Путь Смолы

Глава 3.

Искры, пепел, дым столбом, бабки с ведрами - дурдом. Яркие оранжевые языки пламени, ненасытные, обжигающие пожирали трухлявые, полусгнившие бревна старого дома. Вокруг суетились люди, нужные и ненужные. Развлекаловка, разбудившая полусонное царство частного сектора. Кто-то тушил чем мог и как мог, кто-то, кучкуясь, обсуждал событие. Руководил всем процессом старый дед, опираясь на клюшку, он направо и налево раздавал ценные советы и строил различные версии случившегося пожара. Пожарных не было.
    Машина затормозила в нескольких метрах. Молодые люди не спешили выходить наружу, несколько оторопело глядя на то, что постепенно оставалось от дома Сержанта. Первым заговорил Була:
    - Это что ж такое случилось?
    - Как видишь, пожар, - внес ясность и так в ясную ситуацию Шпала.
    - А где Сержант?
    - Будем надеяться, что среди тех, кто тушит. Хотя я его чей-то не наблюдаю...
    Була открыл дверь и вышел из машины. Он подошел к деду, видимо узрев в нем самого осведомленного человека, и заговорил. Через минут пять он вернулся.
     - Ну в общем, сгорел дом, - сказал он с видом человека, раскрывшего страшную тайну. 
     Шпала, давно уже переставший удивляться странным словам и поступкам подельников, усмехнулся и уточнил:
     - Совсем?
     - Ну да, че не видишь. Еще минут пять и один фундамент останется.
     - А сержант где?
     - Нет, ну ты вопросы задаешь, я почем знаю, - Була повернул недовольное лицо к подельнику. - Наверное, вместе с домом сгорел, так-то его не видать. Он же никуда не ходит, с ногой своей гнилой. Видимо, водки пережрал, вот и сгорел. Не зря он по телефону не отвечал.
     - А че дед говорит?
     - А че он может сказать. Говорит, знал, что этим закончится, якобы Сержант больно подозрительным типом был. Выйдет, говорит, ночью во двор, ляжет на землю и уставится в небо. То ли звезды считает, то ли контакт с инопланетянами устанавливает. Хотя сам дед считает, что он америкосовским шпионом был и связь так с ними через спутники держал. Исходя из этого, иного конца и не могло быть. 
     - Ну да, Сержант духовным человеком был, медитацией занимался, - сказал Шпала, - укурится в ноль и на звезды медитирует. Думаю, дед прав, не жилец он был на белом свете. Помню, одного турка придушили, так он две ночи подрят вот так во дворе со звездами общался. Я ему сколько раз говорил, нехрен всякую ересь буддийско-кришнаитскую читать, читай апокалипсис как более соответствующее твоему миропредставлению. Нет же, в нирвану хотел попасть...Теперь вот попал, судя по всему...
     - Может, жив еще. Ну там поссать вышел...
     - Туалет тоже сгорел, отсюда вижу. Если и вышел, то его мочи явно не хватило для самообороны...
     - И че теперь делать?
     - Полагаю, ментов ждать не стоит, - Шпала задумался. - Вон, кстати, реактивные пожарные едут, ну, блин, как раз успеют к выносу тела, если от него, конечно, что осталось...Щас менты вслед за ними нагрянут, сваливать надо.
     Була завел машину, а Шпала стал набирать номер Хмеля.
    Колян с любопытством наблюдал за происходящими событиями, но каких-либо выводов не делал и не вмешивался в разговор более осведомленных и опытных товарищей. Он понял, что кто-то там сгорел, и этот кто-то был в общем-то неплохим малым, разве что немного странным и как бы уже мертвым еще при жизни. Наверное, поэтому новые-старые товарищи Коляна и не сильно убиваются по поводу его смерти. Впрочем, со смертью на данном этапе развития Колян имел не очень ровные отношения, сказать проще, для него что смерть, что поездка на курорт имели равное значение, то есть никакое, слова не больше, объять, принять ее понимание когда и сам с трудом ощущаешь себя полностью живым было сложно. Было одно понимание, был человек, а потом куда-то исчез (трупов он пока еще не видел), возможно, что и на курорт уехал. Одно не укладывалось в голове, как он мог уехать еще при жизни на курорт, никуда при этом не уезжая. Может, в этом ему помогало лежание во дворе под звездами...
