Путешественик по мирам

1

 Каждая история имеет свое начало. Начало моей истории, вероятно, положила целая череда событий, повлекших за собой существенное изменение моего мировоззрения. Для истории общей, коя затронула множество людей, она, вероятно, оказала лишь частное влияние и уж тем более, никак не повлияла на самое начало.
  Что же случилось? Так как мне до сих пор горько и больно вспоминать о произошедшем, ограничусь, с вашего позволения, лишь только кратким упоминанием. В течение полугода мои пути разошлись с самыми близкими мне людьми. Друзья, что я звал братьями. Братьями, что я считал ближе друзей. Любимой... Я потерпел существенный крах на ниве собственного бизнеса, и в целом чувствовал себя премерзко. И пускай на общий ход событий это не повлияло ни в коей мере, вступил я в них совершенно другим человеком, нежели мог бы, сложись все иначе.
  Итак, за несколько дней до начала, я, пребывая в состоянии полного душевного разлада, внутренней разрухи и смятения, пытался хоть на некоторое время забыться от обрушившихся на меня событий. Мчал, не разбирая дороги, на своем стареньком внедорожнике, среди деревьев, камней, ям и ухабов в таких глухих местах, где и о цивилизации слыхали постольку поскольку. Возникла потребность побыть одному, подальше от всех окружающих меня людей, проблем и вообще помянутого выше человеческого общества. Знакомый, из тех, которых принято считать хорошими, давным-давно еще расхваливал свою охотничью заимку, вдали от людей, хороших дорог и сотовой связи.
  До упомянутого хозяином лесного тупика, то есть, конца рубленной им же просеки, добраться мне так и не удалось. Прошедший дождь превратил лесную глину в страшную кашу, а мучиться окружающим буреломом душевных сил уже не было. Отогнал машину в кусты на пригорок, где посуше, аккумулятор снял, колеса спустил, прочую мелочь сделал. Ружье свое, верную ижевскую вертикалочку двенадцатого калибра, снарядил да через плечо перекинул. Выгрузившись таким образом, я подхватил рюкзак, закурил и пошел подтверждать всемирно известное правило про туриста, который везде на брюхе проползет.
  С вашего позволения, несколько отклонюсь от повествования и коротко поведаю о себе. На момент описываемых событий было мне двадцать семь, планировал я, наконец-то жениться. Имел какой-никакой но стабильный достаток, много работал. Боролся с серостью и скукой современной городской жизни разнообразнейшими способами. Потому увлечения мои были разнообразные, разносторонние, но не всегда продолжительные. Что-то быстро надоедало, теряя остроту новизны, что-то просто оказалось не мое, но об этом позже. Но одно мое увлечение я уверенно пронес из самого детства. Очень я любил лес. Даже более точно - тайгу и горы. Любил просто так ходить, ходить по грибы и ягоду, любил ходить с ружье по озерам и лесам за птицей, по горам и лесам за зверем. Но оставался при этом, если честно, все же любителем, ибо получал удовольствие от малого, и боялся пресыщения в большем. К чему я это?
  Шаг за шагом, ставя ноги широко и осторожно выбирая путь, пожирая километры и субъективное время, меня отпускало. Тянулись в высь сосны и сосенки, сменялись березняками, иногда под ноги попадали редки лесные ручейки. Звучал летний лес. Вступала в дело привычка, а с ней, как известно, очень сложно бороться. Стянувшие голову и грудь стальные кольца мрачных дум постепенно отходили на задний план, будто бы всем этим городским проблемам было неуютно в дремучей тайге. И все эти житейские и обыденные в общем-то проблемы пасовали перед вековой мощью, боялись проникнуть под ее сень. Я же шел где пробитою тропой, где-то по оставленным хозяином этих мест зарубкам, где-то сознательно отклонялся, двигаясь по берегу ручья, среди скользких зеленоватых камней. В бурелом особенно не лазил, считая такое удовольствие ну слишком уж извращенным. Просто шел, и получал от этой ходьбы, то чего не мог получить уж очень давно. Спокойствие и облегчение.
  Идти было не слишком далеко, до тупика я не добрался буквально с пару сотен метров, да по тропе отмахал километров десять. Не торопясь, справился часа за три, наверное, если по солнцу судить. Часы я сознательно убрал в карман. Ну его нахрен, это время. Итак пол жизни в рабстве его живем.
  Заимка представляла собой крепко сбитый из кругляка дом, добротный, на высоком фундаменте, с двускатной крышей, пристройками и банькой. Много сил сюда вложено, сразу видно. Не год и не два тут работы. Для себя деланно, не на заказ, а потому, даже издалека видно, что с душой. Дом стоял на взгорке, поближе к небу.
  Вышел я к нему с северо-запада, на востоке плоскогорье постепенно повышалось, и лес там стоял не такой густой, все больше хвойный. С южной же стороны, если смотреть по редко поросшему уклону, просматривалась махонькая речка, переплюйка. Живя в Сибири, в детстве я бы и вовсе назвал ее скорее ручьем. Ну да бог с ней. В горку, конечно, воду для баньки таскать труд тот еще, но резоны хозяина мне были в чем-то понятны. Тоже люблю повыше, подальше от низин, тем более от прибрежной влажности и всяческого гнуса. А окунуться... Мелковата речка, если честно, для купаний.
  Вот такие вот пейзажи. Сам дом запирался на замок, как и банька, слишком уж много стало людей недобросовестных и прочих вандалов. А вот одна из пристроек была только подперта снаружи доской, от зверья. И там, как я узнал тут же, заглянув, было простое зимовье для случайного путника. Были дрова, береста, спички, свечки, нары, сахар-рафинад, чай, консервы и сухари. Старая добрая традиция.
  Отпер дом переданным мне ключом (был, кстати, тут еще и запасной припрятан, как сознался хозяин. Так, на всякий случай. И место указал). Петли были смазаны, не скрипели. Массивная, оббитая войлоком дверь вела в теплый предбанник, точнее сени. Пряма проход в дом, за такой же солидной дверью, а слева тонкая дощатая перегородка, с проемом, за которой виднелся нехитрый инвентарь - метлы, лопаты, пехло, топор. Внутри дом пах травами, деревом и еще какими-то типичными ароматами. Не знаю даже, как и описать. Услышать надо, чтобы понять. Было прохладно и очень тихо. Солидная печка, грубая мебель - стол, лавки, пара табуретов, шкафчики, полочки, заполненные всяким, и пара кроватей. Даже с матрацами. Два небольших окна, застекленные, но сейчас за закрытыми ставнями. Щели с зимы промазаны пластилином. Чуть пыльно, но очень аккуратно, печь беленая, мебель покрытая марилкой и лакированная, половички, полка под обувь, кресло качалка... В общем, уютно до безобразия. Была еще лестница крутая у стены, на мансарду. А там гамак, топчан, полки с книгами, камин и дверь на незамеченный мной ранее балкончик. А вид... Понял тут для себя, пока как звать не забуду, пока не одичаю в конец и человеческую речь разуметь не перестану, хрен меня от сюда стронешь. Месяц, как минимум. Два - по хорошему. Ну ее, к черту, эту вашу цивилизацию.
  Пребывая в таком возвышенном состоянии духа, выскочил я на улицу, где в права вступал вечер и близился закат. Верхушки сосен еще не заалели, но тени уже удлинились до крайности, переходя в целом из состояния тени в состояние темноты. Глотнув из фляжки пол глотка первача, проверил баньку, и дай бог не соврать, воодушевлен был еще в большей мере, ибо все было по уму, и каменка, и парилочка, и венички березовые на чердаке, и предбанник с пустой пока еще бочкой. А париться я горазд, сильно горазд. Не всякий сталевар со мной в бане усидит.
  Пробежался по остальному хозяйству, впечатлилсяеще пуще. Особенно японскому генератору в подсобке да с запасом солярки. Проникся множеством тайн и открытий, оценив количество протоптанных в округе троп и припомнив загадочные рекомендации хозяина, куда именно стоит непременно заглянуть. Еще больше приблизился к дзен, углядев на восточном склоне, более каменистом и обрывистом, беседку. Видимо, для созерцания рассветов. Чувствовал я себя в целом, как кот, в сметане с валерьянкой. Забылись, пускай и временно, как чувствовал, все проблемы, все переживания.
  Кончив обход, затопил каменку, подхватил из кладовки банной коромысло с двумя по тридцать, хозяин мужик крепкий, меня не меньше, примерно литров самодельными ведрами, и поскакал по прорубленной и местами укрепленной настилом и обезопашенной перилами тропе к воде. Сделал, признаюсь честно, с боем, потом и пыхтеньями десять ходок, зато заполнил сразу до верху бочку под холодную, бак под горячую, в дом воды натаскал и еще пару ведер полных осталось. Банькой я, честно вам говорю, ни дня пренебрегать не намеревался, дровяник благо был полон. Ну и я его еще подзаполню, опустеть не дам.
  Когда закончил, закат уже отыграл, и только из-за горизонта выглядывало зарево. Взял фонарь, с летучей мышью, что приметил ранее, решил пока не извращаться, с генератором, тоже. Пускай и было освещение везде проведено. Лень, устал. Да и тарахтеть будет. Баня была готова, градусник услужливо показывал сотню, ждать крепче жара сил уже не было. Потом приготовив на вечер перекус, заварив чайку и обнажившись, рванул в жаркую тьму. Фонарик берег, от свечек тут, сами понимаете, толку мало, керосиновый дух не люблю. Сдавал на слух и память, вначале несколько мазал, потом приноровился. Веника заварил аж два и исхлестался до кровавых полос, как флагеллант, изгоняя из себя грязь телесную и душевную. Заходов сделал не меньше двадцати, честное пионерское, холодной воды растратил море, чередуя обливания с медленными остываниями. Любовался при этом звездами, их бесчисленной армадой, наслаждался свежим воздухом, вечерней прохладой, пил холодный чай, коего ушло целый пятилитровый кателок, и вкушал немудреные бутерброды. Продукты долгого хранения, кстати, бросил в машине, надо будет на днях собраться, дотащить хоть часть, если с охотой не заладится.
  Спал ночью, как убитый.
  Следующие два дня активно обживался, сгонял все же за продуктами, разведал окрестности. Охотой решил пока пренебречь, ибо надеялся, что дзен мой еще более углубится, да и удовольствия лучше вкушать последовательно, чтобы не перебило вкус. Хозяин, кстати, в доме устроил тайник, под половицами, наивный человек, где хранил нарезное, пару карабинов, СКС и сайгу, запас патронов, все для их снаряжения и ухода за ними. О чем мне, опять же, по секрету сообщил. Чтобы я лишний груз не пер, значится. Ах да, был он из высокого милицейского начальства, в отставке, работал сейчас на себя, в своем же ЧОПе. И случилось так, что однажды я ему очень сильно помог. Потом как-то сошлись на ниве общих интересов, не раз вместе на утку и на рыбалку ездили. И вот этот замечательный человек, при встрече оценив мое не блестящее состояние, пригласил сюда, непременно в одиночестве. Ибо, как он сказал, иначе, не то. Черт, а ведь прав оказался!
  Вечером третьего своего дня я, как уже заведено, очищался в баньке, уже при свете. Сидел на лавочке, на крыльце, сгонял даже разок на речку, правда, успел остынуть по пути, и купался больше из чувства надо. Потом пришлось в горку бежать, чтобы согреться - вода-то ледяная! Гнуса, кстати, оказалось на удивление мало, так, пара комариков попискивала. Видать не прочухал еще про мою кровушку. Напарился до одури, как обычно. Потом сидел в беседке и на стационарном мангале (тяжелый, кованый, видать, с ним рассветы насыщеннее) жарил сосиски, хлеб, варил похлебку из консервов в котелке, попивал самогон, так только, пригубляя. Не для дурману, а для удовольствия. И вот тут-то, в неге и блаженстве меня и застало то самое начало, перевернувшее мою жизнь и жизни множества других людей.
  За горизонтом, где-то далеко на юге, вспыхнуло зеленым,осветив половину небосклона, легкой болью резануло по глазам. Тут же там будто огромный пожар разгорелся, ударил резкий и очень неприятный звук, сознание помутилось и померкло.
 
  ***
  Пришел в себя резко, толчком, от боли. Я куда-то катился, ударяясь, перед глазами все мелькало, и ухватить картинку в целом, сосредоточится, не удавалось. Пару раз больно приложился головой, в глазах аж искры брызнули, подвывихнул руку, в итоге развернулся кое-как и покатился-поехал уже ногами вперед. Судорожно огляделся - съезжал по насыпи в сторону воды. Тормозя ногами-руками, все же сумел остановится. Глянул вверх, видать след метров на двадцать, ниже, метрах в пяти, вода. Много воды, целое озеро в обрамлении отвесных, поросших какой-то зеленью скал. Был день, зеленоватое солнце стояло в зените. У берега из воды выглядывали гравийные насыпи, какие-то обломки, чудились остатки строений. Оглянувшись на склон, понял, что и тут попадается обработанный камень, более крупные фрагменты местами, дальше по склону застряли какие-то куски кладки. Вода внизу темно-синяя, почти черная там, где обрывались осыпи. Чудилась в ней большая глубина. И безмятежно спокойная. Страшная такая вода, мрачная. Вообще, глубины боюсь.
  Руки расцарапал в кровь, щеку и лоб точно рассадил, чувствую, болит. Колени целые, в штанах был, хорошие, крепкие, походные. Ноги тоже, в кедах ходил. Друг еще года три назад посоветовал, купил, ношу, радуюсь. Сдюжили, слава богу. А вот майка хэбэшная в одном месте все же порвалась. И вообще, к штанам сильно-то и не липнет пыль, а вот майка на тряпку похожа стала.
  Потихоньку, с изрядной опаской, чтобы не покатиться вновь, стал подниматься вверх. Уклон был умеренно крутой, как раз, чтобы весело катиться, взбираться приходилось на четвереньках, цепляясь руками, отчего ссадины саднили еще больше, простите уж за тавтологию, под ногти забивались грязь и песок. Изредка попадались кустики какой-то травки, изрядно пожженной солнцем. Но держались они буквально на честном слове, и опорой послужить ну никак не могли. Пару раз все же скатился вниз, слишком уж ненадежным оказался пласт гравия, будто только отсыпали.
  Преодолел подъем на все еще бушующем в крови адреналине, даже не запыхался, только вспотел - жара стояла преизрядная. Упал я в беспамятстве почти на самом верху, о чем отчетливо свидетельствовали следы. А выше, там, где крутой подъем постепенно становился более пологим, взгляд упирался в развалины. Колоссальная и очень старая серая стена, как выщербленный ряд зубов, зияла множеством дыр, осыпей, обвалов, во многих местах, куда дотягивался взгляд, и вовсе даже и следов не осталось, одна лишь каменная крошка.И вообще, учитывая видимую толщину стен, никак не меньше китайской великой, и вероятную высоту (ни одного полностью целого участка видно не было, гребень отсутствовал везде), создавалось стойкое впечатление, что весь тот гравий на склоне и вводе появился именно отсюда. Но как? Во многих местах порос мох, вьющиеся растения охватывали зеленым пологом значительные участки, скрывая под собой кладку. В проломах же взгляд упирался в разной степени сохранности руины. Сказать что-либо об особенностях архитектуры я так, с ходу, не мог, да и разбирался я в ней посредственно. Присмотревшись к обломкам повнимательнее, пришел к выводу, что щебень под ногами базальтовый, видимо, облицовка, или балласт. Хрен его знает. Во всяком случае, похоже. Хотя и фрагменты гранита в обломках попадались, вероятно, стены из него и строились.
  Сама стена тянулась в обоих направлениях, плавно изгибалась и терялась из виду. Явно не крепость, скорее город. Обрыв, на видимом мне участке был не везде, метров двести, может, чуть больше. Дальше же, в обоих направлениях, переходил в пологие берега, усыпанные все теми же руинами. Слева со следами чего-то вроде пирсов, справа же с более густой и многоэтажной застройкой.
  Сплюнул, вытащил из набедренного кармана фляжку, плесканул на ладони. Растер по рукам и лицу, обработав тем самым ссадины и порезы. Пить не стал, ну его - развезет еще по жаре, а воды с собой не было. Стянул майку, встряхнул и намотал на голову. Сам я умеренно загорелый после недавней туристической поездки, да и солнечных ожогов я боюсь все же меньше, чем солнечного удара. Сунул руки в карман, достал измятую пачку. Половина сигарет в утиль, думать даже не чего. Вытянул более-менее целую мятую, чиркнул зажигалкой. Затянулся сильно, горячий дым обжог бронхи, выдохнул целое облако. Бросил сигарету, растоптал.
  -Блядь, - устало сказал я чуть зеленоватой звезде и голубому небу без облачка, - попал.
  По голове вдруг будто молотом ударили, в глазах вспыхнуло на миг, покачнулся, но устоял. Внимание поплыло, удар вновь повторился и бросил меня на колени. Мгновенно вырвало, а я завалился на бок, раскинув ноги. Только на спину не перевернуться бы, еще собственной блевотиной захлебнуться не хватало. Вновь вспышка боли и я будто провалился в собственное тело, что обернулось беспредельной тьмой. Вокруг были мириады звезд, везде, куда только дотягивался глаз. Красные, зеленые, желтые, белые, маленькие и гигантские, а я стремительно падал в беспросветную тьму, что затягивала даже взгляд, не считаясь с солнечным светом. Под ложечкой поселилось отвратительное сосущее чувство, что нарастало и нарастало. В теле властвовали неприятная легкость и скованность одновременно.Неужто, Черная? - мелькнула последняя мысль, прежде чем в груди вспыхнуло солнце, поглотив и меня, и окружающий мрак.
 
  ***
 
  Проснулся от тягомотного чувства холода, будто застыл изнутри сам череп. Мысли в нем бродили дурные, шальные. Будто по пьяни с мороза в тепло. Кружилась голова и слегка подташнивало. Глаза разлепить не удалось - что-то крепко держало ресницы. Руки и ноги слушались, но были будто из чугуна, весили преизрядно и слушались как попало. Правая, на которой лежал, судя по забегавшим мурашкам и покалыванию, еще и затекла. Дотянувшись до лица, пару раз промахнулся пальцами, попав в лоб и нос, но потом все же ощупал глаза. На лице и ресницах намерз самый натуральный иней, как при сильном морозе, этак за пятьдесят по Цельсию. Почистив ресницы, раскрыл, наконец, глаза. Небо и руины несколько изменили свой цвет, а солнце стало привычным, без прозелени. Только чуть белее и больше, на глаз. В глазах тут же поплыли цветные пятна - нехрен на солнце пялиться. Непроизвольно улыбнулся и вздрогнул от мгновенно пронзившей боли. По подбородку потекло теплое. Провел рукой по губам - кровь. Черт, губы замерзли и лопнули. Что за, жара же ведь была.
  С трудом поднявшись, огляделся - вокруг, в большом радиусе, метров сто, не меньше, все было покрыто инеем, а растения смерзлись в ледышки. Была охвачена вся стена по высоте и уходило пятно дальше, в проломы. Подойдя к краю склона, заметил и корку льда на видневшейся внизу воде. Встряхнулся, но легче не стало. Что за эффекты, что со мной, бляха муха?
  -Погодные явления, мать их, - попытался сплюнуть, да нечем.
  Было прохладно, штаны чуть потрескивали при движении - замерзли. Воздух тоже был стылый, какой-то неподвижный, но вдруг налетевший порыв принес с собой полуденную жару, задуло сильнее, и весь иней стал стремительно таять, как на сковородке. В голове начало постепенно проясняться, тело возвращало чувствительность и подвижность.
  Сильно хотелось пить, и, честное пионерское, совершенно не хотелось лезть во всякие подозрительные развалины. Упадет еще что сверху, или провалишься. С сомнением посмотрел на фляжку, но выливать все же не рискнул. И как антисептик сгодится, и как горючее для растопки. Почти семьдесят, как-никак.
  Прошел чуть дальше по берегу, туда, где спуск был более пологий, в сторону пирсов. Поглядывал при этом с опаской на руины, мало ли что. Вряд ли тут много живности, все-таки слишком уж много шансов ноги переломать. Но и с макаками агрессивными встречаться никакого желания не было, еще камнем или палкой по голове кинут. Да и про прочие прелести тропиков не стоит забывать - всяких пауков, змей, лягушек и прочую ядовитую гадость. Терпеть не могу джунгли.
  Пока спускался, подошел близко к порту, назовем его так. Для чего еще пирсы могут быть - теперь в этом был уверен точно. Много их там было, длинные, далеко в воду уходили. Да и дальше, завернув, открывался потрясающий вид на залив. Стена отвесных скал резко уходила от города, делала большую дугу, формируя пространство воды не менее километра, пожалуй, в поперечнике. Скалы же, изогнувшись вдали в обратную сторону, упирались в плоскогорье. И вот там, на этой скальной дуге, были потрясающие воображение врата. В естественной бреши кто-то воздвиг колоссальную крепость, что запирала бухту. Высота частично обрушившегося строения даже отсюда впечатляла, на вскидку, метров сто пятьдесят, может, под двести. Две арки врат были завалены, но все еще достаточно широки, чтобы пропустить несколько кораблей в ряд. А за ними просматривалась бескрайняя волнующаяся гладь, на горизонте мнились толи облака, толи горы, слишком призрачные с такого расстояния, чтобы сказать точно. Настоящий колосс, на страже морского порта. Годы его сильно побили, но не уничтожили. Я даже замер на минуту, любуясь. Вот это архитектурный памятник, вот это я понимаю! Вровень с пирамидами, не меньше!
  Пока спускался к воде, приметил среди развалин и на пирсах остатки разнообразного хлама, дотлевавшего на солнце невесть сколько сотен лет. Трухлявый металл и ссохшаяся в камень древесина. Странно, что не сгнила от влажности раньше, все же у воды. Может, мореная? И много-много песка, пыли и обломков, поверх которых проросла самая разнообразная растительность. Не шибко буйно, видимо, на заветренной в щели земле, росли редкие кустики и на сохранившихся крышах и перекрытиях. В целом, умеренно зелено, атаки джунглей на остатки цивилизации, как в индийский развалинах, не напоминает.
  Спустился к воде там, где помельче. Мало ли, какие у них тут крокодилы водятся. Набрал ладони, попробовал чуток. Вода, как вода, пресная. Не горчит, соли особенно не чувствуется. Значит, не море все же. Или море, но пресное. Какие-то рыбки на солнышке играют, мальки и покрупнее. Всплесков так сразу не заметил, что и понятно - жара. Крупная рыба, видимо, на глубине прячется, в прохладе.
  Напился, как следует, утолил жажду. Хоть желудок есть пока не просится, и то ладно. Еды у меня с собой ноль, но если рыба есть - не пропаду, сооружу снасть. Кусты есть пригодные, их сразу приметил, корзину свяжу. Но об этом думать пока рано, решать проблемы надо по мере их поступления. Пока требуется более детально осмотреться. Солнце постепенно движется к горизонту, рано или поздно будет ночь, а потому следует найти пригодное укрытие.
  От порта, что тянулся вдаль по берегу до самого плоскогорья, в город отходило множество дорог, сильно пострадавших от времени, но все еще различимых. Где-то они объединялись, где-то наоборот разделялись и ныряли в обломки, в проемы в стене. Видимо, арки врат по большей части обвалились, но не везде. А вот самих створок уже и след простыл - суровые условия окружающей среды не благоприятствуют сохранности. Сгнили и рассыпались в труху, наверное, еще до крещения Руси.
  За портом, где скальная гряда переходила в высокое плоскогорье, виднелось множество террас, поросших зеленым. Возможно, рукотворные или естественные, приспособленные к человеческим нуждам. С такого расстояния однозначно не скажешь. Слишком далеко.
  Стена же, более не изгибаясь, упиралась в эти самые террасы, переползала их и исчезала за хребтом. Не деревня, однозначно. А учитывая, что и в порте хватало остатков двух и трехэтажных построек, крупный город по меркам древности. Бросил взгляд на скальную крепость - да и вряд ли для мелкого поселения станут городить подобного монстра.
  В город я пока соваться остерегусь, и тут есть, где оглядеться. Хотя, размышляя логически, у воды сохранность практически любой бытовой мелочи, или металла, например, будет значительно хуже. Но все же, все же...
  Большая часть построек оказалась развалена, многие перекрывали обломками дороги, некоторые провалились сами в себя, более-менее целыми оставалась едва ли четверть. В сохранившихся относительно пригодно властвовал мусор и пустота. Ни следа мебели, утвари и прочего. Либо до меня кто-то пошарил, либо не дожило. Постройки, кстати, были капитальные. Сложены из крупных каменных глыб, где-то гранит, где-то песчаник. Кирпича совсем мало, и в основном для внутренних перегородок, надстроенных этажей, оград и прочего. И чем дальше я заходил в развалины, чем больше вглядывался в строения, тем больше склонялся к тому, что значительная часть была уничтожена отнюдь не временем. Попадались следы очень крупных построек, видимо, склады или административные здания. Но чем больше была постройка, тем в худшем состоянии она пребывала. Дойдя до каменных пирсов и так и не углядев ничего примечательного, решил прогуляться по более сохранившемуся. Глубина большая, вода чистая, видно сквозь нее хорошо. Но взгляд теряется в темной глубине. Водоросли местами как лес стеной стоят, полоская на поверхности кончики, а кладка поросла вся мхом.
  Дойдя до места, где пирс был достаточно разрушен, и пришлось бы прыгать по камням, возможно, и искупаться, дальше решил не ходить, развернулся в обратную сторону. Для разнообразия пошел по противоположной стороне, и буквально через десять шагов удивленно присвистнул - в воде, на глубине, не дотягивая до поверхности может пару метров, лежал остов какого деревянного корабля. Весь в водорослях, иле, большая часть обшивки отсутствовала, но ошибиться никак не получалось. Старинный деревянный корабль, мать его! Пройдя быстрым шагом к берегу, длину его оценил метров в полста. Очень солидный результат, очень серьезных вложений требует такое плавсредство для постройки. Оглянулся еще раз на залив и мысленно прикинул, сколько же их тут может лежать на дне. Сколько всяких драгоценностей похоронено до срока в иле? Вот уж точно - рай для дайвинга, где не только развлечение, но и прибыльная работа. Не мое. Меня в пучины жажда злата загонит только в том случае, если я буду хотя бы на девяносто процентов уверен, что оно там есть.
  Вернувшись на берег, для эксперимента, зашел чуть поглубже в развалины, нашел порушенное, а не обрушившиеся на первый взгляд строение. Решил чуток поупражняться в археологии. Стал активно отгребать песок и каменную крошку, от одного из углов, где навалено было поменьше. Спустя полчаса работы, которая меня изрядно утомила, преимущественно морально (сложно работать и будучи накрученным, с опаской следить за окружающим), все же наткнулся на какую-то металлическую хреновину. Вся гнутая, частично оплавленная - ценности на мой взгляд она не представляла совершенно, потому и выбросил, но подтверждала частичную антропогенную природу разрушений.
  Впрочем, подобные измышления, конечно, ценны сами по себе, и для меня интересны, и для мировой археологии, вероятно, тоже. Вот только думаю не о том. Да и думать о нужном, если честно, не хочется. И так все яснее ясного - не на Земле я. Не знаю я других пресных озер, что могут с морем сравниться, кроме Байкала. А там точно такой хрени нет, ни тропиков, ни развалин. Да и следов современной человеческой деятельности не заметно, что на Земле сейчас редкость. Солнце, уже упоминал, крупнее и спектр чуть другой. Короче, не было печали.
  Я, конечно, как человек сомневающийся и разумный, а также еще и увлекающийся, всякого в свое время начитался. И фантастики, и научных трудов, и псевдонаучных. За развитием человеческой мысли слежу, знаю, что потенциально пригодных для обитания планет в одной только нашей галактике не счесть, сколько может быть. А раз есть миры, может быть и жизнь. Глупо считать себя богоизбранными и уникальными. Опять же и о теории параллельных миров всяких слыхал. Потому допускаю, что есть они, другие обитаемые миры. Да что тут допускать-то теперь? Вот он, мир. Другой. Обитаемый. Во всяком случае, кто-то тут обитал.
  Только вот на хрен они, миры эти, мне не сдались. Я вполне себе преуспевающий бизнесмен (в целом), молодой и перспективный. И пусть были временные бытовые неурядицы, пусть неприятно и больно было, но жизнь то на этом не останавливается! Были бы и жена, и друзья, и дети бы были. Я и так преуспел, и еще больше бы преуспел позже! Мне уход от текущей действительности, реальности не нужен был! Обошелся бы я и без 'второго шанса', да и не верю я во вторые шансы. Сложно взрослому человеку измениться, скорее сломается. Обстоятельства должны серьезные быть, чтобы человека поменять. И если был человек паскудой и подлецом офисным, который совсем без размаха, если был он кухонным боксером, то и у Глизе какой-нибудь он останется тем же самым куском не самого пристойного мяса. Тут даже психокоррекция не всякому поможет. Я и сам далеко не сахарный подарок, человек, по мнению многих неприятный и грубый, в герои совершенно не гожусь. Мало во мне альтруизма и гуманизма. Так нахрена мне все это!!! Аааа! Только и остается, рукой махнуть.
  Пока копался и шарахался по порту, а ушло на все это времени, если по солнцу, часа полтора, начал постепенно отмечать нарастающий зуд и тепло в районе солнечного сплетения. Если не задумываться, то и не заметишь сразу. Так, будто свечка чуть греет изнутри.
  Присев на горку битого камня в том самом доме, где и ковырялся, почесал кожу под ложечкой. Зуд и тепло постепенно нарастали, а я даже и не обратил сразу внимание-то, пока в себя не погрузился в себя. И стоило только увлечься умозрительным наблюдением за своими ощущениями, как скорость процесса резко набрала обороты, понеслась вскачь. Будто тлел в груди уголек, и вдруг кто-то подбросил ему сухой бумаги и веточек.И чем больше тепла становилось, тем сильнее оно разливалось по телу, добралось до головы, где в ответ зажегся пламень не менее яркий. Резко бросило в жар, почувствовал себя, как в бане после крепкой сдачи. По всему телу, словно по цепочке, стали загораться огоньки, а в солнечном сплетении стало даже уже не печь, а ощутимо жечь. Взглянул на себя - кожа покраснела, словно, еще чуток, и волдырями пойдет. Стал задыхаться, распластался на куче, с нарастающей тревогой отмечая резкое ухудшение самочувствия и уже вполне даже болезненные ощущения от горячих клубков.
  В груди полыхнуло, как в том видении, меня вместе с жаром будто выплеснуло из собственного тела, расплескало далеко вокруг. Я словно растекся по окружающим меня домам, проник в каждую их щель, между каждым камешком. Был и в воздухе, паря над постройками, чувствовал легкий бриз с воды и знойное колыхание воздуха. Был и в толще земли, чувствовал ее влажный привкус, жуткое давление множества тонн, и влажные подземелья. Чувствовал все и вся, точно знал, где истлели остатки костяков множества неизвестных мне людей, а это были именно люди, как я чувствовал. Знал где лежит истлевшее оружие, наконечники стрел, где рассыпаны золото и драгоценные камни, где в слитках под развалинами покоиться сталь и бронза, ржавые цепи и битая керамика. Чувствовал я и толщу вод, что колыхались тяжело, разлегшись на дне. Каждую рыбку осознал, каждую мелочь и весь песок на дне. Попали в поле моего внимания и три затонувших корабля, что лежали ближе к берегу меж пирсов. И знал я абсолютно точно, как число Пи, как таблицу умножения, как собственные руки и пальцы, что охватил я своим вниманием чуть больше ста пятидесяти шагов, и в этом пространстве я знал все и обо всем, из того, что там сейчас было и происходило. Пребывая бы словно в трансе, я вспомнил вдруг о свое средоточии, из которого и исходил. Метнулся было к нему, в попытке разглядеть, мгновенно осознал все свое тело от кончика пальцев до последнего волоска и провалился в него, словно в водоворот затянуло.
  Судорожно вдохнув, вскочил, и с сильно бьющимся сердце, заозирался. Чувствовалась легкая паника, желание куда-то бежать, прятаться и что-то делать. Всего меня колотил мандраж и озноб. Было сильно не по себе, и еще сильнее стало не по себе стало, когда я понял, что все эти угольки и огоньки в теле никуда не исчезли, ощущаясь такой же частью меня, как и все остальное. Появилось дурацкое иррациональное ощущение всего окружающего меня пространства, словно я каждое мгновение оглаживал руками, постукивал, облизывал, обнюхивал и рассматривал все, что было вокруг. Стены, пыль, камни и щебенку, траву и кусты - все! И даже каких-то слизняков и червей в полузатопленном подвале, плесень на его стенах, ящерицу, что спряталась в угловой щели от меня, и затаилась в страхе. Чувствовал ауру каждого предмета, живого и не живого, их особенности. Знал, что ящерка эта не просто замерла, но и старательно подавила у себя и так невеликую активность нервной системы, за счет чего аура поблекла, стала сливаться с окружающим, и не сильно ярче была, чем у кустов или червей.
  Сфера моего неосознанного постоянного внимания стала меньше, чем при вспышке, что-то около десяти, может, двенадцати метров. Но чуть увлекшись, я с легкостью, осознанно уже, прошелся и дальше в стороны, сместив таким образом фокус своего внимания. Мысленно полетел вдоль берега, отмечая краем сознания в окружающем меня мире, как в воздухе, более плотные и более разреженные места, более теплые и холодные, различные разнородности, водовороты и потоки. Чувствовал, что к миру материальному имеют они отношение опосредованное, влияя, но практически не проявляясь. За сотню проскочил легко, но чем дальше, тем более нечетким становилось осознание, детали стирались и размывались, область охвата сужалась, и в конце, в нескольких сотнях метров от меня, становилось сложно отличить одно от другого. Чувствовался камень, вода, земля, воздух - но даже дома уже воспринимались с большим трудом. До террас я так и вовсе не смог дотянуться. После чего вернулся в себя и в полном обалдении обрушился обратно на кучу щебня. В голове от такого ни одной дельной мысли не осталось, полный разброд и шатание! Судорожные осколки, которые пытаются собраться хоть во что-то пристойное, но получаются из них одни маты.
  Причем постепенно сумбур новых для меня ощущения проходил, подсознание будто бы вычленяло для сознания только важное, отодвигая остальное на второй план, акцентируя внимание на одном, в ущерб другому. Будто бы выделяя новый тон в привычных запахах, или голос знакомого среди людского гомона. При этом я продолжал чувствовать окружающее, будто часть себя, в меньшей степени, чем тело, но все же часть. Как все мы постоянно чувствуем руки и ноги, но о них совершенно не думаем. Но любые изменения в окружающем меня все так же отмечались краем внимания, что скорость ветра от перепада температуры между средами постепенно нарастает, что ящерка старается потихоньку ускользнуть, что камни подо мной совершенно неопределимо на вид, но смещаются по всей куче, перераспределяя массу.
  И еще я четко чувствовал все те неоднородности в окружающем мире, осознавал их, как потоки какой-то мистической энергии, сродни поселившейся у меня внутри. Понимал, что из попавших в сферу моего внимания неосознанно тянул ручейками энергию, стягивая ее, как сверхмассивное тело солнечный свет, в самый большой узел, что поселился в груди. И она горела там, перерабатывалась, выдавая в ответ уже более пригодную для меня энергию, измененную персонально под меня. Она же в свою очередь, вопреки тяготению центра, разливалась по всем узлам, где-то еще более изменяясь, где-то пребывая в неизменности.
  Для пробы попробовал втянуть в себя больше, и получилось это естественно, как вдох. Отчего мое личное пространство, мою сферу внимания мгновенно наполнил вихрь и водоворот из целого клубка энергий, и да, поток к центру увеличился, но не сверх значимо. Волосы затрепал порывистый ветер, а ноздри и глаза забила взметнувшаяся пыль, от чего пришлось прищуриться. Я чуть нахмурился, и, сосредоточившись, представил, как тяготение моего ядра возрастает, неуклонно и неумолимо. На миг задумавшись и прикрыв глаза, я представил себя той самой черной дырой, что пожирает даже свет. Всего на мгновение, но его хватило, чтобы все буйство и разнообразие энергий вокруг меня схлопнулось внутрь меня, а в груди вновь разгорелся пожар перерабатываемых энергий. В энергетическом же плане вокруг царил самый натуральный вакуум.
  Открыв глаза, я самым грязным образом выругался - вокруг меня и меня самого вновь покрывала изморозь, вновь воздух застыл. И в нем закружились редкие снежинки. Порыв ветра, жар солнца - вокруг взметнулась пыльная буря, я вскочил, и прищурившись помчался к стене, перепрыгивая препятствия и спотыкаясь. Домчавшись, я оглянулся и в очередной раз за сегодня опешил - в постепенно нарастающем пыльном облаке отчетливо было видно, как рушатся одна за одной еще уцелевшие постройки, обваливаются перекрытия. Ветер дул в сторону воды, куда и сносило облако пыли, постепенно формируя шлейф, как на карьерных выработках.
  Посмотрел в очередной раз, прикрывшись ладонью, в сторону местного светила, вздохнул тоскливо:
  -Ну и что мне теперь со всем этим делать?
 
