Птицы рождены летать

Глава 11

Я сидела у окна самолета и зачарованно вглядывалась в дальние дали с высоты небес. До посадки оставалось менее десяти минут. Теперь, когда долгожданный момент уже стоял за дверью, мне почему-то хотелось подольше оставаться в полете, в тысячах метров над облаками, томясь от сладостного ожидания встречи, сотни раз прокручивая в воображении, как я обниму Ника и не отпущу его вплоть до самого отъезда. Несмотря на то, что я скучала по нему так сильно, что обертки от конфет летали вокруг меня чаще, чем осенние листья в парке, в глубине души мне нравились такие отношения. Котелок страсти постоянно кипел и бурлил, над пламенем, в которое щедро добавлялись разделявшие нас часы и мили. В эту историю вряд ли могли проникнуть ссоры, ревность или выяснения отношений. У нас на это попросту не было времени.

Непривычный стук собственных каблуков звучал для меня так же неестественно, каким представлялся и мой внешний вид в целом. На мне было обтягивающее бордовое платье-футляр, в котором было трудно дышать. Но в нем моя фигура приобретала мягкие очертания, а распущенные волосы, завитые в локоны, завершали образ красотки. Наверное, от макияжа следовало отказаться, поскольку тогда еще я не понимала, как правильнее сглаживать мои неправильные черты лица, но отважно пыталась, покрываясь испариной от напряжения. Совсем скоро я выйду в зал ожидания и потеряюсь в объятиях любимого человека… Я старалась вспомнить, как ходят голливудские актрисы по красной дорожке и жаждала хоть немного походить на них. К моей походке ненадолго добавились кокетливость и уверенность в себе, когда передо мной распахнулись двери, и перед моим взором оказалось множество незнакомых, нетерпеливо выглядывающих лиц. Николаса среди них не было. Такого поворота событий, я, признаться, не ожидала, и сильно растерялась. А ведь не так давно я шла по этим отполированным полам в удобных казаках и раздувалась от счастья и гордости собственной смелостью… Через двадцать минут гипертренировки зрения, я, наконец, увидела знакомую высокую фигуру и вздохнула с облегчением. За те доли секунд, что оставались до моего обнаружения среди толпы похожих женщин, я успела смахнуть с себя несколько слезинок и расправить плечи.

- Привет, Элеонор, - с небольшим акцентом воскликнул он, с проклятой осторожностью обнимая меня. Мне вспомнилось, как при встрече в Шереметьево Андрей сгреб меня в охапку и чуть было не раздавил. Я проглотила что-то похожее на обиду и широко улыбнулась ему.

- От моих укусов тебя спасет только оправдание в виде того, что тебя похитили и пытали до тех пор, пока ты не уложил их всех на лопатки, - подмигнула я ему, но в ответ услышала лишь:

- Что, прости? Я не очень понимаю.

Я подавила в себе недовольное рычание и добродушно улыбнулась. «Забудь», - сказала я и снова обняла его, на сей раз так, как хотелось мне.

Все эти неприятные мелочи вскоре затерялись во времени и вспомнились лишь через несколько месяцев. А тогда я беспечно порхала по живописным уголкам полюбившегося города и его окрестностей, много фотографировала, много улыбалась, искоса любуясь моим прекрасным возлюбленным.

- Я так скучала по тебе, - снова и снова повторяла я, изо всех сил сжимая его руку.

И каждый раз он оборачивался, останавливался, с белоснежной улыбкой отвечал «Я тоже скучал» и целовал. Он не мог спокойно пройти мимо цветочных лавок и каждый день покупал мне розы. Их неповторимый аромат дурманил, вводил в то самое состояние, когда ощущаешь себя Гермесом в его крылатых сандалиях. А может быть, дело вовсе не в них…

К вечеру он привез меня к бухте Кала-Живерола, с которой я была уже заочно знакома по привезенному мамой магниту с одной из ее командировок. Много лет я сидела на подоконнике с чашкой какао и бессмысленно глядела на облепленный вплотную магнитами холодильник, лениво переводя взгляд с одного пейзажа на другой, и даже не подозревала, что через некоторое время увижу одно из этих мест вживую. Ни одна фотография не передает дух и атмосферу тех мест, которые мне посчастливилось посетить с моим дорогим спутником. Хотя мне кажется, что даже если бы он показал мне гаражи или городскую свалку, и то я отыскала бы в них особую прелесть. А в нашем случае мой термометр счастья и восторга зашкаливал настолько, что, казалось, добавь в мое поле зрение еще хоть одну яхту, он бы взорвался, разорвав меня на тысячи осколков.

Поднимаясь на вершины холмов, мы поймали последние лучи уходящего солнца, которое напомнило мне сливочное масло на раскаленной сковороде. Облака заслонили первые вечерние звезды, но они так мало волновали меня, когда рядом стоял Ник.

- Когда самолет полетел, я сожалел, что не оставил тебя здесь, - произнес он. Видя, как он старается говорить на моем языке, меня неизменно захлестывала волна нежности и благодарности. Интересно, если бы он не знал русского, наши отношения зародились бы? И смогли ли бы они сохраняться так долго?

- А я жалела, что у меня с собой не было парашюта, - призналась я.

- Когда ты полетишь назад?

«Никогда, если ты попросишь остаться», - подумала я, но не нашла в себе столько духу, чтобы сказать об этом Николасу. Я просто назвала тот день, что был обведен черным квадратом в моем личном календаре.

- Хорошо, - кивнул он, - я постараюсь не потерять тебя… эээ… время.

Что он имел в виду? Мне стало плевать на красивый пейзаж и на всю Испанию в целом. Волнение поглотило меня целиком, а фантазия уже обмакнула кисти в краски, чтобы нарисовать картину того, как Ник протягивает мне то самое колечко с тем самым вопросом. Время остановилось, все стало незначительным… Я спросила себя, действительно ли я хочу стать его женой. И, пока бесята внутри меня совещались по этому поводу с тараканами, я услышала:

- Я хочу сказать… У нас большая программа. Много мест.

Нет, эта поездка вряд ли станет чем-то большим, чем просто очередным туристическо-романтическим приключением. Госпожа Фантазия, выругавшись на своем фантазийном языке, бросила кисти в воду и оставила лист пустым. А тараканы уныло побрели в свои каморки.