Путь мастера. Жила - Была девочка.

8. Потери и обретения.

Всю свою жизнь мастер Илайрес был очень далек от политики. Но он был человеком умным и наблюдательным, а также имел привычку анализировать происходящее вокруг, и растущее напряжение в Арзари-Шариф, столице Тагдишарата от него не укрылось. С помощью зооформов была установлена регулярная связь с наблюдателями в Тай Брава, и местоположение Арэи тоже отслеживалось. Прежде чем предпринять следующие шаги по спасению девушки, нужно было разобраться в происходящем и тщательно подготовить пути возвращения в Империю. Надежные пути, ибо о состоянии девушки мастер мог судить лишь по данным съемки механических колебаний вокруг "наблюдаемого объекта". Они с Лилитой поселились на окраине столицы в небольшом особняке, принадлежащим целителю из лечебницы при Малом Дворце, уважаемому Азилю из Пушра. Старцу почтенному, многомудрому, первым сообразившему, что дружба с хорошо известным  Мохтаром Каддисом будет весьма ему полезна. Мастер Том принял приглашение поселиться в доме Почтенного, не отказался от его имени принимать страждущих, впрочем, лишь тех, кого допускал к нему сам Азиль из Пушра. Сотрудничество оказалось взаимовыгодным. Комнаты мастерам были выделены в мансарде, где Том с легкостью обустроил станцию приема зооформов, активировав к уже имеющимся еще десяток. Там же были установлены аккумулятивные пластины для подзарядки кристаллов. "Странствующий лекарь" занимался при Азиле исключительно хирургией: резал, зашивал, сращивал, поэтому обилие  разнообразных инструментов ни у кого не вызывало неуместных вопросов, хоть внимание блестящие клещи, отвертки и прочие плоскогубцы неизменно привлекали. Агент Песчанная Дюльса официально числилась младшим братом и помощником лекаря, на деле же постоянно шаталась по городу: "предаваясь созерцанию и никчемным размышлениям". Такова тоже была официальная версия, которую неоднократно излагал уважаемый Мохтар Каддис не менее уважаемому Азилю из Пушра. Версия о почти полной слепоте странствующего лекаря постепенно трансформировалась в "слабое зрение, испорченное ветрами и песками на караванных тропах". Теперь зрение "быстро восстанавливалось" благодаря лечению многомудрого и почтенного лекаря Азиля из Пушра. Конечно, это тоже была только версия для самого почтенного лекаря и всех, кому тот пожелал похвастаться своими успехами и мудростью. Однако, сделанные Азилем для Тома травяные настои действительно очень эффективно снимали раздражение глаз мастера, которому приходилось большую часть дня отказываться от привычного оптического симбионта. Разумеется, и леди Лилита Холмс не шаталась бесцельно по Арзари-Шариф! Она вела наблюдение, делала записи разговоров, устанавливала маячки и следилки в местах, где разговоры эти могли вестись. Она же первая обратила внимание, на растущее число воинов -тсахов на улицах столицы. И стремительное сокращение прибывающих сюда торговых гостей. Спустя всего пару недель после первых тревожных признаков, агент выяснила, что почти все торговцы на трех Арзари-Шарифских базарах просто переодетые тсахи, воины смертники, уже замеченные ею раньше на улицах города. Не удивительно, что торговля на этих базарах превратилась в плохо поставленный спектакль! Покупателей в большинстве своем изображали те же переодетые воины. По началу ряженные торговцы еще выкрикивали привычные тут призывы и потрясали товаром, но с каждым днем делали это все менее активно. Уважаемый Азиль посещал лечебницу при Малом Дворце Базилевса Пятнадцатого и сам Малый Дворец, общался с вельможами разных рангов и степени приближенности к Правителю. В ежевечерних беседах за чаем старик всё больше волновался перессказывая тревожные новости Тому. В Тагдишарате явно готовился государственный переворот, причем не особенно скрытно. В ответ на недоумение, высказанное Томом в одной из бесед, Азиль прямо сказал, что уже и смысла нет скрывать намерения стремящихся к власти многочисленных потомков Базилевса. Сил на стороне нынешнего правителя, пятнадцатого по счету от начала княжения династии, уже не осталось. В течение долгих лет воинов собирали под свою руку два наиболее влиятельных советника Базилевса: Советник Тахиз, Властитель Кедекский и Советник Рамахар, Властитель Хундузский. Оба были также прямыми потомками Базилевса, имели равные с нынешним Князем права на престол. На противостоянии этих двух влиятельных вельмож и держалось шаткое равновесие в Княжестве. Шаткое или нет, но продержался на престоле Сиятельнейший Базилевс Пятнадцатый минимум лет двадцать! Расслабился, пропустил момент, когда противники смогли договориться  