Пусть Вера нас окружает...

Пусть Вера нас окружает...

Вера росла слабенькой и болезненной девочкой. Спасало малышку лишь то, что родители близко и долго, долго держали ее у своего сердца. Все детство отпаивали бульонами, возили на море, бесконечно обнимали и целовали. В садик она не ходила, зато ходила с мамой на ночные дежурства в больницу, где сердобольные сестрички угощали ее подушечками и ирисками. Она любила сидеть с врачами в ординаторской и слушать их байки, видеть смеющиеся глаза хирурга пахнущего спиртом, который гладил ее, приговаривая, какая же она милый воробушек, гарна головушка.

Он оперировал ее по поводу носовой перегородки один, введя ей местную анестезию и травя всю операцию анекдоты, она не знала куда девать эмоции, ведь лицо было заморожено, нос после этого сеанса смеха навсегда задышал свободно и легко. Сестричка за секунду проколола ее ушки и она была первой в классе с сережками. Серьги были тяжелые с большим горным хрусталем, они ей казались прекрасными, особенно в лучах солнечного света. Родители верили в нее всегда, ведь она была их Верой и продолжением. Папа рано научил ее читать, считать, писать и в первом классе ей было так скучно, единственное, что она хотела это оказаться дома с книжкой и вкусным маминым пряником. Родственники родителей ругали, что у ребенка могут лопнуть мозги, предрекая ей в будущем профессию связанную с наукой. Запоминала она за раз, буква в букву страницы текста, считала по диагонали, учиться было легко и приятно. Ее никто, ни чего не заставлял, она сама хотела быть только хорошей и нужной и любимой. Она не боялась и всегда была доброжелательна ко всем людям, при встрече поднимая к ним лицо, в ожидании комплиментов.

Папе как железнодорожнику полагались раз в год бесплатные билеты в оба конца на себя и ребенка и он возил Веру на море, далеко, далеко туда где все было другим, там были пальмы и дельфины, абрикосы и арбузы, влажный воздух и самое вкусное мороженное. Она писала оттуда маме письма счастья. По приезду накрывался стол, доставался семейный хрусталь и они всей семьей праздновали воссоединение после долгой разлуки. В начале папа читал стихи собственного сочинения:

«Мне представлялось в десять лет

Огромна жизнь, конца в ней нет,

А в двадцать понял, что она

Не бесконечна, но длинна,

Когда же подъехал к тридцати

Я понял – прожил полпути

И только после сорока

Жизнь показалась коротка.

Еще прожить бы столько лет,

Чтоб полный дать о ней ответ.

Когда судьба вставляет палки,

Себя становится так жалко.

И только Вера помогает,

Всегда она вперед толкает».

а в конце они дружно пели песни - «Шумел камыш, деревья гнулись…», «По дорожке вдоль и вдоль…» и её любимую «Крутится, вертится шар голубой…» В четырнадцать лет Вера так окрепла, что больше уже ничем серьезным не болела. Та аура стабильности и Веры в нее, которой окружили ее родители была настолько прочна, что микробы и любое проявление искушений отскакивали от нее долго, долго, многие говорили, что когда Вера к ним приближалась они чувствовали тепло и свет, но она никогда не принимала это на свой счет своей исключительности, это был Свет переданный ей мамой и папой, ей легко было Верить в себя и своим долгом она считала передать этот Свет другим людям, своим детям.

Надо набраться терпения и не утратить Веру, чтобы не пришлось пережить. Если не будет в твоей душе смирение, зло тебя не оставит, ты и шага вперед не ступишь, смирение успокаивает твою душу, когда душа успокоиться, ты погрузишься в безмолвие, и вот тогда и откроется река истины, и ты вспомнишь, что ты лишь капля в этой реке.