  ***
  Еще долго после меня потряхивало от избытка энергии, будто стимуляторов объелся. Все тело ломило. Отвратное чувство, скажу я вам. Больше мешает, чем помогает, а потому я долго пытался от этих избытков избавиться, пробовал и так, и сяк - ни в какую. Цепко схваченную энергию мой организм категорически отказывался отдавать. Так или иначе, даже в таком состоянии, Ядро, назовем его так, продолжало потихоньку тянуть энергию из окружающего мира. Благо, хоть скорость переработки была выше скорости потребления. С объемом этим оно, похоже, справлялось плохо. Периодически отмечались выплески чужеродной энергии по каналам в другие центральные и по множеству периферических узлов. Логично предположил, что дурное самочувствие связано именно с этим. Переработанная же энергия распределялась по узлам, дополнительно видоизменялась и словно бы исчезала, растворялась. Во всяком случае, никаких однозначных изменений в связующих узлы каналах и в самих узлах я не отметил.
  Кстати, упомяну еще раз, все окружающие меня энергии я отнюдь не разглядывал, нет, они не подразделялись для меня в разные цвета. Я их просто ощущал. Приведу вам простой пример. Придумайте какой-нибудь умозрительный цвет, которого не существует в природе, который под нашим солнцем нашему глазу не разглядеть. А вот теперь опишите его, или опишите, как его разглядеть. Для нас с вами это будут совершенно разные цвета. Хотя, надо сознаться, некоторое удобство в цветовом обозначении несомненно было. А вот "разглядывать" себя со стороны я особенного смысла не видел. Я и так ощущаю всего себя в полном объеме, и совершенно без усилий могу акцентироваться на отдельных деталях и процессах. Зачем усложнять?
  Пару слов, кстати, следует сказать подробнее об открывшемся мне собственном внутреннем мире. Черт его знает, как оно должно быть, и было ли оно раньше, или же вновь возникло при перемене условий. Теперь уже сложно сказать, но, думаю, столь резких изменений было бы глупо ожидать. Скорее уж рука третья вырастет, или глаз. Не на пустом же месте нам про ауры и чакрыталдычат всякие йоги и прочие экстрасенсы на Земле? Так вот, будучи знаком с анатомией человеческого тела не понаслышке, вначале я попытался привязать энергетику своего организма именно к ней. И, закономерно, потерпел крах. Дело в том, что, как оказалось, энергетическая структура не накладывалась на бренное тело. Хммм, как же объяснить? Представьте многослойность, где сверху, на первом слое есть всего две мощных и неподвижных относительно друг друга сфера. Одна и была тем самым ядром, вторая же соответствовала голове, и поступающую по широчайшему в энергетическом теле каналу от ядра энергию повторно перерабатывало исключительно для себя. Вокруг них формировалось постепенно угасающее поле значительных размеров, которое я и воспринимал, как пространство своего восприятия. Именно эта основная структура с материальным миром напрямую никак, похоже, не соотносилась, лишь опосредованно. За первым слоем следовала череда других, описывать их все я не берусь, ибо, хоть и занимался самосозерцанием и самопознанием, но процесс этот явно не однодневный. Слишком уж там все сложно было накручено. Это вам не радиоприемник собирать! От основных узлов на нижние слои отходили магистральные узлы к централальным, но более мелким узлам по всему телу, назовем их вторичными, или же, через промежуточные узлы, к третичным. Все это занимало достаточно серьезную прослойку между верхним слоем и материальной основой, и только казалось простым. Вот эти вторичные и третичные центральные узлы уже имели относительную анатомическую привязку - как-то, область сердца, структуры головного и спинного мозга, системы органов и отдельные органы. Но все же этот уровень еще не соотносился полностью, ибо от него вновь отделялись энергетические каналы, которые вели к, назовем их так, периферическим узлам. Пусть периферическими они и являлись только если смотреть в многомерности. Именно эти узлы я условно разделил на однозначно понятные мне, и на выполняющие неочевидную функцию. Первая группа полностью соответствовала анатомии и отдельным структурам в органах, от этих узлов отходила частая сеть, оплетающая энергетическими потоками подответственную зону. Вторая группа имела неочевидное назначение, и не соответствовала каким-либо важным анатомическим образованиям. Их было меньше, например, узлы в ладонях и кончиках пальцев, в стопах и паху. При этом с отличающимися по природе своей энергии нервными образованиями, кои питались через посредников от центрального узла в голове, они не пересекались, располагаясь в разных плоскостях одного слоя, или же даже в разных слоях.
  Все периферические узлы сообщались между собой множеством энергетических протоков, кои часто дублировали ход кровеносных и лимфатических протоков, иногда не соответствовали ничему. Переплетались они и с вторично-третичными центральными узлами, но, судя по активности потоков по этим каналам, имели вторичный, или же резервный характер. Понятно описал? Мне даже самому нихрена непонятно, если честно... Паутина какая-то. Ах, да, забыл упомянуть, вероятно из-за своей мощности или из-за каких-то иных особенностей, первичный слой - и поле, и центральные узлы - проецировался на все слои, затухая к материальному уровню. Поэтому на материальном уровне объем окружающей меня ауры был несколько ниже, а центральный узел переставал быть похожим на сияющую звезду, становясь всего лишь бледным шаром. Как если бы вы взглянули на солнце через облака... Впрочем, в сторону излишнюю лирику.
  Постепенно меня отпустило, неприятные эффекты практически сошли на нет, сменяясь банальной усталостью и голодом.
  На ночлег устроился у самого склона, на перекрытии второго этажа, между трех уцелевших стен какого-то здания. Главное, что не было крыши, а то я теперь сам себе не очень доверяю. Завалит еще во сне. С пропитанием проблем в новых реалиях не было. Просто выследил несколько ящериц и прибил камнями. Развел костер из наломанных палочек и набранного возле стен хлипкого сушняка, ненадолго такой огонь, но для поджарки должно хватить.
  По поводу съедобности не беспокоился - впечатления ядовитых ящерицы не производили, окрас не тот, да и вообще... Чувство такое было, когда их рассматривал, четкое - можно есть, называется. А жрать со всеми этими переживаниями и пертурбациями захотелось изрядно. Потому освежевал их складишком, нанизал на веточки и... а дальше только не зевая, поворачивай. Без соли, конечно, но привередничать, право слово, не стоит.
  Пока еще горел закат, на отмели отмылся от пыли, постирал, точнее, прополоскал штаны, майку и носки. На раскалившихся за день камнях они быстро высохли. Сейчас сидел в относительно чистом, смаковал невеликий ужин, что крепкому мужику, вроде меня, больше на перекус.Но чувство голода уверенно отступило, будто наелся я вдосталь.
  Устроенная мной разруха, когда улеглась пыль, уже не выглядела столь удручающе. Да, в большом радиусе, примерно все той же сотни метров, почти все, что еще не рассыпалось - развалилось. Но не более того. И слава богу, а то хрен его знает, как повлияют на окружающий мир такие резкие потери незримой энергии. Мир не любит пустоты - от вакуума энергий постепенно не осталось и следа, пусть и изменились кардинально потоки, но необратимого ничего я при внимательном изучении не заметил.
  За остатки дня несколько привык к вновь возникшим ощущениям, оценил их удобство. Поймал себя на мысли даже, когда ящерок потрошил, что отобрать их сейчас станет равносильно, как глаз выколоть. Вроде и видишь, но уже не так. И вообще, по трезвому размышлению, это же ведь чистой воды магия! А кто, будучи в своем уме, откажется от такого инструмента воздействия на окружающий мир? Тем более, в чужом мире... Даже не так - в чертовски незнакомом и вероятно очень опасном месте другого мира. Просто так ведь люди не склонны города забрасывать. Сколько у нас примеров из истории: чума выкосила, война пожгла, просто погорел, наводнение и прочие беды - все одно, проходит время, и город вновь стоит. Это может быть уже совершенно другое поселение, с другой культурой и даже другим народом, тем более, в другое время. Но место все то же!
  Понимаю я, иногда проще отстроить заново, чем восстановить. Но зачем куда-то двигаться, ведь можно отстроить заново там же. Глупо разбрасываться строительными материалами, кои надо еще добыть. В средние века на постройке одного донжона маленького замка могло быть задействовано по несколько тысяч человек, по Гизу с ее пирамидами вообще умолчим. А такая бухта, такая крепость и такой город, черт побери! Кем надо быть, чтобы бросить столь благословенное место? Вряд ли здесь жили глупцы, скорее уж их что-то вынудило.
  В общем, под такие размышления о сущности бытия я и уснул, укрывшись песком и понадеявшись на свои проявившиеся таланты. Солнце окончательно село, как-то резко, будто утонуло за горизонтом. На небо опустился такой непривычный своим разнообразием и разноцветьем звездный купол. Невероятно красивый и пугающий своей чуждостью одновременно, но оценить я его уже не мог, во сне меня тревожили совершенно иные небеса.
 
  ***
  Я лежал склоне холма, на лугу, водил пальцем по голубому куполу небес, и послушные моей воле облака менялись, скручивались, появлялись и исчезали, формируя то замки, то горы, то отрывки из каких-то полузабытых собственных стихотворений. А вокруг меня вздымалось море травы, нереально зеленой, будто бы изумрудной, или даже подсвеченной изнутри. Откуда-то сбоку ярко било солнце, но даже обернуться в его сторону я не мог, сразу слепли глаза, слезились, и все плыло. Бесполезно было прикрываться руками, прищуриваться и ухищряться иным образом - неумолимое жидкое золото проникало через все преграды и заливало глаза. Нет, этот свет не жег, не причинял иной боли, просто не давал смотреть. Но грели его лучи так, как может только в самый разгар лета, будто копьями к земле пригвождая. Растворял он все чувства и эмоции, стирал переживания, оставляя за собой лишь покой и расслабленность. Не хотелось ни думать, ни двигаться. Только лежать так и лежать, балуясь с облаками. В голове лениво ворочались какие-то недооформленные идеи и желания.
  Не знаю, сколько времени я так провел, да и разве может быть время во сне, а то, что это сон я осознавал отчетливо. Вдруг, где-то на периферии, дальше, за горизонтом я почувствовал беспокойство, волнение. Будто бы на гладкую поверхность лесного озера кто-то бросил камень. Слегка скривился, но постепенно все успокоилось, и я вернулся к прерванному созерцанию, плавно переходящему в сон более глубокий, без сновидений...
  Внезапно реальность заколыхалась, негу и расслабленность сдуло одной волной, разметало облака и голубой небосклон, а солнце осталось где-то вдали, едва видимое, и совсем не согревающее. Куски пространства стали стремительно обваливаться в бездну, растворяясь. Я же остался болтаться на том самом склоне, в окружении пустоты. А там, впереди, в неведомой дали колыхания пространства нарастали, будто в озеро влетела буйная компания молодежи, с плеском, смехом и криками. Меня рвануло вперед, сдернуло с клочка тверди и стремительно понесло к ощущаемому вдали источнику возмущений. Мимо проносились какие-то видения, обломки чужих снов, люди и нелюди, фрагменты построек и целые города, образ разных времен и мест. Все это будто висело в пустоте, сотрясаясь иногда от расходящихся волн. Я же несся меж ними пылающей кометой, метеором. Не чувствую рук и ног, воспринимал себя скорее сгустком света и пламени, нежели человеком. Касался некоторых миров, ловил обрывки непонятных мне мыслей, тут же выбрасывая их из себя, отталкивал мысленными руками крупные скопления, которые бы мне было трудно облететь. Впереди произошел особенно сильный удар, все на миг смазалось, и я осознал себя стоящим на вершине холма посреди бескрайней степи. Небо было стальное, с зеленоватыми прожилками, а земля родила лишь пожухлую траву. Иной жизни, и даже крупных камней в ней не чувствовалось.
  А внизу, у подножия стояла большая группа людей. Точнее, кто-то лежал, кто-то сидел, но все они были вполне различимы, несмотря на отделяющее нас расстояния. Знакомая одежда, плееры, телефоны, кепки, кеды. Лишь только лиц я никак не мог рассмотреть. Их было много, очень много, и вопреки всему, сосчитать их никак не удавалось. С одного взгляда пара дюжин, с другого за сотню, а потом ловишь себя на мысли, что их ровно семьдесят. Но во сне нет места удивлению, а потому я воспринял все это спокойно, будто бы именно так и надо.
  Но вот один из них сильно выделялся. Точнее даже, был инороден общей группе, даже странно, что я его сразу не заметил. Чрезвычайно высокий, под три метра, какой-то словно вытянутый вверх старец опирался на причудливо витой серебряный посох. Он говорил окружающим его людям что-то чрезвычайно важное, важное для всех. То, без чего не жить. И вот это чувство, осознание того, что я сейчас глупо пропущу что-то неведомое мне, заставило меня пулей сорваться вниз, нестись будто на крыльях ветра, прыгать в порыве, наклоняться вниз, лишь бы ускорить свое падению. Но они оставались все так же далеки, будто бы склон холма в насмешку надо мной и моими жалкими усилиями лишь вытягивался вверх, оставляя меня там, где я и начал. Тогда я разозлился, оттолкнулся и полетел, так как летать научился еще в детских снах, там, на Земле, и как летал потом постоянно, став взрослее - уверенно и очень быстро. Но этого явно оказалось мало, словно само пространство было против и не пускало меня. А я все ускорялся и ускорялся, мчался быстрее пули, и мне казалось, что я сам стал пулей, огненным шаром, выпущенным из пушки. Но все без толку.
  Вот старец закончил свою речь поднятой ладонью, размахнулся посохом, и словно бы ударил им в невидимый гонг. Мир вновь вздрогнул, зарябил и стал разваливаться, а от оголовья посоха по людям ударяли короткие лучи, прямо в головы, и они вспыхивали коротко, после чего исчезали. Я несся вперед, а вокруг меня вновь летели мириады обломков, я несся к едва ощущаемому впереди старику, чтобы успеть спросить его, чтобы он повторил. Но тут исчез последний из слушателей, и место, где он стоял, взорвалось. Меня кинуло назад, превратило в пар, и я долго собирал себя по кускам, чуть было не утеряв что-то очень важное. Стоило же осознать себя полностью, как я ощутил на себе взгляд. Мрачный и изучающий, он шел из неведомой дали, но я точно знал, чувствовал, кто заинтересовался мной. В голове сами собой сложились чужие мысли:
  "Ты далеко, слишком далеко. Да и повторяться я не люблю. Разбирайся сам..." После чего меня пронзило зеленым лучом, и я сгорел сам в себе.
 
  ***
  Проснулся от дичайшей головной боли, кою и с не всякого похмелью можно ощутить. Рассветное солнце больно резало по глазам, я отвернулся и зажмурился, упершись лицом в песок. Боязно было совершить малейшее движение, такой канонадой боли оно отзывалось в голове. Боль отдавала в зубы и заставляла крепче стискивать челюсти. Казалось еще чуток, и будет крошиться эмаль.
  Сколько я так провел, купаясь в собственной боли, бог его знает. Постепенно она ослабла, и я провалился в целительный сон без сновидений, а когда проснулся наконец, напоминание о ней остался лишь стойкий дискомфорт и ощущение кучи битого стекла в голове.
  Солнце вновь подбиралось к зениту, хотелось пить и писать. Покряхтывая, как старик, совершил оба важных действия, умылся, после чего почувствовал себя почти живым. Во всяком случае, некоторая ясность мысли и трезвость ума вернулись, вернулась и обычная утренняя бодрость. Я скоренько размялся, а то от лежания в пыли и обломках мышцы затекли и болели во множестве мест.
  Ну и приснится же такое, черт подери. Что задурная череда - то понос, то золотуха. Никак меня не отпустит от ваших чудес, черти.
  В желудке противно сосало, есть хотелось и требовалось, потому я не мудрствуя лукаво, повторил свой вчерашний подвиг с ящерками - здесь их было достаточно. Споро освежевал, все-таки еще вчера на их товарках руку набил. Сбегал к стене за обломками высохших лианоподобных растений, что неплохо горели, вновь поломал несколько кустов и уже было достал зажигалку... Замер на миг от пришедшей логичной мысли, что грех тратить невосполнимый пока ресурс, если можно запалить на камне простую огненную руну ррьех, и готовить на ней, хоть до позеленения. Точнее, пока сил хватит ее подпитывать. И от этой самой мысли руки и ноги ослабли, зажигалка звякнула о камни, а задница больно приложилась об острый обломок.
  -Черт подери вас всех! Что за нахрен, что за дела! Мать вашу!...
  Еще полчаса назад я и слыхом не слыхивал о руне ррьех, рунической и прочей магии, но стоило только спустить крючок, как внутри словно отперли запертую дверь, будто бы вернули то, что я и сам знал с детства, как азбуку в картинках и разноцветные кубики. А в голове отчетливо кружились между всех мыслей неразрушимые, будто выжженные тем самым магическим огнем руны и буквы еще недавно неведомого мне языка:
  "Странно, что ты очутился так далеко, слишком далеко для устойчивого контакта. Но ты силен, я чувствую, иначе тебя бы не зацепило переносом в такой дали от центра. Объясняться слишком долго и потребует лишних сил. Потому, буду краток - готовься к худшему. Вас ждет суровое испытание. Победите себя - справитесь и с врагами. Я дам тебе меч, оружие для борьбы, минимальный набор навыков и знаний, чтобы не пропасть в самом начале. Только чтобы повысить шансы на выживание. Распорядись им с умом..."
 
  ***
  Ррьех я все же запалил, начертив предварительно на камне и направив в нее тонкую струйку энергии. Руна эта, похожая на сломанный треугольник, нанизанный на палочку, по неведомым мне законам трансформировала эфемерную высокочастотную, хаотичную и очень быструю энергию с модулем тепла во вполне реальное желто-голубое пламя. Поток отрегулировал по минимуму, иначе ящерки просто обугливались от жара.
  Готовил и параллельно предавался размышлениям о природе открывавшейся мне магии. Или, точнее, об открывшейся мне природе магии. И о побудительных мотивах неведомой мне силы, перенесшей в этот мир меня и других. В разумности и определенном интересе в нас первой, как и во множестве моих товарищей по "счастью", я теперь ничуть не сомневался. Боюсь только, интерес этот мне не понравится, как бы банально это не звучало. Создавалось из услышанного и узнанного стойкое впечатление, что жар эти кто-то будут загребать именно нашими руками. А от жара этого вполне можно будет сгореть.
  Очевидно также следовали и более приземленные выводы, что выкинуло меня в стороне от остальных, что у них там некоторый центр, скопление. И что для нас, перенесенных, вертеться все самое интересное будет именно там. А значит, туда непременно следует попасть. Но это потом. То, что далеко, я уже понял.
  Возможные причины предостережения во сне я также определил с ходу. Самое очевидное - новый, незнакомый мир, полный опасностей. В нем и без пакостей со стороны еще надо умудриться выжить для большинства среднестатистических современных городских жителей. Голод, болезни, беззаконие и насилие, точнее, реализация вновь вступившего в силу права сильнейшего. Но самое главное, что отольется всем без исключения неудачникам - это рухнувшая в руки избранных магическая мощь. Чувство вседозволенности и неуязвимости, которое очень быстро возникает у некоторых людей, стоит им дать что-то пригодное к убийству, и лишить этого других. И мало дать в противовес оружие людям достойным и честным, они обычно куда менее, чем подлецы, готовы пустить его в ход. Там где интеллигент будет маяться душевными терзаниями, обычный бандит пойдет по трупам. Не говоря уже про всяких маньяков, сумасшедших, фанатиков и прочих одержимых разными идеями. Ну и плюс, бонусом, неведомый враг внешний, о котором пока совершенно нет информации, а потому и думать не следует.
  Что же касается магии, точнее, искусства менять мир, если верить переданным начальным знаниям, то тут все обстояло не так просто.Не знаю, как другим, и у всех ли в принципе были идентичные пакеты, но из переданного мне я сделал один вывод - нам дали начальный, можно сказать даже, школьный курс, так сказать, пособие для чайников. Базис, имея который, можно развиваться, приложив старания и ум, а также известные землянам знания, причем, развиваться достаточно быстро. Не имея же его, можно было крутиться вокруг очевидного годами, и так и не изобрести колеса. Какие-то приемы, несомненно, сами просились на ум, и до некоторых простейших я уже дошел и сам, но это мизер. А без серьезной базы дальше развиться толком не получится. Никакой научной глубины и знаний о фундаментальных магических законах - видимо сочти лишним. Все же и от такого объема голова звенела, передай он чуток больше - и богу душу отдашь.
  Так вот, даны мне были основные сведения, по принципу, кто есть кто, какие энергии и для чего, что куда и зачем. Как в элементарной оптике, где объяснены основные свойства света, но о природе его лишь упомянуто. Знания эти лишь дополнили мое восприятие и мироощущение, позволили лучше ориентироваться в предметах и их смыслах, позволили называть вещи своими именами. Дали самым краешком понимание того, почему магические фигуры, руны и алфавиты, а также любые иные воздействия способны нарушать естественные и незыблемые в ином случае физические законы, искажать их по воле творящего и направлять в нужную сторону. Но это так, база.
  Сверху на базу лег самый крупный пласт умений и знаний - базовые приемы, которые не являются еще магическими заклинаниями и не требуют сложных действий. Лишь волю, сосредоточенность и собственную энергию, которую выделяет после всех преобразований ядро. Как брать энергию, как отделять одну от другой, выделять и трансформировать нужную, как отдавать энергию - рывком ли, почти всю сразу в окружающий мир, по мощному каналу, или же по капельке. Как плести из подчиненной силы руны и прочие управляющие схемы, способные влиять на окружающий мир опосредованно. Как непосредственно воздействовать волей и силой на действительность, телекинезом или пирокинезом, например. Как энергию запасать в себе, и создавать элементарные хранилища во вне.
  Было дано, что по моему мнению ничуть не менее важно, понимание сернех - языка живших в древности волшебников, наделенного к тому же внутренней силой. Правда, лишь алфавит и несколько сотен слов и терминов, но это уже много, если голову приложить. Передано было несколько простейших рун, служащих для управления стихийными проявлениями и являющихся ключами в еще более коротком перечне простейших заклинаний.
  Вот такая вот экспресс наука, вот такой вот нетрадиционный подход к обучению. Раз - и ты уже не такой дурак, каким был. Удобно, мать их, хоть за это им спасибо.
  Съев уже опостылевшее мне жесткое мясо местных рептилий, я призадумался о собственных планах с учетом вновь открывшихся перспектив. В город сунуться теперь придется однозначно - есть хорошие шансы разжиться чем-то ценным, или же расширить свою картину мира. Возможно там будут некие следы, что подтолкнут меня к более правильному пониманию ситуации. Пренебрегать этим не стоит, да и что греха таить - лезть мне туда скорее всего пришлось бы. Засвербело бы - не усидел, любопытное место ведь.
  В процессе размышлений о всех этих проблемах в голове возникла подспудная мысль, коя оформилась окончательно лишь когда я закончил есть и, прибрав за собой, двинулся в сторону городской стены. А ведь чертовски греют душу приобретенные таланты, вселяют некоторую уверенность в завтрашнем дне и более благополучном исходе. Это уже не с голой жопой на амбразуру лезть, это уже граната в кулаке. Аргумент! И весомый.
  -Живем! - с улыбкой сам себе подвел я итог размышлениям. Вот только осознание того, что мало знать ее устройство, и знать, как ее подорвать. Надо еще много тренироваться ей пользоваться, понимать, когда ее можно использовать, а когда не стоит.
  Развернувшись с ходу на сто восемьдесят, я бодро зашагал к пирсам. Сначала тренировка, и лишь затем поход с возможными неприятностями на собственную задницу.
 
  ***
  Признаюсь честно, в процессе использования своих новых способностей я радовался как ребенок, которому вручили не просто конструктор лего на тысячу деталей... Нет, в придачу дали еще и железную дорогу, длинную и с двумя локомотивами. А в комплекте дороги была платформа, на которой покоился радиоуправляемый вертолет. В общем, восторг и море радости.
  Знаете, или, может быть, помните из детства такое состояние, когда от нахлынувших эмоций даже и не знаешь, за что схватиться. То ли корабль собирать пиратский из конструктора, то ли робота, то ли дорогу сначала сделать, а лучше замок поставить, а уже к нему - дорогу. И площадку на донжоне под вертолет... И как-то боязно даже начинать, словно, стоит только раскрыть все коробки, достать, создать строительный хаос, и очарование момента схлынет. Надо решиться. Будучи постарше, люди в такой ситуации начинают смаковать, сознательно отвлекаются на другие дела. Идут пить кофе, чай, читают никому не нужные дурацкие мануалы, лишь бы пребывать в этом блаженном состоянии, как можно дольше. Сами себя обманывают, знают и радуются. Иначе, если сразу рванешь, не расчувствуешь новизну, как следует - все схлынет. И удочка желанная превратиться всего лишь в удочку, видеокарта мощная потеряет большую часть своей производительности в ваших глазах. Почему? Потому что вновь выползет на поверхность дурацкое и совершенно скучное критическое мироощущение. А уж оно, да вы и сами знаете, сразу покажет вам все недостатки...
  В общем, наверное, именно эти побудительные мотивы позволили мне не кинуться сразу рисовать магические руны на каждом камне, швыряться булыжниками и сплетать магические заклинания (все три мне известных), позволили оттянуть удовольствие и ощутить его позже стократ. Но обо всем по порядку.
  Площадкой для своих испытаний я выбрал заваленную битым камнем и почти полностью разрушенную еще до меня набережную у пирсов. Во-первых, относительно открытое пространство, и можно не особенно опасаться случайного рикошета, или там, что на меня сверху что-то упадет. Во-вторых, рядом вода, а уж она-то всякое стерпит, разве что намокну. Пыли нет, грязи нет, высохнет. И в третьих, хотелось быть, если честно, подальше от городских стен. Чувствовал я по отношению к тем руинам некую настороженность, опаску. Может, чудилось, может и новые способности меня предупреждают. Вроде, далековато для восприятия, но лучше перебдеть, не привлекать лишнего внимания. А то я и так тут уже покуролесил.
  Солнце все так же нещадно палило и уже перевалило через зенит, гладь воды чуть волновалась под порывами легкого ветерка, вдали, где-то над водной гладью собирались серые тучи. Я оценивающе посмотрел на крепость - такая твердыня в любом мужском сердце, как хороший клинок, вызовет неясное томление и желание. Она же словно глядела в ответ укоризненно и осуждающе. Жаль, идти до нее далековато, еще не ясно, есть ли по гряде дорога (должна быть), и сохранилась ли она. А плыть не на чем, да и не рискнул бы я - черт его знает, какие там чудища в подводном царстве могут караулить.
  Прошелся чуть вперед по пирсу, отмечая краешком сознания множество рыб, снующих по своим рыбьим делам среди остовов кораблей и прячущихся в щелях между камней. Удивился, как резко вглубь уходит дно - глубина тут была никак не менее десяти-пятнадцати метров - во всяком случае, мое восприятие не доставало, а отлетать мыслью (дальновиденье, как уверенно подсказал подшитый справочник) не тянуло. Ну его, это мокрое царство, пусть и дальше само по себе будет. Ладно, начнем, куда уж дальше тянуть.
  В череде магических приемов, что мне были переданы, я, если честно, так сразу терялся. Было их много, были они разнообразные, а так как привычки их использовать я не имел, хоть и знал теперь о них на зубок, то несколько робел. Будто бы знаешь и как пращу снарядить, и какой камень выбрать, и как целиться, и как метать камни, и как руку не потянуть... Но вот пращу ты как раз не то, что в руках ни разу не держал, даже в глаза не видал. Двоякое такое чувство, неприятное. Не то, чтобы все из рук валилось, точнее, не получалось - просто привычки не было, а автоматизм был.
  Большинство из переданных приемов, так или иначе, служили для работы с эфемерными слоями, и для работы в материальном мире ну совершенно не годились. Например, знал я теперь, как разделить нужные мне потоки, словно бы расплести их на множество нитей, или отделить нить всего одну. Использовать уже эту нить для своих нужд, вплетя ее в заклинание, или запитав от нее руну, дабы свои силы не тратить. Знал, как создать стабильный сгусток энергии, служащий хранилищем и источником, и чтобы не распадался он мгновенно, стоит только ослабить свою на нем концентрацию. Знал, как провести от него каналы, соединить их в сеть. Знал, как каналы укреплять, чтобы избежать излишнего рассеивания энергии, или же, наоборот, заставить излучать. Знал, по каким принципам движется по каналам энергия, как переходит из одного состояния в другое, и как на эти принципы влиять. Как и множество других приемов, многие из которых мне пока и употребить-то некуда было, ибо три моих заклинания были по своей структуре значительно более простыми, и большинства этих ухищрений не требовали. Именно этих навыков было больше всего, и с ними мне придется разбираться чуть позже. Отмечу только, что, видимо по причине реализации их в энергетических слоях, в пределах моего поля, и посредством прямого влияния разума, они давались достаточно легко. Стоило только приложить фантазию, волю и небольшое усилие. Повторить же все это за пределами своего поля становилось значительно сложнее, требовалось смещать восприятие, прикладывать ощутимые усилия и серьезно концентрироваться. При необходимости - возможно, а из баловства, наверное, не стоит. Время досужих тренировок еще не пришло.
  Кстати, касаемо энергий собственного тела и их манипулированием. Принципиально было выделено три типа, как у египтян с душами, если мне память не изменяет. Энергия непосредственно магическая, пусть будет мана, так проще и понятнее. Местные называют ее Ар. Энергия тела, или прана, для удобства. Местное название - Ве. И энергия разума, некая псионическая сила, назовем ее пси. У местных - Ду.
  Источником магической энергии служило внутреннее ядро, которое перерабатывало каким-то неведомым мне образом энергию внешнюю, разнородную. Приводила ее к определенным характеристикам, подходящим для моей энергетики. В последующем она, конечно, вторично преобразовывалась под локальные нужды, приобретала определенные черты. Например, энергия, циркулирующая в крови по моим ощущениям сильно отличалась от энергии, накапливаемой в мышечных волокнах.
  Псионическая энергия является самым выраженным примером вторичного изменения, ибо, как я уже отмечал ранее, получалась она преобразованием магической. При этом, отличалась от исходной пожалуй даже больше, чем моя внутренняя энергия от внешних. Ну и энергия тела, прана... Если бы я не получил определенные базовые знания, возможно, далеко не сразу бы дошел до понимания, откуда она берется. Я ее даже и не смог выделить изначально, пока не узнал о ее существовании. Она вырабатывалась в организме в процессе его жизнедеятельности, являясь отражением метаболических процессов, всех тех биохимических реакций, которые проистекают в наших телах. При этом запасы гликогена, например, или жира, не являлись тождеством запасам праны, служа всего лишь субстратом для ее получения. Для ее получения нужен был источник, например, пища или жиры в организме, и действие. Например, мышечное усилие. Иными словами, любой катаболический процесс вел к ее образованию, а анаболические процессы шли с ее потреблением. Я так понял, что она являлась отражением переноса энергии в химических (в том числе, биохимических) реакциях и, наверное, отражала энергетический потенциал клеток. В случае ее истощения, клетка функционировала хуже. Или же наоборот, точно не уверен, слишком уж там все плотно переплетено было.
  Существовала между этими тремя энергиями и схема взаимных преобразований. Например, энергия пси однозначно образовывалась из праны, которая, в свою очередь, вырабатывалась в ходе биохимических превращений из потребляемого головным мозгом субстрата. Глюкозы, если конкретно. Избыток праны так же мог переходить в ману, а мана, на местах, то есть, в органах и тканях, подменяла, несколько видоизменяясь, прану. Вот такая вот арифметика, без поллитры и не разберешься... Шучу, конечно.
  И знаете, возникало у меня серьезное подозрение, что в нашем, видимо, бедном магическими энергиями мире, на первый план выходила именно прана, обеспечивая образование пси, и капелюшечку магической энергии. Просто мизера этого не хватало буквально ни на что. Здесь же баланс резко сместился в сторону притока магической энергии, и я так понимаю, организм все еще не достиг устойчивого равновесия, а процессы преобразований не прекратились. О других моих выводах из всего этого расскажу как-нибудь в другой раз.
  Манипулированию из внутренних энергий в широких пределах поддавалась только мана, ее возможно было как концентрировать в определенных узлах, каналах и системах каналов, уменьшая при этом потребность в пране, так и полностью устранять ее из определенных мест. В пределах моего поля, ауры, если хотите, именно из магической энергии конструировались заклинания. Но устойчивому контролю она поддавалась только в ауре, в случае ее выведения за границы - контроль над ней терялся, и она рассеивалась в окружающем пространстве, если не была предварительно тем или иным образом структурирована.
  Праной управлять было значительно сложнее, и попытки ее выведения приводили только к физическом истощению, утомлению. Хотя и сохранялась возможность ее сознательно перераспределять в организме, истощая таким образом энергетический потенциал одних клеток и передавая его другим.
  Псионическая энергия расходовалась на нервную систему и высшую нервную деятельность. С учетом значительного преобразования магической энергии в псионическую, думается мне, снижение умственной работоспособности при недостаточном питании или телесном утомлении теперь не будет таким выраженным. Но самое интересное, что любые манипуляции в поле так или иначе происходили пусть и с минимальными, но все же очевидными затратами и псионической энергии. Вот такое вот торжество разума над бренностью нашего бытия.
  На управление же внешними энергиями или поддержание контроля надсобственнойманой за пределами ауры тратилась исключительно пси, причем вполне ощутимое ее количество.
  Занимательная механика человеческой души, вы не находите?
  Вернемся к нашим баранам, то есть приемам. Идея телекинеза, как и почти всех прочих прямых воздействий, переданная с пакетом, была проста до безобразия, но практически не объяснена, по сути. Ментальная энергия, подкрепленная волей, позволяла непосредственно, без промежуточных агентов, то есть, влиять на материальный мир. Расходовалась она при этом очень серьезно, и не будь широкого канала от магического ядра к ядру псионическому, даже простой телекинез был бы неосуществим, не говоря уже о пирокинезе и прочим трюкам. Мысль материальна?- спросите вы. Скорее уж мысль, как проявление воли, способна влиять на его физические кондиции и законы. Но расходы ее... ой-ей. Причем, как ни странно, расход энергии на действие зависел от объема пространства, в котором происходили изменения, и выраженности изменений, но ни как не от веса и материала предметов. Прямо искажение реальности. В голову даже закралась мысль, что во сне любой человек так же способен влиять на окружающее его, просто там реальность (точнее все же нереальность, навь) более пластична и с легкостью поддается воле. В материальном же мире подобные изменения могут потребовать просто непредставимых объемов псионической энергии.
  Возможно было воздействовать на окружающий мир и магической энергией, без посредников в виде рун, заклинаний или иных неизвестных мне приемов, но тут изменения реальности, как я понимал, не происходило. Например, возможно было сконцентрировать в одной точке большое количество разупорядоченной, хаотичной энергии, назовем ее для простоты огненной маной. И при определенной ее концентрации, количество переходило в качество, то есть, она начинала просачиваться в материальный мир и проявлять себя там. Как итог - область воздействия загоралась, или же просто возрастала температура. Эффект по сути аналогичный пирокинезу. Пирокинез же являлся осознанным ускорением частиц в определенной области, и без знания природы подобного процесса, вряд ли был бы возможен. Была и другая псионическая альтернатива - ярко представить себе огонь, воплотить свое желание в действительность, не заморачиваясь физической подоплекой происходящего. Прием в чем-то более простой, но и более сложный одновременно. Я честно попробовал его реализовать, и у меня это даже получилось, пусть и не сразу, да и не так, как я того хотел, но все же... Бушующее в воздухе пламя, размером с обычный факел, горящее без затрат соответствующей маны или же вполне прозаичного топлива впечатляло. Но энергию пси жрало просто с ужасающей скоростью, практически равной поступлению магической энергии в псионическое ядро. Аналогичный трюк с ускорением частиц в том же объеме вызывал появление облака колышущегося воздуха, с изредка проскальзывающими языками бледного пламени. Такая вот низкотемпературная плазма. На большее у меня видимо фантазии не хватало. Попытка употребить этот прием к валяющемуся куску гранита окончилась взрывом шрапнели и множеством неприятных ушибов и царапин. Хорошо хоть глаз не выбило.
  И если сравнивать три доступных мне сейчас приема получения пламени из ничего, то псионический являлся самым сложным, но и самым мощным и быстрым. Руна ррьех в свою очередь требовала совершенно небольшого ручейка энергии для получения аналогичного по размерам языка пламени. При попытке же значительно увеличить поток, пламя практически не меняло температуру, увеличиваясь постепенно в размерах до приличного костра. При этом, чем шире поток, тем сильнее поступающая энергия рассеивалась в пустую в окружающее пространство, до достижения некоторого граничного состояния, когда увеличение поступления на возникающее пламя уже никак не влияло.
  Руны-руны... О механизме их действия приходилось только догадываться, ибо никакой логики в этих линиях и черточках я совершенно не наблюдал. Могу только догадываться, что они, возможно, являются своеобразными ключами к мирозданию, прописанными или выведенными неведомо кем, и служат для облегчения и упрощения воздействия на реальность. Ведь чтобы получить такое же пламя из простой концентрации энергии огня, ее пришлось бы не просто собрать в большом количестве, но и постоянно подводить мощные потоки, компенсируя происходящие при реализации потери. Оглянувшись по привычке вокруг и оценив количество свободно витающей энергии огня, пришел к выводу, что ее даже на десяток секунд не хватит поддерживать такой факел. И это при том, что стоял знойный день, и по моим ощущениям было никак не меньше тридцати пяти, а то и сорока градусов жары. Соответственно, чтобы поддерживать достаточно долго такое пламя, потребуется другой его мощный источник. Например, банальный костер.
  Рун было десять. Руна огня - 'ррьех'. О ней я уже достаточно много сказал, повторяться не буду. Руна воды 'ллвар', что просто притягивала воду, и только воду из окружающего пространства. Она конденсировала ее из воздуха в виде капелек, тянула из земли, если был досягаемый влажный пласт, либо же из открытого источника.Что я тут же и проверил, начертав ее на песке и наполнив энергией. Сначала над руной заклубилось легкое облачко тумана, излившееся росой, после песок ощутимо намок и стал пропускать через себя прибывающую воду. Чрезвычайно полезная штука в полевых условиях.
  Две обратные друг другу руны-близнецы 'сазм' и 'мзас', являлись скорее инверсией одного и того же символа, нежели разными знаками. Сазм, начертанный на предмете, вызывал, в отличие от ррьех, его нагревание, без каких либо открытых языков пламени. А мзас осуществлял обратный процесс, рассеивая тепловую энергию в окружающее пространство. В процессе эксперимента с последней я получил неожиданный, но предсказуемый эффект, не описанный в переданных знаниях. Я всего лишь хотел заморозить полученную с помощью ллвар лужицу, пока она еще не испарилась, однако, при наполнении начертанной рядом руны, активировалась повторно и ллвар, видимо попав в поле влияния первой. На моих глазах лужица одновременно росла и покрывалась ледяной коркой, пока не получилась постепенно увеличивающаяся глыбка льда.
  Еще пять рун были ключевыми для построения заклинаний, являлись скорее многомерными фигурами, которые воспроизвести на плоскости не удалось бы без потери функционала, а потому использовались они преимущественно в эфире, том самом энергетическом слое, задавая некоторые параметры для реализуемого эффекта в материальном мире. Три руны позволяли придать эффектам форму шара, пирамидыилиплоскости. Еще одна служила для удержания энергии, а последняя для ее пассивного сбора из окружающего пространства.
  Если бы не переданные мне три плетения, не имеющие в своей структуре ни одной руны, я бы мог долго сомневаться в самом факте существования заклинаний без рунической компоненты. Возникали, кстати, серьезные подозрения, что переданный комплект был сформирован именно так вполне осознанно, чтобы подтолкнуть нас к дальнейшему развитию.
  -Нда, - я мрачно уставился на возвышающийся напротив замок, - сколько чудесных открытий нам готовит мир. Или как там?
  Размахнулся, как следует, и со всей дури зарядил по ледышке, совершенно не подумав о том, что она могла в песок вмерзнуть. Так и оказалось, судя по тому, что она лишь сдвинулась чуток вместе с пластом песка, а я схватился за травмированную ногу. Проковылял к обваленной стене какого-то крупного здания и присел на вывороченную глыбу.
  Осталось упомянуть только заклинания. Три. Продуманный комплект. Все три хоть и являются заклинаниями начального уровня, первого, как подсказали переданные азы классификации, но простыми их по структуре назвать сложно. Причудливое переплетение узлов и каналов, геометрических фигур и разнородных энергий. Описать подобное словами вряд ли удастся в полной мере, и если бы не понимание каждого из использованных элементов, были бы они для меня балластной информацией. Но знание давало четкое понимание, что структура их подчиняется вполне обоснованной логике, и чем-то напоминает электрические схемы. Есть группы модулей, и каждый из этих модулей выполняет определенную функцию, и связывающие их каналы.Общей чертой их было отсутствие собственного источника энергии, то есть функционировали они ровно до тех пор, пока, либо подавалась мана, либо не иссякала энергия в узлах и каналах. Были в них повторяющиеся элементы, такие, как модуль формы шара, что присутствовал и в заклинании светоча, и в огненной сфере. Задумавшись, почему не использована руна формы, и проведя простой эксперимент, я пришел к выводу, что руны оказывают слишком сильное влияние на окружающие их энергии, искажают и повреждают каналы, а потому объединять руны следует совершенно по иным принципам.
  Как же влияли пусть и сложные, но всего лишь состоящие из энергии модули на материальный мир, если я сам ранее установил, что для прямого воздействия нужны большие объемы маны? Построив заклинание светоча и наполнив его энергией, я мысленно пробежался по известной мне структуре и понял, что дело тут как в высокой концентрации энергии в минимальном объеме энергетических каналов, так и в их непосредственной структуре. Ведь, при их построении формируется не только архитектура, но и вкладывается определенный смысл. Мало построить капилляр, по которому будет быстро бежать энергия, надо еще и вложить при построении мысль, что он устойчивый и не пропускает через стенки проходящую энергию... Как-то так.
  Светоч, мощность которого при свете дня оказалось невозможно оценить, слишком уж ярко сверкало солнце, я развеял, всего лишь пожелав, чтобы он распался. Формировать структуры оказалось не такой уж и сложной задачей, к слову, если у вас все в порядке с концентрацией, пространственным воображением и памятью. Дольше, чем было бы вообразить тот же излучающий мягкий свет шар, но значительно проще.Учитывая, что заклинание светоча состояло из модуля формы шара, модуля собирания и уплотнения в полученный шар газов, и возбуждающего модуля, на формирование их и вложение нужного смысла (точные характеристики которого, слава богу, тоже были переданы.Иначе я бы не знаю, как канителился с разделением газов и возбуждением их атомов.) с объединением в единую модель уходило секунд пять-шесть. Такая фот люминесцентная лампа. Сформированной следом огненной сферой, конечно, тоже можно было освещать. Благо, за счет продуманной структуры она излучала тепло лишь в виде инфракрасного излучения. Во всяком случае, я так подумал, ощутив, как постепенно нагревается кожа на поднесенной руке. Да вот только варварство это, да и яркость не та.
  Огненная сфера, кстати, не пережигала водород, как я сначала было подумал, а формировала отграниченный сгусток плазмы. Поддерживать его приходилось постоянно, иначе он грозил быстро потухнуть, значительно быстрее светоча.Либо же необходимо было вливать больше энергии в узлы модуля, непосредственно отвечающего за формирование плазмы. Логично было предположить доработку в виде устойчивого и емкого источника энергии, но это потом. Пока же такую штуку далеко не метнешь. Представляла она собой, если попытаться описать, сферу, оплетенную вокруг непересекающимися кольцами, внутри которой находилось нагревающее ядро.
  Испытал ее на все тех же камнях, отправив к границе своего поля, и как ни странно, она не разрушилась, а принялась их активно нагревать. При выведении же за границы и соприкосновении с препятствием, сфера лопнула, вспыхнув на мгновение пламенем. Гореть там было нечему, так что столкновение прошло бесследно. Не самое грозное оружие, но в умелых руках может натворить дел. Не хватает ей поражающих элементов, если честно. Взрыва, например.
  Огненные сферы, кстати, формировались значительно проще, секунды за три, примерно. Удерживать их можно было в пределах ауры столько, сколько позволяет запитать источник и здоровье - под таким инфракрасным облучением и запечься можно.
  Ну и последнее заклинание было, наверное, самым нужны, после руны огня и воды - лечение. Или, как говорилось в описании, малое лечение. Было оно значительно сложнее, и оказывало на организм два эффекта. Во-первых, возбуждало клетки, заставляя ускорять жизненный цикл, и усиливало приток крови к зоне воздействия. Во-вторых, переводило запасенную в структуре заклинания ману в энергию, подобную по своим характеристикам пране (но все же отличную). Подстегивало тем самым регенерацию и работу отдельных органов. Вирусную инфекцию так не вылечишь, но ускорить выведение токсических веществ из организма, или быстро зарастить порез вполне реально. Кстати, как показал эксперимент, волосы под его действием так же начинали активно расти. Пожалуй, около миллиметра в минуту.
  Где-то около часа экспериментировал - водил хороводы из огненных сфер, купал их, выдавая целые облака горячего пара, швырялся на дальность (и результатом был совершенно не впечатлен - метров тридцать-пятьдесят, в зависимости от влитой энергии, а дальше они резко тухли) и плавил из песка стекло. Оценил приблизительное время существования огнесфер без подпитки в три-четыре секунды. Телекинезом метал различные обломки в воду, потом вытаскивал их обратно. Вырывал из водной глади водяные сферы и проливал их на развалины, швырял в стены и распылял над обширными участками. Морозил эти сферы руной и пытался докинуть до крепости, но закинул максимально метров на триста. Потом понял, что дурак, и морозил уже все той же псионикой. После чего окончательно убедился в своей дурости - расходы и усилия были несопоставимы, разве что скорость действия возрастала.
  Истощать в процессе тренировок ядро не рискнул, лишь оценил, что при увеличении потребления маны, возрастала и скорость притока внешних энергий. И доходило порой до того, что всю свободную внешнюю энергию в доступных пределах ядро втягивало, словно пылесос. Особенно при псионических манипуляциях. А когда брать становилось неоткуда, и прекращался приток энергий, ядро начинало активно отдавать без возобновления, опустошая мои резервы. Не самые приятные ощущения, словно из тебя кто-то самую суть вытягивает. При необходимости можно и потерпеть, но доводить до такого все же не стоит.
  Попробовал и очевидное объединение руны огня с руной формы шара, максимально приблизив их друг к другу в своей ауре. Получил, как вы и сами должны были догадаться, огненную сферу. Небольшую, но, при добавлении руны, сохраняющей энергию, очень стабильную. После включения туда же руны, энергию собирающей, сфера существовала, смещаясь попорывами воздуха, ровно до тех пор, пока не истощился и источник энергии, и окружающий энергетический фон. Часов для точной оценки у меня не было, потому считал я про себя, и досчитать успел до трехсот шестидесяти секунд. А ведь я в накопитель далеко не максимум энергии влил.
 
