Птица счастья завтрашнего дня

Бреющий полет над Пустошью

В самом начале была инфосфера — чарующий новый мир. С моего первого входа я не могу избавиться от ощущения, что передо мной лишь крошечный кусочек огромного мира. Просто мне не разрешено увидеть остальное. Все, что скрыто, не обязательно интереснее того, что показано. Оно может быть бесполезным для меня или даже опасным. Но оно спрятано от меня — и его много, а так быть не должно. С возрастом желание открыть больше и не думает проходить. Я хожу в школу, учусь ругаться и драться, плачу над синяками и порванными в драке штанами, таскаю на руках Беркута, узнаю правила Тохи — просто живу. Но не могу избавиться от жажды залезть в инфосфере туда, куда меня не зовут.

Все мои ровесники суют свой нос в запрещённое, и это нормально. Когда ты родился в Тохе 18, такие выходки становятся твоей обязанностью — оторвать чуть больше, чем тебе дали при рождении. Кто-то сходит с ума в реальности, разбивая инфопластины или продираясь с самодельным шокером в запретные зоны, кто-то в инфосфере плодит сотни пользователей и вызывает сбои. Я выбираю второй вариант, хотя сбои меня не интересуют. Сначала захожу под чужими гражданскими номерами, потом учусь, как менять идентификацию, знакомлюсь с техникой, ищу тех, кто расскажет, впервые взламываю чужой личный файл. Инфопространство превращается в чудесный многомерный лабиринт, где для каждого поворота нужен ключ или кодовое слово, а новая дверь порой торчит из потолка. Спрятанных вещей не становится меньше. Но чем больше я открываю дверей, тем понятнее мне: я хочу не просто данных, а управлять самой инфосферой — разбираться в действующих механизмах, быть активным участником этого процесса, а не просто потребителем.

Ха-ха. Меня обламывают почти сразу: такие как я не нужны в крупных фирмах, правительственных организациях и на курсах подготовки. Таким не дают разрешение на установку наносистемы. Человек без курсов, зато с индексом мутации сорок тоже не нужен. По крайней мере, не там, куда я хочу попасть. А у меня еще младший брат, живем мы в крошечной комнате и питаемся пищевыми таблетками на завтрак и ужин.

Беркут хмурился, когда я разбивала старенькую борду о подоконник. Она была не виновата, но оказалось это очень сложно — без эмоций принять отказ, проглотить обиду на тех, кто смешал мои мечты с грязью. Борда развалилась на осколки пластика и десяток плат, и я успокоилась. А рыдать было бесполезно. Я давно поняла, что в сериалах показывают какую-то другую жизнь, не ту, что засасывает меня в свое прогнившее нутро.

Когда видишь инфопространство изнутри, сложно всего лишь любоваться им и продолжать жить на генетический кредит. Стать слухачом — это единственный доступный мне вариант, чтобы работать с инфосферой и зарабатывать уники. Я сама влезаю в это дерьмо, сама становлюсь против закона, и совесть меня не гложет.

Но это все потом. А в самом начале была инфосфера с загадками и чудесами. Я не прекращаю ею восхищаться. Она не болтает языком попусту, не дает ложных надежд и никогда меня не подводит, если все сделать правильно: подобрать ключ, написать код или рассчитать алгоритм. С инфосферой можно договориться.

А вот с жизнью — нет: то ли я не знаю, как с ней общаться, то ли мы не сошлись характерами. Вот в этот самый момент я готова отдать «птицу», полтора миллиона уников и всю драгоценную инфосферу в придачу за одну-единственную работающую формулу жизни. Пусть кто-нибудь мне скажет, как и какие подставить переменные, чтобы получился нужный результат! Ау, есть продавцы-покупатели?

Только откуда им взяться? И формулы такой нет, зато полно жизненных сложностей и неожиданностей. Сплошная полоса. И меня уже тошнит от этих слов. Я не хочу больше слышать ни о каких проблемах, но приходится, потому что они не заканчиваются. Разве что с моей смертью что-то изменится.

Я упираюсь лбом в стену, а хочется биться об нее, не переставая. Меня достало постоянно опаздывать! Достало прибегать к нужной точке, а там — «ох, все не так, как ты думаешь, условия изменились». Это сумасшествие. Сукин замкнутый круг! Я решаю, исправляю, планирую, я все делаю правильно. Не полагаюсь только на удачу, пытаюсь предусмотреть возможные варианты развития, нахожу выходы — выстраиваю свои действия. Но почему, почему снова ничего не работает?! В чем смысл моих действий, смысл моей жизни и жизни Беркута, усилий Раи, помощи Лэрро, боли и страха? Зачем все это, если снова появляются эти самые дерьмовые неожиданности и обстоятельства?

Неужели нет никакого смысла?

Казалось бы, я наконец возвращаюсь к точке перехода — туда, где можно вернуться обратно в Тоху. Попадаю я сюда быстро и незаметно, не то что в первый раз: мне даже не приходится самой идти по улицам, Корсак подвозит меня так близко, как может. Кэрриер прячется в соседнем доме. Я перевожу на счёт Корсака оплату, подтверждаю такой же перевод от Лэрро, подхватываю свои вещи и вяло прощаюсь с командой. С большей ее частью, потому что Серна и Четверка отрабатывают оплаченное сполна — доводят меня до порога перевалочного пункта. Я ещё раз на долгую память трогаю Четверку за лишние руки и захожу внутрь здания. У меня как раз есть пара часов, чтобы зайти в инфосферу, ответить на висящие непрочитанные сообщения, переговорить с Лэрро, наметить дальнейшей план действий, просмотреть унесенные данные. Первое же открытое сообщение выбивает землю у меня из-под ног, а последнее приводит в неконтролируемый ужас. А дальше жизнь опять подсыпает неожиданностей.

* * *

Я стою в коридоре перевалочного пункта и упираюсь ладонями в жёсткую стену, мелкие выступы и неровности колют голую тонкую кожу, но я продолжаю вдавливать, вбивать пальцы, потому что иначе легко потерять последнее, что связывает меня с реальностью. В коридор то и дело заглядывает хмурый безбровый мутант. Он подбрасывает в ладони мое разрешение на работу, пытается мне намекнуть, что пора решать — уничтожить его или нет. Он совсем не вовремя, я очень занята и с трудом сдерживаюсь, чтобы не кидаться на людей.