    - Чет Хмель не отвечает..., - Шпала недовольно и несколько растерянно покрутил головой, - блин, и че делать...
    - Звони Клизме, - посоветовал Була.
    Шпала набрал номер Клизмы, машина тем временем выехала на главную городскую магистраль. Как и большинство главных магистралей провинциальных городов она называлась проспектом Ленина, хотя в стране давно уже буйным цветом произрастал капитализм, яростным борцом с которым и являлся Владимир Ильич. Это во многом идентифицировало сущность и специфичность времени, в котором довелось жить молодым людям. Старый добрый социализм низам, капитализм капиталистам, власть посредник, имеющий свою долю и с тех и с других, и у всех вместе в глазах товарно-денежные отношения и баксы.
    - О, алло, привет, Клизма, ты...ну хоть один нашелся, - Шпала с облегчением вздохнул. - Короче, тут непонятки, телка у нас, приехали к Сержанту, там полный абзац, дом сгорел, Сержант, видимо, вместе с ним...а я почем знаю...да, но он тоже не отвечает...понятно...ладно...еду.
    Шпала с задумчивым видом положил телефон в карман и посмотрел на Булу взглядом усталого путника.
    - Поворачивай к дому Хмеля, - сказал он, - какие-то заморочки недетские начались. Толком не понял, в общем общий сбор у Хмеля. Чует мое сердце, не прав был дед, не из любви к небесным светилам погорел Сержант...
    Через минуту после выезда на проспект машина застряла в пробке. Шпала вполголоса матерился, сложившаяся ситуация ему нравилась все меньше и меньше, а тут еще эта задержка на неопределенное время. Була молчал, но был недоволен ничуть не меньше. Состояние и мысли Коляна описанию не подлежат, настолько они были противоречивы, нелогичны и своеобразны.
    - Боже, как ты был не прав, внося для разнообразия в человеческую жизнь эти чертовы пробки, - взмолился Шпала. 
    - Вопрос не по адресу, - ухмыльнулся Була, - это творение дьявола.
    - Да хоть деревянного истукана, - зло прошипел Шпала,- суть от этого не меняется.
    - Я тут вспомнил сказку про колобка, - сказал Була, - вот повезло типчику, катился он от бабки и дедки сразу видно без всяких пробок, а как иначе без движка да еще и с пробками, далеко укатишься, сомневаюсь...
    - Тебя от пробок несет, че к чему колобка вспомнил, - Шпала непонимающим взглядом окинул фигуру товарища. - Если ты знаешь, он докатился до своего логичного конца. Че за грязные намеки, Сержант покоя не дает...
    - Да нет, так к слову пришлось...
    Видимо пришлось не зря. Колян неожиданно отчетливо вспомнил сказку про колобка. Особых эмоций это воспоминание не вызвало, но в купе с ранее упомянутым Богом создало в его голове странный вопрос, который он немедленно и озвучил:
    - Товарищи, только не ругайтесь, меня интересует вот какой вопрос - бабка с дедом слепили и оживили колобка, так кем они ему приходятся - богами?
    Шпала с Булой разом обернулись, похоже вопрос покалеченного оказался для них еще более неожиданен, чем сам факт амнезии. Шпала хмыкнул и покрутил пальцем у виска. Була, видимо от скуки более предрасположенный к разговору, спросил:
    - Это ты к чему?
    - Тогда уж господа...Ударился он, - внес ясность Шпала, - сильно...
    - Насколько я знаю, Бог создал людей, если ошибаюсь, поправьте, - начал развивать свой вопрос Колян.
     - Вот видишь, не все значит забыл, уже обнадеживает, - усмехнулся Шпала. - Ну это для кого как, я знал одного типа, так тот был уверен, что произошел от дыры в презервативе. Когда он это полностью осознал и принял в себя, то стал массово скупать презервативы, дырявить их и поклоняться. Создал культ дырявых презервативов, собрал вокруг себя единомышленников, начал проповедовать дыроначалие. Секта, помню, "дырявые" называлась. Кончил он, правда, плохо, в психушке. Смотри, Колян, меньше задавайся вопросами религии, плохо кончишь.
    - А если бабка с дедом создали колобка, то получается, что они тоже для него как бы боги? - не обращая внимания на слова Шпалы, сказал Колян.