  ***
 
  За всеми этими испытаниями собственных сил и средств время пролетело очень быстро. Вечерело. Жара постепенно спадала, и чувствовалась приятная прохлада со стороны воды. Рыб на мелководье прибавилось, более крупные поднялись из глубины и теперь периодически мелькали серебристой чешуей на солнце.Дергаться куда-то сегодня я уже не планировал, просто сидел, размышлял о разном, пялился на подсвеченную разгорающимся закатом крепость. Не буду скрывать, перемежал вполне практичные размышления о возможностях применения магии мечтами о том, каким я когда-нибудь стану великим, могучим. Как буду представлять что-то и сам по себе для окружающих, буду силой без всех своих денег и связей. Только лишь своими возможностями. Грели эти мысли ничуть не меньше, чем закатное солнце, а потому чувствовал я себя достаточно комфортно. Еще бы мыло помыться, да пасту со щеткой - зубы чистить, а то уже грязь на себе ощущаю. Без бумаги пока обойдусь, есть где гигиенические процедуры осуществить. Вода рядом. А вот дальше все это может стать проблемой. Не запаршиветь, не завшиветь бы. Волосы, конечно, можно и сбрить. Да только не умею я без зеркала, да и коротеньким ножом из мультитула драть себе скальп не буду. Сложно без цивилизации.
  Я, конечно, знаю, как мыльный клей получить простейший. Да и магия сей процесс облегчит. Пережечь дрова на золу и получить простейшую растительную щелочь - не проблема. Только вот жиры растительные или животные надо сначала добыть. Все решаемо. Нет таких проблем, которые не разрешил бы пытливый ум, подкрепленный знаниями. А знание, как мы все знаем - сила.
  Сосредоточившись и пробежавшись по ближайшему водному пространству, ощутил тысячи живых существ, плавающих и ползающих, копающихся в иле и переносимых незримыми течениями. От микроскопических рачков, которых я ощущал больше из-за их суммарного фона, до крупных рыбин, способных поспорить массой со взрослым человеком. Все это многообразие будто бы жило в своем собственном мирке, и даже не пыталось заглянуть вовне. Зачем им, глупым? Одни поедали рачков и растения, прятались от более крупных хищников, другие охотились или побирались падалью. Особенно много было ракообразных. Такой вот биоценоз. Ящерицы - не самая лучшая пища. Надо бы в их пищевую пирамиду вторгнуться, занять вершину, так сказать. Что я и совершил, выудив несколько увесистых хвостов по паре килограмм. Разжег руной огонь, и потом плавно поворачивал рыбин над пламенем, используя телекинез. Никаких технических средств, никаких палочек. Исключительно магия. Можно было бы, конечно, сварить в воде, но без соли и специй - не то. Да и есть неудобно. Это как писать научную статью или делать работу и разговаривать с женой одновременно. Реально, привычно, но неудобно.
  Дури все же у меня было предостаточно, в плане магических сил. На все мои идеи хватало, а когда станет мало, тогда и идеи надо будет попроще придумывать, поэкономнее. Глупо отказывать себе в приятном, один раз живем. Да и для себя в первую очередь.
  Рыбка без соли была на любителя, но я к малосольной пище привычный - почти и не солю, когда сам готовлю. А вот лучка, лимончика и перца явно мне не доставало. Но это все лирика, работаем с тем, что есть.
  Пока ел, разложив ужин на камнях, подумал о том, что побриться ведь можно и телекинезом, благо сам себя я магией вряд ли порежу. Да и жир рыбий для мыла можно вполне использовать. Но пока не припекло, было если честно, просто лень. Рыбьи кости скидал в воду, когда уже закат догорал. Забрался все на то же здание, только в этот раз расчистил себе площадку и выгреб из песка волевым усилием все крупные камни. Ночи тут теплые, не замерзну.
  Прилег. Долго думал о том, что же делать дальше. Город явно велик, весь не обойдешь, в каждую щель не заглянешь, даже магию используя. Надо искать в центре, в более крупных постройках, в которых могли располагать службы и прочие учреждения. В частных домах, жилом секторе вряд ли удастся что-то путное добыть.
  Думал и о том, куда вероятные находки складывать. Не ни сумки, ни материалов для нее. Разве что из рыбьих шкур? Ящерки уж больно мелковаты. Наверное, так и поступлю. Да и бурдюк с водой надо не забыть сообразить... Какие звезды красивые... Еще надо ножик сделать, или палку какую железную. Мало ли, как магия себя поведет. Да и палкой проще и быстрее при близком контакте долбануть... Видел же уже кусок металла. Да и так чувствовал в развалинах, много его еще. Попробовать переплавить на огне? Или разогреть руной? Или просто попробовать форму изменить псионикой?..
  За размышлениями и не заметил, как уснул.
 
  ***
  ЦундиХорр был всего лишь мальчишкой, пускай и считал себя в душе взрослым мужчиной. Все же сложно быть взрослым в десять лет, даже если ты сам зарабатываешь себе на краюху хлеба. Он был невысок, как и всякий недокормленный сирота, но крепок и поджар. Молодой волчонок, которого кормят ноги. Он подрабатывал за мелкую монету везде, где только мог, брался за любое дело, до которого его допускали. Работал очень много, кормил не только себя, но и помогал младшим друзьям из Тенистого тупика. Лоботрясом он не был совершенно, и что такое свободное время, безделье и послеполуденная сиеста знал лишь понаслышке. Всегда у мальчишки находились какие-то дела - то посторожить чьи-то вещи, лошадь или ездового ящера, то передать посылку или послание. Был он и проводником, и на стреме у воров стоял, не гнушался, и пьяных обирал, и мертвых. Деньги ведь не пахнут, правда?
  Но была у него одна страсть, коя могла остановить его на полушаге, отвлечь от любого дела. Корабли. Под парусом или на рейде, недостроенные на верфи, или же угрюмые с наросшими ракушками старички. Он любил наблюдать, как они швартуются, или как разбирают оснастку перед буксировкой. Любил наблюдать, как над выводимыми через морские врата судами взлетает белесое облако парусов, унося их за горизонт.
  Была лишь одна большая страсть - небесные корабли. Редкие, в сравнении с морскими, но все же регулярные гости. Они не всегда проходили над портом, где обычно обретался Цунди, заходя к воздушной гавани с самых разных сторон. Но если все же попадался в поле зрения такой красавец, мальчик забывал обо всем.
  Вот и сейчас он стоял на пирсе, бросив тяжеленный для его невеликих сил тюк ткани прямо на грязные плиты. Рот былразинут в немом восхищение, а взор горяч. Словно бы это он сейчас стоял за штурвалом небесно-голубого военного фратийского фрегата, перемахнувшего буквально пару мгновений назад через Морские врата. Вокруг слышались возбужденные голоса и шепотки, кто-то кричал, показывая пальцем, кто-то демонстративно игнорировал. Так и мастер-матрос Виль, решивший помочь мальцу монетой, за труды, конечно, брови хмурил, не глядел даже и в сторону воздушного красавца, из извечного соперничества моря и неба, но мальца не ругал. Понимал.
  Я же стоял за его спиной, по правому плечу. И так же молча наблюдал за стремительно несущимся хищным силуэтом, словно стрекоза, раскинувшем четыре крыла. Деревянный корпус напоминал по своей форме торпеду, верхняя открытая палуба была совсем невелика. Он щетинился какими-то излучателями, по которым то и дело пробегали бледные искры, и был во многих местах прикрыт зачарованными металлическими щитами. А сверху господствовал вытянутый и незамеченный мной даже сразу бледно-голубой баллон аэростата. Сложность оснастки была невероятна, взгляд терялся в этой паутине. Когда же стремительная тень промелькнула над нами, я обернулся, и успел заметить, прежде чем он исчез за стеной, четыре лопастных винта в хвостовом оперении.
  Чудесное зрелище, впечатляющее. Такой вот дирижабль. Размеры его, кстати, были чрезвычайно велики, никак не менее полусотни метров набиралось в деревянном корпусе. Даже странно такое несоответствие массивного корпуса, который и гондолой-то язык не поворачивался назвать, и примерно такого же по размерам баллона. Явно без волшебства тут не обошлось.
  Мальчишка все так же стоял, словно провожая невидимый уже корабль. Стоял, даже когда все вернулись к своим делам, а какой-то проходящий матрос подхватил валяющийся тюк. Он витал явно уже не здесь, а летел вместе с фрегатом в бескрайнем голубом небе, штурмовал облака или убегал от грозового фронта. Я его прекрасно понимал.
  А форт вновь жил своей жизнью. Сновали люди, одетые бедно и богато, в ткани и кожи, одежды фасонов разнообразных и причудливых. Укутанные и полуголые, женщины и мужчины. Белые и красные, несколько черных, как уголь, здоровяков и пепельнокожих невысоких теней. И показалось даже, что были тут остроухие, клыкастые, а также низкорослые здоровяки. В таком людском водовороте, что крутился в портовых лабиринтах, стекая с пирсов в сторону складов и города, сложно была что-то внимательно разглядеть. Да и сон этот был не мой - детский. И как во всяком детском сне, посторонние детали смазывались, как не напрягай зрение. Слышались разные языки, напевные и резкие, тягучие и быстрые, как щебет... Слов было не разобрать. Вокруг же стоял лес мачт, все пирсы были заполнены, и многие корабли стояли на рейде, а к ним караванами тянулись лодки. Над крышами тут и там поднимались дымы, слышался металлический звон, периодические посвисты и рокот, словно где-то кипел котел крупной паровой машины. И правда, присмотревшись внимательнее, заметил у некоторых кораблей колесные двигатели. Труб, правда, не углядел.
  Вдруг замерший мальчишка вздрогнул, обернулся и уставился на меня, будто бы спрашивая: "А ты кто такой, дядя? И что делаешь в моем сне?"
  Все расплылось, развалилось, а я провалился куда-то значительно глубже, в предвечную тьму.
 
  ***
  Утро не задалось - проснулся я от хлынувшего с небес потока. Спал на спине, а потому спросонья сразу не сообразил, откуда вода. Подумал было, что тону, задергался, больно ударился рукой о стену, от чего сразу же пришел в себя. Подхватился, оценил сплошное и беспросветное серое море туч на небесах. Спустился и укрылся на первом этаже. Там было пыльно, и от двери в помещение ветра надули множество песка и грязи. Другие комнаты были частично обрушены, зияли дырами в стенах и потолке - туда я не пошел. Присел у противоположной от двери стены, наблюдая за все усиливающимся потоком - просто сплошная водяная стена, право слово. На земле быстро набухли лужи, потом побежали грязные ручейки, ручьи и целые реки грязной воды. Земля шла несколько под уклон от города, потому вода не застаивалась, уходила в залив. Интересно, уровень воды поднимется от такого ненастья? И вообще, вода пресная. Скорее всего, озеро просто очень большое. Приливов и отливов я не заметил, как и лун на небе, впрочем.
  Сон был очень реалистичный, и создавалось необычное ощущение, что моя фантазия к нему отношения не имеет. Не мог объяснитьточнее, просто чувствовал, что стал невольным свидетелем когда-то давно произошедших событий. Настолько ярким событием оказалось для мальчишки произошедшее, что отпечаталось не только в памяти, но и мире снов, где пронеслось сквозь столетия.
  Теперь было даже грустно смотреть на окружающие меня развалины, некогда кипевшие жизнью, а теперь унылые и мертвые. Как в пустом доме, покинутом много лет назад, когда дух предыдущих хозяев еще не выветрился окончательно, но запустение уже полновластно. Раньше я воспринимал все вокруг, как некие археологические достопримечательности, коими по сути город я являлся. Теперь же, зная, как оно было, поселилась внутри сосущая пустота. Мертвое царство.
  Но из увиденного, тем не менее, можно сделать множество полезных выводов. Мир, населенный людьми - это значительно лучше, чем разумные ящерицы или еще какая-нибудь живность. А то грызли меня подспудные сомнения, слишком уж выделялся ростом тот старичок. Культурный уровень, судя по одеждам, видимым технологиям и технике, как минимум, на уровне века восемнадцатого-девятнадцатого. Что обнадеживает. Другой вопрос, что осталось от этой культуры? Стоит оглянуться вокруг, и перспективы сразу становились куда более мрачными.
  Дождь лил без перерыва и послаблений много часов к ряду. В воздухе витала влага, туманная дымка проникала в развалины, и становилось зябко. Выглянул повторно на улицу, но конца непогоде так и не углядел. Поход закономерно откладывался.
  Чтобы не замерзнуть, подогревал помещение рунами сазм, что начертал на стенах и полу, вливая тонкими ручейками энергию. Стены грелись, отдавали тепло, и становилось хотя бы чуток комфортнее. К обеду успел и одежду простирнуть, поочередно полоща ее под струями с помощью телекинеза, и сам душ принял.Вновь питался рыбой, запивал водой (которую теперь предварительно кипятил от греха).
  Скучать не приходилось - копался в полученных знания, много думал. Строил теории и пытался подвести под них практику. Старался совместись в своем понимании процессы физические, известные мне, с вновь открытыми магическими. Увлекательное занятие, протекавшее совершенно незаметно под мирный гул дождя. Иногда прерывался, просматривая дальновидением окрестности и заглядывая в порушенные портовые постройки. Вспомнил о найденных ранее металлических слитках, но дотянуться до них телекинезом с моего места было нереально - слишком больших усилий требовало. Отправился пешком, словно искупался. Потом долго пытался тянуть их из-под земли, пока не понял бесперспективность такого подхода. Пришлось разбрасывать обломки и землю телекинезом.
  Когда в итоге добрался до металла, оказалось, что это были медные слитки, килограммов по пять каждый. Взял пару, с запасом. Вернувшись, плавить их не решился. Напрягая волю и изрядно умаявшись, сумел все же вытянуть из металла тонкостенную и достаточно легкую фляжку. Сделал на горлышке резьбу и соорудил крышечку. Потом соорудил котелок и на этом остановился.
  Прогулялся до пирса, где меня чуть не смыло несущимся по улицам потоком. Прошелся дальновидением по дну, подивившись количеству разнообразных крупных рыбин, под сотню килограмм, пожалуй. Окончательно решил для себя, что плавать тут не стоит. Выудил одну, что была поближе, на самом пределе доступной дальности и сил. Тварь оказалась мерзенькая, острозубая, и долго не желала помирать на воздухе. Пришлось добивать - просто прожег ей огненной сферой голову.
  Разделывал и морщился - воняла она тухлятиной, и была набита паразитами. А потому мясо решительно выкинул, зашвырнув подальше в воду. А вот шкура была толстая, и вполне годилась для моих нужд. Только чешую счистить, чем и занимался допоздна. Сооружал же котомку уже в темноте, решив не ложится, пока не закончу. Светоч оправдал мои ожидания, выдавая вполне пригодный белый свет, как галогеновая лампа. Чтобы не мерзнуть ночью и не простыть, объединил руны тепла и сбора энергии - греть стало хуже, но зато не требовало приложения собственных сил. Когда ложился спать, дождь все так же лил.
 
  ***
  Утро встретило меня туманом, затопившим все вокруг. Солнце уже встало, и он постепенно исчезал, редел, но все равно дальше двадцати-тридцати метров было ничего не разглядеть. Воздух стоял, перенасыщенный влагой. Разогреваемый подступающей жарой, он вбирал в себя испарения и заставлял обильно потеть. После утренних гигиенических процедур и обильного рыбного завтрака, я скоро собрался, благо и собирать было особенно нечего, продел через петлю на фляжке ремень, подхватил медный штырь, получившийся из остатков бруска, и отправился к городской стене.
  Взобраться по обрушившемуся сегменту на самый верх не составило труда, главное внимательно под ноги смотреть и осторожничать - камни после дождя были скользкие, да и вьюны то и дело попадались под ноги. Наверху, в промежутке между каменной кладкой, набитом балластной породой, вовсю росли кустарники, какие-то травы и даже пожухлые цветы. Продравшись через них, и чуть не скатившись с осыпавшегося края, я окинул взглядом открывшуюся панораму.
  Окольцованный крепостной стеной город расположился на скалистом побережье, и лишь в протяженной бухте, отграниченной скалами, спускался к воде. Начиная от пригородных террас, залив плавно изгибался, пока совсем не сходил на нет, упираясь все в те же скалы. В том углу они были пониже, напоминая, скорее, скалистые рифы, и точно было не разглядеть с такого расстояния, но казалось, что город уходил далеко по побережью, оставив за спиной разбитую стену. Там, где скальная дуга упиралась в террасы, начиналась целая гряда постепенно увеличивающихся плоских гор, скрывающихся в дали. А прямо передо мной городские руины, где-то более сохранные, где-то менее, стелились по холмам и постепенно скрывались в зеленом ковре. Тут и там мелькали пятна рощ, пустоши, в низинах сверкали водной гладью заболоченные озера и относительно чистые пруды, бежали ручьи. На глаз оценив размеры, я пришел к выводу, что до поросшего лесом участка не менее полутора километров, а по побережью дальше тех же полутора-двух было не разобрать - мешали неровности местности и постройки. Та же стена, где я стоял, была будто на гребне, а городские низины разве что на пять-десять метров выше уровня воды.
  Вглядевшись внимательнее, я выделить для себя приоритетные цели - несколько крупных, полуразрушенных укрепленных строений, высящийся на холме в лесном массиве замок и два комплекса объединенных огороженной территорией зданий. Город был просто засыпан обломками, дороги во многих местах провалились куда-то под землю, словно внизу было множество пустот или катакомб. Не везде возможно было перебраться посуху, и тем более, не везде можно было идти.
  Прикинув возможные маршруты, я спустился вниз уже с городской стороны. Прошелся из стороны в сторону вдоль стены, подыскивая пути отступления, и подыскав искомое углубился в лабиринт развалин.
  Я шел настороженно, аккуратно ступая и стараясь как можно меньше шуметь. Тщательно выбирал места, куда можно шагнуть, а куда не следует, и вслушивался всеми доступными мне способами в окружающий мир. Мое чувство окружающего пространство, подстегнутое опаской, постоянно сообщало мне о присутствующих тут и там под завалами останках, о металлах и плесени, снующих грызунах и змеях, подземных реках и пустотах. Я шел, будто по кладбищу.Вокруг стояла тишина, лишь изредка нарушаемая шорохами, плесками и птичьим щебетанием. Было неуютно, особенно, когда уцелевшая мостовая перемахнула гигантскую подземную полость, полную жидкой грязи и воды, и я ощутил в ней нечто гигантское, сонное, ворочающее то ли щупальцами, то ли лапами в поисках пищи. В груди поселился самый натуральный холодок, стоило только представить свое туда падение.
  И чем дальше я углублялся, тем больше непонятной мне и излучающей опасность живности, что скрывалась в подземных катакомбах, попадалось на пути. Я старался их обойти десятой дорогой, пытался порой рассмотреть дальновиденьем, но, даже вблизи, картинка смазывалась и плыла, теряя детали. Оставалось лишь ощущение ужаса, неутоленного голода и холодного мрака, в котором мелькали изломанные тела, усыпанные когтями и клыками.
  Я буквально физически чувствовал всю ту шаткость и ненадежность окружающих меня строений, знал, что дорога подо мной готова развалиться в любой момент, и что отделяющая меня от темных глубин прослойка слишком тонка, ненадежна. Подобное очень сильно выматывало, заставляло подолгу замирать на одном месте, безуспешно вглядываясь и вслушиваясь - не привлек ли я излишнего внимания, и не пора ли делать ноги. Окружающая сырость и духота лишь нагнетали, мокрые плиты были особенно мрачными, словно бы поглощая свет. Промаявшись так несколько часов и продвинувшись к первой из выбранных целей разве что на несколько сотен метров, я сплюнул про себя в сердцах, выругался и отправился обратно. В таком состоянии, когда весь на нервах, хорошего не жди. Реакция на угрозу может оказаться неадекватной.
  В порт вернулся далеко за полдень, поразившись тому, сколько душевных сил у меня ушло на вылазку. Нужен был иной подход, иначе я сам себя так страхами изведу - дальновиденье давало уж слишком яркие ощущения при контакте, вселяя брезгливость и антипатию к чужеродному. Словно бы я не мысленно пытался их разглядеть, а нырял в их мутные болотистые бассейны, гладил по шершаво-скользкой чешуе и пробовал на вкус покрывающую их слизь. Нужен был щит и меч, чтобы с оружием в руках побороть свои страхи, победить их, уничтожить и стереть в порошок. Так и только так. И магия мне в этом вполне могла помочь.
  Я не стал изобретать нечто сверхсложное, для теоретических изысканий сейчас не время и не место. Собрал из имевшегося набора рун несколько простых заклинаний в добавок к уже отработанным мною. Создал простейшуюстену из огня, способнуюпреградить путь преследователям. Потом просто щит из руны формы плоскости и удержания энергии, который, вобрав в себя достаточно сил, не пропускал никакие физические объекты, с одинаковым успехом отражая и брошенные мной булыжники, и громадные камни, и выдернутых из воды рыб, и даже огненные сферы. Долго пытался взлететь, стараясь припомнить свои ощущения во снах, и мне это даже удалось отчасти. Но требовал сей процесс слишком большого напряжения сил и внимания, и надежным средством служить не мог, оставаясь про запас на крайний случай. Слишком уж часто я, теряя даже чуток концентрацию, начинал резко терять высоту и падать, или путался в управлении и врезался в препятствия.
  И если со средствами защиты я более-менее уверенно справился, потренировавшись ставить преграды даже на бегу (что не всегда получалось), то с атакующими приемами, пожалуй, даже переборщил. Экспериментальным путем я установил, что в пределах сферы взаимного влияния могло находиться достаточно ограниченное количество рун, которые еще необходимо было правильно выстроить относительно друг друга. Я их складывал и так, и сяк, сравнивал эффекты, отмечая взаимное усиление или ослабление, пытался объединить или срастить, получил множество малоупотребимых атакующих конструкций, способных активно разрушать или убивать, но имеющих слишком уж очевидные недостатки. Например, эффективного замораживающего плетения, которое бы работало достаточно быстро, для применения в бою, я так и не придумал. Вершиной моей мысли в данном направлении стала сфера с охлажденными до жидкого состояния атмосферными газами. Слишком долго формировать, и слишком ненадежный эффект. Известная любому физику воздушная прослойка на поверхности кожи или шкуры сводила на нет все надежды на мгновенный результат. В лучшем случае, я мог попытаться держать сферу вокруг цели, но экспериментировать так не пожелал. Не естествоиспытатель все же.
  Единственным достойным апофеозом стала модернизированная руническая огненная сфера, в структуру которой я добавил аж пять рун ррьех, три собирающих, две удерживающие и четыре нагревающие руны. Последние располагались во внешней оболочке и толкали шар в указанном направлении, разгоняя до приличных скоростей. Формировалась она долго, удержать в сознании все элементы было не просто, но во время испытаний показала замечательный результат, проплавляя налету в каменных кладках дыры, будто раскаленный уголек, опущенный на кусок мерзлого масла. Если же эта штука дестабилизировалась после потери моего над ней контроля, то взрывалась термобарическим зарядом, от избытка огненной энергии и плазмы поджигая воздух. Поражающее действие дополнилось небольшое взрывной волной, а огненное воздействие теперь оставляло на окружающих камнях не только копоть, раскаляя их и заставляя взрываться. Такое чудесное оружие вполне могло послужить весомым аргументом в споре даже с очень неприятными противниками.
  Проблему скоростных атак я решил с помощью более слабых, упрощенных версий, которые формировал секунд за пять, и оставил на откуп псионическим талантам. Полностью удовлетворен этим, конечно, не был, но под самую ночь других умных идей у меня не было. Лег спать, а мысли все так же вертелись вокруг жутких тварей. Уснув же, продолжил свою с ними борьбу уже во сне, промаявшись кошмарами практически до самого утра, когда с трудом все же сумел забыться.
 
  ***
  Около полудня следующего дня, выдавшегося, как обычно, солнечным и очень жарким, я уже затаился возле обнаруженной вчера первой твари. Тщательно, подавляя брезгливость, изучил ее, максимально концентрируясь на дальновидении и продавливая непонятное мне сопротивление. Оно, как я предположил, было обусловленной аурой этого существа, и стоило только догадываться, все ли более-менее крупные существа обладают подобной особенностью. Изрядно проредив проходящие мимо меня потоки энергии, я все же достаточно изучил своего противника. Была эта мерзость похожа то ли на спрута, то ли на паука, потому что на теле своем, не имевшем сегментов, но покрытом хитином, носило и восемнадцать глаз, и две пасти, и восемь многочленистых конечностей, что могли извиваться причудливым образом. Слава богу, что наша матушка природа таких монстров не рождала, хотя гигантские кальмары, если честно, ненамного более милые создания. Эта тварь окопалась в жидкой грязи на дне протекавшей в канале речки, и периодически высовываясь, поглощала проплывающих рыб и прочих живых существ, предварительно накалывая их на усеивающие конечности шипы. Размером тело было около трех метров, а длина конечностей достигала десяти. Такая вот громадина, что отъелась в удобном месте.
  От поверхности мостовой через слои камня и земли было до нее около девяти метров. Я тщательно отследил направление подземного водного потока, чтобы встать над возможных путем бегства твари. Мало ли, на какие трюки она способна. Зашел с той стороны, где под развалинами практически не было пустот, и добраться до меня ей было бы затруднительно, сумей она вдруг вырваться на поверхность. Заняв удобную позицию, я напрягся и просто обрушил нависающий над ней пласт земли, придавив основное тело и частично заблокировав поток. Тварь выжила и активно задергалась, пытаясь выраться из-под завала. Она оказалась чертовски сильна - земля в образовавшейся воронке вполне ощутимо вздрагивала от резких рывков, но сил ее все же не доставало скинуть многотонный пресс. Поэтому я, выдохнув сквозь сжатые от внутреннего напряжения зубы воздух, приступил к второму, основному этапу. Я создал свою самую мощную огненную сферу, кою решил назвать плазменной, и стал погружать ее в землю по направлению твари. Земля плавилась, брызгала в все стороны раскаленными каплями, словно изливающий лаву вулкан. На поддержание сферы уходило много сил, значительно больше, чем было в окружающем мире, а потому я подключился и сам, выдавая непрерывный мощный поток, словно воронка втягивая энергию с огромного расстояния и практически в неизменном виде перенаправляя на заклинание. Когда жар дошел до твари, она задергалась сильнее, и будь я чуть менее расторопен, могла бы ускользнуть. Но я поднажал, отдавая уже и свои резервы, и шар мгновенно провалился вниз. Из дыры в небо ударила струя пара, завоняло отвратительной гадостью - дело было сделано. В теле твари прожгло дыру, и конвульсии были недолгими. Для надежности я еще поводил сферу, дожигая тело, после чего потушил ее и мысленным усилием обвалил оплавленные стены получившегося колодца. Ближайшие окрестности заволокло мерзко пахнущим туманом.
  Пройдясь дальновидением по окрестностям, увидел, как зашевелилось большинство других тварей, мелких и крупных, и решил убраться пока что от греха. Вернусь завтра. Сегодня стоит хотя бы малость отпраздновать первую мою серьезную победу в местном мире. Она мне дала намного больше, чем избавление мира от мерзкой твари - она поселила во мне пока еще неокрепшую веру в свои силы. Что даже с такими тварями можно бороться и побеждать, что я и сам не тварь дрожащая, а тот еще хищник.
  -Ура! - шепнул я сам себе напоследок, пробираясь тихой сапой обратно в порт, - Знай наших, каналья!
 
