Путь Домой.

Глава 2.

Глава 2.
И я думал. Или пытался думать. Ведь думать, в общем-то, было и не о чем. Просто смотрел в полумрак потолка. Потом мой мозг уставал и я засыпал. Просыпался, и все вновь повторялось. Почти сразу я начал чувствовать в полудрёме как кто-то поил меня. Это происходило именно в те промежутке снов между моими бессмысленными бодрствованиями, поэтому я так и не узнал кто это был. А когда я просыпался, ни разу никого не видел. Иногда мне казалось, что это просто мой утомленный мозг играет воображением. Но все продолжалось каждый раз, когда я засыпал. Для меня проходило всего пару секунд, но сколько времени проходило на самом деле, понятия не имею.
Вскоре, мой мозг устал от однотипности серых будней, и сознание начало рисовать в темноте лица. Сначала это было забавным, потом странным, затем страшным. Лиц было много, лица были разными и некоторые казались знакомыми. Спустя ещё какое-то время, я начал слышать голоса. Много голосов. Из темноты вдруг выскакивали лица и кричали. Я не мог понять, что именно они кричали, но эти голоса были полны злобы и ненависти.
Чтобы я не делал, эти голоса не прекращались. Тогда я, чтобы хотя бы отвлечься от них начал делать упражнения, чтобы укрепить свое тело. Это помогло. Голоса и лица не исчезли, но я смог отвлечься от них, не думать о них. Упражнение были простейшими, но они отнимали все мои скудные силы, и я отключался раньше обычного, а просыпался позже. Как я это понимал? По солнечному свету, что бился из окна. Теперь он стал ярче, когда я просыпался, и засыпал. У меня попросту становилось меньше времени на то чтобы обращать внимание на эти лица, эти голоса.
А потом будто в мозгу что-то щелкнуло. Просто появились вдруг во тьме два лица. Появились — и во мне пробудились сразу все чувства. Вы и представить себе не можете, каково это — почувствовать одновременно страх, радость, гнев, печаль и сотни других чувств и их оттенков. В отличие от других эти лица не смотрели на меня со злобой и ненавистью, они вообще не смотрели на меня. Они смотрели друг на друга. Смотрели с теплотой и любовью. Это были лица мужчины и маленького мальчика.
Меня переполняли эмоции и мое сознание просто не смогло справиться с таким напряжением и попросту отключилось, дабы защитить от безумия, к которому я был близок.
Когда я проснулся то только и делал что думал о случившемся. В темноте больше не появились никакие лица, не слышались ничьи голоса. Не появлялись и те лица мальчика и мужчины. Я сам рисовал их у себя в голове. Я больше не мог ни о чём думать. Даже если бы и было что-то другое, то вряд-ли я смог думать об этом.
Прошло несколько дней. Серых однообразных дней. Я просыпался лежал пустым взглядом сверля потолок, думая только об этих лицах: кто они, что значат для меня, почему я не могу ничего вспомнить. В перерывах между этими бессмысленными бодрствованиями, я в полудрёме чувствовал как кто-то поит меня, а когда я просыпался, во рту чувствовался горький привкус. 
С каждым днём я чувствовал себя все лучше, и вскоре смог без каких либо усилий сесть. Представьте себе мою радость от этого, столь привычного действия, что мы ни сколько не задумываемся перед тем как совершить его.
Спустя ещё пару дней спустя, я почувствовал что окреп достаточно, для того чтобы ноги смогли удержать меня. Тогда же я в первые увидел его. Того кто заботился обо мне. 
В этот день, все началось как обычно: я проснулся, горечь в горле стала довольно привычной, чтобы не обращать на нее внимания и незнакомец, лечивший меня, а в том что он лечил меня я не совневался, не разу так и не показался, поэтому, ещё не открывая глаз, я в деталях восстановил лица людей, так впечатливших меня. Более недели (если считать одно пробуждение за один день) я непрерывно думал о них, безрезультатно пытаясь вспомнить что-то. И впринципе, пора бы выбросить их из головы, начиная думать о более насущном.