    - Ну да, - после некоторого раздумья ответил Була. - Хотя опять же, с какой стороны посмотреть на это дело. С точки зрения религии - несомненно боги, но вот с точки зрения генной инженерии...
    Шпала недоуменно посмотрел на подельника, но ничего не сказал. Разговор ему не нравился.
    - ...С точки зрения генной инженерии, они его суррогатные родители. А вот если с точки зрения простой инженерии - конструкторы.
     Шпала облегченно вздохнул, трактата о достижениях генной инженерии не последовало. Он съязвил:
    - С точки зрения пищевой промышленности - кулинары...
    Була недовольно посмотрел на него. Шпала не был авторитетом, а так, шестеркой Хмеля, хотя и более опытной, чем они с Коляном.
    Ответ Булы озадачил Коляна, трудно было воспринять и переварить то, о чем, судя по всему, он не имел никакого представления и до потери памяти. Но он как мог продолжил беседу, напрягая до предела отказавшие мозги.
    - Больно точек зрения много, я думаю, должна быть одна, но такая, чтоб самая правильная.
    Шпала усмехнулся - идиот в процессе создания культа своего видения мира. Вот так, между делом, и зарождаются культы, секты и тоталитарные общества.
    - Наверное, ты прав, - надув щеки, продолжил рассуждения Була. - Точка зрения всегда должна быть одна. Ведь если бы в зоне на понятия можно было смотреть с разных точек зрения, то начался бы беспредел. Вот, типа, ты по понятиям не прав, но тут появляется какой-то фраер,который утверждает, что если посмотреть по-другому, то ты будешь прав. Даже забавно. Допустим, ты отказываешься дрочить петуха, говоришь, что он якобы тоже человек. Но по понятиям-то он петух. Тут хоть обосновывай, хоть не обосновывай. А ты тупо утверждаешь, что у него налицо все признаки человека: руки, ноги и говорить он умеет. А петух в курятнике крыльями машет. И тебе насрать, что петух - это не тот у кого крылья. Петух - это суть человека. Вот тут и появляется этот фраер и выводит такую точку зрения, что все в шоке...
    - Это че ж за точка зрения такая? -удивился Шпала.
    - Я к примеру, щас такие умники есть, что даже почему топотание котов вредит правильному мироустройству обосновывают...Ну и вот, обосновал свою точку зрения этот фраер, и все вдруг отчетливо поняли, что опущенный мало чем отличается от авторитета!?! Это ж что тогда будет, это конец света какой-то. Поэтому точка зрения всегда должна быть одна. 
    Шпала угрюмо вздохнул.
     - Тогда, - продолжил свои умозаключения Колян, - все эти точки зрения надо соединить в одну общую, самую правильную.
     - Ну да, - пожал плечами Була.
     - Значит, дед с бабкой одновременно и боги, и суррогатные родители, и конструкторы, и кулинары.
     - Угу, - подтвердил Була. - Но опять же, возвращаясь к петуху, если мы так базарим, то получается, что и опущенный это не только петух, но и человек, такой же как и мы. 
     - Э..э..э, ну ты полегче, я толерантный человек, но не настоко же, - возмутился Шпала.
     - Не, ну мы как рассуждали. С одной точки зрения - родители, с другой - конструкторы, с третьей - кулинары, а с общей точки зрения - все вместе взятое. То же и с опущенным, с одной - петух, с другой - человек. Вот и получается у нас мутант - человек-петух.
     - Я понял, - неожиданно вскричал Колян, - Бог как раз и есть все вместе: и конструктор, и родитель, и кулинар.
      - Это ты типа хочешь сказать, что религия это что-то типа главного закона, ну примерно как понятия, и поглощает другие точки зрения, - сказал Була. - А в религии главный Бог и в нем много там всего, и конструктор, и родитель.
     Погоди, - вмешался Шпала, - фуфло гонишь. Я врубился к чему ты клонишь, только фуфло это. По понятиям главный - вор в законе либо авторитет, и че он по-твоему тоже должен быть все вместе, и человек, и пе...блин, даже язык не поворачивается сказать. Ты сам- то понял, что сказал?! А за базар отвечать надо. 
     - Так это Колян начал, - попытался оправдаться Була. - Может, его все-таки долбануть еще раз, чтоб не смущал и не совращал гонимостью своей.