  ***
  На ужин была все та же рыба, но уже вареная для разнообразия. Бульон не пил, только мясо объел. За день умотался опять, да и в предыдущую ночь толком не выспался. Хлебнул для успокоения нервов пару хороших глотков самогона из фляжки, после чего с сомнением оглядел свое убежище. Не пойдет, ненадежное. Перебрался на первый этаж и, притащив телекинезом несколько массивных плит, завалил и двери в соседнее помещение, и уличную. Было еще светло, но на нервной почве развезло, и я мгновенно отрубился.
  Проснулся еще затемно, раскидав завал, совершил привычный утренний моцион и поел. Внимательно изучив окружающее пространство и полузатопленные подземелья под портом, никакой гнуси особенной не нашел. Не нашел и следов поползновений с городской стороны. Что славно.
  Добравшись до города и оценив издалека количество желающих докопаться до туши поверженной вчера твари, я долго прикидывал, стоит ли мне туда лезть. Некоторые из обнаруженных созданий передвигались достаточно быстро, формировали стаи и проявляли некоторые следы разумной организации. Кто-то копал, кто-то отвлекал более крупных, или отпугивал более мелких, кто-то сторожил - стая насчитывала не менее полусотни особей. Я все пытался понять, кого они мне напоминают, когда все же пришел к выводу - собачья стая. Только собачки покрыты чешуей и слизью, перемещаются в основном под землей, где копают норы, и в воде вплавь. Под солнцем чувствуют себя не очень уверенно, и лишний раз стараются не вылезать. И вожак есть, крупный самый и самый мерзкий. С ним самки. Все лежат в полузатопленном подвале недалеко от раскопок и ждут результата.Все же решился - оставлять таких шустрых гадов за спиной явно не следует. Но надо, перед началом боевых действий, себя максимально обезопасить - лучше всего забраться повыше, куда эти твари не доберутся.
  В зоне, из которой я мог потом эффективно действовать, дотянувшись хотя бы до большей части стаи, было достаточно и относительно уцелевших трехэтажных зданий, и даже одна приземистая башенка, с пристройками, возносившаяся вверх метров на пятнадцать. Ее-то я и выбрал. Подобраться к ней, не привлекая излишнего внимания к своей персоне, оказалось непростой задачей, и заняло много времени. Проверять перекрытия этажей на прочность собственными ста килограммами я не стал, оценив дальновидением, что верхняя башенная площадка, бывшая ранее, видимо, чердаком, достаточно прочна. Сконцентрировавшись и помолясь, я стал медленно возноситься, страхуя себя руками, которыми выискивал щели в кладке и выступы. Сильно взмок, слишком уж процедура опасная. Не будь такой необходимости, наверное, и не решился бы. Рухнул на крышу, и лежал, пока сердце не успокоило бешенный ритм.
  Собачки, пусть будут именно ими, копали, как заправские кроты, и часть плоти уже была добыта, поделена стаей и съедена. Я наблюдал за их копошением некоторое время, глазами и через эфир, прикидывал, как их лучше всего убивать. Учитывая, что большая часть стаи была рассеяна на значительной территории и располагалась преимущественно в подземных каналах и коридорах, трюк с огненной сферой или плазменным шаром тут был мало применим. Им я планировал лишь вывести из строя вожака, что и совершил, не откладывая. Зачем тянуть?
  Накачанная пылающая сфера со скоростью пушечного ядра вонзилась в здание, пробив насквозь второй этаж, и разметав взрывом стену противоположного здания. Черт, промашка вышла. Второй, из трех подготовленных заранее, попал точнее, воткнувшись в фундамент и излив свой пламенный заряд преимущественно в подвальное помещение. Третий, контрольный лишь дополнил эффект, влетев в пролом на первом этаже и обрушив несущую стену, отчего все здание сложилось внутрь, окутавшись облаком пыли. Контроль дальновидением показал, что выживших не осталось, точнее, одна уцелевшая сука, которая сидела у выхода и успела метнуться наружу, скоро и сама сдохнет с перебитым хребтом. Остальная стая насторожилась, послушались взрыкивания и скулеж, тут и там они выскакивали на поверхность, осматривались. Кто-то нырял обратно, кто-то мчался в сторону погибшего вожака. Я же, напрягаясь изо всех сил, спешно хватал их и расшвыривал в разные стороны, подбрасывал в небо, бил о брусчатку и стены домов, обваливал на них перекрытия. Двум, расположенным достаточно близко, даже просто переломил хребет - издалека такое выполнить не удавалась, ауры живых существ действительно затрудняла воздействие на реальность. Вместе с вожаком и суками, кончил около пятнадцати тварей, остальные разбежались. Кое-кого, правда, пришлось добить - собачки оказались живучие. Большая часть других крупных тварей тоже расползлась, когда запахло жареным, а вот мелочь мозгов видимо совсем не имела - я их еще долго давил и жег, когда они подбирались к трупам. Несколько притянул посмотреть поближе, с холодным интересом даже вскрыл пару трупиков - больше всего они были похожи на крыс и прочих мелких грызунов, подвергшихся спонтанным мутация. Другое дело, что обычно подобные уроды нежизнеспособны, и вряд ли могут дать потомство. Но тут они почему-то выжили. В целом, их анатомия какими-то сверх новыми органами не располагала. Утроба, как утроба, только перекрученная, с кучей аномалий развития. Собачки, которых я решил вскрыть следом, уже для подтверждения своих гипотез, мои подозрения вполне подтвердили - мутанты. В принципе, ничего такого, если притерпеться. Просто внешне неприглядные, да эмоции, которые я улавливал, излучали неприятные. Ну и энергетический фон будто бы неестественный, но это как раз понятно - тут явно не радиация поработала.
  До вечера сидел в засаде, перебравшись поближе к основному месту событий, тщательно отслеживая любую активность, и моя охота увенчала успехом - набил я и подземных тварей, и наземных, кого- то даже изучил - сплошь мутанты. Не все, кстати, хищные. Были и вполне травоядные. Даже рыба в городских канализациях, и та мутировала.
  В попытках найти причину, принялся изучать окружающий энергетический фон. В целом, в развалинах он ничем принципиально от того, что на побережье, не отличался - те же потоки энергий, поля и скопления. Разве что взбаламучены и прорежены моими действиями сильно, будто в банке с разноцветными коллоидными частицами, если ее встряхнуть. А вот при попытке углубиться в подземелья, я сразу приметил некоторое отличие, на которое не обратил внимания в прошлые разы. Видимо, не обратил внимания. Плотность энергии там возрастала, но она становилась, словно бы тяжелее, более вязкая, плотная и какая-то чужеродная естественным внешним энергиям, к которым я уже успел привыкнуть. И чем глубже в подземелья опускалось мое внимание, тем сильнее становились подобные изменения.
  Подземелья же впечатляли, целая паутина переходов, галерей, каналов, водостоков, естественных пещер и прочих пустот уходила на приличную глубину, значительно ниже уровня моря. Большая их часть была затоплена водой, но те, которые не сообщались с соседними, разве что отсырели. Там было столько всякого, чего я не смог понять - какие-то механизмы, устройства, емкости и склады. Обширные могильники и ярко светящиеся в восприятии источники энергии. Зоны магического вакуума, просмотреть который было сложнее, и мощные линии, уходящие куда-то вдаль, словно кабель высокого напряжения.
  Уничтожив столько тварей и не понеся при этом ни физических, ни духовных потерь, я уничтожил и собственные страхи, теперь казавшиеся глупыми. С такой-то силой. Да и вообще, боишься же больше неведомого, а не жалких полудохлых мутантов, которые и выжить-то долгое время вне своей магической стихии не могут. Плевое дело - скручивай им шеи по одному, они даже и не поймут, что их убило.
  Тела я все же сжег, пока шарился по окрестным развалинам и извлекал привлекшие мое внимание штучки. Выудил пару сносно сохранившихся кухонных ножей, обрывок кольчуги и мятый шлем - подобного добро под обломками уцелело много, хоть и проржавело все изрядно. Было много битого стекла, каких-то остатков от устройств и механизмов - но уцелели практически только металлические и стеклянные детали. Нашел даже расколотый чугунный паровой котел, на минус втором подземном уровне. Правда от известных мне он сильно отличался - непривычная была какая-то топка. Даже вытащил его, пробив прямую шахту вниз, но ничего так и не понял. Было и золото, окисшая медь и серебро, но на них сильно не отвлекался, сунув в сумку несколько более-менее уцелевших цацок. Нашел даже, буквально чудом, крупный ограненный рубин, размером с ноготь моего мизинца - наткнулся я на него случайно, зацепившись мысленно за слишком упорядоченную структуру.
  Набрав, таким образом, всякого хлама себе на изучение, я отправился обратно в порт - пора было ужинать. Обед я все одно прозевал. Да и заготовить еды на завтра с собой стоит - местных зверьков я есть не рискну, голодать резона нет, а бегать туда-сюда не набегаешься. Завтра планировал заночевать в городе.
 
  ***
  Рыбы наловил целую кучу. Сначала упорно ее жарил, за день она не должна была протухнуть. Потом решил сделать походный холодильник, соорудив из кастрюли емкость с широким горлышком и крышкой и нанеся на нее охлаждающую комбинацию рун. Мзас, собирающую и сохраняющую. Несколько перестарался вначале - рыба замерзла в камень, пока не отрегулировал мощность. Получилось удобно.
  Затем вспомнил, что рыбу ведь можно и завялить, просто устранив лишнюю воду. С помощью рун решил не извращаться, а совершил весь процесс псионикой - получил каменные мумии, которые и ножом кое-как резались. Скорее пилились. Но контроль над собой опять возымел нужный эффект - увлекшись процессом, навялил полсотни хвостов, и теперь не знал, куда их девать. В сумку столько еды не влезало.
  Из оставшегося неиспользованного слитка сделал себе большую десятилитровую флягу под воду, на нее так же настроил охлаждающее рунное заклинание, и короб под припасы. Утащить все это на себе, конечно, было можно, но недалеко. Тащить все это я планировал телекинезом, но не постоянно за собой, а от убежища к убежищу.
  Первым промежуточным я избрал ту самую башню, доставил туда воду и припасы, спрятав от солнца на предпоследнем, третьем этаже. Лестницы внутри были обрушены, так что зверье не должно было добраться. На поле вчерашних боевых действий было пусто. Самые глупые видно погибли, а сообразительные не лезли.
  Так как с утра наелся вдосталь, на перекус не отвлекался, сразу двинувшись дальше. До выбранного первой целью комплекса зданий было метров триста по прямой. Решил схитрить, освоившись с левитацией чуть лучше, поднабравшись опыта, перелетал по верхам развалины, останавливаясь на крышах более уцелевших домов. Одновременно пробегался вниманием по руинам, не сильно внимательно, так, поверхностно. Таким макаром путешествие было и более безопасным, и более быстрым. Поднимать себя в воздух оказалось не таким уж тяжелым делом, главное сноровка и правильный подход. Пытаться отталкиваться от земли или взмывать за счет телекинеза было бы большой ошибкой, всего лишь стоило заставить себя полететь, изменить свое восприятие мира, убедить себя, что это реально. А уж изменять мир вокруг своего тела, в непосредственной близости от ядер, было проще всего.
  Комплекс был отделен от окружающей застройки каменной оградой, вдоль которой с наружной стороны, видимо, тянулись аллеи. Сейчас все буйно разрослось, и о былом напоминала лишь проглядывающиеся мостовая и каменные скамейки. Живых тварей на деревьях в кустах под ними хватало - были они тут и вполне привычные пичуги, и насекомые, и крысы-мутанты. Обычную наземную живность из города, похоже, вытеснили более агрессивные измененные твари. Последних я быстренько раскидал и изломал, еще раз осмотрелся в поисках более крупных особей, нашел несколько сзади и сбоку, но решил на них не отвлекаться.
  Почти все здания комплекса были так или иначе объединены. Где-то крытыми галереями, где-то обрушившимися надземными переходами. Странным оказался фон этого места, он был даже более устойчивым к изменению, чем господствующий под городом мрак, но имел будто бы совершенно иную природу. Чувствовалась какая-то затаенная боль, словно здесь кто-то погибал в муках. И хоть за прошедшие века он уже почти рассеялся и смазался, но был все еще вполне ощутим. Копаясь дальновидением среди пустующих зданий, просматривая коридор за коридором, я вдруг поймал будто бы витающее в воздухе состояние - перед глазами промелькнули обезображенные окровавленные тела, кучи тел, трупов, что сваливали у служебных ворот, услышал сливающиеся в непрерывный гул вопли боли, почувствовал вкус и запах крови. И тут же все у меня в голове мгновенно сложилось в понятную картину. Госпиталь. Перед гибелью города он собрал достаточно эманаций боли, мук и последних вздохов умирающих, чтобы пронести их сквозь время.
  Я подозревал, что здесь, равно как и в других местах, вовсю похозяйничали захватчики - унесли с собой все, до чего смогли дотянуться. Что-то осталось под завалами, что-то потеряли, но в целом город производил впечатления тщательно разграбленного. Причем, не впопыхах это происходило, а, возможно, на протяжении многих лет еще после гибели его. Мародеры и прочие искатели легкой наживы здесь славно поживились. Вряд ли мне удастся найти какую-нибудь ценную редкость или магический артефакт. Думаю, тут и других чародеев до меня побывало достаточно. Разве что углубиться в подземелья - там было куда больше уцелевших ценностей.
  Руководствуясь этой мыслью, я перелетел на самый крупный из уцелевших корпусов, испытав целую бурю неприятных ощущений от столкновения с местным эмоциональным фоном. Поморщился, но стерпел. Фокус внимания метнулся в подвал, упершись в сплошную пелену эманаций боли и мрака. Соваться туда совершенно не хотелось, но и отступать уже было как бы поздно.
  Подвалы этого местного госпиталя не отличались особенной глубиной - всего два подземных уровня. Но когда я понял, чем они были заполнены, волосы на голове зашевелились - до середины они были забиты останками, голыми костяками сотен и тысяч людей. Не хотел бы я очутиться там ногами - хоть и не боюсь мертвых, но такое зрелище вряд ли оставит равнодушным. Под соседними корпусами ситуация была не лучше, и я даже не пытался представить, сколько людей сюда стащили умирать, или сколько тел там покоится. Самый натуральный могильник, некрополь. Даже странно, что оттуда не вылезают по ночам всякие кошмары... Или вылезают? Что-то не тянет меня проверять.
  Покоился комплекс вместе с подвалами на каменном основании и с городскими катакомбами не сообщался. Если же нырнуть глубже, чувствовались пустоты, каверны, какие-то проходы, но там было что-то разобрать крайне сложно. Слишком сильно мешала аура места. Как я понял в процессе наблюдений, под городом располагалась разветвленная сеть естественных пещер и искусственных подземелий, где-то объединенная, где-то изолированная. Остаток дня рыскал по уже пройденным городским кварталам, бомбил из шалости плазменными сферами развалины, окончательно распугав своей деятельностью любую живность. Лишь глупые птицы и насекомые продолжали заниматься своими непонятными делами.
  Заночевать решил на башне. Вновь стояла сухая жаркая погода - ненастья не ожидалось. Если что, укроюсь, или в очередной раз облегчу свой быт магией - плоскость ведь и от дождя могла защитить. Вечером разбирал свои находки, что выбрасывал, так и не придумав применения, что-то откладывал, надеясь разобраться позже. В целом чувствовал себя то ли мусорщиком, то ли ребенком, что тащит в дом всякое ненужное разное. А вдруг? И этих "а вдруг" я до вечера насобирал много - благо, тащить на себе не приходилось. Окружающий мир стабильно снабжал меня энергией, иногда я и сам у него ее активно отбирал - пустоты быстро заполнялись вновь, так что я не переживал. На мой век хватит. Показалось даже, что ядро энергию "переваривать" стало быстрее, привыкало, видимо, к моим запросам. Я вообще не понимал, как можно, имея такой чудесный инструмент, сознательно ограничивать себя в его применении? И главное, зачем? Из любопытства пытался придумать для себя возможные доводы, но ничего убедительного не получилось. И знаете, чем больше я магию использовал, тем легче и естественнее она у меня удавалась. Все дело в привычке, ведь так?
  О своих находках даже и говорить не хочется - загляните в тайник любого десяти-двенадцати летнего пацана, и вы все поймете. Ну куда может пригодиться осколок свинцового стекла? Или транзистор? Или десяток битых фарфоровых пробок? Из выплавленного свинца хотя бы грузила можно делать, если рыбалка по нутру, или там кастет, если хулиган. Вот и я сидел-вертел найденные металлические детали, пытаясь мысленно представить себе их предназначение. В механике я не силен, чего уж греха таить, так что о результатах своих измышлений не берусь судить. Знающего человека только рассмешу, а незнающего введу в заблуждение.
  Сделал правда и несколько натуральных экспериментов, открыв, таким образом, пару естественных, то есть, природных... Эээ...законов. Например - чем тяжелее элемент, в смысле атомарной массы, или же упорядочение его структура, тем большие усилия приходиться прилагать для его изменения. Битые и помятые золотые цацки, например, которые я решил объединить в маленькие по унции (на глаз) слитки, своей устойчивостью меня сильно утомили - изменения происходили медленно, нежеланно, как-то. Учитывая их количество, плюнул на это дело, и переплавил их к чертям, защитив себя силовой стенкой и совершая весь процесс в изолированной силовой же сфере. Получилось значительно быстрее, тем более, в жидком состоянии металл принимал нужную форму куда охотнее. Не придумал, правда, куда они могут мне пригодиться... Хотя, вру - идеи были.
  Единственный найденный мной драгоценный камень (думается, просто более мелкие я благополучно прозевал), я изучал пристальнее всего. Читал, все же, о всяких там волшебных свойствах драгоценных и не очень камней. Да и рубин - мой зодиакальный камень, хе-хе. В огранке я ну ни хрена не понимаю - было ровно... эээ... короче, на квадратик похож, точнее восьмиугольник. Что обычно делают с камнями в книжках? Хмм... Заклинания хранят? Или энергию? Заклинание даже и пытаться подселить туда не буду, его напортачу чего. Камень-то один, жалко.
  Попытки влить энергию струйкой уверенно разбились об острые грани. Почти в прямом смысле - поверхностькамня ни в какую не желала принимать энергию, частично отражая ее вовне, частично пропуская насквозь, искажая, расщепляя и меняя ее первоначальные свойства. С удивлением наблюдал, как смешанная внешняя энергия при прохождении через красное рубиновое нутро расщеплялась на отдельные потоки, отличающиеся по своей природе. Некоторые виды энергии так и вовсе внутрь не проникали. Там где не помог простой подход, всегда можно попробовать приложить голую силу. Напрягая волю, я пропустил через себя огромное количество инородной энергии, собранной со всего ближайшего пространства, и мысленно стал уплотнять вокруг камня, преодолевая естественное сопротивление. Рубин в ответ засветился ярко-багровым, вокруг него в реальности стала формироваться какая-то красноватая дымка, и он треснул на несколько разновеликих осколков. Нда.
  От расстройства решил все бросить и лечь спать.
 
  ***
  Этот сон был куда детальнее, насыщеннее красками и бессмысленными мелочами. Что и не удивительно, ведь шагавший впереди меня парень был старше, опытнее, имел пытливый ум и хорошую память. Был этот светловолосый подросток младшим помощником чародея в дежурной городской погодной башне. Подрабатывал здесь не первый месяц, сгибая спину под тяжестью различных хозяйственных работ, и являлся учеником старшей группы одной из городских искусных школ одновременно. Звали его ДоркФкиль, и глупцом он не был, это точно. Только ум свой здесь он приложить не мог - не нуждались в его уме тут, предпочитая использовать вполне умеренные физические кондиции. Вот и сейчас он тащил на себе сразу два поддона с накопителями, хотя обычно и одного ему было много. Сопел, пыхтел, потел - и все для того, чтобы совершить постоянную неприятную обязанность как можно скорее. Выиграть время и понаблюдать за работой дежурившего сегодня мастера Озма. Типичное подростковое заблуждение - это я про двойные нагрузки и работу на пределе, через себя. Скорость исполнения так вряд ли возможно увеличить. Лучше бы брал по одной и шустрее переставлял ноги. Теперь надрывается...
  Я же вынужден был следить за его мытарствами, хождениями от складского хранилища в пристройке до третьего этажа, где были выведены контакты энергоприемников. Проблема была то ли в том, что паренек излишне напрягался, и было ему не до окружающей действительности, то ли витал он в каких-то своих мирах, скрашивая монотонную работу, но мир за его спиной и в смежных с лестницей помещениях был похож на абстрактную картину. Стол, стул, шкаф и смазанные корешки книг. Разглядывать же щели в покрывающей кладку штукатурке... Даже и не знаю, что сказать.
  К сожалению, во снах, видимо, возможно, было увидеть и понять только то, что видел и понимал и сам их хозяин. Если же суть вещей была от него скрыта, то и я ее уловить не мог. Только гадать. Дорк не был достаточно грамотным в технической стороне вопроса, знаний соответствующих не имел, да и талантами особенными магическими наделен не был. Внутренняя структура накопителя представлялась ему перемешанной чередой неизвестных рун, полей и энергетических каналов. Я, конечно, попробовал все это запомнить, но деталей там явно не хватало. Внешне же это были стеклянные колбы в медной оправе, наполненные каким-то кристаллическим порошком. Они испускали бледно голубое свечение, и если оно ослабнет, это будет означать, что накопитель разрядился. А вставлялись они в самые банальные медные же гнезда, плотно обхватываемые контактными пластинами. Располагалось все это в небольшой технической нише, и куда уходят провода, отследить не удалось.
  Бессмысленная еженощная гонка, которую ему так, видимо, и не удалось выиграть - сон не содержал ярких эмоций, и остался в памяти мира, наверное, просто повторившись множество раз. Последить за работой мастера мне тоже не повезло, как и просто его увидеть - сон плавно расплывался, теряя целостность и осмысленность.
  Единственное, что я извлек полезного из данного сна, и за что был Дорку несомненно благодарен -это руна 'гурум', которую он изучил на прошедшем занятии и теперь на ходу тренировался воспроизводить. Периодически ему это даже удавалось, и короткие искровые разряды ударяли в стены, пол или потолок, оставляя еле заметные закопчённые пятна.
 
  ***
  Проснулся я, когда было еще темно. Надо было бы кричать 'Эврика', радоваться жизни, полученным знаниям и этой своей гребанной особенности видеть сны давно померших людей. Не получалось. Я не выспался, замерз - ночной ветерок на верхотуре выдул все тепло, а защитой я не озаботился - и оттого пребывал в скверном расположении духа. Сон оставил в душе дурной осадок, мутный и прилипчивый. Раньше такие сновиденья называли гипнотическими, они выпивали силы и совершенно не приносили отдохновения. Из этой мрачной пучины еще и вынырнуть сразу не удалось, сон, словно тянулся за мной, пока я окончательно не проснулся. В душе еще долго сохранялось мерзкое чувство замкнутого пространства и бессмысленного повторяющегося труда. Казалось, будто бы все вокруг меня нереально, а я лишь актер на огороженной декорациями сцене. Жуть.
  Чтобы развеяться, я спустился в нутро башни, оказавшейся той самой, из сна. Обошел все уцелевшие помещения и, как обычно в этом проклятом городе, нашел только запустение. Грабители вынесли все без остатка, не осталось даже металлической мелочи. Каморка с приемниками зияла дырявой стеной, штукатурка давно обсыпалась, лестница обвалилась аж в подвал. А в подвале стояла вода. Пахло затхлым и тиной. Так порой себя чувствуешь в заброшенных многоэтажных домах, особенно ночью. Светоч отбрасывал черные длинные тени, где-то капало, задувал в проломах ветер, вдали слышалось пощелкивание и скулеж. Хотел было поссать прямо с лестницы в черную воду внизу, но показалось, будто бы журчанием своим могу привлечь ненужное внимание засыпающей темноты. Просто детские страхи. Оправился в окно.
  Устроившись на верхнем, третьем этаже, где не так дуло, я утеплил помещение, вскипятил воды и принялся изучать приобретение. В целом, даже до экспериментов, работа данной руны оставалась крайне неясной. Как он искровой разряд направлял? У генераторов Тесла процесс, вроде, неконтролируемый. Я, конечно, физику так себе знаю и экспертом выступить не могу, но направить искровой разряд из пальца... Скорее всего, на тебе же он и замкнется. Что-то боязно мне.
  Копался в собственной памяти долго, пока до меня не дошло, что тут можно попробовать. А именно, сформировать ионизированный канал в воздухе, по которому искровой разряд и долбанет в нужное место. Так ли делал Дорк? Черт его знает. В процессе размышлений я начал даже сомневаться в правильности своего понимания заклинания Светоч, ведь, насколько я помнил, для возникновения свечения в неоновых лампах нужно получить низкую плотность газа. Или не так? Слишком давно я про подобные физические явления читал, позабыл уже детали.
  Для первого эксперимента сделал из найденного металла небольшой шар, около пяти сантиментов в диаметре, и начертал на нем соответствующую руну. Отнес телекинезом на максимальное расстояние, на котором мог создать устойчивый канал, поместив его в подвале башни, после чего подал энергию. Если вы видели помянутый генератор Тесла или спрей-режим на диатермо-коагуляторе, то вы меня поймете. Множество толстых искровых разрядов били, видимо, в участки с наименьшейэлектросопротивляемостью, слышался непрерывный треск. Запахло озоном. Попробовал уменьшить поток, и искры стали едва различимы. В принципе, чем не оружие? Потом поставил руну гурум на место руны ррьех в заклятье огненной сферы, но долгое время не мог получить никакого эффекта, пока не влил большое количество энергии. Получил шар святящейсяголубымплазмы. Полевые испытания показали, что температура такого шарика была выше, переплевывая даже заклятье плазменного шара... Переплевывая и по энергопотреблению. Если же заставить сферу разрушиться, то помимо взрыва и вспышки, получался и мощный искровой разряд. Такая штука даже если в цель не попадет, то шаговым напряжением может дел наворотить.
  В случае же разрежения газов в сфере, при небольшом напряжении сил получался отличный рунный заменитель светоча. Так я сделал себе автономное заклятье-осветитель. Оно потребляло совсем немного свободной энергии из окружающего пространства, стабильно освещая помещение.
  От эксперимента на себе я все же не удержался, и первый же пробный микроразряд из указательного пальца, на котором я спроектировал руну, замкнуло на среднем. Получил ожог и урок. Пришлось идти другим путем - создавал руну подальше, пробуя представить ионизацию воздуха. Пока просто не пробил разряд в нужном направлении простым желанием. Вот вам и попытки физику подключить. Но я был упорен, и своего все же добился, пускай и путем длительных нудных экспериментов. Правда способ с простым волевым усилием счет более простым и удобным.Потратил на все эти эксперименты много времени, зато теперь мог показать всем желающим скептикам, что молнии силы джедаев - это не пустые фантазии писателей, а фантазии, подкрепленные неведомым ранее искусством магии.
  Часа полтора рыскал по окрестным руинам в поисках жертвы боевых испытаний, нашел двух спящих в канализационном стоке собачек-мутантов и применил к ним изобретенный электрический шар, сформировав его буквально у них над головами. У бедняжек не выдержало сердце.
  Потом сидел на вершине башни, подбрасывал в воздух металлический мусор и пулялся в него молниями. Было весело, чувствовал себя зевсом. От внутреннего самолюбования оторвался только тогда, когда представил, какого бы было простым людям в окружении таких чудотворцев, как я. Натакого управу сразу и не найдешь, разве что пулю издалека в голову засадить.
  В обед успел вздремнуть пару часов, и когда проснулся, чувствовал себя достаточно бодрым для продолжения изучения городских развалин. Решил начать, а то точнее продолжить с городского госпиталя. Осталось у меня какое-то подспудное желание с ним хоть что-то сотворить. Пока добирался до места, поразился, насколько повлияла моя деятельность на городской пейзаж. Создавалось ощущение, будто бы тут в поисках драгоценностей прошлась толпа черных археологов с кирками и лопатами. Валялись отвалы грунта, груды битого камня, зияли ямы в земле - впечатляющий результат для одного человека.
  Приятных впечатлений аура массового захоронения по-прежнему не вызывала. Все-таки было неприятно от осознания, что рядом есть такое место, которое будто гнойник выделялось на общем городском эфирном фоне. Лезть в подвалы я не стал, давно уже вышел из возраста, когда что-то хотелось доказывать себе или другим. Да и опасно это может быть. Наверное, глупо было лезть со своей рожей разбираться с тем, что и так тут болтается невесть сколько, но что-то внутри меня противилось оставлять тут все как есть. От этой мутной и явно вредной для живых энергии надо было избавляться. Был ее тут без малого океан - сколько не пытался втягивать в себя, морщась от неприятных ощущений, все без толку - сильно она сопротивлялась усилию, приходилось будто бы отщипывать по кусочку.Подобным способом мне тут на много лет бы работы хватило. Пытался изменять ее, пережигать, используя другие виды энергии. Старался собрать ее в более плотный объем, который можно было бы хоть выкинуть в шахту поглубже, в итоге получил пару тревожных минут, пока колыхалось в том месте будто бы само пространство. Хотел уже все бросить, но не позволило проснувшееся упрямство. Помолился. Даже вполне искренне, но толи бог был слишком далеко, то ли вера недостаточно крепка - не помогло. Решил пойти на крайние меры и, погрузившись в транс, вновь вызвал то уже подзабытое ощущение ненасытной черной дыры...
  Очнулся на закате в луже мочи и блевотины. Чувствовал себя пропущенным под танком или через мясорубку, сильно тошнило, и очень болела голова. Вокруг меня в воздухе витал видный обычным зрением черно-красный флер, распространяясь на несколько десятков метров. В эфире же он походил на гигантский водоворот, что все притягивал и притягивал никак не желающую редеть болезнетворную ауру смерти, множеством спиралей низвергая ее на разросшееся в несколько раз ядро.Его будто покрывала колышущаяся масса,бурлила и периодически выбрасывало протуберанцы энергии. И лишь иногда, после особенно сильных выбросов, просвечивало изнутри яростное бесцветное пламя.
  Я постарался как можно быстрее покинуть госпиталь, пытался взлететь, но ничего не получалось - все силы моего сердца уходили на борьбу с поступившей энергией. Идти было тяжело, мутная ядовитая сила хлестала потоками по моим каналам, и лишь при столкновении с праной неохотно откатывала назад. Я добрался до башни в полу беспамятстве, успев в падении рассадить себе локти и нос. И речи не шло, чтобы добраться до припасов - спрятался на первом этаже, забившись в какую-то щель. Меня знобило, бросало в жар, мучали кошмары наяву. Когда моя собственная рука стала покрываться слизью и попыталась меня укусить зубастой пастью, понял, что начались галлюцинации. Забыться никак не удавалось, я мучился и желал только одного - сдохнутьпоскорее. То состояние, что пришло на смену, трудно было назвать облегчением. Это были не сны, нет - царство кошмаров. Воспринимай я всю ту боль и муки, что преследовали меня там, в полной мере, явно сошел бы с ума. Первое, что я ощутил, когда очнулся - снаружи шел дождь, и подо мной в сторону подвала бежал ручеек. Я напился прямо так, с пола. Пытался набрать в ладони, но не было достаточных углублений. Тогда я стал лизать грязные обломанные плиты, раня язык и свое самолюбие.
  Не знаю, сколько прошло времени, пока я достаточно пришел в себя, чтобы выбраться наружу. Не хочу даже и вспоминать. Тогда, сидя под льющимися теплыми струями дождя, я последними словами клял себя за самонадеянность и авантюризм, проклинал эту чертову магию и то, что остался жив. Жив в этом гребанном мире, в этом проклятом городе, с этой проклятой магией. А мое ядро, ставшее ощутимо плотнее, продолжало размеренно тянуть энергию из окружающего мира.
  В тот же день, когда удостоверился, что вновь могу управлять собственной энергией, я, невзирая на продолжающийся дождь, вернулся в свое портовое убежище. Наловил свежей рыбы и поклялся себе убраться отсюда как можно быстрее и дальше. Остыл в своих желаниях лишь к вечеру следующего дня, когда воспоминания о неприятных событиях поблекли, и я смог более-менее трезво размышлять. Я понял, что робинзонаде надо как можно скорее положить конец.
  В городе делать было нечего - несколько возможных находок вряд ли окупали вероятные потери. Но для длительного перехода я был не готов. Да и не понимал, куда мне двигаться. Могло статься, что надо преодолеть воду, чтобы добраться до своих земляков. Или что путь лежит в противоположном направлении. Мысли одолевали одна мрачнее другой.
  В город придется вернуться, но действовать я теперь буду по-другому. Сам себе ставил задачей обыскивать только важные объекты, но слишком увлекся в жилых кварталах. Необходимо получить максимальную выгоду за минимальное время и найти хоть какие-то ориентиры. Карты, хотя бы наброски или художественные обработки. Не помешает хорошее оружие, стоит поискать книги или иные источники информации.
  Так как не испытывал уверенности в том, что смогу нормально заснуть, напился.
 
  ***
  В город я возвращался накрученный и очень злой. Сказывалось похмелье и сожаление о переведенной в пустую самогонке. Алкогольный дурман позволил забыться, но лишь ненадолго и не очень глубоко.По пробуждении мрачные мысли вернулись с утроенной силой. Стало раздражать все вокруг - опостылевшая пресная рыба, вода, грязное тело и одежда, сальные волосы. Хотелось, наконец, помыться, пообщаться с другими людьми, выпить чай и съесть какой-нибудь суп. Я был зол на себя и весь мир вокруг, и первое, что сделал, вернувшись - серией переполненных энергией плазменных шаров обвалил башню проклятых погодных чародеев. Остыл, вспомнив, что под обломками остались все мои припасы, находки и золото. Погорячившись, разрушил единственное свое разведанное в городе убежище. Медные емкости и припасы были безнадежно испорчены, тратить же силы, вновь вытягивая металл, желания не было совсем. Накатило опустошение, равнодушие ко всему, но я все же смог собрать себя в кулак, мысленно обозвал себя тряпкой... потом подумал, и повторил вслух, сам поразившись тому, насколько отвык даже от собственного голоса. С тоской представил, как скоро начну беседовать сам с собой, придумаю себе пятницу или одушевлю подобранную черепушку.
  Поиски решил продолжить в обратном порядке, и сначала планировал посетить крепость в заросшей части. По прямой от стены было километра полтора - два, и я вначале опять зарекался не отвлекаться ни на мутантов, ни на развалины. Разве что уж сильно интересное попадется, магическое. Но, пролетая над городом, несколько раз замечал крупных мутантов, и удержаться не смог, слишком уж внимательно они провожали мой полет. Двигались они быстро, прятались в тенях и развалинах. Использовать же дальновидение я во время полета пока не рисковал, боялся неожиданного падения. Отклонившись от курса, я приземлился на единственную уцелевшую стену двухэтажного дома, но сделать больше ничего не успел. Из укрытия выметнулось массивное пыхтящее создание, увенчанное рогами, и со все дури ударилось в основание стены. Та развалилась, и я лишь в последний момент успел взмыть вверх. Меня провожали налитые кровью глазки и злобное мычание, но на корову эта тварь совсем не походила. Скорее уж на рогатого варана. Я, напуганный внезапностью атаки, наградил ящерицу молнией, но та ей особенного вреда не нанесла, лишь заставила вздрогнуть. Чтобы не тратить драгоценные секунды, ударил телекинезом, словно кувалду сверху обрушил, но увлекся и потерял концентрацию. Подхватился лишь у самой земли, тут же уйдя в небо свечкой. Оглянулся лишь метрах в двадцати от земли. Ящерица-переросток валялась там же, раззевала пасть, мычала, но пошевелиться не могла. Видимо хребет ей перебил. Отлетев подальше, добил ее плазменной сферой, разметавшей обугленные останки далеко окрест. Пройдясь дальновидением, нашел еще две подобных ящерицы, поменьше. По очереди подлетая к их укрытиям, обстрелял их плазменными сферами. Одну убил, вторую же завалило обломками. Добивать не стал.
  В низине, перед финальным подъемом в гору, попался заболоченный пруд, и пока я его облетал, с удивлением понял, что образовался он в гигантской впадине. Вокруг не осталось ни одного целого здания, подземные переходы были обрушены и затоплены. Похоже на попадание мощной авиационной бомбы, в местных реалиях - заклинания. Не мой уровень, однозначно. Я такой котлован только методом экскаватора осилю.
  Чем выше забирался на холмы, тем более разрушенными выглядели постройки, словно самые ожесточенные бои проходили именно тут. Попадались и взрывные воронки, и словно бы вспаханные гигантским плугом протяженные полосы. Местами камень потек и застыл в причудливых формах, наплывах. Уже пролетая над деревьями, что укрывали вершину холма и сплошным ковром уходили за горизонт, случайно заметил между деревьев что-то необычное. Рискнул спуститься, окружив себя силовой сферой, и как только коснулся земли, сразу расширил сферу восприятия, но ничего опасного не обнаружил.
  Мое внимание привлекла необычная композиция из гранитных скульптур - семеро воителей, сошедшихся в драке, застыли на небольшом каменном пяточке. Я сначала поразился мастерству скульптора и удивился, почему, разграбив город, мародеры не позарились на такое чудо. Но подойдя поближе, передернулся - слишком мастерски были отражены малейшие детали, слишком естественно смотрелись войны. Трое на четверых. Все люди, все в необычных пластинчатых доспехах, и все вооружены тяжелым оружием. Булавы, двуручные мечи, большие топоры, клевцы. Было видно и вмятины на доспехах, и кровь, стекающую из ран. Но самое главное - глаза, с прозрачной, словно стеклянной роговицей, серо-желтой радужкой и пугающей темнотой внутри. Жутью от этих глаз веяло. Плохая смерть.
  До замка оставалось метро сто пятьдесят, их я преодолел одним рывком. Он был высок и могуч в прошлом, но время и неведомые враги обошлись с ним жестоко - даже городская стена пребывала в лучшем состоянии. Секцию стены, где были ворота, разнесли в щебень, и он густо усеивал и внутренний двор, и все пространство вовне. Донжон, замеченный мной со стены, и на который я хотел опуститься, обрушился сам в себя. В нем явно раньше было куда больше этажей, но сейчас все они покоились в чудом уцелевшем колодце стен. Бресткая крепость после войны пребывала в лучшем состоянии, чем эта. Я присел на остатках угловой башни, обшаривая руины мысленным взглядом. Ничего ценного. Металлический хлам, засыпанные подвалы, скелеты павших... Сплошное разочарование. Сколько сил и времени потратил зря на этот город, и все зря. Не думаю, что где-то здесь есть более уцелевшие места.
  Надо было решать, что делать дальше. Куда податься? В какую сторону. И по-прежнему ни одной умной мысли. Единственное, что приходило на ум - попытаться двинуться в направлении зеленого зарева на Земле, хотя бы примерно совместив с местными реалиями. Юг? Уже хорошо. Восток-запад я здесь уже определил, не дурак. Еще бы знать, в каком я полушарии... Но хотя бы два направления из четырех исключил. Солнце садилось за морем. Соответственно, плоскогорье.
  К ночи вернулся в порт. С припасами на завтра решил не откладывать. Подвесил над водой два светоча и не напрягаясь удил подплывающую на свет рыбу. Заготовил даже больше, чем в прошлый раз, и емкость для воды большую приготовил. Целый бочонок все из той же меди, с того же склада. Главное, отравление не получить с такой посуды.
  Как обычно, умная мысль пришла заметно опосля - если я могу заставить себя взмыть в воздух, могу управлять пространством в допустимых пределах, если я, наконец, способен зажигать огонь и тянуть металл - какого же тогда лешего я до сих пор, дурак, не сообразил почистить одежду, волосы, зубы, в конце концов?! Сам махнул на себя рукой - дурак дураком и только. Разделся, вымылся тщательно, растираясь песком и помогая себе магией. И знаете, когда вышел из воды, чистый, свежий и раскрасневшийся, почувствовал себя вновь живым. Грустные и печальные мысли будто смыло. Вновь хотелось приключений, новых открытий и чудес. Сны ночью были яркие, цветные, какие-то совсем детские и очень добрые.
 
