жизнь не так уж высока для подобного поступка. Живи. И будь счастлива.