     Машина въехала во двор девятиэтажки. Здесь располагалась конспиративная квартира, специально снимаемая Хмелем для общих сходок и как центр управления текущими операциями. Что-то типа главного офиса, но исключительно для своих работников. Для встреч на высшем уровне снимался комфортабельный загородный дом. Для постоянной рабочей и межрабочей дислокации рядовые бойцы снимали себе квартиры самостоятельно, часто используя их не совсем по делу, а именно для пьяных вечеринок в стиле ню, совместно с представительницами фирм по оказанию интим услуг.
     Хмель, он же Гоша Борзый, был представителем сразу нескольких школ криминального бизнеса. Этакой своеобразной нездоровой помесью различных течений и представлений о внутреннем устройстве, чести и достоинстве как криминального мира в целом, так и каждого его члена в отдельности. Начинал он еще в далекие восьмедисятые с зон для малолеток, будучи приверженцем старой воровской школы, отличавшейся строгими законами понятий и воровской чести. Но дальше жизнь завертела и закружила юного Гошу. С приходом новых времен, а именно капитализма и демократии, Георгий тоже обновился в полном соответствии с целями и задачами новой эпохи. То есть стал одним из братков, массово расплодившихся в то неспокойное время. Здесь, видимо, в связи с появлением в стране либеральных ценностей, в бандитской среде уже как-то туговато стало и с понятиями, и с воровской честью. На неписанные, но прежде свято соблюдавшиеся законы криминального мира стало либо совсем накакать, либо ими вертели как хотели, взависимости от ситуации и личных предпочтений. Новый сформировавшийся криминальный класс жил быстро, весело и обычно скоро умирал. Какие там могут быть понятия и ступени воровской школы, когда сегодня ты гуляешь в кабаке, а завтра гуляют на твоих похоронах. Ну и с приходом злобно оскалившейся звериной морды капитализма все трудней было соблюдать какие-либо ограничения, предписываемые понятиями. Тут секунды и либо ты их, либо они тебя. Ну и опять же, деньги не пахнут, в том числе и "тройным" советским одеколоном понятий. И если раньше бывалый сиделец с позиции своего нелегкого опыта мог со всей ответственностью заявить - человек человеку волк, то короткоживущие братки, из-за невозможности приобрести какой-либо опыт, руководствуясь чисто животным инстинктом, резюмировали свое мироощущение примерно так - отморозок отморозку отмороженная отморозь. Хмель не стал исключением и, не до конца еще вобрав в себя старые воровские понятия, быстро переориентировался на новые. Но и в этом счастливом состоянии полной отмороженности он пребывал недолго. Он сел, после того как группировка, в которую он входил, занялась самоистреблением. В ее рядах пустили корни паранойя и борьба за власть, вследствии чего ослаб внутренний иммунитет и инстинкт самосохранения группировки. В результате, кого не убили, тех посадили. И посадили надолго.
     Когда Хмель вышел, то ничуть не был удивлен, что в стране наступили новые времена, с новыми соответствующими понятиями. Для него это уже представлялось как бы само собой разумеющимся, что после очередной отсидки он лоб в лоб сталкивается с обновленной действительностью. Ну и понятное дело вновь надо было приспосабливаться и обновляться самому, иначе криминальный мир тебя отвергнет или выгонит на задворки. А Гоша уже к тому времени был достаточно опытен, поэтому незамедлил обновиться. Суть нового порядка Хмель уловил сразу. Товарно-денежные отношения, все продается и покупается, в том числе совесть, честь и само понятие воровские понятия. Массовое сращивание всех, вся и со всеми. Глобализм в отдельно взятой стране законов, всеразличных понятий и человеческой натуры, подведенный под ощую черту - бабло есть суть, закон и понятия, а все остальное довесок к нему, который впрочем тоже за бабло. В общем, все сразу стало понятно, когда кореша по старому воровскому обычаю, как положено, встретили Гошу из тюрьмы с подобающими этому случаю почастями, а на следующее утро выставили солидный счет за сие мероприятие. Но Хмель и в этой действительности не потерялся, и уже через пару месяцев сколотил свою банду по типу бизнес структуры, строго ориентированную на новые веяния. С кем и с чем была срощена новая криминальная структура, знал только сам Хмель, факт лишь в том, что она точно была срощена. На сто процентов можно сказать, что любое преступное мероприятие, затеянное бандой, имело под собой далеко уходящие за пределы фантазии Хмеля корни. Все было гораздо сложнее, чем это виделось рядовым бойцам, в том числе Коляну и К°.