  ***
  Террасы встретили меня завалами сушняка, остатками широких дорог и разрушенными гидротехническими сооружениями. Как я догадался, разглядывая поделенный на четыре уровня склон, раньше воду подавали сначала на самый верх, а уже оттуда она стекала до низу. Деревья у подножия несли на себе недозрелые плоды, и явно раньше были активно плодоносили, но сейчас одичали и богатого урожая дать не могли. Выше же разросся кустарник, вьюны и прочие не очень требовательные к воде растения, формируя труднопреодолимые завалы и переплетения.
  Я не стал даже и пытаться там пробираться, взлетев на самый верх. Именно здесь, по центру широкого гребня, от города тянулась ожидаемая мной дорога к морским воротам. Я долго колебался, поглядывая то на усеянные деревьями плоские горы впереди, то на скальную гряду. Но в этот раз соблазну не поддался, хоть и был он велик - если город вычистили, то явно и до крепости добрались.
  Сил на полет я тратил, конечно много, но это было куда предпочтительнее, нежели пытаться прорубиться через сплошные заросли, стелившиеся в горных долинах. Лучше плохо лететь, чем хорошо идти, ведь так? Я думаю, что скорости по земле и по воздуху в данном случае несоизмеримы.
  Следы культурной деятельности человека тянулись на, пожалуй, на десяток километров от города. Сначала более плотные, со многими разрушенными фермами или загородными домами, целыми деревнями и выселками, они постепенно редели. Все больше встречалось естественных лесов, с многовековыми высоченными деревьями. Постепенно плоскогорье поднималось вверх, а видимая полоска воды стала все больше отдаляться, и я поймал себя на мысли, что давно уже не замечал никаких руин, лишь уходящая все выше по гребням побитая дорога, которой я решил придерживаться. Примерно к полудню, когда я, по ощущениям отклонился от города километров примерно на полста, я увидел вышедшего из леса оленя, увенчанного ветвистыми рогами. И так обрадовался привычному мне по земным реалиям животному, что даже не успел его прибить на ужин, до того, как он скрылся в подлеске. Пришлось погоняться, отклонившись от дороги. Но он не ожидал нападения сверху и оказался легкой добычей. Это оказался матерый самец, старый. Я не стал заниматься все тушей, лишь вырезал себе несколько кусков мякоти из шеи, от лопаток и с бедер. Ничуть не сомневаясь, вытряхнул большую часть навяленной рыбы, соорудив из металлического короба холодильник и заморозив мясо. Хоть поем, наконец, приличной пищи, а то от рыбы скоро тошнить будет.
  Героически тянул за собой бочонок с водой и короб с добычей еще несколько часов, пока простимулированный аппетит не стал отдаваться голодными болями в животе. Устроился прямо на дороге, и даже пресное мясо не смогло испортить общего замечательного впечатления. Шашлык явно удался.
  Дорога, как я уже упоминал, тянулась по хребтам, переползая с одной горы на другую. Лиственный лес постепенно сменялся хвойным, высота гор повышалась, а вдали и чуть в стороне даже показались снежные шапки.
  Когда уже начало смеркаться, а я стал активно подыскивать себе место под ночлег, меня внезапно пронзило такое знакомое чувство, будто где-то впереди всколыхнулось пространство. Пускай и были эти ощущения куда более слабыми, чем в том сне, но спутать было не возможно. Я не мог точно оценить расстояние, но, ускорив полет, ощутил, что источник возмущений неумолимо приближается. Невидимое мне действие все набирало обороты. В эфире стали проносится волны энергии, словно взрывная волна, разметавшие застоявшиеся потоки.
  Темнело быстро, долины затопил мрак, и лишь верхушки гор были подсвечены заходящим солнцем. Пытаясь хоть как-то ускорить свой полет, бросил на дороге все припасы - я боялся опоздать. Несся значительно быстрее, чем позволял себе ранее, не менее сорока километров в час, точно. Холодный ветер рвал волосы, заставлял слезится глаза. Я щурился, прикрывался рукой, но продолжал нестись над верхушками деревьев, порой не различая из-за особенно сильных порывов дорогу впереди. Когда взмывал на очередную гряду, где ветер особенно крепчал, сдувая меня в сторону и выдувая последние остатки тепла, создал вокруг себя энергетическую сферу. Окружающую погоду словно ножом отсекло. Я плыл в прозрачном пузыре, он несколько искажал перспективу, но был достаточно прозрачен, чтобы уверенно выбирать путь.
  Впереди показалась возвышающаяся над плоскогорьем горная гряда. Дорога вихляла, взбираясь на перевал в седловине. Лесное море обрывалось где-то на середине, сменяясь разнотравьем и редкими корявыми кустарниками. Ветер крепчал, словно впереди набирала силу буря или ураган. Боковой ветер сменился на встречный и стал ощутимо замедлять мой полет. Тогда я добавил к сфере руны нагрева сзади и влил в них огромное количество энергии сразу. Меня резко дернуло вперед, рывком, с заметным ускорением. И не приходилось больше поддерживать себя в воздухе, лишь направлять полет - я несся вперед болидом, снарядом, преодолев, наверное, скорость в сотню километров в час.
  Дорога проносилась подо мной мелькающей лентой, гора приближалась на глазах, увеличивалась в размерах. Я взял вверх, напрямую метнувшись к перевалу, и когда взметнулся над ним высоко в небо, передо мной открылось зрелище завораживающее и пугающее одновременно.
  Там, за хребтом, прямо над горной долиной, усеянной мелкими озерами и ручьями, укрытой могучим вековым лесом, шел бой. Было темно, и сложно было разглядеть детали с такого расстояния, но мечущиеся в воздухе тени, вспышки пламени и озаренные разноцветными сферами воздушные корабли я углядел хорошо. Километров пять от меня и намного ниже, там, где горные отроги сходили на нет, сменяясь относительно ровной долиной.
  Я замер на миг, продолжая по баллистической траектории снижаться к месту основных событий. Черт побери, что делать? Я гнался сюда, но совершенно не представлял теперь, что же мне делать. Лес горел, выпуская облака подсвеченного красным дыма, плавилась земля от особенно разрушительных атак, кипела вода в озерах от случайных попаданий, выпуская клубы пара... Корабли двигались непрестанно, маневрируя и уклоняясь, совершая замысловатые воздушные па. Они были велики, куда больше виденного во сне фратийского фрегата. Вокруг летали треугольные тени. Стремительные, они испускали вдруг друга и корабли потоки и серии огненных росчерков, порой взрывались, сами попадая под атаки. Внизу под ними, на земле, были заметны уже павшие, вышедшие из боя. Как минимум в двух местах на земле я разглядел обломки массивных кораблей, мелких же было куда больше. Воздушный бой во всем его великолепии. И лишь в отдалении, у склона противоположной горы я спустя некоторое время углядел две мрачные, темные громады еще более крупных кораблей. Настоящих левиафанов, не уступавших в размерах и цеппелинам, а скорее всего, учитывая расстояние, превосходящих их на порядок. Гиганты выпускали порой посражавшимся мощные лучи энергии и серии огненных шаров, те уклонялись, но им удавалось это далеко не всегда. На моих глазах один из крупных кораблей, поймавший в борт два огненных шара, вспыхнул изнутри, раскололся пополам. Горящие осколки огненным дождем посыпались вниз. Я был уже близко, и сам не заметив, как стремительно приблизился к происходящему бою. Что же делать? Внезапно, отделившись от общей кучи, в мою сторону порскнуло две темные стремительные тени. Я только и успел набрать скорость и совершить резкий разворот вправо, как за сферой воздух рассекли трассеры. Черт! Резко рухнул вниз, испытав неприятные перегрузки. Они проскочили надо мной - законы аэродинамики им нарушить не удалось - и я смог их хорошо прощупать обострившимся от стресса чувством пространства и включившимся на несколько мгновений дальновидением.
  Они походили на гигантским хищных птиц, эти летательные аппараты, с изломленными крыльями, хвостом и острым носом. Каждый такой аппарат был, пожалуй, метров семь в длину и с размахом крыльев в два раза большим, внутри его пылало несколько мощных источников энергии, мрачной и гадливо неприятной, чувствовались линии силы, каналы и структурные заклинания. Я не узнал подробностей, но четко ощутил неведомый азартный разум, желавший лишь одного - убивать. И разум этот принадлежал не человеку.
  Проскочившие истребители заложили петлю, и я, растерянный, получил целый сноп попаданий по щиту. Поверхность его колыхалась, шла волнами, но сдержала удар. Меня отбросило к земле и со всей силы приложило о деревья. Они ломались от столкновения, меня рикошетом бросала среди них. И когда я, наконец, смог остановиться, а сверху вновь полился смертоносный дождь, я решился. Я был очень зол.
 
  ***
  Могучий рейдер-фрегат "Аласавия", прошедший множество боев и служивший верой и правдой своему капитану уже третий десяток лет, горел. Горел, выпуская облака племени, теряя одну за одной силовые установки и бортовые орудия, магистральные энергопроводы и энергетические батареи. Скоро, совсем скоро он выйдет из боя, погибнет. Растеряв последние щиты, получит фатальное попадание и падет с небес на землю. И вроде стоило уже покинуть гибнущий корабль, дать шанс выжить хотя бы экипажу, но капитан продолжал бой, даже и не пытаясь снижаться. Он был упорным человеком, этот МиратГаери, он не любил проигрывать и не собирался уходить из боя побежденным. Гордец, он предпочтет погибнуть, но не сдаться врагам.
  Именно он принял самый первый, жестокий удар тер-зешской флотилии, заслонив своими щитами и бортом несущий истребительное крыло палубник. Одновременное попадания деструктивных лучей и нескольких десятков огненных зарядов мгновенно истощило и щиты, и большую часть накопителей. Корабль сразу потерял едва ли не треть своей боевой мощи, и был бы уничтожен повторным ударом, но магистр-регул Гаерине даром считался одним из самых опытных военных магов и капитанов. Он показал настоящий класс военного волшебства, меньше чем за минуту воздвигнув вокруг корабля непроницаемую, упругую сферу Люкаотта. Опустошил и собственный резерв, и,вероятно, резерв оставшихся батарей, но дал себе и своему кораблю передышку в несколько минут, пока не погасла сфера. И в то время, когда бессильно бились в мутную пленку десятки боевых заклинаний, плазменных сгустков и металлических ядер, он смог ввести в строй силовые установки и привел корабль в боевую готовность. Когда сфера лопнула, пострадавшая, но не погибшая "Аласавия" показала себя во всей красе, устроив настоящий ад накатывающим на ордер зешским истребителям.
  Его несомненный подвиг позволил материнскому кораблю, палубному "Кавасару" отправить в небо всех до одного, все звенья и крылья, дать последний залп, и лишь затем погибнуть под тактическим заклинанием десятого уровня.
  ПринципСзар парил в кресле,окруженный сложнейшим арканным заклинанием, позволявшим ему видеть, слышать и чувствовать малейшие нюансы боя, состояние собственных кораблей, творить чары, подкрепленные накопителями и фокусными усилителями, объединять магов в звенья и управлять боевыми расчетами. Заклинание, над которым трудились десятки сильнейшихарканистов, выдавало объемную иллюзию пространства боя, отражая не только материальный мир, но и энергетическую его прослойку, эфир. Постоянно поступающая информация о вражеской эскадре не утешала. Адъютанты у меньших консолей отслеживали отдельные нюансы, и их галдеж сливался в его голове в сплошной гул. Он проигрывал бой, и отчаяние постепенно стало закрадываться в душу. Слишком сильно оказалось превосходство в численности и боевой мощи у его оппонентов. Еще чуть-чуть, еще пара серьезных потерь, и боевой дух падет. Поражение превратиться в катастрофу.
  Он висел в центре тактического мостика, что располагался под верхней палубой рейдер-линкора "Авасат", был под защитой мощнейших щитов и зачарованной брони, но совершенно не чувствовал себя в безопасности. Он был опытным, сильным военным магом, способным творить заклинания девятого уровня сложности. Он был опытным флотоводцем, и мастерски дирижировал всеми наличными средствами. Его тактические ходы были сильны и сделали бы честь любому, достойные изучения в Военной Академии. Его коронная атака, предел его сил, фокусное пробойное заклинание, дестабилизирующее саму материю в месте попадания, бессильно развеялось в щитах вражеского линейного корабля. Противник оказался слишком силен. Он потерял уже два корабля, носитель "Кавасар" и фрегат "Фер-морский", разменяв их на единственный вражеский корвет. Да, он сильно потрепал оппонента в противостоянии, но и его ордер понес не меньший урон.
  Пять его кораблей, рейдер-линкор, два фрегата, рейдер-фрегат и носитель против пяти корветов, четырех фрегатов, рейдер-линкора, огромного носителя и прима-линкора. Несопоставимые силы, которые могло бы уровнять лишь мастерство чародеев, но и тут подчиненные ему силы оказались слабее. Каждый из капитанов нимезрианского флота был не менее, чем регулом, и обычно являлся самым сильным чародеем на корабле. Четыре магистра, пять приписанных старших арканистов и он, Аркмастер - внушительная сила, способная натворить серьезных дел. Магов и чародеев-лангуоров, а также обычных арканистов, в расчет можно было не брать - своими силами на исход боя они повлиять не могли. Слишком уж применяемые заклинания превосходили их возможности.
  Противник успешно отражал их мощнейшие атаки и грамотно контратаковал. "Касавар" погиб под ударом великого заклинания десятого уровня, по действию похожего на нимезрианский "Великий Громобой". Оно в считанные минуты собрало в небесах огромную массу облаков, сдавило их и обрушило на корабль целую серию толстых, ветвящихся молний. Щиты его сумели выдержать только первое, самое слабое попадание. Пробой. А дальше плазменные стрелы били в корпус, раскалывая его, зажигая, разрушая заклинания и убивая экипаж. Массивная туша рухнула вниз, потеряв перегоревшие полетные агрегаты, и обрушилась в озеро, расплескав воду широкой волной.Бившие следом молнии не оставляли особенных шансов на выживание экипажа. Эр Сзар боялся признаться себе в этом, но в глубине души он был рад такому выбору цели. Уж лучше пустой и слабый в ближнем бою носитель, чем любой другой боевой корабль или его рейдер-линкор. "Авасат", все же, не являлся полноценным линейным боевым кораблем, предназначенный для длительных патрулирований, без тыловой поддержки, глубоких рейдов и исследований вновь открытых миров. Вполне приличное сочетание автономности и боевой мощи, по силе все же значительно уступающее обычному флотскому линкору. Тем более, прима-линкору тер-зешцев. Столь мощному, что будь на их месте менее опытная эскадра, он мог бы разметать их и в одиночку.
  В последующем настолько мощных заклинаний уже не было, видимо, зешцы не желали тратиться в и так очевидно выигрышной ситуации. Но применяемые ими силы позволяли примерно оценить уровень мастерства их магов. У противника либо было несколько сильных эрнов, способных объединяться в круг. Каждый из них примерно соответствовал ему по силе, и это уже само по себе было плохо. Либо же имелся как минимум один Мит... А это уже конец без вариантов. Против великого мага их бой изначально безнадежен. Последний, самый благоприятный вариант - что был использован боевой артефакт - он в серьез не рассматривал, привычный готовиться к худшему.
  -Эр Сзар! Посмотрите на северный сектор! - адъютант, ответственный за отслеживание эфирного поля, попытался привлечь его внимание. Но принцип лишь отмахнулся, прямо на его глазах 'Аласавия' потеряла последние щиты и получила двойное бортовое попадание из главного калибра прима-линкора. Он стиснул подлокотники, в бессильном гневе заскрипел зубами - сил помочь уже не оставалось. Наступил закономерный конец, и скоро он настигнет всю нимезрианскую эскадру. Истребительные соединения были уже почти полностью выбиты подавляющими зешскими силами, на них рассчитывать не приходилось. 'Это конец', - подумал принцип, собираясь развернуть ордер, точнее, его остатки, в последнюю самоубийственную таранную атаку. Два корабля - две возможные цели. Неплохо, напоследок.
  Но тут его внимание привлекла странная перегруппировка тер-зешского флота - боевые корабли частично разворачивались бортами на северный сектор, а львиная доля истребителей бросала свои дела и летела туда же. И не успел он задать свой вопрос адъютантам, как и отвечающий за эфирный план, и за истребительные крылья, чуть ли не хором закричали:
  -Эр, Вигор! Вигор! В северном секторе неопознанный Вигор бьет зешские истребители! - надрывал глотку, пытаясь привлечь внимание, лангуор Касс, - Эр, он их просто размазывает! Эр, это невероятно!
  -Эр, вы посмотрите на его ауру! Это что-то невероятное! Она размерами чуть ли не сприма-линкор! - возбужденный лангуорТанр вскочил со своего места, развернулся к принципу и, тыкая пальцем в указанный сектор иллюзорной сферы, продолжил, - Вы посмотрите, как он управляет энергиями! Какие заклинания использует! Это же невозможно!
  Но он уже и сам впился глазами в сферу, переключая слои и отслеживая малейшие нюансы. Действительно, в южном секторе, примерно, в миле от них, носился по небу, нарушая кучу физических и магических законов раскаленный плазменный шар. Он поворачивал под прямыми углами, мгновенно набирал невозможную скорость, догонял очередной зешский истребитель, тот вспыхивал, или разламывался, или раздавливался в невидимых тисках. Его пытались сбить, обстреливая и стрелами, и заклинаниями - все было бесполезно. Невидимый за сферой чародей словно бы и не замечал прилагаемых усилий. Он проносился над землей, и горящие деревья тут же тухли, покрываясь инеем, а выхваченная из пожара огненная мана шлейфом вливалась в пылающий шар, делая его еще больше и ярче. Настоящая комета, метеор! В эфире же происходили еще более невероятные события - огромная, даже гигантская аура неизвестного мага поглощала абсолютно всю энергию из окружающего пространства, оставляя за собой лишь пустоту. Она стягивала несовместимые силы в единый клубок, переплетала противоположные стихии, и они подчинялись. Это было невозможно, но это было. Синяя энергия воды на его глазах слилась с огненной маной и, образовав гигантский плазменный шар, с огромной скоростью, оставляя за собой мерцающий шлейф из искр, устремилась в сторону зешского корвета. Тот не успел среагировать, настолько была высока скорость снаряда, и получил прямое попадание в середину корпуса. Словно бы и не было ни щитов, способных удержать заклятья шестого-седьмого уровней, ни силовых установок и управляющих ими чародеев, что позволяли создавать адекватные контр-заклинания - все было бесполезно против этого перегруженного силой заклинания. Оно сочетало в себе несовместимые руны в невозможных комбинациях, и в обычных условиях разве что взорвалось бы в руках мага, но неизвестному было на это глубоко плевать. Он заключил в него энергии больше, чем способны выдать все силовые установки бортового вооружения 'Авасата' вместе взятые за минуту работы. Никак не менее тридцати тысяч единиц излучения! Невероятная мощь, управлять которой способны уверенно только великие магистры, такие же аркмастера, как он! Заклинание девятого уровня силы, сотворенное за несколько мгновений! На такое были способны разве что чародеи-вигоры. Каждого из них знали по именам, по делам. Знали почерк, характерные магические приемы. Они сами были магией, силой, равной силе армий и крупных эскадр. Одаренные, перешагнувшие рубеж, отделяющий их от обычных смертных.
  Гигантская плазменная сфера, словно бы и не заметив бронированных переборок зешского корвета, пронзила его насквозь и взорвалась, лишь ударившись о щиты находящегося далеко позади фрегата. От ярчайшей вспышки на миг ослеп даже аркан - на такой выброс силы его фильтры рассчитаны не были, а когда вновь загорелся тактический экран, корвет уже лежал грудой обломков на земле, а поврежденный фрегат, оставляя дымный след, разворачивался для отхода! Невероятная сила!
  Но самое главное, о чем подумал принцип, перестраивая схему боя под изменившиеся условия и направляя корабли в атаку на отвлеченные вражеские силы, он понятия не имел о том, кто это был. А ведь большинство сильных чародеев Нимезра он знал в лицо!
  Два оставшихся корабля, "Авасат" и "Шакрат" перегруппировались - рейдер-линкор выдвинулся вперед, прикрывая от вражеских ударов более слабый в защите фрегат. Уцелевшие три неполных звена истребителей, два тяжелых "штарха" и три легких "раздора", скользнули в сторону, заходя в тыл оставшимся и растерянным зешским"лаварам". Зешские "курцы", которых все обычно именовали не иначе, как ястребами, в это время один за одним погибали в самоубийственных отвлекающих атаках на чародея.
  У врага осталось в строю три корвета, два зенитных и один противокорабельный, три фрегата, рейдер-линкор и прима-линкор. Носитель особенной огневой мощью не обладал и в бою участие принимал постольку поскольку. Большинство кораблей совершало экстренные маневры перестроения в ответ на новую угрозу - прима-линкор выдвигался в сторону нимезрианской эскадры, удерживаемой двумя фрегатами и противокорабельным корветом, а остальные корабли выстраивались в боевые порядки против идущего на сближение чародея. Аркан отчетливо показывал, как экстренно наращивали мощность щитов тер-зешцы, перебрасывая напряжение с атакующих установок на защитные, как они, наконец, поняв бесполезность истребительной атаки, отводят уцелевшие звенья. И не будь он принципом, заслуженным офицером Небесного флота, если в их действиях не чувствовалась нарастающая напряженность! Такого они точно не ожидали, уже потирая руки в предвкушении неминуемой победы. Жаль, что выкроить энергии для полноценного заклинания сейчас просто неоткуда - массированная атака зешцев вынуждала уйти в режим максимальной защиты - больно уж момент для контратаки был удачный. Бой так не выиграть, но нанести ощутимый урон, заставить врага осторожничать и, воспользовавшись этим, отступить - их единственный шанс уцелеть. Все же, ставя в противостоянии Вигора и подобной эскадры, усиленной множеством могучих магов, он бы не стал рассчитывать на чародея.
 
  ***
  Вигор не стал преследовать удирающих ястребов, зависнув на одном месте, он, словно глаз бездны, тянул на себя огромные потоки силы. Аура все больше уплотнялась, становясь видима и неодаренным людям. Он стал похож на маленькое солнце - свет от пылающего шара освещал уже всю долину, настолько яркий, что тени бледнели и исчезали. Вокруг него сверкали молнии, выплескивались протуберанцы энергии, а позади царила мрачная пустота - он вбирал в свою ауру всю свободную энергию.
  Два корвета, рейдер-линкор и фрегат, выстроившись в атакующий ордер, дали общий бортовой залп. Фокусные излучатели запылали, заалели, выпуская непрерывный поток смертоносной деструктивной энергии, метатели выплевывали огненные шары и зачарованные снаряды. Эскадра вела беглый огонь, и подобная мощь смела бы любого. Но тер-зешцы посчитали, что этого мало - над рейдер-линкором возникла переливающаяся, будто жидкое зеркало, сфера. "Бич Каргала" - великое заклинание десятого уровня, любимое орудие печально известного тер-зешского мага, Мит'Угра, носящего одноименное прозвище. Оно не оставляло никаких сомнений в том, кто сотворил уничтоживший носитель "Громобой".
  -Общая команда! Отходим на северо-восток, к острову Мор! - по общей связи объявил принцип, одновременно меняя в аркане схему построения, рисуя маршрут отхода, усиливая щиты и давая указание на постановку новых. - Сейчас им станет не до нас!
  Бортовой залп тер-зешской эскадры явно носил лишь отвлекающий маневр - по такой шустрой цели было достаточно сложно попасть - чародей легко уклонялся от большинства атак. Их расчет был явно именно на "Бич". И пока они увлечены новым противником, принцип рассчитывал увести уцелевшие корабли - нимезрианский флот был более быстроходен, а в предстоящем сражении у них все равно не было шансов.
  "Авасат" и "Шакрат" резко набрали ход, перебросив часть мощности силовых установок на полетные агрегаты и ворвались в порядкизешцев. Их щиты мерцали и искрились, сдерживая сыплющиеся со всех сторон атаки, маги и чародеи выбивались из сил, разрушая едва начинающие формироваться атакующие заклинания. А принцип молился всем богам, чтобы прима-линкор не дал им вдогонку главным калибром, рискуя зацепить своих. Они под углом к атакующему ордеру проскользнули между двух фрегатов, когда "Бич Каргала", названный так в честь темного зешского бога, наконец, нанес свой удар. Грохнуло. Широкий дуговой разряд с невероятной скоростью ударил в пылающий огненный шар, заставив тот мгновенно уменьшиться в размере и потухнуть. Страшная атака, идеальное оружие против отдельных скоростных целей.
  Эр Сзар замер, ожидая ответного хода неведомого чародея или же его гибели - долго держаться под таким напором невозможно. Для поддержания заклинания рейдер-линкор даже прекратил атаку и понизил мощность щитов, настолько большой мощи требовало творимое заклинание. Но когда внезапно дуговой разряд, словно отразившись и усилившись, ударил обратно по тер-зешскому линкору, он не удержался и выругался! Впервые за много лет позволив себе мат на боевом посту. Отклонить подобное заклинание! Не укрыться щитом, не пытаться поглотить его силу, не нарушить его работу контр-заклинанием, а просто отклонить! Отклонить, добавив собственных сил!
  Мит'Угра мгновенно среагировал, прервав творящееся заклинание, но было поздно - рейдер-линкор, лидер атакующего ордера получил слишком серьезные повреждения, не сумев остановить разрушительную мощь. Часть корпуса пылала, целые сектора защитных заклинаний гасли, а корабль начал терять высоту. Прима-линкор, видя гибель боевого корабля, нанес мощный дальний удар из всех четырех своих главных излучателей. Они рыскали огненными плетьми в воздухе, пытаясь зацепить мечущегося чародея, отгоняли его от кораблей. Эфир всколыхнулся - чародеи прима-линкора сотворили общее отдаленное заклинание полета, сумев остановить падение корабля лишь у самых скал. Тер-зешская эскадра уплотнилась, засверкали возводимые защитные заклинания, а несколько мгновений спустя, между чародеем и эскадрой всколыхнулся непреодолимый временной барьер, очередное великое заклинание. Тер-зешцы, не желая нести дальнейшие бессмысленные потери, охотясь за столь кусачей добычей, ушли в глухую оборону. Нимезрианскаяжеэскадра уходила к озеру Карбе. На кораблях, в коридорах и на мостиках, в каютах и трюмах люди ликовали своему спасению. Ускользнуть из самой пасти, из уже сомкнувшихся костлявых рук смерти! Избежать губительного взмаха! В экипажах преобладали опытные, битые жизнью летуны, но даже их бил истерический хохот, выплескивая скопившееся напряжение.
  Принцип хотел уже дать отбой боевой тревоге, перевести людей на осмотр и ремонт повреждений, помощь раненым и истощенным, когда заметил стремительно догоняющий их шар. Вигор следовал за эскадрой. Эр нахмурился:
  -К бою! Атака по команде! Щиты на полную мощность! Сбросить ход!
 
  ***
 
  Часть Вторая. Познавая непознанное.
 
  Ядро пылало неистово, удерживая в своем поле энергию небольшого лесного пожара. В эфире вокруг меня крутился бешенный хоровод энергии, по причудливым орбитам неумолимо падая в пылающий центр. Я будто физически чувствовал всю ту тяжесть, что легла на мои невидимые плечи, чувствовал, что долго не способен ее удерживать, и не способен всю ее переработать. Подобная мощь была за пределами моего понимания. Я чувствовал себя так, будто бы внутри меня взорвалась бомба, и энергия ее все никак не может найти выхода.
  Чародейство давалось удивительно легко, словно бы отзываясь на малейшие мои, даже еще не высказанные желания. Я чувствовал себя гигантским, как в тот самый первый раз, во много раз превосходящим собственное тело. Магия становилась не инструментом, а словно частью меня самого - каждый поток, каждый источник и огонек пламени, каждое движение ветра, попадая в пределы моей ауры мной, моими руками и ногами, моими цепкими пальцами и сжатыми кулаками.
  Я был словно облачен в чудесные доспехи, наделенный силой и властью, неуязвимый для комариных укусов вражеских истребителей. Сфера, подпитываемая и воплощенная уже даже не столько рунами, сколько моей волей, с легкостью игнорировала любые нападки. Как если бы ребенок с пневматическим пистолетом пытался подстрелить танк.
  Я разрывал их на части, сминал, тушил огоньки разума, когда они попадали в мое поле, высвобождал всю подчиненную энергию, и тут же сам поглощал ее.
  И лишь удар плазменной дуги, такового вот гигантского электрического разряда, чуть не прорвавшего мою защиту, меня отрезвил. Я противопоставил энергии энергию, рекой вливая в щит накопленное. По волосам и телу бегали искры, в воздухе закружилось сразу несколько шаровых молний, а я судорожно, тратя последние силы, волевым усилием создавал для изливающейся на меня мощи новое русло. Враг, пораженный собственной силой, отступил, отступили и два уцелевших корабля людей - я видел их шустрые истребители, и смог точно опознать. Опустошенный и вымотанный до предела, я принял единственное показавшееся мне на тот момент верным решение - полетел в след за стремительно удаляющимися кораблями.
  Догнать их удалось лишь у самой воды, слишком ходко они шли, порядка полусотни километров в час, а я уже был не в силах нестись со скоростью гоночного автомобиля. Если бы я не чувствовал опутывавшие их энергии, то описал бы их, как лишенные мачт и оснастки массивные крутобокие корпуса старинных линейных парусных кораблей. Один крупнее, другое поменьше. Ничего похожего на виденный мною во сне фратийский фрегат, никакого баллона, массивных крыльев и сложной оснастки. Обрывистая корма, небольшие, смотрящиеся рудиментом по сравнению с основным корпусом неподвижные крылья, массивный киль переходящий во что-то наподобие посадочных опор и открытая верхняя палуба, с установленными на ней неведомыми конструкция, возможно орудиями, и тройкой истребителей. Это на более крупном, мелкий смог принять только один планер-самолет.
  Я чувствовал, как дрожит пространство, пропуская тяжеловесные туши, словно плывущие не в небесах, а по обычному морю. И будь я проклят, но чудилось мне во всем этом, словно шестое чувство говорило - без гравитационных двигателей здесь явно не обошлось! Фантастика! Явное и ощутимое попрание законов природы человеческим разумом.
  Я обошел их по широкой дуге, напрягая зрение и дальновидение, ощущая на себе настороженное внимание и готовность ударить в ответ на удар. Потрясающее зрелище - настоящая воздушная крепость, несущаяся на трехсотметровой высоте над торчащими из колышущихся вод серыми скалами. Солнце играло на металлической обшивке, отражалось в стеклах иллюминаторов и обзорных площадок, в десятках пар глах, следящих за моим полетом. Во время боя я не смог оценить великолепие воздушных судов, увлеченные в большей мере миром энергий, эфиром и сотворением волшебства. Сейчас же я любовался творением неведомых мастеров, пораженный сложностью технологии и количеством затраченных средств на такое чудо.
  Внутри каждого корабля, оплетенного снаружи мощными силовыми линиями, блоками и целыми схемами неизвестных мне заклинаний, рунными рядами и иными неведомыми способами, словно бы пылало множество сердец, чем-то похожих на мое ядро. Большинство было едва ощутимо, скорее похожие на зажженные свечи, другие производили впечатление крупных шариков энергии, и всего несколько были приближенно похожи на мое. И у каждого такого ядра я чувствовал разум, не имеющий полноценного мощного ядра, как у меня, но все же разум. Проскальзывая вниманием по кораблю, ловил оттенки и отголоски эмоций - настороженность, страх, готовность к чему-то... Люди, как я четко их ощущал даже сквозь наведенные множеством заклинаний помехи.
  Были и другие, более мощные источники, которые в моем восприятии ощущались, как сосущая тяжесть под ложечкой. Они непрестанно тянули откуда-то энергию, словно из-за границ ведомого мне пространства, распределяя ее без остатка по опутывающей корабль силовой сети, наполняя энергией заклинания и артефакты.
  Совершив второй круг и зависнув чуть выше по левому более крупного корабля, я четко сформулировал мысль "Говорить" и послал ее, словно выбросил из головы, в сторону людей. Мгновенно почувствовал множественное удивление и непроизвольные отклики. Минуты две ожидал, когда вдруг ко мне пришел ответ, скорее собранный из образов, чем слов. Меня приглашали опуститься на верхней палубе, на одну из трех выступающих надстроек. Ту, что была в центральной части корабля, и где начали собираться какие-то люди.
  Я медленно, не совершая резких движений, которые могли показаться агрессивными, пересек облако расступившихся передо мной защитных чар и опустился в центр площадки, прямо перед стоящим чуть впереди остальных высоким офицером. Сильный маг, сильнее всех прочих на этом и втором корабле, но все же слабее меня. Он был облачен впронзительного цвета бело-голубую форму, простого и строгого покроя при том и от сопровождающих отличался только нагрудным знаком, погонами-эполетами и самой настоящей треуголкой. Был он светловолос, голубоглаз и выбрит до синевы, имел аккуратные, но притом сильные черты лица, и производил впечатление мужественного человека. Сопровождающих было четверо, им я уделил меньшее внимание. Все были напряжены, держали за пазухой накопители маны и заряженные артефакты.
  Главный что-то произнес, я лишь недоуменно приподнял брови - ничего общего с переданным мне языком. Заметив мое показное недоумение, он нахмурился и было попытался сказать что-то еще, но я прервал его, подняв руку и медленно произнес на впервые употребляемом языке:
  -Достаточно. Я совершенно не понимаю вашего языка.
  На лицах всех присутствующих отразилось недоумение. Офицер же о чем-то напряженно задумался - я буквально ощущал происходящий рядом мыслительный процесс, но прочитать его не мог, даже и не пытался. Через минуту он по слогам произнес:
  -Вигор, неожиданно слышать от вас слова мертвого кордиза. К счастью, я им владею в достаточной мере, дабы изъясняться, но все же предложил бы вам кристалл знаний нашего языка... - Он на миг замер, окинув взглядом собственный корабль, - Нимир, по крайней мере, не воздействует на окружающий мир...
  Именно так и началось мое знакомство с боевыми офицерами, летунами и простыми солдатами отдельной разведывательной эскадры Третьего Экспедиционного корпуса Империи Нимезр.
 
