Путь мертвеца

Дьявол на земле

Тяжкие оковы уставшие сковали мои плечи,
Не расправить крылья свету мне на встречу.
Сильный ветер черной птицей рвется в небеса,
На темных крыльях вместе с ним моя душа.

Вот так, в один миг, моя жизнь переменилась. Как мог я столь слепо быть предан королю, отчего не послушал Ивет, не внял ее мольбам. Лишь я сам уничтожил все, что имел и только я несу этот крест.

Один утомительный день сменил другой, с каждой минутой сил у наездника становилось все меньше, как и у его скакуна. Холодная ночь не принесла графу желаемого покоя, ветер запускал свои пальцы под теплый плащ, ища горячее сердце в груди. Морфей не подарил крепкой сон Ламэлю в эту ночь, образы прошлого терзали Фуру, он тонул в черной грязи, видел прекрасную Ивет, что тянула к нему свои руки, но так и не смогла дотянуться. Рассвет мужчина встретил уже в седле. Погодные условия усложнили путь, добавив еще пару дней, запасы пищи близились к нулю и графу было необходимо найти место для стоянки и пополнения пищи.

Вороной конь устало месил грязь копытами, Ламэль с трудом держался в седле, граф не чувствовал пальцев рук. Вечер вступал в свои права, искажая тени деревьев, рождая призрака в каждом темном пятне, графу стало казаться, что кто-то идет по его следу. Фуру отчаялся найти место для ночлега, как вдали забрезжили огни поселения, свет в окнах домов рождал тепло в душе, прогоняя тьму и усталость.

Деревня впереди стала для меня спасением, там я смогу отыскать место для ночлега, пополнить запасы еды и воды, четыре дня я провел в седле, гонимый долгом перед королем, съедаемый необъяснимой тревогой, в свои объятья принимали меня ветер и дождь. В поселении кипела жизнь, на улице было многолюдно, жители отмечали неизвестный для меня праздник. Стоило спешится, как в ту же минуту меня окружила стайка местных девиц. Раскрепощенные, в ярких платьях, они не чувствовали обжигающее прикосновение холода. Душистый напиток грел их существо изнутри, заставляя сердце биться чаще, рождая смелые желания. Их красота не могла оставить хоть одного мужчину безразличным. Даже мне, хранившему в сердце образ Ивет, было сложно не поддаться на соблазн, и не позволить этим прелесницам подарить мне минуты страсти.

Собрав всю волю в кулак, я направился прочь в поисках таверны, музыка и громкое пение помогли не сбиться с пути. Небольшое деревянное строение трещало по швам от обилия народа, люди галдели, стараясь перекричать друг друга, очаровательные девы, разносившие еду и питье плавно скользили среди гостей, словно ладьи по глади моря. Я предпочел не обращать на себя внимания, забившись в один из мало освященных углов, но быстро понял безнадежность своей затеи; незнакомец, закутанный в некогда синий, а теперь скорее серый от дорожной грязи, плащ вызывал много любопытных взглядов. Снимай капюшон, не снимай, а все равно разглядывать будут, взвесив все «за» и «против» я решил получить удовольствие от вечера, проведенного не в мокром лесу на жесткой подстилке.

Средств было предостаточно, ни к чему отказывать себе в пиве и мясе, тепло от пенного напитка согревало душу и тело. Пропустив несколько кружек, граф скинул свой плащ, вальяжно устроился на деревянной лавке, он во всех красках рассказывал о своей походной жизни собравшимся вокруг девам и мужам. Златовласые красавицы закатывали глаза и громко охали, мужчины и девы-воительницы одобрительно кивали. Нашелся здесь и тот, кто однажды побывал с графом в битве, бок о бок прокладывали они кровавый путь к победе во славу Одина. Впереди еще несколько дней пути, силы на исходе, далеко за полночь граф решил покинуть своих собеседников и отправиться в отведенный ему небольшой деревянный дом, покосившийся со временем, но все еще укрывавший от ветра и дождя.

Тело плохо слушалось графа, ноги налились свинцом, захотелось глотнуть свежего воздуха, встав из-за стола, мужчина неуверенным шагом направился к трактирщику. Щедро расплатившись, Ламель направился в сторону выхода, сшибая по пути столы и лавки. Ночь бодрила, возвращая способность трезво мыслить и прочно стоять на ногах. Фуру не спеша брел по узкой, грязной улице, краем глаза он заметил силуэт, подойдя немного ближе граф смог разглядеть ночного странника: старая сгорбленная старуха, что смотрела на мир одним глазом, полным ненависти ко всему живому. Женщина быстрыми шашками направилась к графу, сам не зная почему, Ламель ускорил шаг, в груди разрасталась необъяснимая тревога, старуха шла следом.

— Чего тебе нужно от меня, говори, — Ламель был более не в силах выносить это преследование.

— Ты — дьявол на земле, ты примешь свое истинное обличите позже, когда Жизнь перестанет быть твоей спутницей, в тот миг, когда Смерть станет твоей суженой.

— Что за чушь ты несешь? — сердце графа билось чаще с каждой минутой, страх поднимался с самого дна души, лишая способности двигаться.

— Она витает над твои замком, она тянется к твоему порогу. Она заберет того, кто дороже тебе всех на свете и ты не сможешь ему помочь.

— Да кто ты такая, черт тебя подери? Иди прочь, старая ведьма, иначе я не отпущу тебя просто так! — Фуру стремительно терял терпение.

— Предательство — вот твой крест, дьявол смотрит за тобой. Твоя жизнь угаснет на рассвете, — сказав последнее слово, старая ведьма с отвращением плюнула на землю, после чего громко засмеялась, этот смех проникал в самое сердце, вызывая уже не страх, а самый настоящий ужас.