     Була открыл дверь машины, задержался на выходе и спросил у уже вышедшего Шпалы:
    - Что с нашим больным другом делать будем? Может, не стоит его Хмелю показывать, скажет еще что-нибудь не то, потом разгребай. Хмель сам знаешь какой, на одном месте хрен поймаешь, и что ему может не понравиться неизвестно.
    - Ну да, он за один ваш базар про богов и петухов яйца бы вам кастрировал. Так что сиди, Колян, в машине, наслаждайся видами из окна. Не стоит напрягать и без того непростую ситуацию.
     Молодые люди проследовали в подъезд, а Колян с любопытством возрился на мужика, качающего допотопным ручным насосом колесо старенького "жигуленка".
      Дверь открылась, но почему-то стоявший ближе к выходу Була не торопился покидать стены лифта, уставившись на что-то скрытое от взгляда Шпалы.
     - Ну че тормозишь...
     В ответ послышалось лишь невнятное мычание. Шпала в нетерпении подтолкнул товарища, недожидаясь ответной реакции, обогнул его и вышел. То, что открылось его взору, хорошо описывает часто встречающаяся фраза из комментариев к видеокадрам новостной ленты - слабонервных и детей просьба удалиться от экрана телевизора. В луже крови на площадке лежал Клизма, уставившись немигаемым взором в потолок, на котором неумелой рукой хулигана было написано: "А на фига мне ваш китайский внидарожник".
    - Не, в сущности-то он прав, не знаю чему так Клизма, судя по его взгляду, удивился, - после некоторой паузы сказал Шпала, переведя взор с убиенного к потолку.
    - А..че..кто удивился? - наконец стал приходить в себя Була, некоторое время пребывавший в недоумении граничащем с шоком.
     - Я говорю, абзац полный, - Шпала вернул взор на тело.
     - Может жив еще?
     - С дыркой во лбу?! Много ты видел живчиков с дырявыми мозгами, Колян не считается. Хотя, если ты про душу...так и тут большие сомнения в наличии души у Клизмы, она давно заложена рогатому.
     - Все шуточки...тут такое..,- Була нервно закурил сигарету.
     - Какие могут быть шуточки, когда такая дыра. Все серьезно, даже творчество на потолке...крик души. Вишь, как Шпала напоследок кричал, во взгляде все написано. Только души-то и нет, крик пустоты в пустоту...Ладно, пошли в хату, дверь открыта, подозреваю, нас там ждет не менее мрачная картина...
     Шпала зашел в квартиру, через некоторое время раздался его голос:
     - Ну и че я говорил, сходка кадавров...обсуждение вопроса заложенных душ, выбор судебной инстанции...отсудить обратно хотят...или компенсация маленькой показалась...думаю, второе верней... . Блин, маньяки тут что ли были...
     Була прошел в комнату, откуда раздавались слова подельника. На полу лежал труп одного из членов банды, тоже с дыркой и негасимым взглядом в вечность. На кожаном диване на животе с оголенным задом в позе отдыхающей проститутки расположился главарь банды Хмель. Из анального отверстия обильно сочилась кровь и торчало долото. Хмель был еще жив и тяжело дышал.
     Несмотря на присутствие еще не умершего главаря, Шпала, сохраняя безучастное лицо, продолжил глумиться:
     - Дьявол решил проблему залога души по-своему, помимо судебных инстанций. И правильно, че зря время тратить, если итог неизменен будет, лучше сразу по-быстрому, без заморочек и нервотрепки...
     - Ну хватит уже ересь нести, - соболезнующим голосом сказал Була, - здесь все-таки покойники и Хмель вроде как живой. Реально маньяки...долото-то зачем...
     - А вы гомосеку зачем? 
     - Так то гомику...они твердые предметы любят. Да ты и сам говорил, есть разница между петухом и авторитетом...И че делать будем? Скорую...
     - Дебил, что ли. Валить надо, может кто уж ментов вызвал. Кровищи-то, с полчаса назад дело наверное было. Слава тебе пробка! Пора начинать поклонятся ей, культ пробки создать. Щас бы рядом лежали... Пошли...
      - Погоди, мож че скажет, кто, что, да как...
      - Вряд ли. Видно, не жилец.
