Пустошь между выжившими: Молоховирус

1. Осознание ужаса

Пустошь – это действительно ад на земле. Даже самые маленькие надежды на полноценную жизнь уничтожаются без тени сомнений теми, кто находиться ближе всего. Иногда пришедшие из Пустоши оказываются гуманнее людей, кто остаётся с остатками разума. Больше трагедий происходит из-за ума, чем от его отсутствия. Самое сложное – продолжать жить. Зачем? Что будет после мести? Жизненный путь, лишенный осознания и логического конца. Мои действия уже ничего не изменят. Любая смерть – это конец всего, а не начало чего-то нового. Однако остановиться тоже нет права. Она умерла, а его сердце бьётся: вот чего не должно быть в этом мире. Попробую хотя бы уровнять чаши весов справедливости.

- Смерть всей семьи, а ведь это не выход.

- Это единственный правильный выход: обрубание корней семейного древа. Давно не слышал тебя, голос в моей голове.

- Надо было остаться с ней.

- Это бы добило меня ещё раньше. Он умрёт, месть будет моей пищей в последние дни на этой грешной земле.

Уже несколько дней в пути после событий, которые так хотелось бы изменить. Посреди бескрайней Пустоши начинаешь больше концентрироваться на главном – выживании. Если до этого всецело жаждешь достичь своей цели, то сейчас банально мечтаешь оказаться всего на пару сотен метров дальше, а ведь это практически самоубийство. Одна дорога сменяет другую: дни становятся похожими один на другой. Теряешься в пространстве и времени. Просыпаешься, отправляешься в дорогу, снова ночлег. Разум как затуманенный алкоголем, но похмелье проходит, а мой ад – нет.

Температура будет постоянно расти с приближением к пустыне Мохаве. Даже не представляю тех испытаний, которые придётся пройти. Страх ранней смерти или безумия толкает торопить события, но это невозможно.

Всматриваясь вдаль, сидя на капоте, страх сменяется ненавистью к этому миру. Единственное, чем он может мне угрожать – смерть. Но моя душа уже находиться в чистилище. Тело ничего не значит в нынешней ситуации. Внутри полнейшая пустота, как и на сотни километров от меня. Пару глотков теплой воды, несколько кусочков бекона, выкидывание песка из-под одежды. Немного удалось взять с собой из Феникса.

Слабо помню события в Вавилоне: всё как в тумане. Попытки догнать Генри ни к чему не привели. Да и что бы тогда сделал с ним? Сейчас уже знаю, но для этого понадобилось время. В революционном пылу удалось найти оружие, автомобиль, провизию. Выехать из города также не составило труда. Главное успел прихватить ампулы с вакцинной из местной поликлиники. Без этого уже бы давно жрал песок и рычал на окружающих. С трудом удаётся оставаться спокойным: гнев вспыхивает каждые несколько часов. Стараюсь принимать вакцину в крайних случаях, но есть риск вообще не успеть ввести препарат, отсрочивающий безумие. Тогда, скорее всего, мгновенно озверевший брошусь бежать за местью. Пережитое обострение «Молоховируса» запомнилось отстранённостью от здравого смысла, где первое место занимает гнев, ненависть и желание убивать этих людишек. Находить тех, кто достоин смерти - становиться просто.

Её имя придётся вычеркнуть из сознания. Воспоминания хуже раскалённого металла под кожей. Понимаю Генри в его страданиях, но оправдать нет права. Каждый заслуживает на месть: миру, обидчикам, Всевышнему. Мне проще было бы жить в безумии и под постоянными пытками вирусной болезни, чем в моменты проблеска разума осознавать всю мерзость своего поступка. Секунды счастливых воспоминаний дороже, чем вечность адских мук, но от событий, которые были выше твоих возможностей. Однако другие продолжают хвататься за разные призрачные оправдания – это их право выбора.

Снова вернулся к жизни странника, как если бы ничего со мной не происходило в этом году. Иногда складывается впечатление, в первые секунды после пробуждения, что мои воспоминания являются больной фантазией. Оглядываешься вокруг, стираешь пот со лба, слушаешь ускоренный стук своего сердца. Только спустя минуты тебя кидает в пучину событий недавних дней: от душевного спокойствия не остаётся и следа. Наваливается тяжёлое дыхание, глаза на грани выпадения из-под век, появляется звериный оскал. Спасает в самые сложные моменты только вакцинация. Потом наступает отчаяние, невольно накатывают слёзы, а тело судорожно двигается лишая тебя контроля над ним.

Пока дорога ещё не привели на рубеж пустыни «Мохаве». До долины «Гниенна» ещё понадобиться несколько недель пути по пескам. Осознание этого дополнительно выводит из равновесия, ведь при всёv желании отомстить – приходиться ждать. Дни растягиваются по ощущениям на месяцы. Построить маршрут к несуществующему на карте городу в таком состоянии хуже не придумаешь. Если ошибиться и пройти вдоль долины «Гниенна», то на половине пути умру под палящим солнцем и от чувства жажды. Нет права на ошибку: дорога в один конец при любом раскладе.

Возможно, отправиться за Генри силами целого Вавилона и была ба отличная идея, но тут личные счёты. Снова обрекать на смерть десятки тысяч человек из личной мести? Не так ли поступает брат? Нет. В моём случае только личные мотивы двигают на путь смерти. Если Молохи, подконтрольные его святейшествам, двинуться на Феникс – это другая история. Семейные узы касаются нас двоих, а не всех жителей Пустоши. Революция в Вавилоне была неизбежна, ведь в противном случае Генри использовал бы всю свою власть, чтобы отыскать нас. Сейчас он обычный странник, но с потенциалом снова возглавить армию: хотя и довольно глупых солдат.

Пока на пути следования к пустыне мне не попадались крупные армии Молохов или Падальщиков. Но и делать им в этих местах тоже нечего. Другой стороной медали можно считать небольшое количество торговых дорог. Лишь изредка попадаются брошенные автомобили, засыпанные песками заправочные станции, мусор цивилизации. Свернуть с дороги и отправиться за пополнением припасов непозволительная роскошь. Смерть и так на шаг опережает меня: только вакцина спасет от безумия. Если ничего не попадётся на пути – придёт моё время стать пищей для падальщиков и оказаться хоть чем-то полезным для этого мира.