  ***
  Как рассказал мне эр Сзар, оказавшийся приятным в общении и вполне адекватным человеком, когда-то давно нимезриане столкнулись с той же самой проблемой, что и наше земное человечество. Их магическая культура, испытывая необходимость в более емких и компактных носителях информации, пошла одновременно двумя путями, породив свитки-носители для общего пользования и арканеумы для нужд магов.
  Первые представляли собой гибкие или жесткие таблички с внедренными достаточно простыми арканами, которые позволяли выводить тексты и картинки на специально подготовленную поверхность, словно электронные чернила наших цифровых 'читалок'. Информация хранилась на графитовых кристаллах, вставлявшихся в специальные разъемы, а зарядить подобное устройство можно было как собственными силами, так и от энергетических каналов. Удобно и экономично, широко распространено и общедоступно.
  Но светилам магической науки этого показалось мало, и они изобрели для собственных нужд так называемые арканеумы - целые библиотеки знаний, сохраняющиеся в относительно небольших кристаллах-артефактах. Чем же они отличались от свитков? На самом деле, поставить два этих артефакта рядом, сравнивая их, будет достаточно опрометчивым поступком. Калькулятор и компьютер - такая аналогия будет более понятна.
  Арканеум позволял выводить информацию множеством различных способов. Вы могли читать его, как книгу, или слушать озвучиваемые тексты, общаться с ним, получая ответы на четко сформулированные вопросы. Но самое главное, вы могли бы просто вступить с этим артефактом в прямой телепатический контакт, ускорив таким образом информационный обмен на порядок. Поражающая воображение технология...К чему я это?
  Первый вопрос, который я задал переданному мне капитаном арканеуму - кто такой Вигор? Ответ, состоящий из образов, ощущений и объективных характеристик меня поразил. Оказалось, что волею ли случая, или рукою судьбы, ваш покорный слуга уродился таким вот уникальным одаренным, равным по силе сильнейшим местным магам. Из всего экипажа нимезрианской эскадры по силе ко мне приближался только ее командир, эр Сзар, уступая при этом практически в три раза! Я давно не верил в человеческую доброту и честность, и до этого с опаской относился к показному радушию экипажей. И только получив ответ, понял простую истину - они меня боялись. Боялись чудовищной по их меркам мощи, которой сложно было что-то противопоставить. Это как если бы у вас был сосед-супермен, или в соседнем дворе располагалась ракетная шахта с тактическим ядерным боеприпасом. И стоящий в сейфе карабин в данном случае вам бы ничем не помог. Дурацкие аналогии, правда? Вот и я чувствовал себя совершенно по-дурацки. Таким вот былинным богатырем, ИльёйМуромцем, что до тридцати трех лет сил не имел, руками-ногами не владел, а потом встал с печки, испил водички, и оказалось - нет сильнее и круче парня на Руси. Скажу честно, нежданно-негаданная сила, которую я смог окончательно оценить только сейчас, пугала меня самого.
  Итак, третий день я гостил на рейдер-линкоре, линейном корабле третьего ранганимезрианского Небесного флота, приглашенный его капитаном, командиром дальней рейдовой эскадры, господином Сзаром Виреджи. Славный 'Авасат', как и фрегат 'Шакрат', пребывал не лучшем состоянии, и второй день мы стояли в прибрежной бухте. Команда осуществляла возможный в местных условиях ремонт, считала потери и зализывала раны. Принцип, что в местной армии являлось одновременно и званием, и показателем силы, соответствуя в общепринятой на Крине классификации великому магистру, строил планы. Разрывался, как он сам признался, между желанием найти и спасти возможных уцелевших, и желанием сохранить и так пострадавшие корабли от явной угрозы полного уничтожения. Да и доложить в штаб Экспедиционного корпуса следовало как можно скорее - в этих местах столь крупные флотские соединения тер-зешцев ранее не встречали. И это внушало ему сильные опасения.
  Подчиненные капитану силы были погружены в работу. Стоящие на опорных конструкциях корабли походили сейчас на два растревоженных муравейника - маленькие на огромном корпусе человечки сновали изнутри наружу и обратно, совершая странные действия, расползались по окрестности, выгружая и монтируя детали... Ремонт шел полным ходом. Многие зачарованные броневые пластины нуждались в обновлении заклинаний, и совершить эти действия на корпусе не представлялось возможным. Толстенные, не менее двадцати пяти сантиметров, стальные пластины сначала долго демонтировали, разбирая сложную крепежную систему, затем помещали в специальный агрегат-артефакт с собственной автономной силовой установкой, и специально обученный арканист накладывал заклинания заново, либо корректировал повреждения. Пластина монтировалась, и процесс шел дальше. Было достаточно и необратимо уничтоженных, их на моих глазах грузили в трюм, извлекая на волю запасные. Тогда же, глядя на частично оголяемый корпус, я оценил его толщину - под толстой прослойкой стали на металлических шпангоутах крепился еще и полуметровой, пожалуй, толщины зачарованный древесный брус. А дальше внутренняя обшивка. Серьезная защита.
  Производили и прочие работы, в том числе, чисто косметические - чистили закопченный металл, полировали, обновляли окраску отдельных деталей - днище было серо-голубое, а бока и верхняя палуба - серые. Рубили лес, охотничьи партии ходили за дичью, десантные отряды осуществляли охрану и патрулирование - работы хватало всем... Маленькие городки, в рейдер-линкоре, относящемся к линейным кораблям третьего класса, было прописано около пятисот человек, триста пятьдесят экипажа и сто пятьдесят десанта. Фрегат в этом плане был скромнее - триста пятьдесят и сто соответственно.
  Но больше всего работы свалилось именно на магов. Они и так были истощены прошедшим боем и пребывали в дрянной форме, получив на восстановление всего около суток, так еще ивсе основные работы не могли быть осуществлены без их участия. Впрочем, магическими силами на кораблях были одарены практически все, просто большинство не было способно ни на что сложнее простейших трюков и создания заклинаний начального уровня.
  На второй день, когда я, отоспавшись в предоставленной каюте, совершал вальяжный променад по верхней палубе, сопровождаемый адъютантом принципа, и наблюдал за посадкой, ко мне присоединился эр Сзар собственной персоной. Я удивился, закономерно поинтересовавшись:
  -Разве вы не контролируете процесс посадки?
  -Я доверяю своим подчиненным, эр'вигор Огнев, - степенно ответствовал вставший рядом со мной у бортового ограждения принцип, - они все достаточно опытные ребята, и на них безбоязненно можно положиться. Я им полностью доверяю. Тем более, в совершении простейшего маневра.
  Мы некоторое время наблюдали за действием. Дул легкий ветерок - сильные порывы щиты 'Авасата' не пропускали - было тепло, а дышалось просто замечательно. В такие моменты особенно четко понимаешь, что на красоты природы лучше любоваться, выглядывая из лона цивилизации, а не пребывая в лоне тех самых красот. Ощутив легкое касание и выждав некоторое время, капитан обернулся ко мне и кратко высказался:
  -Желаете экскурсию?
  -Желаю, - ответил я столь же кратко и улыбнулся.
  Развернувшись, капитан отправился к ведущей с надстройки на палубу лестнице и принялся за рассказ:
  -Наверное, у вас скопилось множество вопросов, эр'вигор...
  -Достаточно, - воспользовался я намеренной паузой, - как вы помните, технологии моего мира кардинально отличаются от ваших. Почти все мне здесь непонятно, невероятно и крайне интересно.
  -Да уж, и я бы с удовольствием взглянул на ваши чудеса, - принцип покачал головой. - Все же железные птицы, способные мчаться быстрее моего 'Авасата' в десятки и сотни раз... В такое и верится с трудом!
  Спросите, почему птицы? Местная истребительная авиация именовалась именно так. А экскурсия началась именно с нее. Остановившись между двух ромбовидных самолетов, и проведя рукой по корпусу, принцип продолжил:
  -Гордость наших истребителей, тяжелая противокорабельная 'птичка', штарх третьей модели, модификация от прошлого года, - мы шли вдоль металлического корпуса, длиной он был метров пятнадцать, а размах крыльев около тридцати. - Серьезный козырь против малых кораблей. А вот там, дальше - он указал на стоящий в сторонке похожий на наконечник стрелы самолет, - еще более знаменитый раздор... один из двух оставшихся, - он нахмурился.
  Раздор был раза в два меньше габаритами и даже на вид казался очень юрким и маневренным, производя лучшее впечатление, чем виденные мной зешские ястребки и альбатросы.
  -Вооруженыстрелометами, парой боевых артефактом и слабеньким фокусным излучателем. Не особенно сильный противник, для крупного корабля угрозу не представляет. А вот для вражеских птичек противник грозный. - Он задумался, вновь обернулся к штархам. - большинство моделей истребительного ряда щитами не оборудованы. Наши противокорабельные в этом плане исключение, хотя и стали вследствие этого более...хмм... крупными.
  Затем мы долго ходили по кораблю, наблюдая за воцарившейся после посадки суетой - корабль жил своей жизнь даже без капитана. Порядок на воздушном флоте был отменный. Мы пропускали порой несущих агрегаты летунов, обходили перекрытые на ремонт коридоры - прогулялись на славу. Посетили две смотровые палубы - под килем и на корме. Знал бы раньше, отправился смотреть приземление именно туда. Побывали в просторной по нашим земным флотским меркам кают-компании, крайне стесненном офицерском клубе-столовой, прошлись на оружейных палубах... Всего, кстати, палуб оказалось аж семь, а с килевой - восемь. Впрочем, я в морских терминах не силен, и все мог напутать.
  Самый интересный пункт нашей экскурсии оказался укрыт на броневой палубе - большая часть силовых установок оказалась именно здесь. Они располагались в отдельных трюмах, укрепленных дополнительно и изолированных от внешних энергий - слишком уж чувствительными были управляющие арканы.
  -Не забудьте свернуть ауру, эр'вигор, - напомнил мне принцип, на что я лишь кивнул.
  Сворачивать и разворачивать ауру оказалось не сложным делом - именно это происходило со мной, когда изменялись размеры моего поля. От максимального размера ауры в значительной степени зависел объем энергии, которую мог удержать маг. Ну и от личного дара, или мощности ядра - как я интерпретировал данный термин. Вполне логично оказалось, что даже пустая аура любого достаточно сильного мага вносила помехи в работу тонких заклинаний и дестабилизировала каналы. В моем же случае, я мог просто случайно разрушить даже достаточно сильные арканы или рунические заклинания, которые по моим меркам были едва наполнены энергией. Непроизвольно, как если бы вы были двух двадцать ростом и в размахе рук столько же в тесной помянутой множество раз посудной лавке. Слон и только.
  Войдя в силовой трюм, я мысленно присвистнул - настолько плотная и сложная вязь нас окружала. В центре же располагалось множество высоких изогнутых пилонов, словно лепестки нераскрывшегося цветка охватывающие пульсирующее висящее в воздухе ядро. Я, как оказалось, в принципах устройства отдельных модулей и целых блоков заклинаний разбирался слету, словно интуитивно понимая их предназначение, и не менее просто их запоминал... Если, конечно, принципы их работы были понятны мне с физической точки зрения. Но тут, как и рядом полетными агрегатами, я мог лишь развести руками - слишком сложно и не понятно. Но вот ядро меня сильно увлекло, я приник к нему взглядом и вниманием, ощутив тот самый смутивший меня прокол реальности. Увлекшись изучающим созерцанием, и сам не заметил, как скользнул вниманием в самый центр, провалившись сознанием частично в куда более глубокие слои, чем эфир. Это стало для меня словно откровением, сдернуло шторку с глаз. Я понял, что и раньше чувствовал в эфире глубину, точнее, большую глубину, чем описанные мной ранее слои, просто не обращал на нее внимание, не замечал, пока не уткнулся носом. Отступив на полшага, я уже сознательно переместил свой фокус внимания на нижние астральные слои, ощутив целые моря и океаны энергии, которые там плескались. Тот мир был совершенно иной, и его изучением стоило заняться позже. Я лишь отметил аномалию, образованную силовым агрегатом, которая тянула энергию из астрала в эфир. Внимание вновь вернулось к рассказу эр Сзара:
  -... долгие столетия мы испытывали большие проблемы с источниками энергии. Для нашей империи, построенной и поддерживаемой магией и магами, это был краеугольный камень. О сути и природе астрала было известно задолго до расцвета нашей империи. Но даже самым сильным магам с трудом удается низводить оттуда энергию в эфир. - он на секунду задумался. - Я, к примеру, на такое не способен... Так вот, решить полноценно эту проблему удалось только с изобретением силовых агрегатов. Именно тогда наша империя выбралась за пределы Крина и стала действительно могущественной.Наши мидстрали, пожалуй, наше величайшее изобретение.
  Мы еще некоторое время полюбовались завораживающим зрелищем рождения энергии и покинули трюм. Охранный пост занял свое место, а мы двинулись дальше. Принцип продолжил развивать свою мысль:
  -Сейчас трудно представить наши города без мидстралей. Огромные по мощности, они обеспечивают силой все наши бытовые службы и повседневные нужды любого горожанина... Да что там! Без них не существовало бы и самих наших городов, - он улыбнулся торжествующе. - Вы не представляете, как они прекрасны, парящие в лучах восхода или закатного солнца!
  Я честно попытался представить подобное зрелище, проникся и уважительно кивнул. Маг же, внезапно сменил тему:
  -Кстати, вы хотели ознакомиться с нашей литературой... Я подумал, - он замер в очередной паузе, очень уж любил подобные эффекты, - подарю-ка я вам свой студенческий арканеум. Он не содержит какой-то секретной информации, так что проблем со службистами не будет. А вам он очень пригодится! Если честно, боюсь себя даже представить на вашем месте - иной мир, иные законы... Жуть.
 
  ***
  Хмм... Предвидя ваше недоумение и непонимание, стоит все же вернуться еще раз к произошедшим ранее событиям. Бой с еще неведомым мне тогда противником дался нелегко. Теперь-то я знал, что по местным меркам являюсь тяжеловесной боевой единицей, даже и не располагая необходимым багажом знаний - просто за счет уникальных способностей в манипулировании энергиями и воздействии на реальность. Все местные искренне считали меня чародеем-вигором, оценив относительную простоту и энергонасыщенность применяемых мной заклинаний, что являлось типичной характерной чертой военных чародеев. Чародеи вообще отличались от местных магов именно своей неуемной силой, получаемой от рождения, а не развиваемой десятилетиями, и неспособностью ее в достаточной степени контролировать для формирования тончайших и очень сложных арканных заклинаний. А вигоры, как их более сильная разновидность, в дополнение к этому могли, как и все высшие маги, или близкие им по силе, напрямую воздействовать на реальность в достаточной мере, чтобы нарушать и подстраивать под себя магические законы. Разубеждать их я по понятным причинам не спешил.
  Тот самый плазменный шар, которым я уничтожил зешский корвет и повредил их же фрегат, создать из представленных мне магов не смог бы никто. Просто потому, что руна ррьех и руна гурум, как оказалось, были несовместимы в пределах взаимного влияния. Я же, попросту не зная об этом, их успешно объединил. Арканеум в последующем ответил мне на множество скользких вопросов, позволив не прослыть невеждой и глупцом среди нимезрианцев. Пусть и очень сильным глупцом. В том числе, дал он мне ответ и на вопрос, как такое возможно. Оказалось, что магические законы имеют определенный предел прочности, скажем так, и если приложить некое усилие, превозмогая его, то возможно в определенных пределах их нарушать. И чем сильнее изменения, тем больших сил они требуют. Например, легендарные арканмастера, превосходящие меня в большей степени, чем я господина Сзара, могли бы показать и не такие чудеса магического искусства.
  Бой меня измотал и физически, и магически, и духовно - именно тогдая впервые осознал пределы своих сил. Они были велики, бесспорно, но далеко не бесконечны. И если бы зешский Мит, с которым мы были примерно равны по силам, избрал другую атакующую тактику, воспользовался бы другим убийственным заклинанием, все могло обернуться совершенно иначе. Мне просто повезло, что он воспользовался любимым своим заклинанием, по сути являющимсяхоть и очень сильным, но просто дуговым электрическим разрядом. А электричество подчиняется физическим законам вне зависимости от его мощности. Природа, как вы знаете, всегда идет по пути наименьшего сопротивления, и фактически, зешский маг сам поразил собственный корабль.
  Когда я догнал нимезрианскую эскадру, пребывая в крайне утомленном состоянии, меня приняли хоть и настороженно, но вполне миролюбиво. Языковой барьер удалось преодолеть просто - на всех кораблях отправляющихся в длительные дальние автономные рейды имелись одноразовые многозарядные обучающие артефакты, передававшие в память пользователя вполне достаточный для общения набор слов и правил. Что мне и объяснил на кордизе встречавший меня на верхней палубе командир эскадры.
  Чудес дипломатии проявлять не пришлось. Пожалуй, то, что эскадра была потрепана, а экипаж истощен, и то, что я был по их меркам сильным магом, вдобавок их спасшим, позволило нам быстро найти общий язык. Господину, или эр, на местный манер, Сзару оказалось достаточно моего клятвенного заверения, что я прибыл из другого мира, и в местных реалиях совершенно не разбираюсь. И что к демоническим приспешникам никакого отношения не имею.
  Из последовавшей достаточно откровенной беседы я вынес много полезной информации. Если расположить основные моменты в порядке убывания важности, то получится примерно следующее.
  Путешествие между мирами для гражданнимезрианской империи не являлось чем-то таким экстраординарным - их государство, произраставшее из центрального мира Крин, и существовавшее более двух с половиной тысяч лет, давно ведет экспансию в другие миры, колонизируя их, где миром, а где и огнем. И этот мир, который местные жители именуют Кхаром, не являлся исключением. Вот уже пятьдесят лет Экспедиционный корпус нимезрианской империи бьется здесь в вялотекущем конфликте с вторгнувшейся сюда же на сто лет раньше империей Тер-зеш, иногда сталкиваясь в противостоянии и с неуступчивыми местными царствами. И если ранее практически поголовно одаренные в разной мере имперские граждане не встречали достойного по военной мощи и развитию противника за пределами собственного мира, то здесь они получили достойный отпор. Отличительной особенностью имперцев, как нации, была упомянутая уже поголовная способность к искусству, что в значительной мере определило развитие их цивилизации. И пускай большинство одаренных не способны были сотворить заклинания сложнее первого-второго уровня, количество действительно сильных магов, выделяющихся из этой общей массы, было очень велико. Раньше империя могла победить противника если не умением, то числом искусников, но новому врагу было, что на это противопоставить.
  Тер-зеш... Загадочная империя, построенная жителями нижних планов и распространившая свое тлетворное влияние на многие миры и реальности. Считалось, что где-то в ее сердце, за троном императора, стоят ее подлинные властители - могущественные темные боги и архидемоны. И что истинная цель существования государства - сбор душ и жертв для демонических хозяев, таким хитрым образом избегающих ответных мер светлых богов. В дела смертных так просто не вмешаешься, ведь есть и те, кто сторожит сторожей.
  Догадок, легенд и вымыслов вокруг зешцевнимезрианские граждане наплодили множество, известные же факты были таковы - коренная нация империи состояла из затронутых планами людей, измененных за множество поколений жизни на границе нижних миров и обретших некоторые черты их истинных хозяев. Они не являлись ни полудемонами, ни демоническими существами, просто под влиянием тех мест их энергетика необратимо преобразовалась, даровав большую продолжительность жизни, силу физическую и магическую мощь. Зешцы никогда не отрицали своего поклонения темным богам и сильным демонам, но и империей ужаса в полном понимании этого слова не являлись. В их государстве даже имелась некоторая свобода личности, существовало четко определенное право силы - даже низший по происхождению гражданин, обретя тем или иным образом личную силу, мог претендовать на любые должности и привилегии. И пускай нередко там можно было встретить полудемонов, а порой и демонов, царил там закон, единый для всех. Все было бы не так страшно, ведь в своей природе они не были виноваты, но их экспансивная внешняя политика, нежелание с кем либо договариваться, и практикуемая тактика выжженной земли - не оставляли возможности разойтись миром.
  Когда около ста лет назад зешцы вторглись на Кхар, они получили жесткий отпор от пребывавшего в расцвете своего могущества союза местных государств. Великие империи и государства с тысячелетней историей около полувека уверенно противостояли все возрастающему давлению, но в итоге их силы истощились. Зешцы отвоевали южные, отдаленные от центральных земель, государства, и постепенно вытесняли местное население, обычно просто его уничтожая. Именно в переломный момент местной истории сюда же попал первый экспедиционный нимезрианский флот. Контакта с конкурентами установить не удалось, а после тщательной разведки и оценки перспектив сосуществования в пределах близких скоплений миров, было принято решение о полномасштабной войне. Сейчас империи соприкасались не только здесь, на Кхаре. Еще как минимум в пяти мирах, как припомнил эр Сзар, велись активные боевые действия.
  Ну и последнее, угодил я в пограничную, ничейную зону, широкой полосой отделившую вновь образованный демонический анклав от спешно восстанавливающих свои силы местных государств. Нимезрианская империя стала для этого мира третьей силой, оттянувшей основную военную мощь зешцев на себя. Тем самым дав местным государствам некоторый перерыв и позволив им собраться с силами.
  Вот и весь краткий экскурс в местную историю. Для начала хватит.
 
  ***
  По завершении экскурсии капитан распрощался со мной, вновь перепоручив своему адъютанту. Мы еще около получаса побродили по палубам. Адъютант по большей части отмалчивался, лишь отвечал на конкретные вопросы. А так как рассказчик из него был никакой, то интерес к экскурсии несколько угас. Новыми впечатлениями я был нагружен сверх меры, хотелось передохнуть, подумать и осмыслить новую для меня информацию. Я попросил проводить меня до трапа, предварительно заскочив в каюту и захватив подаренную мне ветровку. Подарили, кстати, сразу несколько комплектов флотской офицерской формы без знаков различия, войдя в мое непростое положение. Так вот, принарядившись потеплее, я отправился на солнышко, расположившись на берегу в некотором отдалении от общей суеты. Волны медленно накатывали на каменистый берег, шуршали. В воздухе ощущалась заметная влажность... Духота сменялась порывами прохладного ветра, я накинул ветровку и, подумав, перелетел на вершину стоящей на берегу невысокой скалы.
  Вполне удобно.Устроившись, извлек подаренный мне арканеум, еще раз подивившись его сложной структуре, и попытался войти с ним в мысленный контакт, как ранее рекомендовал эр Сзар. Удалось на удивление легко, но тут, я думаю, большая заслуга создавших его артефакторов, которые постарались максимально облегчить жизнь пользователям. Кстати, как сознался сам маг, арканеум - игрушка не из дешевых - был подарен ему его двоюродным дедом, известным военным стратегом. Сейчас у него были другое, служебные устройство, ведь с целью сохранения секретной информации пользоваться гражданскими моделями флотским офицерам было запрещено.
  С чем сравнить ощущения от подобного ментального контакта? Представьте, что у вас вдруг возникла еще одна, добавочная память. Некий архив, достать информацию из которого вы оперативно не можете, но если сделаете запрос, получите все желаемое. Вот примерно так. Получение новой информации чем-то напоминало попытки воспроизвести в памяти некие отдаленные и подзабытые события или знания - требовало некоторого напряжения и самокопания.
  Я надолго выпал из реальности, просто увлекшись просмотром основных разделов и изучением некоего подобия оглавления. Объемы вложенных принципом сведений внушали уважение, сразу чувствовался начитанный, пытливый ум. Здесь было все обо всем - история, религия, законы и заметки, художественная литература и выдержки из газет, справочная информация и разное прочее... Но самое главное, здесь были его конспекты и записки еще со времен обучения в Военной Магической Академии. Бесценный клад, на который я втайне рассчитывал с самого момента получения столь ценного подарка. И я поспешил им воспользоваться, чего уж греха таить, стремительно поглощая новую для меня информацию, пролистывая порой бездумно целые главы пособий и учебников, рассчитывая заняться ими позднее.
  Конечно, академическая база - это так, мизер, с точки зрения опытного мага. Эр Сзар, к примеру, оттачивал свое искусство уже более полусотни лет. Были там заклинания не сложнее третьего-четвертого уровня, базовые магические и физические законы, правила и закономерности. Наборы рун и ритуалов... Все обо всем. Столько, сколько способен воспринять обычный человек за шесть лет умеренно интенсивной учебы. Когда учишься - очень много, когда знаешь - так мало... Но для меня этот минимум стал полноценным пропуском в мир магии, тем самым краеугольным камнем, без которого мое могущество было подобно колоссу на глиняных ногах.
  Возможно ли разобраться во всем этом за день или два? Нет, и пытаться бессмысленно, пускай даже информация откладывается вам в память, минуя ограничения наших рецепторов. Но я попытался, ведь не начав, не кончишь. Я не буду сейчас углубляться в полученные теоретические знания - она, теория, суха и скучна - о чем-то расскажу отдельно позже, о чем-то упомяну вскользь или совсем умолчу. Сейчас же скажу лишь о том, что понимание многих основополагающих принципов далось мне легко только потому, что они напрямую перекликались с привычными мне и известными любому образованному землянину законами природы... Универсальными для абсолютного большинства миров. Остальное же... темный лес.
  Весь оставшийся день, даже без перерыва на обед, половину ночи и первую половину дня следующего любой член экипажа мог наблюдать вашего покорного слугу в самых разных местах, то сидящего, то парящего с устремленным в небольшой кристалл взглядом. Зарабатывал себе нещадную мигрень. А незадолго до обеда меня все же потревожили.
 
  ***
  Как и обычно в моей истории, солнце приближалось к зениту. Я же в свою очередь приближался к окончанию освоения рунического алфавита, младшего и старшего его уровней (о высшем в конспектах были только упоминания), который был наиболее употребим в нимезрианской магической традиции ввиду своей относительной универсальности для освоенных миров и достаточной проработанности, позволявшей создавать заклинания с самым различным набором эффектом. К искусству построения арканов я пока даже и приближаться не стал - так, просматривал смежную информацию. Слишком большой объем знаний необходимо было иметь для такого чародейства. А цель? Моя цель - выжить. Выживу - выучу. Чтобы выжить - надо максимально быстро подтянуть свой теоретический уровень и заиметь несколько козырей в рукавах, которые позволят адекватно отвечать и на серьезные угрозы. Оцените, что проще - имея развитую мускулатуру и отличную форму, десять лет учиться боевому искусству или отработать несколько ударов. Быстрых и смертоносных в ваших руках. Хотя я бы ответил - купить пистолет. Против пистолета сила является мало определяющим фактором.
  -Эр'вигор Огнев! - раздавшийся откуда-то снизу крик отвлек от попытки вникнуть в глубинный смысл построения рунических таблиц и кругов, осознать принципы взаимодействие рун в магических фигурах и их комбинирование в заклинаниях. Одна ночь и объем знаний, примерно равный институтскому курсу по паре серьезных предметов. Арканеум - несомненное чудо, господа. Осталось теперь эту информацию понять...
  Раздавшийся вновь крик заставил меня окончательно вынырнуть из дебрей собственного внутреннего мирка. Я оглянулся - никого видно не было, однако спустя мгновение я сообразил, что чувствую стоящего под скалой человека. Спланировав вниз и зависнув в десятке сантиметров над землей, я молча уставился на ожидающего меня летуна. Мальчишка лет восемнадцати, явный кадет - их было несколько в эскадре на предвыпускной практике. Серая форма, фуражка, грязные сапоги и трепетный взор. Он был слабеньким магом, и в пределах моей ауры явно чувствовал себя неуютно. Я молчал, парень молчал... Я вздохнул тяжко и спросил:
  -Что?
  -Эр'вигор, разрешите обратиться?
  Я закатил глаза:
  -Обращайся.
  -Эр принцип просит вас прибыть на капитанский мостик, - скороговоркой отрапортовал парень и замолчал, выжидательно глядя на меня.
  Бросив в ответ - веди, я совершил приглашающий взмах рукой и первым двинулся в сторону кораблей. Парень быстро меня обогнал, и в дальнейшем стремительно шагал впереди, периодически оглядываясь. Я не торопился, но так получалось, что скорость моего полета все же была выше скорости шага. И кадету приходилось прилагать немалые усилия, чтобы не оказаться позади.
  На подходе к рейдер-линкору я обратил внимание на усиливающуюся суету - летуны и присоединившиеся к ним солдаты спешно завершали ремонтные работы, бегали вдвое быстрее прежнего. Отовсюду слышались команды, эфир кипел под напором заклинаний - для ускорения процесса даже слабые маги стали применять свои невеликие силы. Что ж, видимо, пора отчаливать, и причина этого носит неотложный характер.
  На подходе к кораблю от постоянно бурлящего людского потока, словно в центре крупного города, стало неуютно. Существовало несколько способов подняться на борт приземлившегося корабля - на грузовом или пассажирском лифте, по раскладывающейся до земли лестнице - но все эти пути были запружены до невозможности. Решив сэкономить собственное время и не толкаться в толчее, я подхватил вскрикнувшего от неожиданности и побледневшего парня и взмыл стремительным рывком на верхнюю палубу. Парень, взяв себя в руки, лишь быстро оправился, когда я опустил его на палубу, и побежал к ближайшему трапу. И уже через несколько минут я был пропущен дежурным караулом на капитанский мостик, совмещенный на этом корабле с тактическим центром.
  Здесь находились почти все старшие офицеры, со многими из которых меня успел шапочно познакомить эр Сзар, толпа адъютантов, сам принцип и капитан фрегата "Шакрат", магистр Съёзо. Личность, к слову, выдающаяся - в прошлом квартирмейстер, ныне прекрасный офицер, этот боевой чародей выделялся среди присутствующих богатырскими габаритами. Шкаф, как я охарактеризовал его про себя.
  В помещении царило то самое неуловимое состояние, которое принято называть рабочей суетой. Ни лишних телодвижений, ни лишних слов - все по делу. Чувствовалась сосредоточенность в воздухе. Совещание было в самом разгаре, господа офицеры по очереди делали доклады, тут же обсуждали услышанное, комментировали... Так как во многих терминах я не разбирался, и вообще человеком был посторонним, чувствовал себя лишним. Было непонятно, зачем вообще принцип пригласил меня, не военного, и даже не имперца... Заметив, что я вошел, эр Сзар быстро раздал последние указания и распустил подчиненных. Видимо, все серьезные вопросы уже обсудили без меня. Дождавшись, когда все разошлись, эр Сзар подозвал меня к висевшей в воздухе иллюзорной карте. На трехмерной проекции в значительном уменьшении виделся протяженный участок гористой местности, полоса моря, было множество различных обозначений. У побережья мерно мигали две красные точки - наши корабли, как я догадался.
  -Эр'вигор Огнев, - начал после некоторого раздумья принцип, - сегодня ночью я получил новую информацию... Мы наконец-то смогли связаться со штабом. Это во-первых. Во-вторых, мы поймали сигнал спасательного амулета. Прима-Адмирал Нессер, командующий всех флотских соединений третьего экспедиционного корпуса, еще не давал четких, а точнее официальных указаний... - он вновь задумался, обернулся ко мне, внимательно вгляделся в мое лицо, словно выискивая там что-то. - К делу. Мне неудобно просить - вы не мой подчиненный, да и так уже нам помогли серьезно. Но я вынужден просить вашей помощи.
  Принцип принялся что-то передвигать на видной ему одному командирской панели - я только ощущал совершаемые им действия и происходящие в ответ изменения арканного заклинания. Он явно тянул время, хотя причин этого я не понимал. Боевой офицер, а мнется, как школьник. Хотя я, наверное, излишне строг.
  -Сигнал пришел с личного амулета магистра Гаерине, и он сообщает, что жив сам и живы полтора десятка членов его команды. Несколько старших офицеров. - Он вновь замолк, будто бы вынужденный говорить неприятное ему. Просить он явно не любил. Гордец. - Не буду скрывать - он мой друг. Мы служим вместе уже более тридцати лет. Но помимо этого, он опытный и очень ценный боевой офицер, и его потеря, по мнению адмиралтейства, куда более печальное событие, чем потеря его "Аласавии"... Аласавий мы новых построим хоть десяток, а вот таких опытных и сильных магов-командиров воспитать очень сложно. Рассчитываю на ваше понимание.
  -Подробнее, пожалуйста.
  -Мы планируем проскочить до обозначенной амулетом точки эвакуации, подобрать выживших и после отходить к базе флота для полноценного ремонта, доукомплектования фактически уничтоженной эскадры, - коротко охарактеризовав собственные планы, он продолжил - Но я опасаюсь засады... И такой сильный маг, как вы, эр'вигор, нам бы не помешал. Со своей стороны могу обещать вам максимальную поддержку, и имею передать вам личное, неофициальное послание эр Нессера. В обмен на помощь вам гарантируют полное содействие нашего флотского командования в любых вопросах.
  Рано или поздно я ожидал чего-то подобного. Государству, ведущему постоянную войну на множестве фронтов нужен любой мало-мальский маг. Тем более, вигор - чародей, способный сравняться в боевой мощи с линейным кораблем второго-третьего ранга. По поводу же истинной цели спасательной экспедиции... Либо я чего-то не знаю, либо тут действительно замешаны в большей степени личные мотивы, мне вполне понятные. Друзей ведь бросать нельзя. А про десять рейдер-фрегатов я не очень-то верю - обучить ведь надо не только капитана, но и экипаж. Да и корабль явно не дешевый. Впрочем, все лирика и домыслы. Суть же в том, что я в них заинтересован, наверное, даже больше, чем они во мне. Во всяком случае, на данном этапе. А потому осталось только уточнить детали.
  -Ваши конкретные предложения?
  Хоть внешне он этого и не показал, но в ментальном плане я вполне ясно ощутил чувство облегчения, исходящее от собеседника.
  -Учитывая вашу технику искусства и личную силу, а также отсутствие отработанной схемы взаимодействия с экипажем, думаю, вы будете наиболее эффективны, как отдельная боевая единица. - Не дождавшись от меня вопросов, он перешел к более подробным объяснениям. - Я просто боюсь, что ваша аура, при ее энергонаполнении, сыграет в большей степени против нас. Слишком уж легко вы способны использовать любую энергию. Даже структурированную и защищенную именно от такой кражи. Вы просто не заметите, как случайно нарушите работу силовой установки, или полетного агрегата, или любого другого артефакта - а это неминуемая катастрофа... Зато, в случае вашего согласия помочь, и заключив со мной срочный или разовый договор, я уполномочен передать в ваши руки наши армейские наработки по особо сильным чародейским заклинаниям. Восьмой, девятый и десятый уровни. Большего у меня нет, - он выразительно поднял брови. - Кстати, это личное негласное распоряжение эр Нессера.
 
  ***
  Честно говоря, я чувствовал себя обезьяной с гранатометом... Шучу, конечно, но все же. В представленных мне материалах, а были это оригинальные чародейские плетения, я разбирался сутки... Ровно столько, сколько мы шли до района возможного боевого столкновения. И полностью так и не разобрался. Да, они были хороши, эффективны и относительно просты - то есть по уже помянутому принципу опирались на силу и толщину энергоканалов, насыщенность рун, а не на филигранную точность и сложные принципы работы. Но это был все еще не мой уровень. Далеко не мой. Но выучить их, не понимая некоторых принципов их работы, я выучил.
  Заклинание великой огненной сферы, например. При общей энергозатратности в два раза меньшей, чем памятная моя плазменная штучка, которой я завалил корвет, это заклинание девятого уровня имело намного превосходящую эффективность. Рациональная расстановка рун, продуманная защита от контр заклинаний, значительный резерв мощности - в руках такого сильного мага, как я, способного просто за счет вложения уникальных качеств сделать его равным заклинанию десятого уровня, оно превращалось в самую настоящую погибель любому воздушному боевому кораблю менее второго линейного класса. Если, конечно, на корабле не окажется или хорошего артефакта или другого сильного чародея, способного ему противостоять.
  Как признался эр Сзар, обычно маги, способные творить заклинания девятого уровня, могут выдать их вполне ограниченное количество в единицу времени и абсолютно определенное количество при отсутствии мощного источника магической энергии. Все дело в резерве, который не бездонный, и в окружающем нас эфире, который так же может истощиться. Тем более что искусники не способны вытягивать ману под ноль, или же потреблять все подряд виды энергии, как это делаю я. Поэтому в серьезном флотском сражении обычно не до фехтования заклинаниями - чародеи стараются нанести один-два максимальной силы удара в поддержку своего флота, истощая при этом свои резервы. Экономить силы и бить точечно - этим увлекаются искусники-арканисты. А скорость плетения вообще не нуждается в комментировании. Именно эти две характеристики в большей степени и определяют боевую мощь чародея.
  Впрочем, я, по мнению эр Сзара, отношусь к редкой породе - высшие маги. И знаете, из его объяснений и по данным арканеума, я сделал интересный вывод - тот самый рубеж, отделяющий обычных магов от великих собратьев, является отнюдь не умозрительной величиной. Каждый маг, перешагнув определенный рубеж, обретает различные уникальные черты, становиться качественно на иной уровень, и обычные маги могут противостоять ему полноценно лишь в скоротечном бою или большой группой. В длительном противостоянии чародей, способный, как и я, черпать энергию отовсюду, отбирать ее у атакующих плетений противников, перехватывать над ними контроль, или же погружаться в астрал, обретая тем самым практически неисчерпаемый источник энергии... Смерть. Кстати, неисчерпаемым астрал является лишь до определенного уровня силы. Например, принцип упомянул полумифический-полуисторический факт применения в отдаленном мире магом-аборигеном заклинания пятнадцатого уровня для отражения имперской интервенции. Так вот, примерные затраты энергии на подобное заклинание таковы, что я смог бы создать примерно семьсот двадцать заклинаний девятого уровня силы. Подобное заклинание исчерпает даже астрал. Нимезрианцев он, кстати, остановил, просто уничтожив весь вторгнувшийся флот. Вторым же заклинанием того же уровня он закрыл мир от проникновения, но это уже домыслы по понятным причинам.
  Кстати, черпать энергию из астрала я научился быстро, но это требовало определенной сосредоточенности и отвлеченности. Восполнить энергию можно, а вот подпитываться от него постоянно - сложно. Анализируя действия зешского Мита, подозреваю, что именно из астрала он энергию и черпал для своих заклинаний. Во всяком случае, частично. Ведь силовые установки ограничены определенной пропускной способностью, которая у сильных магов обычно выше.
 