       Но в это время Хмель застонал и приоткрыл глаза. Мутным, тоскливым, наполненным болью взглядом он окинул фигуры товарищей, судя по всему узнал и что-то еле слышно, заметно прилагая усилия, прошептал.
      - Он что-то пытается сказать, - Була заметно оживился.
      Шпала состроил недовольное лицо, он брезговал подходить к изувеченому главарю, но теперь надо было. Обходя лужи крови, они с Булой подошли к умирающему.
      Хмель вновь напряг силы и уже более слышно, но с не меньшими мучениями в голосе сказал:
      - Попали мы...помните турка...он не турок вовсе...кавказец...друзья крутые...маджахеды, беспредельщики...валите из города...они всех мочат...кровная месть...
      Подельники еще около минуты простояли в молчаливом ожидании, но Хмель больше не говорил, сказанные слова забрали последние силы. 
      - Ладно, ничего он уже не скажет, пошли, - Шпале нетерпелось побыстрее покинуть помещение, его уже начинало подташнивать.
      Хмель вновь открыл глаза и совсем тихо, теперь уж наверняка из последних сил сказал:
      - Телка...у вас...дочка магната...заказ людей больших...мало не покажется...Русик знает...ему ее...
      Это были последние слова главаря банды, исхитрявшегося обновляться под любые условия и задачи наступивших эпох. Все когда-нибудь кончается, в том числе возможности обновления программы души, программист не учел наличие в свою очередь обновлений у вируса, в конце концов убившего программу.
     Друзья-товарищи молча и быстро спускались по лестнице вниз, лифт был ими проигнорирован, видимо, вследствии душевного растройства и некой доли паники и непонимания. Каждый думал о своем, Шпала о скоротечности и непостоянстве жизненных процессов, Була о душе убиенного главаря. Смерть авторитета сильно повлияла на его мироощущение и веру в победу бабла над разумом. Сказать проще, он впервые в жизни подумал о вечности души и ее месте в теле и жизни человека.
      - Ты реально веришь, что у Хмеля не было души? - неожиданно для подельника спросил он. - А с твоею душой тогда как? Тоже ведь не ангел.
      - Моя душа дорого стоит, её цену не потянет и дьявол, - усмехнулся Шпала.
      - Ну уж, дьявол и не потянет? Он может сделать тебя миллиардером.
      - За деньги душу продают только евреи и глупцы.
      - А, понял, хочешь править миром. Я слышал, мол, Гитлер душу дьяволу продал в своё время.
      - Сам-то понял, что сказал. Если помнишь, Гитлер плохо кончил, впрочем как и все, кто душу продал.
      - Выходит, и смысла нет её продавать, раз все плохо кончают, - со стороны могло показаться, что Була немного расстроен подобному выводу.
      - Кончают плохо импотенты, - резюмировал Шпала. - На сделку с дьяволом можно пойти разве что если он уступит своё место в обмен на душу.
      -  Нужна ему твоя душа в таком контексте, ему и так неплохо.
      - Вот и я про то же...
     Бандиты подошли к машине. В этот момент из-за угла дома им навстречу выехал джип. Шпала открыл дверь и посмотрел на приближающийся автомобиль. В следующую секунду он оказался уже внутри, и с силой через водительское сиденье стал втягивать в салон Булу. Тот ничего не понимал, но поддался не очень вежливому приглашению.
      - Рвем отсюда, - прокричал в ухо Буле Шпала.
      В этот момент раздались выстрелы со стороны джипа. Була все понял и уже жал на газ. Машина резко дернулась и дала задний ход. Из джипа вылез крепкий мужчина южной внешности и уже прицельно из пистолета стал палить в сторону убегавших. Странно, но ни одна из пуль даже не задела машину бандитов, зато наповал срубила мужичка, с усердием качавшего до сих пор колесо. 
     У одного из подъездов Була развернул автомобиль и рванул к выезду со двора. Нападавшие, увеличивая скорость, поехали следом. Выехав на проезжую часть, Була удачно обогнал автобус и на какое-то время исчез из поля зрения преследователей. 
      - Что это было? - чуть заикаясь и выпучив глаза, нервно проговорил Була.
      - Скорее кто...Полагаю, недоброжелатели.
      - Все шутишь, а вот мне не до шуток, чуть мозги не прострелили...Неужели эти, что Хмеля грохнули...Как они поняли, что мы это мы...- отрывками, с одышкой выдвинул версию Була.
