Пугало

Пугало

Девушка металась по лесу в панике, в ужасе, утирая рукавом выступившие слезы, то и дело налетая лицом на паутину, цепляясь волосами за тонкие ветки.

— Где вы все? Куда вы делись? Вы же все не могли просто пропасть! Это какой-то дурацкий розыгрыш?

Она в отчаянии упала на колени, тут же почувствовав через ткань джинсов холод влажной земли. Еще несколько часов назад девушка веселилась с друзьями на турбазе, отмечая день рождения товарища. Зашла на минуту в домик, чтобы взять новую пачку сигарет, а когда вышла обратно, все пропали. Вокруг не было ни души. Да и сама турбаза выглядела так, будто ее бросили лет тридцать назад: облупившиеся стены, покосившиеся столбы. Ржавые качели висели теперь только на одной цепи. И только фонари по-прежнему светили, будто издеваясь. Девушка вбежала обратно в домик в надежде забрать свой телефон, что стоял на зарядке, и позвонить куда-нибудь — попросить помощи, вызвать такси, чтобы ее забрали. Но телефона не было. Ничего не было. Ни ее вещей, ни бывшей уютной обстановки с маленьким холодильником и электрическим чайником. Только сломанный каркас кровати и порванная картина на стене.

Девушка кинулась в лес, звала во весь голос хоть кого-нибудь. Но никто не откликался. Не было никого. Мертвая тишина нарушалась лишь слабыми всплесками воды с берега реки, на котором и стояла турбаза. Казалось, что все вымерли. Пропали не только люди, но и звери, насекомые. 

Собравшись с силами, девушка поднялась на ноги. Было слишком холодно. Температура воздуха будто упала градусов на десять за последние пару часов. Девушка вернулась на знакомую территорию, на площадь, где совсем недавно была дискотека. Где они с друзьями веселились и танцевали под хиты девяностых. Но ничего не изменилось. Она присела на корточки, чтобы пощупать потрескавшийся асфальт. Ей просто не верилось, что все это реально. Происходящее казалось галлюцинацией. Но пальцы нехотя провалились в трещину. Девушке было некуда деться. До города пешком она не дошла бы и к утру. Да она даже не знала куда идти, ведь проспала большую часть дороги сюда. 

Вдруг она услышала шорох. Обернулась. Краем глаза заметила движение. Кролик? Белый кролик? Здесь? Она рванула за ним, будто тот был ее ключом к спасению. Путеводной звездой. Проводником. Снова кинулась в чащу, спотыкаясь о коряги, обдирая локти о ветки, бежала за ним со всех ног, но никак не могла догнать. В какие-то моменты ей казалось, что силуэт зверька сменялся человеческим в тяжелом светлом балахоне.

— Подожди! Подожди же ты! Стой! Кто ты? Что происходит?

Она пыталась до него докричаться, но тот лишь отдалялся. Будто и не бежал, а исчезал и появлялся на новом месте.

И вот белое пятно скрылось за кустами и растворилось в теплом оранжевом свете. Девушка вылетела за ним, прорываясь через заросли так, словно те были непроходимой преградой, и упала вперед, запутавшись ногами в ветвях. Схватившись за разбитый подбородок, высвободила ноги и поднялась. Перед ней был костер. Слабый, практически одни тлеющие угли. А за ним стояли все: ее друзья, жильцы соседнего домика, мамаша с крикливым ребенком из «люкса» и даже директор турбазы. Все, кто хоть раз попадался ей здесь на глаза.

Девушка кинулась к ним. Кричала, осыпала вопросами. Но те стояли, как статуи. Без единого движения, даже не моргая. Тогда она попыталась растормошить своих друзей, но не получилось. Она просто не могла их коснуться, сама не понимая почему. Будто их разделила невидимая стена, будто они были рядом, но существовали в другом измерении.

Шорох. Ее внимание снова привлек шорох, она оглянулась на звук. В ужасе вскрикнув, шарахнулась назад и упала, больно ударившись копчиком о камень. Все люди, что до этого стояли, как статуи, теперь указывали на костер, выставив правые руки вперед и неестественно открыв рты, словно крича.

Девушка отползла назад. Казалось, что в этих раскрытых ртах таилась бездонная пропасть, которая вот-вот засосет ее. Сожрет с потрохами.

Снова шорох. Белый кролик прыгнул и исчез. Прыгнул он на кучу дров, лежащих неподалеку. Девушка поняла намёк, подсознание подсказало. Подскочила так, будто от этого зависела ее жизнь. Подкладывала поленья в костер одно за другим, аккуратно, раздувая угли, так, чтобы не затушить его случайно слишком толстыми бревнами. Одно полено, еще одно и еще. И только когда костер разгорелся, заполыхал так ярко, что смог осветить всю поляну, она подняла глаза. Людей больше не было. Вокруг нее никого не было. Только натянутая поперек поляны веревка, на которой болтались тряпичные куклы. Одинаковые: из холщовой ткани, имеющие только голову и шею, обмотанную красной ниткой, за которую и были подвешены. Ровно там, где стояли люди. В том же количестве. По кукле на каждого.

Кролик снова выскочил на поляну, посмотрел на девушку одобряюще, давая
понять, что та все сделала правильно. Он смотрел на нее человеческими глазами. Затем тоже по-человечески качнул головой, жестом приглашая ее за собой. И снова рванул в лес, еще быстрее, чем раньше. А она бросилась следом.

Порвавшийся кроссовок мешал, то и дело цепляясь за заросли отклеивающейся подошвой. Глаза заливало слезами от бесконечно попадающих в них веток, паутины и пыли, как бы девушка не пыталась расчищать себе путь руками. Она бежала за зверьком, стараясь ни на секунду не упустить его из виду. Бежала так, будто тот должен спасти ее жизнь. Но кролик снова исчез в зарослях, а сквозь кроны деревьев пробивался свет полной луны. Девушка с трудом пролезла через кустарник и вышла на еще одну поляну. В самом центре стоял покосившийся деревянный дом, в окне которого горел теплый уютный свет.

Девушка сделала несколько шагов и замерла. И вокруг дома были люди: мужчина стоял, замахиваясь топором, намереваясь разрубить толстое полено; женщина стирала в деревянном корыте; чуть поодаль двое детей сидели на земле, играя. Вот только все они замерли в этих позах, словно кто-то остановил время. Как статуи в музее восковых фигур.