и начали действовать. Том регулярно получал известия о положении на границе и  хорошо понимал, что обстановка обострилась не без помощи Кесайской Империи! Влияние было, конечно, косвенным: укрепление границы привело к ослаблению военных действий там воинов Тагдишарата, постоянно жаждущие крови тсахи хлынули в города, заполонили и столицу. Конечно, это лишь ускорило развитие давно назревавшего конфликта. И так некстати ускорило! Покидать теперь Арзари-Шариф было бы чистым безумием. По дорогам  разъезжали только конные отряды, даже передвижение караванов прекратилось. Торговый и прочий люд затаился. Том и Лилит каждый вечер в своих комнатах спорили до хрипоты о необходимости срочно бежать, любыми путями, с любыми рисками добраться до Арэи, забрать её из поместья Базилевса Мани в Патае, и потом уже вместе решать, как действовать дальше. Они хорошо понимали, что Рэя находится слишком близко от одного из приближенных Базилевса Пятнадцатого, который стремительно терял и власть, и сторонников. Опасность могла угрожать и ей самой! Личность племянника Правителя была уже установлена достоверно, и Том предполагал в случае необходимости получить помощь от Эльфахаттара, но в свете последних событий такая возможность становилась всё более сомнительной. Из рассказа Дюльсы Том знал, что в подземном убежище близ Тай Брава рядом с Рэей находился некий гун, точнее "хуна", Лилита настаивала именно на таком именовании племени полудиких гигантов, проживавших в степях у подножия Элитайских гор. На караванных дорогах  и в городах мастерам часто доводилось встречаться с ними и наблюдать их характер и нравы. Лилита вступила в контакт с хунами, занятыми ремонтом дороги и ютившимися в убогих деревянных бараках в пригороде Арзари-Шариф. Том тоже не упустил случая оказать небольшую врачебную помощь гиганту, распоровшему обрезком доски руку. В тот день он возвращался от пациента, служившего при Малом Дворце кем-то вроде камердинера или церемониймейстера. Случился с ним вывих ноги в результате неловкого падения с лестницы. Синяки на ребрах, сильно напоминавшие отпечатки сапог, объясняли тем же досадным происшествием. Как и глубокие ссадины на лице. Не понравился Тому этот господин с первого взгляда, он беспрестанно морщился, нюхал терпко надушенный платочек и хитрые его глазки бегали, не задерживаясь ни на секунду на лице собеседников. Нервный был какой-то господин!  Хотя как тут не занервничать, казавшись в гуще опасных событий. Господину этому явно очень хотелось пообщаться с Азилем наедине, и быстро закончив перевязку, Том поспешил убраться восвояси.  Все равно нынче же вечером старик поделится с ним всем, что узнает от пациента, не по собственной инициативе, так Том выведет на нужный разговор простодушного Азиля, почитавшего себя великим хитрецом! По дороге к дому мастер заглянул к кузнецу, забрать заказанную накануне медную проволоку, которую здесь использовали как скань для украшения рукояток кинжалов и мечей. В умелых руках мнемомеханика проволока превращалась в тончайшие пластины для балансиров и прочие нужные ему мелочи. Неподалеку от кузницы он и стал свидетелем небольшого происшествия: трое высоченных и широкоплечих гунов, одетых в серые лохмоться, занимались ремонтом крыши дома.  Внимание Тома привлек громкий треск ломаемых досок и звук удара об землю тяжелого тела. Один из рабочих провалился, проломив ветхую крышу. Ему-то странствующий лекарь и зашил глубокую рану на предплечье. Только закончив работу он обратил внимание на застывших в изумлении зрителей и понял свою оплошность. Гуны здесь почитались не просто людьми низшего сорта, нет, они вообще за таковых не считались! Собаки и павлины в Тагдишарате были ценнее, чем эти добродушные и простоватые гиганты! А тут уважаемый лекарь, к которому люд попроще и не мечтал попасть на прием, не просто зашил рану дикарю, а еще и испачкал при этом его кровью край своего серого балахона! Вовремя подоспевший Азиль велел зевакам расступиться и ухватив коллегу под локоть, потащил  к дому, выговаривая ему шипящим и лающим шепотом.  О происшествии Том рассказал Лилите вечером, как о курьезе. А на следующее утро, чуть рассвело, обитатели дома уважаемого Азиля обнаружили здоровяка, накануне незаслуженно осчастливленного вниманием лекаря, сидящим на земле у порога. И на следующее утро тоже. И на следующее… Дикарь сидел, временами шумно вздыхал и продолжал сидеть. Не привечаемый никем из обитателей, уходил ближе к обеду, чтобы на следующий день объявиться снова ни свет, ни заря.  Азиль никак не комментировал это, пока Том не спросил напрямую. А ответ оказался очень прост: