Пусть сбудется...

– Мети давай, подмастерье, чего застыл?

– Так красиво, надо друзьям скинуть.

Они одновременно подняли головы, уставившись в бесконечную высь. Тёмные хлопья невесомыми пушинками, кружась, падали с синего, подсвеченного золотым заревом неба и, хрустя, рассыпались под ногами.

– Это желания, дед? – спросил тот, что поменьше ростом и повёл большими лохматыми ушами.

– Сам что ли не знаешь? Люди понапридумывают глупостей. Запиши чего хочешь, бумажку сожги, раствори в шампанском и выпей под Новый год! А сожженные бумажки потом к нам валятся, да и всё остальное тоже. Мы ведь кладовка чудес. Мы волшебство распространяем, а они золу едят! Вот как до такого догадаться-то можно? Ты б Егорчик, дотумкал бы?

В ответ замоталась пушистая голова.

– Вот и я о том, – продолжил дед. – Мы, обережники, с роду бы такую бессмыслицу не выдумали. Да ладно бы ещё толк был. А то пшик! Глупости одни.

Он передёрнул мохнатыми плечами и разочарованно фыркнул, огладив лапой солидные седые усищи. Шерсть, в отличие от них, хоть и потускнела с возрастом, своего огненно-рыжего цвета не потеряла. Дед ей очень гордился, ведь не все соплеменники могли похвастаться таким богатым мехом. Он оглянулся на длинные ряды приземистых домиков, украшенных гирляндами и волшебными огоньками, и удовлетворенно вздохнул. Там наверху поменялось многое, русские печи почти исчезли, погребов давно уж не осталось, прятаться негде, поэтому обережники перебрались сюда. Люди называли это другим измерением. Крошечный мирок, похожий на землю, только в тысячу раз меньше.

– Мети давай, а то не успеем. Сажа вся рассыплется и на удобрение уже ничего не останется. А сам знаешь, в наше время желания мало у кого сбываются. Хорошо хоть жженые бумажки есть и на них ещё что-то растёт. Какое ни какое, а волшебство. Другое дело раньше…

– А почему они желания загадывать разучились? – заинтересовался подмастерье, размахивая метлой.

– Да ведь многое позабывали, – проворчал дед, подставляя мешок под невесомые россыпи сажи. – Ерунда одна в их больших головах. О сиюминутном думают, а вечность ускользает.

– Поэтому желания не сбываются?

Старший обережник замычал себе под нос. Как объяснить? Признаться, что терять связь с прошлым стали и здесь. Что когда-то обережники жили по-другому. Что там жили, выглядели и то совсем иначе. Были более грозными, мощными, даже свирепыми. Не то что сейчас, помесь кошки со сказочным карликом. Зачем такими стали? Пришлось приспосабливаться, с такой внешностью проще прятаться в человеческом мире. Раньше даже домишки сверкали и лучились сильнее. Горели разноцветными огоньками, переливались яркими гирляндами, а от украшений мерцало в глазах. Теперь волшебной силы едва хватает на самое необходимое. Слишком многое приходится заимствовать у людей, а на прежнюю раздольную жизнь и вовсе нет ни времени, ни желания. Даже старейшины – хранители обережных традиций, и те стали говорить, что современные технологии удобнее волшебства.

– Просить надо только нужное, – с горечью проговорил дед. – Чудеса по пустякам не случаются. Вот слышал, как Тихон парню помог?

– Ещё бы! Об этом все знают. Сейчас так редко желания сбываются, что каждое наперечёт.

Егорчик сунул метлу подмышку и достал хрустальный шар. Хитрые глаза ещё больше сощурились. Он провёл мохнатой лапой над сферой и, не обращая внимания на причитания старшего обережника, приказал:

– Крайнее желание. Трогательно до коликов.

Волшебный шар вспыхнул изнутри и показал мальчика лет десяти. Бледное конопатое лицо сияло, озарённое, чистой, искренней радостью. Парень сжимал в руках перевязанные яркой красной лентой костыли. На рукоятях переливались блестящими искорками огромные банты.

– Вас, молодых, от этих пузырей не оторвать. Только и пялитесь на людские причуды, – забухтел дед. – А ведь шары для дела придуманы. Они наш рабочий инструмент. А вы только друг перед дружкой хвастаете, кто чего интересного в мире людей отыскал.

Подмастерье прижал уши, но всё-таки посмотрел через сферу на сыплющиеся с небес хлопья сажи, запечатлев на стекле потрясающую панораму.

– Мети, давай! – прикрикнул старший обережник, подставляя мешок. – Нам ещё кучу запасов сделать надо. Без удобрения ничего не вырастет, что тогда делать будем? В людском мире побираться? Они нам подношения поди лет сто не делают.

Егорчик со вздохом спрятал волшебный шар, перехватив метлу двумя руками.

– Когда мы уже желания исполнять будем? – забурчал он.

– Вот попадётся нам такое, как у того парня, сразу и начнем. Ты, знаешь, зачем ему эти палки?

– Он без них ходить не может.

– Дурилка ты малолетняя, – расстроился дед и передразнил, меняя голос. – Ходить не может! Многие могут, а не хотят. Он теперь матушке своей может помогать. Поэтому и просил. От того и сбылось.

Старший обережник потряс мешок, утрамбовывая собранный пепел.

– Вот праздник их этот, Новый год! Самое время для чудес. Люди, как будто добрее становятся, и верят, что случится может что угодно. А просят чего?

– Чего? – поддакнул Егорчик, отбросив ногой кусок обожженной бумаги.

Такая на удобрения не годилась.

– Тот, кто постарше, денег. Помоложе, телофен или этот, как его, планшэт. А какой от них толк? Баловство одно. Вот и не сбывается.

– Что же им всем костыли что ли просить? – хихикнул подмастерье.

Дед вздохнул.

– Учиться тебе ещё и учиться. А то пустоголовый, как эти, – он махнул рукой в сторону золотых небес. – Мети, давай!

Егорчик надул шерстистые щеки.

– Когда-нибудь мои знания нам понадобятся, – пробурчал он.