Птицы рождены летать

Глава 24

Я, словно очарованная тем светом, что излучали родители Андрея и их друзья, которые на следующий день пришли к ним на барбекю, стояла, застыв в одном положении, и смотрела на подрумянившуюся семгу на гриле. Наверное, со стороны казалось, что я очень голодна, но, на самом деле, мои мысли были далеки отсюда, как и я сама. Закостеневшие стереотипы о семье, приправленные саркастически-презрительным ядом, обусловленные крепчающим годами страхом, плавно трансформировались в новые, неожиданные для меня образы. Я любовалась той субстанцией, что образовывала эта семейная пара, и каждым из них в отдельности. Какими, должно быть, мудрыми они были, если им удалось увернуться от всех стрел и не потерять то ценное, чем их наградила судьба. Я знала о них так мало, но в то же время меня не покидала уверенность, что я знакома с ними давным-давно. Возможно, потому, что то чудо, что они создали своими руками, усыновив когда-то пугливо озирающегося на жизнь мальчика-сиротку и подарив ему настоящую семью, в которой его любят, не за что-то, а просто так, делятся опытом, без занудных нравоучений, поддерживают во всем и создают крепкий фундамент жизни, я имела счастье наблюдать в Андрее, восхищаясь тем, как он гармонично сложен во всем. Лиза была права: если человек растет в благодатной среде и богатой минералами почве, он вырастет сильным и уверенным в себе. Я стала для него настоящим испытанием, беспечно играя на его чувствах, но он преодолел свои обиды и гордыню, и просто пришел ко мне на помощь. И почему-то мне кажется, что он не ждет какой-то награды или даже благодарности, просто он такой. Но пришло время вознаградить его за все. Даже если он не примет меня в качестве спутницы жизни, я сделаю все возможное, чтобы его любовь, которая кашемировым пледом согревала мою душу в любую погоду, в сочетании с моей, сделали его по-настоящему счастливым.

- О чем ты задумалась, милая? – услышала я голос Лидии Михайловны.

- О том, как я заблуждалась относительно такого понятия, как «семья». Я думала, такое бывает только в кино.

Она сочувственно взяла мою руку и посмотрела в глаза, заглянув в душу:

- Все в наших руках, пожалуйста, не забывай об этом. Твои родители сделали свой выбор когда-то, и мне жаль, что тебе не хватило их внимания и заботы. Они и сами страдают, но это их урок, и ты не ответственна за это. Но в твоих силах сделать так, чтобы в твоей семье не повторялись те же ошибки. К сожалению, часто случается так, что дети, осознанно или нет, копируют поведение родителей, принимая их модель поведения, потому что не знают иных и боятся сделать еще хуже. Но помни, что ты – это ты, не их продолжение, не их ожидания, а сама по себе, прекрасная в своей уникальности, сильная в своей мудрости. Семейные отношения зависят только от самой пары. Вспомни, как ты готовишь суп. Что в него положишь, то и съешь, понимаешь? Выбери те ингредиенты, которые сделают твою семью крепче, и не забывай в качестве приправ добавлять любовь, прощение, заботу и хорошее настроение. У каждой хозяйки свои рецепты, которые ей подсказывает ее интуиция, - она провела рукой по моей щеке, от чего у меня мгновенно отозвались слезы. – У вас с Андрюшей все получится, я верю в вас. Поверь, пожалуйста, и ты.

Я заключила ее в объятия, уже не скрывая влажные полосы на моем лице. Да и к чему скрывать? Отныне у меня аллергия на маски.

- Ну вот, опять тут сырость развели, - шутливо проворчал Федор Анатольевич, протягивая нам по тарелке ароматной рыбы с темным узором решетки барбекю. Держась за руки, к нам подошли их соседи, ласково улыбаясь мне, и что-то говорили на своем языке, а я лишь рассеянно кивала. Их ирландский акцент добавлял терновых кустов на рубеже двух языков и мешал вербальному общению, зато усиливал невербальное. Почему-то нам хватало и жестов, чтобы понять друг друга. А иной раз не хватает и миллиарда слов…

У моих ног лег Рузвельт и, очевидно, задумал там и поспать. Я присела к нему, потрепала за ухом и знаком предложила переместиться нам обоим на широких качелях, что стояли в тени на веранде. Он одобрительно помахал хвостом, и, обменявшись парой фраз с хозяевами дома, мы направились к блаженной прохладе… Как успокаивают мирные покачивания, особенно когда на твоих коленях покоится чья-нибудь мохнатая голова… Сегодня некому было заслонять солнце, и оно отдавало себя целиком, несколько утомив жителей планеты. Прищурившись, как ленивый кот, я глядела на небо и представляла, как мой самолет, распластав крылья, отнесет меня на них к тому, о ком трудно не думать даже минуту. Одновременно хотелось и приблизить этот момент, и оттянуть. Какая чудесная глава моей жизни! Кто бы мог подумать, что начинающаяся так беззаботно моя история, потерявшая свои тысячи оттенков в бесчисленных страницах, вновь обретет яркость и пропитается светом и любовью ко всему живому на земле… Как часто мне хотелось выбросить перо и больше не писать ни слова в этой книги жизни, боясь своего кривого почерка и косноязычного самовыражения, но, слава Богу, этого не случилось. И теперь мне хочется всячески дополнять и украшать ее, добавив как можно больше белоснежных страниц для новых глав. Мои глаза, немного уставшие от солнца, закрылись, и меня охватила дремота. Мне привиделось, что в моих руках появился новый блокнот и отливающее серебром перо неизвестной мне птицы. Я присмотрелась к надписи на обложке и прочла название «Жемчужное ожерелье Земли», а ниже «Истории простых людей из разных уголков мира». Я открыла одну из его страниц и очутилась в холодной снежной Финляндии, в ветхом домике, у потрескивающего огня в печке, а рядом со мной сидела старушка и что-то рассказывала мне о своей жизни. В моих руках по-прежнему был этот волшебный блокнот, страницу которого я перевернула, чтобы поскорее понять, что он из себя представляет. Я перенеслась на Забайкалье и очутилась рядом с мужчиной с густой, седеющей бородой, который учил меня основам рыболовецкого мастерства и заодно рассказывал о том, как когда-то, когда он был мальчиком, в этом же самом море утонул его отец. Они с матерью остались совершенно одни и, чтобы выжить, он рано научился добывать деньги в семье, переступив ворота во взрослую жизнь. Я переворачивала страницы блокнота и все больше понимала значение его названия. В каждой истории, словно в раковине, хранилась своя жемчужина, внутри которой читатель находил мудрость, силу, стойкость и, одновременно с тем, нежность, таившуюся в душе каждого рассказчика. Все они составляли единое ожерелье, переливающееся таинственным лунным светом, надев которое, перед тобой открывались любые двери, а все дурное испарялось, едва стоило к нему приблизиться. Я прижала к себе блокнот и наслаждалась этим озарением. Когда я открыла глаза, первым делом посмотрела на руки, которые были прижаты к животу, и воспроизвела в памяти свой сон, чтобы не забыть. Вот, чем я буду заниматься, вот оно – дело моей жизни! Путешествовать по миру и знакомиться не только с красотой природы, но и красотой души местных жителей, преобразовывая их рассказы в художественные произведения, пропитанные тайными переживаниями и светом их сердец… Я буду писать о них книги, затрагивая самое сокровенное, и стану почтовым голубем, переносящим от авторов до читателей все лучшее, что есть в нас. Счета в банке на первые пару лет хватит, а там будет видно…