  ***
  Обучение в арканеуме напоминало мне по своей эффективности тот самый ментальный пакет, полученный от неизвестного мага. Близко, но все же хуже - в вашей голове появлялись точные знания обо всех нюансах заклинания и магических законов, например, но ощущения обработанности не возникало. Приходилось тренироваться, подстраиваться под собственный уровень силы, вбивать в привычку... Как если бы вы точно знали весь процесс сборки радио, но сами ни разу этого не делали. Быстро не получится точно, а вот медленно и верно - вполне. Уникальный способ, и я долго заблуждался, считая возможным клепать таким образом сильных специалистов в любой области. Эр Сзар меня разочаровал. Оказалось, что нет. Способность к быстрому усвоению информации напрямую зависит от мощности псионического ядра - чем сильнее, тем быстрее. Опять же мы пришли к тому, что за исключением редко рождающихся в империи псиоников, на такое способны только уникумы и высшие маги. Принцип же, являющийся по уровню силы аркмастером, что соответствовало уровню великого магистра по общей кринской классификации, на подобные трюки был не способен. Ему, дабы выучить весь академический рунный курс заново, как это сделал я за полтора дня, потребовалось бы не меньше недели, а то и двух. При полном, почти стопроцентном усвоении и запоминании информации, конечно, а не пятнадцати-двадцати процентном, как на наших земных лекциях. Ремарка - честно боюсь встречаться со своими коллегами по уровню силы, оттачивающими свое мастерство и знания десятки и сотни лет.
  Но был один нюанс - это касалось только сухой теории. Любая же информация, содержащая внутреннюю силу требовала куда больших затрат и усилий, отдаваясь головной болью и ментальным истощением. Именно последнее меня мучило после передачи ментального пакета. И если младшие руны я проглотил без особенных проблем, то от старших голова болела нещадно. Заклинания, кстати, обладали схожим эффектом, потому я смог 'победить' только заклятье десятого уровня и два девятого. Великий щит чародея - очередное заклинание с оригинальным названием, блин. Десятый уровень. Способно, в зависимости от вложенной силы, защитить от мощных атак противника схожего уровня одиночную или групповые цели. Про очередную сферу я уже упоминал. Последним же было заклинание деструктивного луча девятого уровня и его модификация за авторством господина эр Сзара. Он его именовал 'Пробойник'.
  Вот с таким арсеналом за пазухой я и вошел во второй в своей жизни бой. Мы готовились к нему, но он все равно оказался неожиданным.
  За переходом в полную боеготовность я следил с праздным интересом обычного гражданского человека к любым военным маневрам. Наблюдал, как заступают на боевые посты маги и чародеи, подключаясь к накопительным батареям и силовым установкам, как носятся по кораблю изменённые магией десантники в зачарованной броне, с многозарядными скорострельными метателями, способными поражать колдовскими стрелками даже защищенного магией противника, и с одноразовыми амулетами-артефактами. Внимательно следил за усилением защитной корабельной сферы, введением в боеготовность бортового оружия.
  Меня бил предбоевой мандраж - судорожно прокручивал в голове возможные схемы боя против кораблей и магов противника, думал, планировал, спешно придумывал и модернизировал заклинания... В общем, не скучал. Но быстро перегорел с непривычки, когда осознал, что вот сейчас, и даже через полчаса, боя не предвидится. Напряженное ожидание утомило, истощило даже - я прикорнул в десантном трюме у верхней палубы, где ожидал возможного боя.
  Разбудил меня квартирмейстер - суровый плотно сложенный мужик, выбритый до синевы. Он склонился надо мной, аккуратно потрогав за плечо, но необходимости в этом уже не было - проснулся я еще тогда, когда почувствовал направленное на меня внимание. Открыл глаза.
  -Эр, принцип передает повышенную готовность - приближаемся к точке эвакуации. Принято решение отправить пеший десант...
  Я сел и, подняв руку, остановил его. С пешим десантом мы можем очень долго провозиться. 'Эр Сзар', - мысленно обратился я к ощущаемому мной палубой ниже и чуть в стороне капитану. Пришло чувство повышенного внимания - работа артефактов и силовых установок мешала ему общаться мысленно на сколько-нибудь отдаленном расстоянии. Я продолжил, - 'думаю, мне стоит сначала посмотреть самому на предмет возможной засады. Выйдет и быстрее, и эффективнее'. В ответ через некоторое время получил ощущение согласия, а спустя пять минут эр Сзар лично зашел в десантный трюм.
  -Честно признаюсь, учитывая ваши таланты, это действительно будет лучшим вариантом. Лезть в возможную засаду рискованно - мы можем и не уйти.
  -Значит, так и поступим.
  Он передал мне личный офицерский амулет, дабы я смог договориться с магистром Гаерине, а также амулет эфирной связи, описал его внешность, отличительные черты и одну уникальную особенность - в ауре у него присутствовала боевая печать. Как сказал эр Сзар, сейчас такие уже не ставят - подобные модификации признаны неустойчивыми и вредными для массового применения, но у магистра она исполнена по индивидуальному заказу. И по ней его можно идентифицировать. Для чего она нужна? В критической ситуации она позволяет пользоваться магией в ущерб собственному здоровью и погибнуть, если вас захватили в плен. Видимо, переводит прану в ману и обладает какими-то деструктивными свойствами. Такое вот оружие последнего шанса.
  Отошедший чуть в сторону, но все же внимательно слушавший нас квартирмейстер, осторожно кашлянул, привлекая внимание. Мы обернулись.
  -Я думаю, стоит все же взять с собой кого-то из членов команды. Так надежнее. - видя внимание на наших лицах, он продолжил, - Например, меня. Я хорошо знаю эр Гаерине. Если вас это, конечно, не затруднит, эр'вигор.
  Капитан вновь обернулся ко мне и спросил:
  -Что думаете, эр Огнев? Возьмете с собой регула Датрата? Он отличный боевой чародей, и в сложных ситуациях лишним не будет.
  -Ничуть не затруднит, - ответил сразу обоим. - Только нам на всякий случай еще бы по комплекту походного снаряжения с собой и паек на пару дней. А то мало ли что. Мне не тяжело, а карман запас не тянет.
 
  ***
  Выдвинулись спустя два часа - у Сетра Датрата, командира абордажной команды рейде-линкора 'Авасат', все было готово заранее. А вот мне пришлось долго подбирать снаряжение у интенданта. Стандартный комплект меня не устраивал - в большей части приспособлений и артефактов я особенного смысла не видел - они не были рассчитаны на использование магами с подобной мне энергетикой. Просто бы перегорели.
  Посовещавшись с регулом, коротышка-интендант выдал мне комплект рейдовой униформы без артефактного усиления. Обычный костюм грязно-зеленой расцветки, штаны, ботинки, куртка, плащ с капюшоном. Вместительный рюкзак и какое-то подобие разгрузки, в которой должны были располагаться амулеты, артефакты и обоймы со стрелками.
  Взяли с собой паек, медикаменты с запасом для возможных пострадавших. Меня они изрядно заинтересовали - одноразовые амулеты, два многоразовых артефакта, различные порошки, несколько зелий в каленом стекле. И ни одного инструмента. Медицина тут, похоже, опиралась все же большей частью на магию, а не на фармакологию. Правда, в комплект снаряжения входил и аналог нашей индивидуальной аптечки, и в нем даже был шовный материал.
  Большего всего времени ушло на согласование маршрута движения, интервалов связи, запасных точек эвакуации и действий в случае возникновения серьезных проблем. Когда я узнал подробности, то несколько изменил план - соваться в неизвестные мне пещеры совершенно не хотелось. Клаустрофобией я не страдал, но и восторгов по поводу каменных кишок не испытывал. Особенно, учитывая местный колорит, о котором позже. Так вот, мы решили, что совершим лишь разведывательный рейд и, в случае отсутствии засады, попытаемся связаться с выжившими. Выйдут на поверхность - отлично. Подойдут корабли и подберут нас всех. А если достучаться до них не удастся - тогда уже в действие вступит десант. Я не дурак лезть неизвестно куда в поисках проблем на голову...
  Взлетали с верхней палубы. Я окружил нас двойной сферой, тщательно проинструктировал напарника и взмыл в небо, плавно набирая скорость. Вид был изумительный - мы подходили к точке эвакуации с северо-восточной стороны, и горы тут были чуток повыше. Обрывистые скалы, множество ущелий и ледяных горных ручьев - эти места никогда не были серьезно населены. Ни дорог, ни деревень, ни иных следов человеческой деятельности. Слишком холодно, слишком крутые горы, слишком мало растительности - тут даже животных было совсем мало. Людям тут и подавно делать было нечего. Было лето, и срывающиеся с обрывов тут и там ручейки сверкали множеством радуг на солнце. Солнечный свет играл в падающих к земле каплях, а в самом глубоком ущелье, где водяная пыль собиралась в сверкающее искрами облако, текла небесно-голубого оттенка река.
  Заклинательными конструкциями для ускорения движения я пока не пользовался, хотя и держал несколько возможных вариантов в уме - со знанием целых двух рунных рядов создать подобные простейшие заклинания не представляло труда, а с моей силой - наполнить их в такой степени, чтобы получить нужный результат. Арканистам, которые не способны создавать столь энергонасыщенные рунные заклинания и энергоканалы в обычных плетениях, подобные трюки не доступны. Им для достижения подобного эффекта придется создавать сложнейшую заклинательную вязь. Другое дело, что чародеи - это сила, а арканисты - ум нимезрианского общества, во всяком случае, в большинстве своем. Это вообще отдельная тема для обсуждения, замечу только, что в прямом бою между чародеем и арканистом в большинстве случаев победителем выйдет первый. Почему? Потому что более энергонасыщенные плетения куда устойчивее, их сложнее разрушить, а они сами с большей легкостью разрушают даже более высокого класса арканные щиты, а в связи с общей простотой, в дополнение к этому, еще и формируются быстрее. Обычно у арканистов есть шансы только при наличии заранее приготовленных сюрпризов. Впрочем, это мое личное мнение, основанное на изучении арканеума и моих личных наблюдениях.
  Итак, летели мы далеко не с максимальной скоростью - настолько завораживающим был вид, когда мы пролетали в сверкающем коридоре, что даже явно видавший всякое черствый десантник проникся. Во всяком случае, ту сложную гамму чувств, что бушевала у него в душе, я охарактеризовал именно так.
  До предположительной зоны эвакуации, расположенной в тридцати километрах от долины Сверкающих озер, где и состоялась памятная битва, от этого ущелья было около десяти километров по прямой. Полчаса лета с текущей скоростью и поправками на сложный горный рельеф. Добирайся мы на десантной шлюпке, которая была куда менее скороходным средством, чем истребители и корабли, или же тем более пешком, путь бы наш занял намного больше времени.
  В своем послании магистр Гаерине сообщал, что укрылся в сети подгорных пещер, которыми местное плоскогорье и горы были буквально изрыты. Эр Сзар в ответ на мое недоумение пояснил - они тянулись на сотни и тысячи километров во все стороны, словно под нами была не материковая плита, а изъеденный червями чернозем или швейцарский сыр. Горы, равнины и даже морское дно - почти везде существовали разветвленные сети переходов, огромных подземных залов и прочих пустот. Слишком странно для природной аномалии. Нимезрианцы, опираясь на свой опыт изучения других миров, предполагали, что это явилось следствием доисторической активности разумных и неразумных подземных жителей - гоблинов, гномов, гигантских червей, насекомых и прочего. Целый отдельный мир, названный местными 'Мраком', 'Подгорьем', 'Подземьем' и сотней других имен.
  Итак, там, в десяти километров от нас, возвышаясь на несколько сотен метров над остальными своими собратьями, упиралась в небо гора Какара. Как это самоназвание местных переводится, нимезрианцы не знали, да и не стремились узнать.
  К горе мы подлетели, как и планировалось, спустя полчаса. Точнее, подкрались - шли совсем низко, может, в пяти метрах над скалами, опасаясь раннего визуального обнаружения. Я максимально свернул ауру и тратил совсем немного, отбирая из потоков внешних энергий по чуть-чуть на всем пути следования. Подобные действия могли в какой-то там мере, как утверждал арканеум, снизить вероятность обнаружения нас по эфирному или астральному следу.
  Сигнал спасательного амулета больше не повторялся, и это было обычной практикой для снижения риска перехвата. Но мне легче от того не становилось - гора большая, а точных координат мы не знали. Где-то в пещерах под нами - очень расплывчатая характеристика.
  Приземлившись на более пологом северном склоне. Укрылись в зеве слепой пещеры, я попытался связаться по амулету, но безуспешно. Повторили попытку через полчаса, затем еще и еще. Когда стало окончательно понятно, что просто как обычно не получится, я принял решение попытаться просканировать подземелья дальновидением. Разъяснив ситуацию напарнику, поставил на входе силовую стену, после чего прислонился спиной к камню и отправился изучать окрестности. Сначала огляделся вокруг, быстро скользя фокусом своего внимания по склонам, но ничего особенного не приметил. Оглядеться удалось на расстоянии примерно метров восьмисот - тысячи - дальше я отчетливо живых существ различить не мог. Ничего примечательного, мало растительности, редкие мелкие животные, одно животное, похожее на горного козла и камни. Камни, камни покрытые мхом, камни мокрые, треснувшие, сухие, красные, серые, щебень... Окунувшись глубже я так же ощущал лишь камень. Изредка попадающиеся пещеры и расщелины с подземной сетью пустот не сообщались, по крайне мере, мне обнаружить переходов не удалось. И лишь потратив множество времени, я смог на глубине примерно трехсот метров обнаружить искомое. Сеть пещер на том небольшом протяжении, где я смог дотянуться, была абсолютно пуста. Выходов на поверхность обнаружить не удалось, и пришлось сниматься с места, продвигаться к подножию горы. Уже под самый конец дня мы нашли, наконец, узкий лаз, ведущий под большим углом в глубину, но лезть туда остереглись. Опасаясь засады, я уже в одиночку облетел всю гору, но никаких признаков присутствия зешцев и вообще какой-бы то ни было магической и обычной активности не обнаружил. Квартирмейстер сделал короткий доклад по амулету эфирной связи и получил приказ дожидаться. Время было к ночи, и мы, расположившись под скальным козырьком неподалеку от лаза, перекусили насухо.
  Регул расположился чуть в стороне от меня, был молчалив и задумчив. Он уставился взглядом в сгущающиеся сумерки и о чем-то размышлял, бросая периодически по сторонам внимательные взгляды. Бесконечные бессмысленные поиски меня измотали, я к нему с расспросами не лез. Не лез еще и потому, что боялся показаться невеждой, сморозив какую-нибудь глупость.
  Спустя несколько часов, когда я уже было начал задремывать сидя, в эфире проскользнули такие знакомые колебания. И как раз с возможной стороны подхода наших кораблей. Грязно выругался в голос и только собрался описать прелесть нашего положения квартирмейстеру, когда зафиксировал формирование совсем неподалеку очень мощного заклинания и ощутил на себе пристальное внимание неведомого мне чародея.
  Я только и успел крикнуть регулу 'Берегись', когда сверху обрушился мощнейший ментальный удар, отдавшийся в голове колокольным звоном и острой болью. Сетра, уже готовый к бою, обвалился бесформенным кулем - я лишь отметил краем внимания, как угас и почти потух огонек его разума. Спешно развернув ауру, я подхватил телекинезом упавшего квартирмейстера и пулей сорвался в полет, ворвавшись в узкий лаз, как в горлышко бутылки. Сзади ухнуло, земля задрожала, в ход ворвалось ослепительно-белое пламя, но лишь бессильно уткнулось в силовой барьер.
  -Блядство! - только и ругался я про себя, лавируя в извилистом ходе. Бесчувственный квартирмейстер, обернутый силовым полем, болтался сзади, периодически цепляясь за выступы и углы. Сзади отчетливо ощущалось присутствие сразу нескольких сильных чародеев, возможно и уступавших мне в силе, но проверять на крепость себя и их я не собирался - слишком мало опыта, знаний и умений. Зряшный риск. Впереди меня летело сразу два светоча, выхватывая из темноты провалы и боковые ответвления. Если бы не предварительная разведка, вполне можно было и заплутать, упершись в тупик.
  Сто метров хода проскочили в несколько мгновений. Я выскочил в подземном затопленном зале где-то под потолком, наткнулся на сталактит, еще раз, после чего снизился и помчался над самой водой. Это подземное озерцо, глубиной всего в метр-полтора, тянулось практически к самому центру горы, постепенно поднимаясь и мельчая. Когда под ногами вновь была твердь, я опустил Датрата на камень, а сам принялся формировать защитные и атакующие плетения. В том, что преследование будет, я не сомневался.
  На подготовку у меня ушло не более пяти минут, и противник пока себя никак не проявил - в пещеры не лез. Лишь ощущались постепенно усиливающиеся колебания в эфире, а затем, энергия стала стремительно оттекать куда-то наружу. Дожидаться возможного неприятного развития событий я не стал, вновь подхватил регула и помчался дальше, вглубь, периодически останавливаясь и проверяя дальновидением маршрут. Пещеры, которыми мы пробирались, не носили на себе каких либо следов разумной деятельности. Узкие лазы, где лететь приходилось горизонтально, сменялись чуть большими пещерами, усыпанными сталактитами и сталагмитами. На стенах потеки влаги, периодически попадались лужи и озера - я пролетал над ними, ощущая порой под неподвижной водяной поверхностью глубочайшие колодцы. В целом, картина серая и безрадостная - восторгов спелеологов я никогда не понимал.
  Мне удалось по ощущением углубиться примерно на километр, когда давление сзади резко возросло, замерло на мгновение и разрешилось настоящим эфирным штормом. Гора вздрогнула, отовсюду посыпались камни, сзади что-то бухнуло и обвалилось. Похоже зешцы решили меня попросту завалить и не соваться в пещеры с риском для жизни. Еще больше ускорившись, я помчался вперед не разбирая дороги и рассчитывая только на свою удачу, когда сверху посыпался настоящий водопад из камней, отражаемых силовым щитом, а гора стала протяжно вздыхать, мы выскочили в обширную, даже гигантскую пещеру. Сталактиты сыпались со свода словно дождь, меня пару раз приложило, и я лишь с помощью телекинеза сумел выбраться, в горячке чуть было не упустил регула. Выскочил в центр, где виднелся темный зев широкого колодца, и не разбираясь, нырнул в него.
  Вертикальная шахта уходила все глубже и глубже, попадалось множество ответвлений, но трясло, казалось, весь мир - везде были обвалы, сверху несколько раз меня нагоняли крупные камни и обломки. Когда где-то далеко произошел особенно сильный толчок, стена будто набросилась, ударила всей своей неизмеримой массой - я на несколько мгновений потерялся, а когда пришел в себя, все уже успокоилось. Лишь проходили периодические афтершоки.
  Вокруг стояла темнота - светочи я благополучно упустил. Вокруг ощущалось сдавленный с трех сторон мешок, а чуть впереди, метрах в пятидесяти - пустое пространство. Щит уберег меня от повреждений, лишь все так же побаливала голова после ментального удара. Опомнившись, я попытался определить местонахождение Сетра, но никаких отголосков живого вокруг не было. Вновь зажег светочи - позади меня, там, где проходила вертикальная шахта, образовался сплошной завал. Видимо стены и своды не выдержали. При попытке осознать, что произошло, и каким чудом я уцелел, меня начал бить озноб. Ни хрена себе! На неизвестной глубине, под горой, не зная пути наверх и имея запас продуктов лишь на пару дней... Шансы явно не в мою пользу. Конечно, жалко регула, но такая смерть - не худший выход из ситуации.
  От попыток пробиться наверх пришлось отказаться, когда я просмотрел дальновидением окружающий меня массив. Почти все коридоры наверху были полу завалены, обрушены, а колодец, действительно, обрушился. Бесполезно! Пробиваться наверх можно неделями. Действенных горнопроходческих заклинаний я не знал. Пускай и мог что-то сообразить сам в этом направлении, но... Не верил я в подобное решение проблемы. С километр горных пород, да и кто мешает зешцам устроить повторное землетрясение, если они ощутят магическую активность.
  Попал.
 
  ***
  Первые метров двести каменного кишечника полностью подтвердили мои пессимистические прогнозы. Три завала, и если первый я раскидал телекинезом - он был не очень протяженный,, просто обвалился кусок стены. То со вторым такого трюка не получилось. Обрушился свод, и сверху на завал давила куда большая масса - вынимать из него камни я посчитал просто опасным для здоровья. Необходим был иной способ.
  Но начать решил все-таки с попытки связаться с нимезрианским рейдер-линкором 'Авасат'. Еще когда капитан передавал мне амулет, я внимательно изучил его конструкцию - радио маги не знали и пошли совершенно иным путем. Менее надежным, как я считал. Для передачи сигнала на короткие дистанции нимезрианцы используют амулеты ментальной связи, они позволяют усиливать и передавать свою мысль на расстояние около пятисот-тысячи метров просто за счет большего вливания пси. В зависимости от амулеты и личных способностей эффект может разниться. Мне такой амулет не подойдет, мое ментальное ядро способно посылать сообщения и на куда большие расстояния. От одного и до десятков километров - применяют арканные конструкции, позволяющие модулировать ментальный сигнал в особую форму, придавать ему силу и частоту, способную проходить по более глубоким свободным слоям энергетической прослойки реальности либо к амулету реципиенту, либо непосредственно к пользователю. Но на эфир очень сильное влияние оказывает реальный мир и все токи энергий, процессы проходящие в нем. Потому, связь эта была не настолько надежна, как хотелось. Именно подобный амулет нам и передал эр Сзар.
  Ничего сложного - набор арканов, по своей структуре не сложнее обычного радио. Я был вполне способен подобное повторить. О механизме скажу чуть подробнее. Мозг любого живого разумного существа излучает ментальную энергию, формируя псионическое поле. Любой осознанный и подсознательный процесс сопровождается ее излучением, то есть, мозг для реализации мысли затрачивает энергию пси. Таким образом, для осуществления высшей нервной деятельности она несомненно необходима, вот только первичность этого явления мне все же непонятна. У людей, которые обделены даром или лишены доступа к магической энергии, пси получается из праны, вырабатываемой клетками головного мозга, возможно, глией. Обычный человек не способен увеличивать вложение пси в мысль, усиливать ее, если говорить простым языком. На это способны маги или псионики, а также на это способны подобные амулеты. Они, за счет вложенных в накопитель сил, псионической энергии, усиливать исходящую мысль во множество раз. Так как в нимезрианской империи псионика является достаточно редким даром, то и разработка, создание и наполнение подобных амулетов представляет трудности. Возможно и были более совершенные технологии передачи информации по эфиру, но арканеуму они были неизвестны.
  Ну и чисто как справочная информация, я нашел в арканеуме сведения о астральных передатчиках, способных посылать сообщения именно через эту прослойку мира. В академическом курсе о них давалась лишь краткая, обзорная информация - слишком сложны были подобные арканные конструкции для начинающих магов, и слишком много маны приходилось затрачивать на пробой. Теоретически, чем глубже оператор-искусник погружается в астрал, тем меньше последний соотносится с реальным миром, пока не переходит примерно в то, что я наблюдал в своем первом сне. Мир чистых энергий и мысли - там не было таких преград для передачи, а возникали совершенно иные проблемы - как направить мысль в нужную сторону и конкретному адресату. Как он ее распознает, пребывая в реале. Маги общались через астрал, но происходило это обычно в заранее согласованное время. А вот пробойные заклинания и артефакты, чем-то похожие на силовые установки, постоянно одной своей частью находились в более поверхностных, приближенных слоях, а потому могли воспринимать сигнал постоянно.
  Что следует из всего вышесказанного? Я понятия не имел, как передать сигнал на пункт астральной связи рейдер-линкора, хоть и мог погрузившись в астрал послать сообщение, а потому вынужден был пытать счастье через эфир. Сплел усиленный вариант эфирного передатчика и даже дополнил его дополнительными рунными рядами - теперь я знал, как обойти взаимное негативное влияние, просто руны тоже нужно было размещать в границах рабочего поля, которое не влияет на окружающие энергии и способно реализовать комплексный рунный эффект только через специальные эффекторные руны.
  Разобрав первый завал, я в течение двух или трех часов - время я всегда воспринимал очень субъективно - периодически посылал сообщения в эфир, но ответа так и не дождался. Что ж, ждать спасения было бессмысленно - на кораблях нет таких ресурсов, чтобы пробиться через такую толщу горной породы. Следовало двигаться вперед.
  Любые огненные и прочие горячие эффекты я сразу отмел - жар и огонь в закрытом пространстве будут надежным способом если и не отправиться на тот свет, то уж жизнь осложнят сильно. Пробивать туннели, воздействуя на камень и изменяя его - труд адский. Придется поработать магонасосом, обеспечивая себя океаном энергии из астрала. А учитывая скорость образования пси, процесс растянется надолго. После небольших раздумий я остановился на обычном механическом способе, по принципу проходческой машины. Но дробить камень - это даже не половина беды. Надо было избежать запыления, предотвращать обвалы, укрепляя стены тоннеля, и отбрасывать вырабатываемую породу куда-то себе за спину. В таком виде задачка сразу переставала быть тривиальной.
  Так как в арканах я был не силен, решил использовать привычные уже руны. Набор известных мне рун нимезрианского алфавита позволял задать необходимые эффекты, сложнее было потом это все откалибровать, добиться устойчивого эффекта. Кстати, руны, известные мне сразу, и руна гурум, полученная в городе, в нимезрианской рунной школе были неизвестны. Их руны обладали меньшим и худшим воздействием на реальность и с арканными заклинаниями комбинировались значительно легче. Аналогичных эффектов они добивались другими способами, что само по себе наводило на размышления - для получения, допустим, светоча они четко описывали особенным рунным языком необходимый эффект. Получалось целое предложение из рунных блоков, каждый из которых отвечал за свою часть и мог быть вполне заменен всего одной руной из известных мне. Такой вот язык магов, из которого нимезрианцам было известно всего несколько сотен слов, но это только младший рунный ряд. Еще одним важным моментом было то, что в данном и многих других мирах их исконные кринские руны работали хуже, а порой получался нестабильный или совершенно иной эффект, нежели в материнском мире. Известные мне два ряда из рунного алфавита, младший и средний, отличались друг от друга не только степенью влияния на окружающий мир, но и получаемыми эффектами. Средний рунный ряд был шире и кодировал куда большее число эффектов, что позволяло создавать рунное заклинание с меньшим количеством использованных рун, чем при применении младшего ряда. Каждая руна среднего, или старшего, как хотите, ряда описывала свою грань эффекта. Например, чтобы создать силовую сферу, описываемую всего одной известной мне руной формы 'Гуту', необходимо было использовать целый рунный ряд. Плотность, сила, поле, форма, сфера, положение, размер, вливание, удержание, тип маны... Увеличение количества использованных рун позволяло получить более точный эффект. Меньшее количество могло вообще не дать никакого эффекта. Рун из старшего ряда нимезрианцам было известно около полутора сотен, и у меня был далеко не весь перечень. Для получения сложных эффектов, которые не были описаны в старшем ряду, либо для уточнения эффекта, возможно было подставлять рунные блоки-слова из младшего ряда. Размышляя на эту тему, я предположил, что высший рунный ряд нимезрианцев будет похож на уже известные мне руны.
  Чтобы получить необходимое проходческое заклинание, я сначала разрабатывал рунный ряд-блок для каждого эффекта по отдельности. Рунный блок разрушения камня был, пожалуй, самым сложным - он воздействовал на кристаллическую решетку, фрагментируя крупные камни и монолиты на относительно мелкий гравий. Описать подобный эффект известным мне набором было очень трудоемкой задачей и заняло больше всего времени. В итоге, испытывая блок, я получил не ожидаемые мной отвалы щебня, а крупные булыжники, но остался удовлетворен хотя бы таким результатам. Не время стремиться к совершенству. Следующий блок собирал поднимающуюся в процессе работы первого пыль, уплотнял ее и направлял сцепленными комочками в основной поток отвала. Отвал получил достаточно просто - из сферы действия блока все подвижные элементы крупнее спичечного коробка отбрасывались мне за спину единым потоком. Последний важный эффект, укрепление стен, получил обратным первому модулем, который за счет вложенной силы удерживал связи в кристаллической решетке окружающего меня камня на глубину около сорока сантиметров. Как только прекращался приток энергии, прекращалось и усиление решетки. Пройти хватит, а за спиной пусть хоть все обвалиться.
  Я был практически абсолютно уверен, что можно было бы найти и более оригинальное, удобное решение, но результат меня устраивал - пускай и не очень быстро, но камень поддавался заклинанию. Особенного шума, пыли не было, а за спиной с шелестом и стуком рос завал камня. А лучшее - враг хорошего, как вы все знаете.
  Оставшиеся два завала в тоннеле, общей протяженностью около сорока метров, я обошел дугой, пробив в показавшемся мне более прочным монолите круглые ходы около двух метров в диаметре. Дистанция увеличилась, но так мне было спокойнее. На все потратил минимум несколько часов, примерно столько же, сколько и создавал, калибровал заклинание. Отличный результат, как по мне. Правда, следует признаться, что на свою работу это заклинание потребляло прорву энергии, а подземные залы были ей куда более бедны, чем поверхность - пришлось несколько раз прерываться, работая тем-самым магонасосом. Когда заканчивал, очень удивился, что проложенные мной тоннели не обвалились.
  Туннель, в котором я оказался, выходил в крупный зал, куда так же вливалось несколько аналогичных, тоже заваленных. Разгребаться там я не стал, вспомнил, что местная твердь изрыта ходами на многие сотни километров, и понадеялся, что выбравшись по ним из-под горы, смогу отыскать выход на поверхность. А потому, пошел вниз, по уходящему из пещеры широкому наклонному коридору, бывшему, судя по форме камней, некогда руслом ручья или подземной речки.
  На стенах его конденсировалась вода, в воздухе ощущалась влага, что позволило мне, используя руну ллвар, не только напиться - запас воды во фляге был не очень большой - но и приготовить простенькую похлебку из вяленого мяса и крупы. Я достаточно проголодался, и после перекуса почувствовал себя значительно бодрее. Хорошо было бы устроиться на ночлег, но пока силы были, я собирался идти.
  Самое неприятное, что я ощутил, продвигаясь вглубь сети пещер - это постепенное обеднение эфирного фона. Свободных потоков энергии, тонких течений и каналов становилось меньше, взамен порой в толще скал ощущались мощные, даже гигантские целые реки энергий, порой сливавшиеся в могучие клубки или разливавшиеся озерами. Пещеры они пересекали редко, но дотянуться до них я все еще мог, чем периодически и пользовался, восполняя и обновляя удерживаемый в ауре запас энергии.
  Шел долго, не меньше пяти километров отмотал, переходя из пещеры в пещеру, из тоннеля в тоннель и все больше углубляясь. Пейзажи не отличались разнообразием, серо и скучно, мрачно и тихо. Я был осторожен, и даже топать старался по тише, большую часть времени левитируя - эхо тут разносилось очень далеко. Периодически я делал остановки, пытаясь отыскать ходы наружу, но безуспешно - даже просто пробиться к поверхности удавалось редко, там, где в горах были глубокие ущелья. Подступающую панику я активно давил - с моим поддерживаемым магией метаболизмом на остатках усиленного пайка я тут продержусь неделю точно, буду экономить физические силы и опираться больше на магию. А уж за неделю я, думаю, выход сумею найти.
  Я опускался все глубже и глубже, пока не пересек какую-то невидимую черту, словно погрузился под воду и даже этого не заметил. Сразу уловить суть изменений не удалось, я устроился на привал, и лишь тщательно изучая глубокие слои эфира и даже погрузившись в астрал, понял, в чем дело. Изменились энергии, грань между материальным миром и астралом истончилась, да и сам мир чистых энергий переменился. Витавшие в нем силы стали чем-то напоминать виденные в подземельях того города, тяжелые и какие-то давящие, душные, навевающие дурные мысли.
  Пришлось остановиться и на несколько часов погрузиться в изучение арканеума. Там я нашел занимательный раздел, посвященный основам мироустройства, планам и мирам, а также круговороту энергии в них. Если вывести за скобки всю ту мистическую космологическую муть, которую они накрутили, получалось примерно следующее. В известных нимезрианцам обитаемых магических мирах мироустройство варьировалось в достаточно широких пределах. Впрочем, начать все же стоит с самих миров и их общей картины. Объединив несколько представленных теорий, получил следующее - в мироздании существовали два полюса силы. В одном преобладала упорядоченная сила, в другом - энтропия и хаос. Энергии текли из упорядоченного, пронизывали все миры, изменялись - нарастала энтропия - после чего они вливались в разупорядоченное. Куда она девалась там, непонятно. Видимо, обратный процесс был нимезрианским ученым просто неизвестен. Но помимо степени упорядоченности, существовал еще один важный с точки космологии модуль - энергия могла быть позитивной и негативной, первая также переходила в последнюю, и та, в конце концов, где-то исчезала. Проведя аналогии с заклинанием деструктивного луча, пришел к выводу, что позитивная энергия получалась при распаде вещества при, например, термоядерных реакциях в недрах звезд, а негативная постепенно сливалась куда-то, где обретая определенную концентрацию, переходила в антиматерию... Околонаучный бред. Но как рабочая теория, сойдет. Значит, две энергии формировали несколько важных аспектов мироздания нимезрианской космологии. Порядок - Хаос. Добро - Зло. И их варианты.
  Большая часть населенных миров, пригодных для людей и прочих антропоморфов, располагалась где-то между. И если мир был ближе к какому-то полюсу, то и силы в нем преобладали соответствующие, изменяя живущих в нем, или же создавая условия для жизни определенного типа существ. Так, например, зешцы, появившиеся из миров, отклонившихся от привычных нам к полюсу энтропии и, возможно, негативных энергий, обрели известные нимезрианцам черты. Но даже они вряд ли смогут нормально выживать и существовать в недрах мироздания, где властвуют зло и хаос - их энергетика такого просто не выживет. Там обитают демоны и дьяволы, прочие прелестные создания и темные боги.
  Ах да, чтобы вы лучше понимали взаимное расположение, то по миры располагались по оси позитив-негатив в достаточно больших границах, так как фокус позитивной энергии мог быть в пределах достаточной упорядоченности, пригодной для самого факта существования мира, как организации реальности. Ось же порядка-хаоса таких серьезных разбросов не позволяла - при удалении как к одному, так и к другому полюсу привычные нам законы мироздания менялись, миры существовать не могли. Зачастую, в близких к хаосу мирах реальность поддерживалась лишь волей и силой сверхсущностей, архидемонов, высших демонов, богов - без них все это перемешалось бы, развалилось. Обратный процесс представить мне было сложнее, разве что сверх упорядоченная вселенная, монолит, или нейтронные звезды.
  Помимо всего прочего, каждый мир обладал еще и своим собственным похожим круговоротом энергии, а потому имел грани, или планы более или менее приближенные к соответствующим полюсам, насыщенные определенным типом энергии. Имел и конкретные места, измененные воздействием этих энергий. Как, например, подземный мир Кхара - догадался я. Видимо здесь происходило наибольшее соприкосновение с негативными и хаотичными энергиями, и чем ближе опускался исследователь к ядру планеты, тем тоньше становилась эта грань.
  Вроде бы на этом объяснения можно было бы и остановить, но я все же добавлю еще пару важных черт, чтобы вы понимали всю сложность понимания местного мироустройства. Помимо этих двух осей, выделяли еще и ось жизнь-смерть, которая явно не была тождественна позитивным и негативным энергия, хотя и перекликалась во многом. Так, например, попадались целые миры, переполненные энергией смерти, похожей по описанию на тот самый мрак под городом, ее было столь много, что обычный человек, не маг, там бы просто погиб мгновенно. При этом, мир вполне находился в пределах общей обитаемой зоны. Подобные вторжения в обитаемую зону могли быть и из любого другого фокуса. Были упоминания о захваченных демонами мирах, которые постепенно, под влиянием изменения собственной энергетики, все больше опускались к фокусу энтропии, пока или не превращались в очередной демонический домен, вливались в другой домен и целые реальности демонов, или же не разрушались. И тому подобное.
  Все скопления миров самим фактом своего существования формировали планы, или слои реальности и меж реальности. Но эту ось, после некоторых раздумий, я больше соотнес с осью материального мира, эфира, астрала и ментала, как полной противоположности материальному, где не было в принципе ничего, кроме первородных энергий.
  И многие, многие, многие другие нюансы, от которых у меня разболелась голова. Божественные домены, миры. Параллельные вселенные и мироздания - путешествовать между которыми могли бы, наверное, только самые великие из величайших, и которые, по слухам, могли быть устроены совершенно иначе. Кстати, так как убедительно соотнести нашу вселенную с местной космологией я не смог, то сделал вывод о нашем происхождении как раз из иной реальности в принципе. Или же тут существовала очередная грань мироздания... Ведь космос тут тоже был. Единственная разумная теория, что если рассматривать нашу галактику, как плоскость координат, где центр - черная дыра, поглощающая один вид энергий и излучающая другой, звезды - так же излучают что-то, а Земля находится на слишком большом удалении, и магическими энергиями наше космическое пространство просто бедно... А вселенная... Ну его! Вряд ли мне предстоит на практике подтвердить или опровергнуть подобные теории, а потому и размышления эти пусты. Ножками пора шевелить, а не мозгами.
 
