Пустельга

Пустельга

Кроваво-красная пустельга неистово махала крыльями и мотылялась из стороны в сторону высоко над касками лейтенанта и старшины. Юный солдат, Александр Ерохин, завороженно следил за необычной птицей. Это точно была пустельга, но уж больно окрас её отливал рыжим цветом, как волосы его матери. Птица сделала последний круг над головами диверсантов и упорхнула. Ерохин проводил её взглядом.

Отряд залёг за небольшой скалистой грядой, и лейтенант со старшиной осматривали местность в бинокль.

- Ну, - буркнул лейтенант Довлатов. - Что видишь, Семён?

- Та ничого, - ответил старшина Семён Шинкевич, невысокий жилистый мужик с проседью в волосах и рваным шрамом на левом ухе. Он смотрел в бинокль, задумчиво шевеля густыми усами. - Туман дюже странный, будто стена вокруг их лагеря выросла. И не видать никого. Над пойти да проверить!

Шинкевич передал бинокль командиру.

- Отставить проверить. Тарас, глянь в свою винтовку.

Блондин слева от командира смотрел в прицел мосинки. Его большие уши смешно торчали из-под каски.

- Нікого, товаришу командир. Хоч колею покати. Дивно…

- Алелекэ?

Рослый широкоплечий боец с пулемётом Дегтярёва за спиной взял бинокль у Шинкевича и приник к окулярам.

- Плохое место, однако. И запах плохой, товарищ командир.

В подтверждение его слов порыв ветра принёс охапку болотных ароматов: тины, газов и гнилья.

Снайпер Тарас оглянулся на Ерохина.

- Ерохин, ти ж молодий, око гостре. Глянь, а?

- Та он немой, Нехлебко! Чого его спрашивать? - Ответил за Ерохина Шинкевич.

- Як не мій? А чий? - Удивился Тарас Нехлебко.

- Отставить разговорчики! - Оборвал обоих лейтенант Довлатов, глянул в сторону Ерохина. Александр только сейчас заметил, что его лицо рассекает шрам от правого глаза до левой скулы.

Александр не обижался на шутки по поводу его немоты. Привык.

Ерохина приставили к отряду в последний момент, ночью, когда они уже покидали расположение. Приказ командования был короток и ясен: «Ерохина принять в отряд». Почему и как Александр и сам не знал. Он только закончил учебку, и всех его товарищей уже распределили по полкам и дивизиям, а с ним тянули дольше всех.

- Если бы я хотел отправить на задание штрафной батальон, то так бы и сделал, лейтенант Довлатов, - обдал холодом голос сзади.

Никто из диверсантов даже не заметил, как к ним подошёл человек. Высокий, худой и бледный блондин с голубыми глазами. Кожаный плащ висел на нём, как на вешалке, и капельки росы серебристыми бусинками стекали вниз. Из-за влаги красный кант на фуражке превратился в бордовый.

Бойцы от неожиданности вскинули оружие и направили его на пришельца. Все, кроме лейтенанта Довлатова.

- Отставить, - приказал он.

Рядом с пришельцем Довлатов казался богатырём, но от человека в плаще словно волнами расходилась сила и уверенность. Ерохин взглянул на погоны — капитан.

- Здравия желаю, товарищ капитан НКВД, - Довлатов козырнул пришельцу и вдруг заулыбался. - Аскольд, какими судьбами? Со школы не виделись.

Лицо капитана немного потеплело.

- Я на задании. Как и вы. - Ерохин услышал лёгкий немецкий акцент. - С этой минуты я руковожу операцией. Приказ командования.

Капитан достал какой-то листок с печатью из планшета и протянул лейтенанту.

- Німець, чи що? - Пробормотал Ерохину на ухо Тарас.

Ерохин пожал плечами.

Капитан зыркнул на снайпера.

- Для вас «капитан Вебер» или, лучше, «товарищ капитан».

- Так точно, товариш нi… товариш капiтан! - Козырнул Нехлебко и нарочито подобрался, взяв винтовку на караул.

- Отставить паясничать, - беззлобно приказал лейтенант. - Извини, Аскольд, но командовать буду я. Это мой отряд и мои люди. Не могу я их кому-то ещё доверить. И не проси.

Капитан Вебер забрал листок с приказом у лейтенанта и нервно дёрнул головой. Несколько капелек росы сорвались с фуражки.

- Это нарушение Устава, лейтенант, - процедил капитан Вебер, поиграл скулами и продолжил более тёплым тоном. - С другой стороны, эффективность отряда под вашим командованием весьма… радует. Командуйте, но не забывайте, как младший по званию вы подчиняетесь моим приказам.

Лейтенант Довлатов помолчал немного и кивнул. Вебер продолжил:

- Наша задача: незаметно подобраться к лагерю противника и добыть сведения о его деятельности. Приступать нужно немедленно.

Алелекэ, чукча по национальности, по-доброму улыбнулся и сказал:

- Товарищ капитан, разрешите обратиться, однако?

- Обращайтесь.

- Необычный это туман, однако. Недобрый. Нам бы дождаться, когда он рассеется.

- Нет, идём сейчас, - сказал Вебер, недобро прищурившись. - Это приказ.

Алелекэ вздохнул, пожал плечами и поудобнее перехватил пулемёт. Глядя на него, остальные бойцы тоже подобрались и приготовились выступать. Лейтенант скомандовал:

- Шинкевич вперёд, Нехлебко за ним, Ерохин замыкающий. Давай, Шинкевич, ты у нас в болоте рос, тебе и вести.

- Та кто вам токое сказал, что в болоте? Рядом! Рядом с болотами. Сами вы водяные. - Пробурчал Шенкевич, но пошёл вперёд.

У границы тумана Шинкевич остановился.

– Обождите малясь. Слегу соображу. В болото без слеги лезть - самоубивство чистой воды.

Шинкевич срубил одинокую молодую березку маленьким топориком и обстругал её.

- Слега одна всего, так что след в след шагайте и друг за друга держитесь, будто репку тяните. Токмо не дёргайте, а то все в болото ляжем.

Отряд спустился с земляного откоса и шагнул в туман. Ерохин шёл последним и видел, как один за другим исчезают спины товарищей в молочной пелене. Сначала Шинкевич, потом Нехлебко с мосинкой наперевес. Лейтенант Довлатов и капитан Вебер. Алелекэ на миг обернулся и подмигнул Ерохину, дёрнул плечом, поправляя пулемёт, и шагнул в туман. Ерохин схватил его за пояс и ступил следом.

Мох влажно чавкал под ногами, пахло тиной. Мощная спина Алелекэ, как потухший маяк, покачивалась в тумане. Ерохин старался не отставать и не отпускал его ремень. Ни сейчас, в ходьбе, ни в целом. Об отряде Довлатова в учебке не слышал ленивый или глухой. Самые результативные диверсанты на Волховском фронте. Каких только операций за ними не числилось: взрывы дамб, добыча секретных сведений противника, убийства фашистских генералов, взятие высокопоставленных языков, целые составы пущены под откос! Не было в Красной Армии бойца, который не хотел бы служить в отряде Довлатова. По крайней мере, так думал Ерохин. Он-то очень хотел.