Птицы рождены летать

Глава 12

Наступил шестой день «недели счастья». Я проснулась слишком рано. Находиться в душной постели я больше не могла, несмотря на то, что в ней мирно спал Ник, и, вдоволь налюбовавшись им, я решила немного прогуляться в одиночестве. Улизнув из отеля в просторном топе, джинсах и ветровке, я с наслаждением разминала стопы, обутые в старые кеды, которые я все же решила положить в чемодан. Я повернула туда, где из-за позолоченного горизонта выплывало ласковое солнце. Оно наполняло меня золотым светом, проникало сквозь кожу и осталось там, чтобы потом согревать, когда внутри меня поселится холодный ноябрь. В моем подсознании уже тогда зародились первые горькие мысли о том, что нашу с Ником историю вряд ли возможно обвести знаком бесконечности. Она останется жить в моем потайном альбоме с несколькими пустыми страницами, в которые я всегда смогу поместить новые мгновения, стоит лишь захотеть. Мои быстрые шаги превратились в бег: от него, от себя, от разъедающей душу боли и раздражающих сомнений. Я остановилась лишь тогда, когда встретилась со Средиземным морем, наедине, лицом к лицу. Я вслушивалась в шепот волн и чувствовала, как по телу разливается покой. Если бы из морской синевы высунулась золотая рыбка и предложила исполнить мое желание, я бы, наверное, попросила лишь о том, чтобы рядом со мной появился Андрей и увлек своими рассказами, которые не раз утешали меня в трудные минуты. Но тут же отмахнулась от этой мысли. Как странно, что мне приходит в голову такое… Я нахожусь в красочном уголке Европы рядом с любимым человеком, по которому невыносимо тосковала столько бесконечных недель! Я так мечтала об этом каждый вечер перед сном, а теперь думаю о другом мужчине, пусть даже и друге. И почему вместо такого странного желания мне не пришло на ум попросить о том, чтобы остаться здесь навсегда, рядом с Ником. А действительно ли я хочу этого, действительно ли это сделает меня счастливой?

В невольной медитации, которая захлестнула меня примерно с пятидесятой волной, я погрузилась в прошлое и вспомнила одну из бесед с Андреем, еще до переезда в Москву. Он тогда спросил меня, чем немало удивил выбором такой философской темы:

- Ты никогда не задумывалась о том, что для тебя означает семейное счастье?

Я вздрогнула. Не самая приятная тема для меня. Своим вопросом он предлагал открыть мой сундук с похороненными мечтами, который мне не хотелось бы когда-либо трогать.

- Конечно, задумывалась. Но воедино собрать все свои мысли и ответить тебе я вряд ли смогу, - я взяла небольшую паузу на раздумье и вскоре продолжила: - Помнишь моих родителей?

Андрей кивнул.

- Для меня счастье – это когда наоборот. Не так, как у них. Понимаешь?

- Пока не очень. Объясни, пожалуйста.

- Сомневаюсь, что кто-то смог бы убедить меня в том, что у них настоящая любовь. Мне иногда кажется, что они поженились по каким-то удобным материальным соображениям. Уже много лет они живут каждый своей жизнью и играют в семью. Я часто размышляла о том, как так вышло, что за пару десятков лет замужества они стали настолько безразличными друг к другу… Раньше, когда я была еще совсем маленькой, они часто ссорились. Заканчивалось все стандартно, как по прописанному занудой-писателем сценарием: мама сидела у окна и молча плакала, а папа уходил. Затем ссоры становились все реже, а расстояние между родителями все больше. Они ведь до сих пор практически не общаются, так, по бытовым мелочам. Если бы ты задал мне этот вопрос раньше, когда мне было лет десять, я бы, не задумываясь, ответила тебе, что счастье – это когда в семье царит уют, любовь и покой. Когда на кухонном столе лежат ажурные салфетки и серебряные ложки, в середине стоит пузатый фарфоровый чайник, вокруг него – несколько изящных чашек из сервиза, а вокруг стола – несколько дорогих друг другу людей, которые собрались все вместе, чтобы узнать, как у кого прошел день, поделиться советом и накинуть на плечи невесомую согревающую шаль нежности и заботы. А не так, как у нас: исписанные никому не нужными глупыми делами ежедневники, несмолкающие телефоны, вечно включенный ноутбук, закрывающий лицо мамы, груда хлама у стены и пачка чипсов… Я не помню, когда в последний раз мы вели душевные беседы. Ко мне ни разу в жизни, представляешь, никто из них не подошел с вопросом, от которого так вздрагивали мои ровесницы: «Почему ты грустная?». Сейчас мне уже не хочется иметь свою семью, я боюсь. Кто даст мне гарантию, что со временем даже самые прекрасные и возвышенные отношения не превратятся в это?

Я смотрела в глаза Андрея и не могла понять, куда подевался тот улыбчивый паренек, который всегда поднимал мне настроение? В его глазах появилось нечто незнакомое мне, а на лбу пролегли морщины.

- Никто не сможет дать тебе эту гарантию, поскольку над любыми отношениями нужно работать. Вполне возможно, что твои родители все еще любят друг друга, но своей игрой в молчанки они зашли настолько далеко, что оба заблудились и в отчаянии погрузились в работу. Что, если как-то раз (а может и не раз) поругавшись, твои предки одновременно изобразили обиду и равнодушие? Может, потом и поняли, что произошло, да только у кого из них хватит духу признаться в этом и в том, что они скучают по их прошлому? Меня пугает то, что в тебе потухло желание и надежда иметь свою собственную семью. Это не тот путь, так не надо, особенно молодой девушке…

Если с первой частью его речи я была согласна, то последнее предложение вызывало во мне бурю негодования. Что за глупые предрассудки? Раз женщина, значит, должна надеть передник и встать у плиты, пока сын играет во дворе в футбол, а муж читает газеты.

- Откуда ты можешь знать это? Может, я рождена не для того, чтобы прозябать на кухне, а для того, чтобы путешествовать, познавать мир, другие страны, других людей…

Андрей мягко перебил меня:

- А что мешает тебе продолжать заниматься любимыми вещами, будучи замужем за хорошим человеком? Не хочешь готовить борщи – не готовь, значит, попроси мужа научиться этому или питайтесь в кафешках. Ты почему-то часто забываешь, что все в твоих руках, любую проблему можно решить, если есть желание. В одиночку жить непросто, хотя бы потому, что некому подать тебе руку, когда, случайно оступившись, начинает засасывать болото. Да и скучно же это, когда только и видишь свою физиономию в зеркалах. И то унылую.