      - Меньше говори, больше и быстрее рули, строить предположения и искать ответы на вопросы будем позже.
      На повороте джип вновь пристроился им в хвост.
       - Блин,- выругался Була , - че делать?!
       - Гнать что есть мочи, если не хочешь вечером беседовать с Хмелем.
       Товарищи в этот напряженный момент совсем забыли о Коляне. Тот сидел молча и пытался понять, что происходит. Вид взволнованных друзей немного обеспокоил  его, но всей угрозы, нависшей над ними, в отличии от подельников, Смола не понимал. В какой-то момент Колян вдруг вспомнил отрывок из какого-то западного боевика с похожей погоней, и его мозг стал воспринимать происходящее как точно такое же кино. Смола странным образом почувствовал себя зрителем в кинотеатре, а не непосредственным участником событий. Киношный экшн Коляну понравился, и он улыбнулся.
       Була в зеркало заметил странную, совсем неподходящую для данного момента улыбку, и удивленно сказал:
        - А чему это наш дурачек улыбается?
       Шпала обернулся, и убедившись, что подельник прав, сказал:
       - Может шок, а может не в тему вспомнил, как он в детстве нашёл подарок под едкой. Побежал рассказать о нем маме, но неожиданно обнаружил в её спальне Санта-Клауса, вследствии чего получил ещё подарок, но уже гораздо больших размеров и дороже...
       - Блин, Шпала, он хоть больной, а ты-то в связи с чем юморишь, у нас вон на хвосте упыри...
       Он взглянул в зеркало заднего вида, джип не отставал, но и не пытался догнать и прижать к обочине машину бандитов.
       - Я так понимаю, пока мы в людном месте они нас не тронут, - сказал он. - А что если зарулить куда-нибудь в подворотню и засаду им устроить, перестрелять их всех нафиг. Че бежим-то?
       - Оклемался что ль, - Шпала пронзил взглядом вдруг осмелевшего товарища. - Нас только двое, а их полный джип, может у них "калаши" есть, засадят нам в засаде по обойме, дырявый весь будешь...Жми на газ и пробуй оторваться, других вариантов нет.
        Була прибавил скорость, преследователи не отставали. Казалось гонка завершится только тогда, когда в какой-либо машине не закончится горючее. Но в события нежданным образом вмешались потусторонние силы в виде инспекторов ДПС. Как обычно скрываясь в засаде в кустах за поворотом, они пропустили машину киднепперов, но тормознули джип. Пассажиры внедорожника быстро договорились с инспекторами, но время было упущено, молодые люди оторвались от преследователей. По-прежнему пребывая в некоторой панике, они гнали аж до самого выезда из города и остановились лишь за городской чертой. Здесь их искать вряд ли будут, есть время подумать, сопоставить факты и решить, что делать дальше.
    - Ну и че делать? - нарушил тишину в машине Була, после того как они припарковались на обочине. - Чей-то я домой не хочу возвращаться. Вон оно как, даже не выяснив, что мы это мы, стрельбу открыли. Значит знали. И адреса наши знают. Мстительные какие абреки. Мало им Хмеля с Клизмой и Сержантом...
    - Да, странно все это. Либо убиенный нами турок, который оказался не турок, авторитетным персонажем был. Кровная месть, - с задумчивый видом сказал Шпала.
    - Блин, ну ладно мы, нам приказывают, мы исполняем, но как Хмель-то не знал, кого похищаем и мочим. 
    - Мне чет кажется, что он так же исполнял приказы, - мрачно заметил Шпала.
    - Ну вот тех бы и мочили, кто инициатором был.
    - А кто сказал, что они ещё живы...
    В машине опять наступила тишина, нелёгкие мысли посещали буйны головы бандитов. Момент был, если и не катастрофическим, то крайне неприятным и опасным. Одному Коляну, видимо, было все равно, он уже не улыбался, но пребывал в безмятежном состоянии полного пофигизма. Не то что бы ему было совсем уж плевать и по барабану, просто кино пока что не вызывало каких-либо нервно-переживательных эмоций. 
    - Блин, ещё тёлка эта, - вспомнил Була о девушке, - че с ней-то делать будем, не возить же ее в багажнике? Свою шкуру спасать надо. Может выкинем ее где-нибудь, Хмель все равно загнулся, с нас взятки гладки.