Вот к примеру, сегодня я чувствую себя как никогда лучше, и почему я должен думать о том что не могу вспомнить уже не первый день бесконечных раздумий и размышлений. Поэтому, хватит всех этих дум, пора бы и начать делать что-то, что хоть как-то поможет мне в данном положении.
Открыв глаза, я сразу понял, что что-то не так. Знаете, когда тебя окружает, серость однообразных дней, то любое изменение бросается в глаза очень сильно. Так же и сейчас, я сразу заметил, что проснулся раньше обычного. Я понял это по свету: раньше я просыпался, когда за окном уже во всю сияло солнце, и в комнате было светло. Сейчас в комнате царил утренний сумрак. С одной стороны странно, а с другой— что я только что сказал? Правильно. Думать надо о делах земных, насущных. 
Первым делом, я мысленно обследовал себя на предмет слабости. После этого, попробовал сесть. Получилось без малейших усилий, ещё раз послушал себя. Все в порядке: слабости в теле нет, голова не кружится, не болит. Медленно перестал опираться на руки, переводя вес тела на позвоночник, опять прислушался. Никаких сигналов тревоги от организма. Вытянул руки перед собой. Все ещё дрожат немного. Но слабости в мышцах нет.
Теперь ноги. Осторожно, опираясь на руки я лег обратно. Итак, правую ногу вверх, согнуть в колене, выпрямить, повторить, положить. Тоже самое с левой.
Окончив стандартную зарядку, или разминку, я вновь вслушаться в свое тело. Тело сказало, что я здоров и полон сил. Чтож пора бы и первые шаги пробовать делать. Хотя с шагами, это я сильно загнул. Для начала попробовать просто встать.
Солнце уже взошло, из-за окна стали все чаще доноситься птичьи трели…
Я устал… Нет не подумайте, физически я как никогда бодр и силён. Я устал морально. От всей этой однообразности, своей беспомощности и беспамятства. 
Поэтому, здесь и сейчас я обещаю себе, что никогда больше не окажусь в такой ситуации. Я смогу преодолеть препятствия на своем пути, какими бы они не были тяжёлыми. И сейчас я смогу встать, смогу пойти, чтобы меня не догнало прошлое, каким бы оно ни было, чтобы не упустить настоящее, и догнать будущее, в котором я смогу узнать о прошлом. У меня было много времени, чтобы осознать это. 
Я осторожно, опираясь на руки, поднялся и спустил ноги. С минуту я сидел, уставив взгляд на ноги, решаясь. Набравшись смелости, я уж было собрался прыгать, но тут меня остановил голос.
— А ты упрямый.
Я рывком поднял голову, и все поплыло.
Голова закружилась, я закрыл глаза снова ругая себя за свою глупость. 
— Не стоит так торопиться, ты ещё не совсем оправился.
— Кто вы? — спросил я, подавляя в себе приступы тошноты.
— Меня зовут Ричард. Я охотник.
— А кто я?
— Это я хотел спросить у тебя, — слегка удивлённо ответил Ричард.
— Что ж, на другое я и не рассчитывал. Но почему я здесь?
— Я нашел тебя в лесу, ты был еле жив. 
— Получается вы спасли меня? Спасибо.
Я открыл глаза, картинка была стабильной. Я поднял голову, впервые посмотрев на незнакомца.
Это был мужчина средних лет, высокий, слегка худоват. Одет в черный плащ, окутывающий все его тело, заставляя только догадываться о телосложении. Он сидел перед столом, лицом ко мне. У него были длинные черные глаза и удивительные пепельные глаза.
— Тебе правда лучше сейчас полежать, ты ещё слаб.
— Я знаю, что слаб. Но я не могу больше бездействовать, я и так уже очень долго, лежал. Не знаю, можете ли вы предоставить себе, каково это — не знать ничего о себе, о своей жизни. Это очень жутко давит. И бездействие только усугубляет это.
