Птицененавистник

Среда

С тех пор как Монументалист оставил свой пост Кладбищенского Смотрителя, он посещал «Тихий Дом» только в последнее воскресенье месяца, чтобы навестить прежнего Смотрителя Памятников и своих прошлых подопечных, к которым за годы работы в Министерстве Смерти он успел прикипеть всей душой и сердцем. Он бы и в этот день с удовольствием прогулялся по маленьким тропкам к самым любопытным могильным камням, но времени было совсем в обрез. В этот день он выехал намного раньше обычного, чтобы успеть осуществить свой план до ежедневного объезда. Заодно он навестил первый памятник за день – «Поцелуй смерти» на дороге, ведущей к «Тихому Дому». С ним проблем никогда не возникало. Кажется, даже Птичница сюда не забиралась, уж слишком отпугивал этот монумент и людей и, должно быть, птиц. Скелет целовал атлетичного юношу в лоб, выпивая из него жизнь. Два больших пернатых крыла были сложены над головой духа смерти, а у подножья значилась надпись:

«Не забьётся больше молодое сердце,

Кровь замёрзла и застыла в его венах.

Не сыскав опоры в мёртвой вере,

Молча падает в объятья поцелуя смерти».

Эти строки будоражили воображение Монументалиста. Он бы и сам хотел написать когда-то настолько точную и красивую эпитафию, но в последнее время не было никакого настроения для творчества. Все его мысли занимали насущные проблемы с Птичницей, которые он решил устранить немедленно.

Табличка сразу за памятником строго регламентировала запрет любых автомобилей кроме катафалков. Дорогу до Министерства Смерти пришлось проделать пешком, минуя плотные ряды надгробных камней.

Министерство Смерти представляло собой невысокое здание с колоннами, потемневшими от дождей и во всём могильном антураже больше напоминало старый склеп. Вот только день выдался слишком уж красивым для того, чтобы пустить холодок по спине. Некоторые деревья уже тронула осень, и сухие оранжевые листья усеяли дорогу на подходе к зданию. Нотки ностальгии тронули сердце Монументалиста, когда он поднимался по знакомым ступеням, перешагивая через каждую вторую. В душе даже родилось странное чувство, что он возвращается в отчий дом.

В холле было, как всегда, темно. Блёклые лампочки в форме свечей на стенах тихо гудели, рассеивая неясный свет. Монументалист устремился к стойке регистратуры. Во времена его работы в Министерстве Смерти этот пост занимала старая, чуть живая старушка по имени Язва, и Монументалист сильно удивился, когда не обнаружил её на своем месте. Оторвавшись от регистрационной книги, на него воззрилась молоденькая девушка с чёрной длинной косой, лежащей на правом плече.

– Рады приветствовать вас в Министерстве Смерти, чем я могу помочь? – произнесла она дежурную фразу, сверкнув зубами в отрепетированной улыбке.

Что-то необычное было в этой юной особе, заставившей Монументалиста смутиться. Что именно? Отсутствие очков, которые неизбежно надевали все девушки спустя несколько месяцев работы секретарями? Её прямая осанка? Улыбка? Свежесть? Как долго ей ещё удастся сохранить все эти мелочи, делающие людей живыми и потому привлекательными?

– А… да. Добрый день… скажите, а что стало с Язвой?

– Язва? – девушка прищурила глаз, усомнившись в вопросе Монументалиста.

– Да… та карга… простите, дама, что работала здесь до вас?

– А-а-а, она вышла на пенсию.

– Серьезно? – удивился Монументалист. – Сколько же лет ей было?

– Не уверена. – Пожала плечами секретарша. – Но должно быть много, если пенсионный возраст для женщин наступает в восемьдесят.

– Верно… – согласился Монументалист, сразу же вспомнив о Птичнице. – Ладно… мне нужно подать заявку… да, простите… как я могу к вам обращаться?

– Отрава. – Ответила девушка. Кажется, этот вопрос немного сбил её с толку. Да и не удивительно, посетителей в Министерстве Смерти было не так много, а спрашивать у секретарш имена считалось неприличным.

– Отрава. Верно… скажите, Отрава… меня зовут Монументалист, кстати. Я раньше тут работал. Был Кладбищенским Смотрителем. Вот… а теперь я Смотритель Памятников. Монументалист, да. Никогда вас раньше здесь не видел, кстати.

– Я приступила к работе всего месяц назад. – Ответила Отрава. – До этого делала пластиковые цветы.

– Замечательная должность! – восхитился Монументалист. – Просто замечательная!

– Чем я могу вам помочь, господин Монументалист? – спросила она.

– Помочь? – не сразу понял он. – Вы хотите мне помочь?

– Да. Вы ведь за чем-то пришли. – Напомнила Отрава. – Вы говорили о какой-то заявке.

– Ой, точно. Верно! – Он тут же взял себя в руки и отвёл глаза от косы девушки. Ведь это было совершенно неприличным! Она могла написать на него жалобу за домогательство, и тогда конец его надежде на повышение. – Я хотел бы подать заявку на внезапную смерть.

– Для себя? – спросила она с вежливой улыбкой.