    - Ты слышал, что Хмель перед смертью говорил, - возразил Шпала, - телка заказана большими людьми, проблемы возникнут. Русика какого-то приплетал, мол он знает, что с ней делать.
    - Ага, он еще про магната говорил.Нам еще проблем с магнатами не хватало. И так вон с хачиками проблемы нажили.
    - Я вот че подумал, - неожиданно предположил Шпала, - может это не хачики в нас стреляли.
    - А кто тогда?
    - Вариантов несколько, люди магната например, или те самые, большие, кто заказал. 
    - Вряд ли. Мы ее три часа назад в багажник засунули, никто еще и сориентироваться не успел. А большим людям за каким нас мочить, забрали б девку и все.
    - Да кто его знает этих больших, че у них там на уме. Так что с кем мы воюем еще большой вопрос...
    -   Ну тогда этого Русика искать надо, и прояснять ситуацию. Может даже чем поможет. Баш на баш, мы девку, он помощь в деле с убийцами Хмеля.
    - Ты думаешь, ему это надо, да и где искать...
    - Ну да...
    В машине вновь воцарилась тишина. Колян счастливо поглядывал в потолок. Шпала задумчиво курил. Була нерво ерзал на сиденье.
    - Наш дурачек-то смотри какой счастливый, - усмехнулся Була. - Вот интересно, о чем он сейчас думает?
    - А ты спроси и не заморачивайся.
    - Колян, - внял предложению Була, - че думаешь обо всем об этом?
    Смола с блаженным взглядом повернулся к товарищу. Судя по его взору, он либо ни о чем не думал, либо думал о всем сразу, и объять его мысли, как-то упорядочить и проанализировать не представлялось возможным.
     - У тебя башка-то хоть маленько варит? - не унимался Була.
     - Ни че у него не варит, - сказал Шпала, - он вообще сейчас среди нас самый счастливый. Как в одной песне:"Амнезия, амнезия, все позабыл я, и мне теперь не страшно".
     Слова Шпалы заставили Коляна призадуматься, если, конечно, это значение было применимо по отношению к Коляновым мыслительным процессам. Точнее одно слово "варит". Это слово он знал, и знал, что оно обозначает. Как известно, при амнезии исчезают все события, произошедшие в прошлом с пострадавшим, но все общие понятия, обозначения и действия в памяти остаются, но опять же без всяких нюансов. Именно поэтому слово "варит", произнесенное в отношении головы, поставило Коляна в тупик, являясь подобным нюансом, а точнее сленгом. Как Смола ни пытался, но понять, как башка, то есть голова может варить, не мог. От этого его перекоротило еще больше, чем товарищей от убийства и погони. Он стал улыбаться еще шире, и теперь уже реально был похож на блаженного деревенского дурачка.
    - Давай нажремся, - неожиданно предложил Була, - напряг снимем, авось и че умное в голову придет.
    - Так-то я, ты знаешь, за сухой закон и ЛТП, но реально ситуэйшн давит, стоит расслабиться,- поддержал товарища Шпала.
    У Коляна согласия никто не спрашивал, впрочем, он и не был против, толком не понимая, чем и как хотели нажраться друзья.
    Когда напиваешься - проблемы исчезают, отходят на второй план. Ты как бы растворяешься в алкоголе, плавно, благодушно, радостно. И упаднические мысли сменяются возвышенными, яркими, как акварельные рисунки ребенка, такими же непонятными, но наивно счастливыми. Тебе легко, ты сияешь, только жаль, что твое сияние не передается окружающим, они обычно против и сильно раздражены. Ну и пусть, главное, что неприятности кажутся уже не такими неприятными и находятся решения любых проблем. И ты свободен, абсолютно свободен.
    Проблема на что выпить, преобладающая в среде любителей и профессионалов этого дела, перед молодыми людьми не стояла, зато стояла другая проблема - где выпить. Возвращаться в город желания не возникало, пить в машине на обочине федеральной трассы чревато последствиями, свернуть в лесок, значило заночевать в машине, что не сильно радовало, особенно Булу с его габаритами.
    Неподалеку виднелись крыши частных домов пригородного поселка под обиходным названием "Пьяный", что вполне соответствовало желанию и устремлениям бандитов. Решено было свернуть в его сторону, там затариться водкой, а по возможности и найти место для ночлега.



Отредактировано: 20.08.2017