— И что же ты собираешься делать.
— Лучший план — это отсутствие плана. Для начала я просто встану.
С этими словами, я оттолкнулся руками и спрыгнул на деревянные доски пола. Тело отозвалось лёгкой болью. Ноги подогнулись, задрожали, но выдержали меня. Голова немного кружилась и я постоял, опершись рукой на холодный камень стены. Когда пол перестал качаться, а предметы встали на свои места, я оттолкнулся от стены. Колени мелко дрожали, но шаг был твердым. Ещё шаг. Ещё. И ещё. И вот я буквально упал на лавку. Ещё пару секунд назад, я был полон сил и энергии, а сейчас я был опустошен. Я уронил голову на колени.
— А ты упрямый, — повторил Ричард. Я почувствовал его руку, у себя на плече.
Я был опустошен, но меня переполняла радость и гордость от того, что я сделал. Я смог.
— Возьми — Ричард протянул мне глиняный стакан. На мой немой вопрос он ответил: Просто вода.
Меня и вправду мучила жажда и я принял стакан из его рук. Вода была холодной, чистой и вкусной. Допив до дна, я протянул стакан обратно. Меня стало клонить в сон — усталость брала своё.
— Мне пора идти. А ты отдохни, ты и так сделал больше того, что в твоих силах. — С этими словами он встал, подошёл к печи, на которой оказался мой лежак, взял оттуда подушку и кинул мне. Я подождал, когда она упадет к моим ногам, после чего поднял ее. Закинул ее за голову и растянулся на лавке. Последнее что я помню, это скрип и хлопок закрывающейся двери.
***
Хлопок закрывающейся двери, пробудил меня ото сна. 
— Ты еще спишь, соня? — услышал я сквозь полудрему ласковый женский голос. — Просыпайся, мы приехали.
Я открыл глаза и выглянул в окно машины. Это была круглая поляна, окружённая плотной стеной многовекового ельника. На единственной дороге, ведущей к этой поляне сейчас стояла наша машина. Я вдохнул этот прекрасный чистый воздух.
— Выбирайся, поможешь поставить палатку, — сказал отец, который уже возился с нашими рюкзаками.
— Сейчас, — я зевнул, потянулся и вылез из салона автомобиля
Пока мы возились с палаткой, мама разобрала вещи. Я собрал по поляне сухих веток и мы развели костер.
Это был чудесный день: мы играли,веселились отдыхали. Ближе к вечеру я направился к ельнику, чтобы собрать валежника на ночь.
В лесу меня окружило спокойствие и умиротворение. Воздух был теплым, солнце уже начало заходить, и предрассветные лучи пронзали кроны деревьев, создавая неповторимую атмосферу.
Я быстро набрал столько сухих веток, сколько смог унести, но возвращаться не спешил, тихо бродя между деревьями. Когда я уже повернул назад, в просвете меж деревьев, мелькнули два огонька. Любопытство перебороло страх и желание скорее вернуться к лагерю. Я осторожно положил ветки на землю и направился в ту сторону. Шагов через двадцать я в ужасе осознал, что огоньки — это глаза огромного черного волка. Тут же я бросился бежать. В страхе я чувствовал тяжёлый взгляд зверя, но не оборачивался, бежал, что есть силы. Вот показались деревья, плотной стеной окружавшие поляну и наш лагерь, мелькнул огонек костра. Чем ближе я подходил к поляне, тем ярче становился свет. Солнце уже почти село, в лесу воцарился сумрак и когда я ворвался на поляну свет от костра немного ослепил меня, а когда я смогу нормально видеть...
***
Я проснулся. Солнце уже сияло во всю свою силу, поэтому я понял, что проспал дольше обычного. Потолок вновь нависал надо мной очень низко, значит Ричард перенёс меня с лавки на мой лежак