  ***
  Итак, я стоял на перепутье - спускаться глубже, туда, где все больше источается грань миров, или же поискать другой путь выше, ближе к поверхности? Любопытство против осторожности, и последняя побеждала ровно до того мгновения, когда снизу на меня выскочила быстрая размытая тень, ударилась о силовой щит, и пойманная подсознательным усилием, зависла в воздухе. Я удивленно уставился на неведомую зверушку, похожую чем-то на городских мутантов - она также ощутимо пахла тяжелыми энергиями, имела набор острых зубов и ощутимо меня боялась. Боялась и чего-то иного, эта похожая на мелкого динозавра ящерица, чего-то, что приближалось вслед за ней из глубины. Ощутив ее неприкрытые низменные эмоции, жалкое подобие человеческих мыслей, собранное из запахов, чувств и образов, я прислушался и ощутил нарастающий шелест. Снизу, из туннеля словно поднимался песчаный поток, сухо и мерно шелестело. Насторожившись, я приготовил несколько боевых заклинаний, плазменные сферы и деструктивный луч, рунное заклинание молнии, которое сочинил недавно, усилив эффект нимезрианским алфавитом. На всякий случай, боясь утерять случайно контроль, мысленным усилием свернул зверю шею, ощутив излившийся вовне букет энергий - нечто новое, на что раньше я внимания не обращал. Инстинктивно поймал, впитал и поморщился - использовать и переработать я подобное могу, но неприятно.
  Спустя буквально минуту, после окончания моих приготовления, снизу со скоростью бегущего человека выметнулся сплошной ковер насекомых, высотой мне до колена, в которых я с удивлением распознал гигантских муравьев-мутантов с усиленным хитином, мощными жвалами, шипами и массивными усами. Повадки насекомых я представлял себе вполне, а потому ударил первым, направив мощный электрический разряд в приближающиеся ряды. Яркая вспышка, хлопок и слепящая в подземной темноте дуга ударила в надвигающихся тварей. Те, в кого попадал основной разряд, загорались, лопались, выплескивая бурлящее нутро, бегущие рядом падали от шагового напряжения или получали вторичные разряды от пораженных товарищей. Коридор был шириной всего с пяток метров, и мгновенно образовался завал. Они шипели, стрекотали, лезли и гибли, а я все вливал и вливал в заклинание ману, черпая ее из проходящего в полусотне метров энергетического потока. В голову проскользнула несвоевременная мысль, что эти мощные каналы могут отражать зоны напряжения в тверди, но я тут же выкинул ее из головы. Добавил по подступающим тварям плазменной сферой, управляемой волей, но взрывать поостерегся, боясь обвалов. Вскоре стало ощутимо труднее стало дышать, и пространство стало заволакивать мерзко пахнущим дымом. Поток практически сошел на нет, ослабел - снизу подбегали уже просто отдельные твари. Я прекратил действие заклинаний и добивал противника, просто раздавливая или с усилием вырывая силу из энергоструктуры, что оказалось мне вполне по силам.
  И знаете что? Глядя на дымящиеся, развалившиеся, взорвавшиеся, обожженные тушки насекомых, на оторванные конечности, головы и тельца, я понял - любопытство все же победило. Пусть и с небольшим перевесом.
  Отойдя назад на сотню метров, и ожидая пока развеется неприятный дух, я принялся изучать пойманную первой тварь. Килограмм пятнадцать, наверное. Задние лапки, на которых она бегала, были вполне мясистые. После того, как я откачал из нее остатки энергии, весь свой неприятный ареол тушка потеряла. Освежевал и приготовил ножки, оказавшиеся хоть и жестковатыми, но вполне съедобными с легким посторонний привкусом. Впрочем, рептилий я никогда не ел, а потому о вкусе судить не могу. И этот самый обед, ужин или что там у нас со временем, убедил меня, что и в тоннелях есть жизнь, и там вполне можно выжить, что стало решающим доводом на чаше весов моих сомнений.
  Дымом тянуло еще долго - какая-то неведомая мне вентиляция тут существовала. Я даже, укорив себя за проявленную ранее глупость, поискал, куда уходит воздух, но так ничего и не нашел. Мистика, особенно учитывая, что тянуло и вверх, и вниз. Плюнув на подобные изыскания, на которые я потратил около часа, я разгреб телекинезом остывшие тушки и перелетел их, направившись вниз.
 
  ***
  Чем глубже я опускался, тем насыщеннее становился животный и растительный мир вокруг, в разветвлявшихся все больше и больше туннелях, подземных реках и озерах, пещерах и расщелинах била ключом своя особенная жизнь. На стенах попадались островки светящего то розовым, то голубым, то зеленым мха. Встречались грибницы, где грибы были порой малюсенькими, а порой выраставшими на метр и больше, они тоже иногда излучали свет своих химических превращений, были мрачны, ярко окрашены и явно не производили впечатление съедобных. Разрезав один такой ментальным усилием пополам, я подивился толщине кожуры - с мою ладонь точно. Иногда, в самых больших пещерах, где свет от мха и прочих растений был достаточно ярок, попадались целые заросли необычных трав, виделись цветы, какие-то кусты и даже чахлые деревца - словно некогда давно неведомые биологи поставили себе задачей создать подземный сад, но он зачах без внимания и присмотра и изменился. Но зрелище было все же поразительное - словно очутился я не в мрачном и очень глубоком подземелье, а какой-то сказке - настолько нереальными казались светящиеся заросли, преломляемый в торчащих из земли кристаллах свет и общая атмосфера. Летали огромные и тоже мерцающие бабочки, ползали гусеницы и слизняки, бегали мелкие и крупные, с ладонь, паучки, муравьи и море других насекомых. Попадались змеи и ящерицы, кроты-мутанты и крысы-переростки, огромные летучие мыши, что при моем приближении старались укрыться в щелях и норах... Дивный и необычный мир! Я некоторое время наблюдал за ним, пока не осознал, что построен он был не на взаимопомощи, а на агрессии, праве сильного поедать слабого и вообще бесконечном круговороте жизни и смерти, словно в амазонских джунглях. Тут и цветы имели пищеварительные соки, и кусты утаскивали зазевавшихся ящериц в свое нутро, и даже мох постепенно растворял недоеденные тела и кости умерших. Но больше всего меня впечатлил гигантский гриб, подмявший под себя и поглотивший остановившегося рядом чуть более крупного, чем поймал я, динозавра. Сказочный мир мгновенно потерял все свое очарование. Тут же я обратил, наконец, внимание на то, что более крупные, и, видимо, сообразительные твари меня избегают, уходя, уползая с моей дороги, прячась тем или иным образом, глупая мелочь пытается лезть, но я парил над землей, и они редко доставали. А те, кто доставал, упирались в силовую сферу, после добавления нескольких рун, бившую их короткими разрядами. Они валились, гибли, кто-то убегал - в большинстве своем недалеко. Более крупные собратья или стайки мелких пользовались случаем и поедали неудачников. Так на моих глазах паук, получивший разряд и конвульсивно дергавший конечностями, был подхвачен отрядом муравьев и растащен на провиант в некотором отдалении.
  Я скривился, и от разочарования на несколько мгновений затопил все пространство пещеры огнем, выжигая воздух и всю местную живность. Когда пламя утихло, а я двинулся вперед, в воздухе кружился падавший со свода пепел, а на земле валялось множество опаленных и рассыпавшихся в пепел тел. В дальнейшем я так не поступал, просто пролетая их насквозь и убивая лишь особенно крупных или агрессивных тварей. Так, уже через пару километров от первой заселенной пещеры, вновь пришлось поработать огнем, когда я наткнулся на колонию огромных трех-четырех метровых грибов с красными шляпками, подозрительно зашевелившимися при моем приближении и начавшими излучать какую-то магию и белесую дымку. Не став испытывать судьбу, всех сжег.
  Так я и продвигался вперед, обходя попадающиеся порой спуски на еще большую глубину, или подозрительные колодцы, звука падения камня из которых я так и не дождался. Я шел и шел, но пути наверх все не попадалось. Когда уже совсем измотался, я остановился на ночлег, завалив нескольким крупными камнями вход в укрывший меня отнорок и поставив силовую стену. Ужинал вновь пойманной дичью - аналогичной тварью, только опять же более крупной и мясистой. Переночевал без приключений - к моему логову даже и не приближался никто, ощущая, видимо, исходящую от меня силу. Спал, пока не надоело.
  А на следующий условный день, когда позади вновь были оставлены километры и километры однообразных пещер, населенных разнообразными тварями, я почувствовал творимую где-то недалеко от меня магию и вспыхивающие совершенно иначе в моем восприятии выбросы пси.
  Пока пробирался запутанными переходами, пару раз просто выбивая тонкие перемычки между коридорами и разгоняя образовавшиеся облака пыли, все было закончено. Бой проходил в узкой длинной пещере, свод, стены и пол которой были усеяны гроздьями мелких слабо мерцающих кристаллических друз. От идущего голубого цвета, перебивавшего даже два горящих светоча, неприятно болели глаза. А в центре, в самых разных изломанных позах, окровавленные и словно растоптанные, с сочащимися из множества ран на лицах и головах, лежали тела неизвестных мне существ. Их было десятка полтора, они напоминали мне подростков, худых и невысоких девятиклассников, напяливших причудливые черные и серые доспехи, кольчуги, взявших в руки мечи, копья, щиты и топоры. Их пальцы скрючивались в попытке перезарядить использованные мелкие арбалеты, а рты были раззявлены в безумных криках... На такую смерть даже просто смотреть неприятно. Обычные дети, если бы не одна важная деталь - их кожа была темно-серого цвета, мокрый песок в сумерках или графитный стержень. У большинства не было глаз, лишь страшные развороченные раны, но там, где они сохранились, я обратил внимание на кровавого цвета радужки... И острые уши, чуть больше, чем у обычных людей, если в пропорции, но имевшие необычную форму.
  -Эльфы, мать вашу за ногу! Темные эльфы-дроу, или как их там, будь я проклят! - я не сдержался и разорвал томительную тишину своими дурацкими воплями.
  Мелкие, ниже меня на голову и более, они были обманчиво хрупки - на тонких костях были вполне приличные мускулы. Одни только мужчины, и у почти всех был выеден изнутри мозг, как я определил своим чувством пространства, сфокусировав внимание на заинтересовавшей меня детали. И совсем небольшие следы боя - неизвестные устроили хорошую засаду, быстро перебив или нейтрализовав, если судить по мукам на мертвых лицах, бойцов.
  Куда же делись победители? Я начал быстро смещать фокус своего внимания, просматривая коридор за коридором, пещеру за пещерой - все более удаляясь, пока почти на самой границе восприятия отметил отчетливый встречный и очень неприятный интерес. Неведомые твари не имели ни малейшего отношения к людям и явно испытывали лишь одно желание - убивать жалких букашек. Мне с ними не по пути, и пусть это будут явно не очень дружелюбные в подобной среде эльфы, от таких тварей не грех спасти любое разумное существо. Направление я теперь четко ощущал, а потому, обшарив уже выпотрошенные неизвестными мне врагами карманы и мешки погибшего отряда дроу, я подхватил телекинезом целую охапку более-менее целого оружия и быстро двинулся в сторону уходящего отряда. Если это те, о ком я думаю, то не будь я Виктор Огнев, пока не перебью их всех, мерзких паразитов!
 
  ***
  Твари поступили хитро, выдвинувшись мне навстречу и устроив засаду в темном, затопленном водой зале, пересечь который можно было лишь по узкому каменному мостику, переброшенному неведомыми строителями с одной торчащей скалы на другую. Их было пятеро, излучающих ощутимый псионический фон существ, они прятались под потолком, зависнув в воздухе и укрывшись каким-то пологом невидимости, под водой, окруженные сферой воздуха, принимали вид торчащих скал и даже одиноко стоящего засохшего гриба... Они ждали преследователя-мага, сильного, но одинокого. А прикрывали их полтора десятка закованных в грубую и явно очень тяжелую броню приземистых силачей, что затаились в соседней пещере, сжимая огромные секиры, молоты и булавы. Их разум был словно укрыт поволокой, притушен, будто бы хозяева витали где-то во снах, пока их телами командовали неведомые манипуляторы... Засаду паразиты устроили хорошо, надежно. Одновременный ментальный удар таких сильных псиоников с пяти разных сторон дал бы прикурить даже архимагу. А если бы голой ментальной силы не хватило - в дело вступили зачарованные топоры подавленных рабов. Одна беда, идущий в ловушку маг, то есть я, по неведомой мне причине, почувствовал ярко горящие в окружающем ментальном мраке огоньки их разумов метров за сто до входа в пещеру. Да, они укрывались, наводили помехи, старались слиться с окружающим фоном - но для меня все эти ухищрения казались попытками замаскировать айсберг под тропический остров от плавающего под водой дельфина. Я даже чувствовал их тщательно скрываемые мысли, предвкушение хорошей и очень полезной трапезы. Они были настолько сильны, их низменные желания, что в пещеру я влетел взвинченный и злой.
  Ворвался, словно выпущенный из арбалета болт, заложил крутой вираж, обрушив на укрывшихся врагов шквальные потоки молний. Трое погибли сразу, даже и не успев сообразить ничего в изменившейся обстановке, их щиты гасли под напором сокрушительной мощи, лопались, словно мыльные пузыри, разбрасывая короткие разноцветные всплески во все стороны - такого удара они не ожидали. Еще один перед смертью нанес ментальный удар, от которого несколько мгновений кружилась голова, и двоилось в глазах, но тоже был убит - даже в таком состоянии колдующего заклинание нашло свою цель. А я, наконец, понял, как эти самые ментальные удары наносить, как модулировать собственную псионическую энергию, чтобы выбить противника из сознания, оглушить его, заставить ошибиться. Чем и воспользовался, ударив в спину попытавшегося удрать, улетев, 'гриба' мощным ментальным импульсом. Тот на несколько мгновений потерял сознание, оправился, но было поздно - набранная в полете скорость сыграла против него, и он врезался в стену рядом со спасительным зевом пещеры, упав сломанной куклой в черную толщу воды. Жизнь его покинула.
  Когда все было кончено, я попытался отследить вооруженную поддержку, но те лежали вповалку, и огней разума в них уже не ощущалось, словно они потухли. Я сразу же слетал туда сам, но нашел их в состоянии смерти мозга, если можно сюда приплести медицинский термин. Бесполезно - я не смогу им ничем помочь, только добить. Что и сделал, обрушив на них сверху участок стены.
  А в затопленной пещере стояла тишина. Труп утонувшего последним лежал где-то в двадцати метрах ниже, на самом дне, словно был он не из плоти и крови, а создан из камня. Остальные застряли на камнях, зацепились, распластались на мостике - я выбрал одного, поцелее, и притянул его тело к себе телекинезом. Мои неприятные предчувствия подтвердились. Я видел описание этих существ в арканеуме, когда смотрел раздел про ментальных магов, редких в Нимезре псиоников.
  Когда-то давно это, несомненно, был человек, или человекоподобное существо. Ростом под два метра, с огромной головой, вытянутой вверх и назад, словно у чужого, мелкими черными бусинками глазок, узким щелевидным ртом с острыми зубами, окруженным преобразовавшимися в четыре щупальца губами - он был мерзок, отвратителен. При виде подобного даже самый миролюбивый человек захочет выстрелить, убить его. Серая склизкая кожа, полное отсутствие подкожной жировой клетчатки, отчего все не сильно развитые мышцы и выступающие кости были обтянуты, как перчаткой. Минимум одежды - какие-то подобия мантий со множеством карманов, золотых и серебряных украшений и голые, с огромными когтями на пальцах ступни. Зато аккуратно подрезанные когти на пальцах рук, и подведенные чем-то складки кожи под глазами, бывшие когда-то давно веками. Золото надо будет не забыть обобрать, мало ли... Деньги - это всегда деньги.
  Щупальца были увенчаны острыми массивными костяными полыми трубками-когтями, а внутри располагался мощный мышечный сосущий аппарат. Ими они пробивали черепную коробку, особенно легко в слабых местах, глазницах, висках, и высасывали содержимое. Органическое и магическую составляющую, усиливая таким образом свои ментальные способности и получая мощное вливание пси за счет переработки чужой нервной ткани.
  На самом деле это были паразиты. Пускай высокоразвитые и чрезвычайно умные, но паразиты. Они не имели половых признаков, но порой откладывали что-то похожее на икру, из которой получались личинки. Глупые и нежизнеспособные. Но стоило вживить эту личинку, дать проникнуть в черепную коробку высокоразвитого существа, она пожирала мозг, усваивала его и очень быстро росла, развивалась, приспосабливая обретенное тело под свои нужды. Если же вживить личинку, например, в собаку, получалось полу разумное страхолюдное создание с псионическими способностями - изначальный интеллект носителя играл ключевую роль в дальнейшем развитие особи, а потому жертв подобного вживления очень тщательно отбирали.
  Питались эти паразиты только мозговой тканью и поддерживались телесными жидкостями носителя. Они улучшали свое тело, кормили его через рот, следили за здоровьем - но в случае его гибели, могли перейти в другое тело, пускай и со сложностями, но могли. Такой вот зомби под управлением паразита. В арканеуме было описание и других подобных существ, но этих признавали, пожалуй, самыми отвратительными и опасными. Пришельцы из иного мироздания или из каких-то уж совсем темных и злых уголков, они были чрезвычайно развиты в псионическом плане, обладая обычно слабыми магическими способностями. Все их артефакты, все их техномагические приспособления работали за счет пси-энергии. Они даже не говорили, презирая вербальное общение, общаясь телепатически. Они изменяли живых существ, формируя различные биологические агрегаты, и широко использовали рабский труд существ с подавленной волей. Были вероломны, и считали всех разумных, населяющих обычные миры, существами третьего сорта. Второсортными они полагали магических существ.
  Та самая способно пси изменять мир, помноженная на очень развитые знания в данной области, наделяла их поразительной силой - их колонии путешествовали между мирами, из мира в мир, по планам, в поисках пригодной развитой кормовой базы. Где-то они встречали отпор, и бежали, где-то поселялись на сотни и тысячи лет, пока либо мир не истощался, либо в борьбу не включались божественные и демонические силы. Не любил их никто. Именно с этими тварями, пожирателями разума - иллитидами, я и столкнулся.
  Следовало еще раз внимательно покопаться в арканеуме.
 
  ***
  Отряд стремительно уходил в глубину. Я летел по самым пятам, но раз за разом натыкался то на обвалы, то долго блудил в лабиринте пещер, даже дальновидением не способный сразу разобраться в хитросплетении ходов. Один раз они попробовали вновь организовать засаду, уже из обычных солдат. Крепкие здоровяки с какой-то серо-зеленой кожей поджидали меня в узкой галерее, что шла по краю глубокого подземного ущелья. Я вовремя их определили, а потому просто облетел над пропастью, не став задерживаться и терять время. Несколько напичканных какими-то огненными чарами металлических болтов лишь впустую звякнули об дополнительно усиленную защитную сферу.
  Врагов должно было быть намного больше, куда больше - я так думал, но я ошибся. Когда в очередной раз уткнувшись в завал я все же сумел дотянуться до них дальновидением, то с удивлением обнаружил всего двух мозгоедов, командующих полутора десятками стражи и ведущих небольшой рабский караван. Ну что ж, так даже проще. Я не собирался дать им уйти, дать добраться до их поселения. Там, как я узнал из памяти кристалла, мог располагаться центральный, главный мозг-иллитид, обладающий колоссальной псионической мощью. Испытывать на себе его таланты мне не улыбалось совершенно. Думаю, и без меня потом найдется, кому заняться этими выкормышами выгребной ямы. Боюсь даже, что желающим придется в очередь встать - ненависть к ним была общеизвестна и широко распространена независимо от расы и вероисповедания.
  Далеко уйти они не успели - всего в паре километров далее я ощутил творимую псионику. Так как противники прекрасно знали о угрозе с моей стороны, я не скрываясь попытался отследить их, но наткнулся на выраженные эфирные колебания. Псионические волны метались в энергетическом мире, отзываясь неприятным зудом в зубах. Судя по всему, иллитиды с кем-то сцепились, и теперь ведут трудный бой.
  Уже через пять минут я смог, наконец, их нагнать. Я вылетел из узкого хода где-то под самым сводом, передо мной предстала огромная пещера, большую часть которой занимало темное озеро. Метров четыреста в поперечнике, как я оценил. У самого берега, где между светящихся кристаллов пролегала неведомо кем мощеная плиткой дорога, шел бой.
  Оба иллитида активно перемещались, били псионическими волнами, швырялись камнями, подручными средствами, кидали даже огненные сгустки, но все было бесполезно. Их противник, в котором я с удивлением опознал необычного их собрата, оказался сильнее. В черно-красной робе, увенчанный золотистого цвета короной со сверкающими разноцветными огнями каменьями, неведомый колдун сжимал в руках короткий, около полуметра, черный жезл. От него пахло магией и смертью, он практически полностью игнорировал ментальные удары, отклонял вражеские атаки, и был окружен, несомненно, магическим щитом. С жезла срывались короткие синие снаряды - словно стрелы, только магические, они пронзали одного за другим кружащих вокруг солдат-рабов. А когда пал последний, разродился целым снопом, потоком, который обрушился на иллитидов. Мгновение, еще - и щиты лопнули, но добивать их он не стал. Широко взмахнув жезлом, он сформировал перед своим лицом черно-зеленую сеть и метнул ее в одного из противников. В другого с короны сорвался черный луч, ударил в корпус и отбросил назад. Первый оказался спутан зелеными нитями, словно паутиной, а второй явно пребывал в отключке - огонек сознания слабо, но тлел.
  Я все это наблюдал со стороны, оценивал уровень противника и внимательно вглядывался в его методы работы с плетениями - они оказались достаточно оригинальными. Действительно сформировал за бой он только одно заклинание - ту самую сеть, которая будто бы вспыхнула в эфире перед ним вся сразу, целиком. Почти мгновенно. Все остальные заклинания он дублировал из жезла, лишь наполняя слабые каналы копий силой и превращая их в полноценные заклинания. Ну и удар из короны, явного артефакта - там я плетений не увидел в принципе. Сильный маг, по внутренней мощи явно на уровне, или чуть выше, чем эр Сзар.
  На последок он добавил по нейтрализованным иллитидам чем-то невидимым, пригасившим сознание обоих до одного, едва ощутимого уровня. Явное ментальное заклинание, не псионика. И, кстати, его разум я не ощущал, словно был он не живым, а всего лишь предметом. Интересная защита, и рассчитана она явно именно против псиоников.
  Тут он заметил меня, наконец - резко обернулся в мою сторону, направил жезл. И замер, изучая меня - я ощущал касания чужого внимания. Я занялся тем же, и был удивлен. Это действительно был собрат мозгоедов, только маг, а не псионик. Мертвый маг - касание этой силы я теперь вряд ли перепутаю хоть с чем-то. Интересно, о таком в арканеуме не упоминалось. Наоборот, говорилось, что среди иллитидов не бывает искусников, только псионики.
  Пока наблюдал бой, я приготовил несколько мощных заклинаний - рунная молния сверкала искрами в руке, а чуть в стороне висел в воздухе мой коронный плазменный шар. И я не переставая все вливал и вливал силу в заклинания, черпая ее из проходящего в тридцати метрах силового потока. Утолщая каналы и переполняя силой руны до такой степени, что они стали проявляться и в обычном мире - воздухе повисли заковыристые фигуры, источающие разноцветное мерцание.
  Мой противник явно оценил силу заклинаний, мою ауру и то, что я не нападаю. Словно решив что-то для себя, он медленно опустил жезл и потушил защитную сферу, словно бы показывая, что уступает и боя не желает. Я не был столь опрометчив, развеяв только сферу. Он кивнул, приложил к голове свободную руку, и я поймал посланную им мысль: 'Позволь забрать пленников, и разойдемся миром'. Я кивнул и ответил: 'Оставь рабов. Этих двоих забирай'.
  Он тут же споро подхватил поверженных противников, окутав их вырвавшимися из жезла голубыми лентами. Подтянув зависшие в воздухе тела, он коротко поклонился мне и медленно двинулся к выходу из пещеры. Я еще долго стоял на месте, провожая дальновидением уходящего лича столько, сколько мог его рассмотреть. Мертвый маг. Лич. Нежить. Хмм... Арканеум описывал две разновидности личей: стихийных, как преимущественно безумных, бездумных магов, способных только убивать, и осознанно преобразившихся - умных, хитрых и полностью сохранивших рассудок магов. Обычно за их плечами стоят столетия и иногда даже тысячелетия магической практики - даже обладая куда меньшими силами, они являются одними из самых опасных противников. В чем я сам сумел убедиться, оценив его бой со стороны. Простейшие слабые заклинания. Полное спокойствие, неторопливость и абсолютная уверенность в собственных силах - иллитиды проиграли еще тогда, когда ввязались в бой. Действительно серьезной магии он так и не использовал. Лишь чуть приоткрыл собственные способности, мгновенно воплотив достаточно сложное заклинание. Такому противнику я могу противопоставить одну лишь голую силу, и не берусь гадать, кто победит. Скорее всего, никто - такой умный противник постарается просто уйти от бессмысленного боя.
  Рабы лежали в стороне, метрах в пятидесяти, и от прошедшего боя не пострадали. Их было полтора десятка - почти все люди, низкие и высокие, и два дроу - мужчина и женщина. Я отметил, как медленно разгораются огни их разума, видимо, освобожденные от псионических пут. Скоро они проснуться.
  Я оглядел их внимательнее и понял свою ошибку - людьми здесь были только двое. Да и то необычными, с серой кожей и очень необычной энергетикой - их каналы были очень тонки, но было их множество, словно один мой канал был заменен пучком их. Мужчина и женщина. Оба в длинных, до пят балахонах. Еще одиннадцать - невысокие крепыши, со слабо развитыми магическими ядрами, и куда более бледной энергетической структурой - явные цверги, как подсказал арканеум и мои знания мифических существ. Ростом под метр тридцать - метр пятьдесят, примерно, но с широкими плечами, приставшими скорее крупным мужчинам около метр восемьдесят - девяносто. Бороды выбриты, а вот на головах причудливые косички, у каждого свои неповторимые. Они щеголяли почти неглиже - одни только тряпки на бедрах. Еще один оказался совсем уж мелким, метр, может, и щуплым. Возможно гном, или какой-нибудь полурослик-хоббит, я в них не разбираюсь. И дроу... Крупный для темных эльфов мужчина в остатках красно-синего балахона, он был сильно избит, что было видно даже на его темно-серой коже. И обладал достаточно сильным магическим даром, на уровне капитана Съёзо. Женщина вообще пребывала в каком-то подобии белья из кожи и металла, что почти ничего не скрывало, и обладала странным ядром, в моем поле ощущавшимся, как что-то мерзкое и неприятное. Мощный дар, почти как у лежащего рядом мага... Нет, все же сильнее, плотнее будто было ее ядро. Она была не выше тех самых цвергов, какая-то вся перевитая мышцами, жилами, с мощными плечами и сильными руками. Крепкие ноги и неестественного размера грудь. Непропорциональная.
  Я облетел их по кругу, вывалил кучей подхваченное у убитых ранее дроу оружие чуть в стороне и отлетел подальше, наблюдая за их пробуждением.
  Первыми очнулись темные эльфы, почти одновременно. Мужчина подскочил первым, оглянулся суматошно, после чего, заметив недалеко от себя приходящую в сознание женщину, каким-то силовым магическим захватом швырнул в нее сразу несколько мечей. Та, лишь отмахнулась, и клинки бессильно звякнули о камень. Я хмыкнул - вот тебе и собратья по расе. Явно все не так просто. Маг, расстроенный неудачей, стал плести одновременно сразу три заклинания, помогая себе руками и бормоча что-то под нос, но не успел - его более мелкая противница что-то коротко прокричала и взмахнула руками. Ее ядро на мгновение словно бы совершило пробой куда-то в астрал, во всяком случае, ощущения были сходные с пробойными заклинаниями, а после выплеснуло из себя поток черных нитей, которые буквально в метре от нее за несколько секунд сплелись в заклинание. Получившийся черный шар стремительно рванул вперед и ударил колдующего мага, отбросив его тело куда-то далеко, в сторону озера. Там, в темноте, послышался плеск. Уже очнувшиеся к этому моменту и вооружавшиеся цверги, увидев проигрыш мага, издали почти единодушный вопль разочарования и кинулись на женщину. Та только усмехнулась, и за несколько секунд, пока они приближались, сплела тем же образом вокруг себя сетчатый купол из тех же черных нитей - брошенный твердой рукой меч лишь бессильно отскочил в сторону. Отставшие двое цвергов присели за спинами товарищей и стали быстро что-то чертить на полу. Как я опознал несколько секунд спустя - руны. Целые ряды рун. Они явно готовили волшебнице сюрприз. Та, заливаясь презрительным смехом, в это время расшвыривала короткими силовыми ударами приближающихся крепышей, и на их действия пока внимания не обращала.
  Внезапно для всех участвующих сторон со стороны отбежавшего подальше полурослика в искусницу ударил мощнейший поток ярко-алого пламени, почти поглотивший черный купол и отброшенный лишь заметным усилием со стороны колдуньи. Меня поразил в этой атаке не столько мощный поток огня, сколько то, что в пламя это было вложено всего ничего силы, и было оно какое-то призрачное, прозрачное. Полурослик тоже оказался магом, причем, куда более слабым, чем дроу. Колдунья бросила вокруг силовую волну, разбросав цвергов, как кегли, и ударила черным лучом из сомкнутых рук в полурослика. Но того прикрыли вставшие плечом к плечу люди - возникший перед ними зеркальный щит с легкостью отразил явно очень опасный луч энергии в сторону.
  'Черт побери! Вот тебе и пленники! Да они сейчас друг друга перебьют', - с трудом оторвал я себя от праздного наблюдения, и собрался было уже вмешаться, поразив всех ментальным ударом, как вдруг почувствовал особенно сильный всплеск силы от дроу. Рядом с последней стал формироваться словно бы разрыв реальности, из которого потянулись сочащиеся настоящим мраком щупальца. Я не стал дожидаться внепланового во всех смыслах гостя, и ударил по чародейке деструктивным лучом. Наполненный под завязку силой, он с легкостью пронзил щит и ударил ее в грудь. Ядро колдуньи вздрогнуло, а потом взорвалось, разорвав и материальную оболочку - вырвавшаяся из груди сила раскидала части плоти по всей округе, забрызгав и цвергов, и людей. Но сотворенный ей портал продолжал растворяться, все шире и шире, впуская в мир все больше щупалец - я ударил по нему вновь созданной плазменной сферой - она прожгла себе путь в переплетении плоти и взорвалась где-то по ту сторону врат, выплеснув наружу отвратительное черное месиво. Портал схлопнулся мгновением позже.
  Все присутствующие замерли, обернувшись в мою сторону - в пылу боя они не заметили рядом с собой слона. Я усмехнулся им, успокаивающе поднял руку, видя нарастающее напряжение, и пронесся над ними в сторону воды, где поймал и выдернул наружу идущего ко дну бессознательного дроу. Он был жив и даже почти не ранен - несколько сломанных ребер не в счет. Я дотащил его до сплотившихся бывших рабов и бросил на камни. После чего опустился рядом, заглянул мысленно в арканеум, сверяясь, и принялся формировать подсмотренное там ранее среднее по силе лечебное заклинание. Вложил побольше силы и затем наблюдал с тщательно скрываемым удивлением, как, в нарушение всех физиологических норм, осколки встают на место, срастаются трещины и рассасываются едва возникшие гематомы. Чудеса и только!
  Изо рта мага-дроу выплеснулся поток воды и крови, он закашлялся, согнувшись, и тут же откатился в сторону. Начатое заклинание я просто развеял, разрушив только создаваемые каналы - в пределах моего поля энергии мне по-прежнему подчинялись в полном объеме. Он замер. Маг был напуган. Напуганы были и цверги, вставшие плотной кучей за той самой чертой из рун, и полурослик с людьми, сгрудившиеся в стороне.
  -Не бойтесь, я спас вас не для того, чтобы потом навредить, - медленно произнес я на нимезрианском, но понимание увидел лишь в глазах полурослика, женщины-человека и одного из цвергов. Сориентировавшаяся первой женщина громко продублировала мои слова на неизвестном мне языке - я вполне четко понимал смысл, вложенный в слова, но не речь. Я продолжил:
  - Я отбил вас у отряда иллитидов, - все разом, кроме настороженного дроу, вздрогнули. От цвергов послышалась грубая брань. - Именно я дал вам оружие. Но не ожидал, что вы передеретесь сразу по пробуждению. Почему вы напали на ту женщину?
  Закончившая переводить мои слова серокожая женщина, которой оказалось на вид около тридцати-тридцати пяти лет, с некоторой запинкой произнесла в ответ:
  -Жрица. Проводник воли темного бога. Опасно. Безжалостный.
  Понятно. О жреческой магии я упоминание в арканеуме видел - но сами нимезрианцы жрецов почти не имели и жреческую магию изучали постольку-поскольку. Скорее, как оружие вероятного противника. Их властители, император, принцы и прочие - все были очень сильными магами, и конкуренции явно не желали. Явно вели тихую пропагандистскую войну. А потому особенной религиозностью имперцы не страдали.
  Когда просматривал короткую справку по дроу, бывшую в арканеуме эр Сзара, обратил внимание на то, что жречество у них очень сильно, и является одной из определяющих сил. Но причин этого изначально не понял - мне показалось странным, что могущественные маги будут подчиняться каким-то там жрецам. Теперь мне становилась понятна причина этого. И маг, и жрица, пребывали примерно на одном уровне силы, но вот скорость плетения и заемная мощь заклинаний жрицы сразу совершенно иначе расставляли акценты. Маг был явно слабее. Вот если бы на его месте был нимезрианский чародей, я бы уже не был так уверен в исходе боя - тот и без подготовки сумел бы вдарить как следует, да и силой они были не обделены... Кстати, в длительном противостоянии жреца и мага, пусть и подготовившегося заранее, я бы тоже на обычного мага не поставил - помощь божественной силы, дающая очень мощный приток энергии, была бы определяющей в бое примерно равных по силе противников.
  Еще раз окинув взглядом всех собравшихся и подвесив под своды пещеры несколько ярких светочей, заставивших прищуриться не только дроу и цвергов, но и людей, я прошелся из стороны в сторону и произнес:
  -Надеюсь, вы ориентируетесь в местных подземельях... Ну что, давайте знакомиться!
 
  ***
  Для дроу, всю свою сознательную жизнь проведшего в Подземье, пещеры не были столь однообразны, как для жителя поверхности. Его наметанный взгляд, способный различать самый слабый свет и в какой-то степени даже тепло живых существ, уверенно цеплялся за разные породы, составлявшие своды, разноцветные металлические жилы, разнородные друзы кристаллов и разнообразную фауну. Он любил свой мир, свою мрачную и такую волшебно-очаровательную родину, и привычно любовался ее красотами. Людям подобного не оценить, во всяком случае, в полной мере.
  Сборный отряд быстро уходил по Подземью на северо-запад, в сторону славного Лор'Отона, оставляя в стороне его родной До'Будадтан. И лишь он один, пожалуй, был способен оценить, как постепенно меняются растения и покрывающие камни мхи, изменяется окрас ящериц и цвет грибных шляпок - в Подземье были свои климатические горизонты. Здесь, ближе к горам Тириара, даже на третьем уровне, по которому и вел он отряд, было мало свободных энергий и тепла - спустись они поглубже, или же будь в пещерах на сотню километров южнее - все вокруг бы пестрело необычной и такой хищной подземной жизнью. Могучие подземные быки, хищные слепые кошки и огромные рогатые ящерицы - здесь для них было слишком мало пропитания, слишком много узких ходов. Относительно безопасно и умеренно красиво, но для истинных жителей Подземья, а не этих, подгорных коротышек - он бросил презрительный взгляд на идущего рядом цверга - подобные пейзажи пустынны. Цверги крайне редко спускаются ниже второго горизонта, предпочитая жить в пустых и холодных подгорных городах, откуда можно легко добраться до Поверхности... Идущий в середине колонны полурослик, который вечно трепал языком, расспрашивая о всякой ерунде всех вокруг, вообще был занесен сюда непонятно каким ветром... А вот его друзья-люди, молчаливые серокожие маги, были куда как более загадочными - слишком уж уверенно они вели себя в подземном царстве, словно бы и сами родились здесь, или прожили достаточно долго. Конечно, бывали в Подземье и города людей, но редко на глубине, еще реже крупные и совсем иногда управляемые именно людьми... Под сводами пещер часто прячутся различные ордена демонопоклонников, магов-гоетов и прочих чернокнижников, за жестокость и практику ритуальной магии которых на поверхности ждет лишь смерть. Смерть...
  Ориен из дома Тррту в очередной раз обернулся на идущих за ним следом, будто бы проверяя - никто ли не потерялся, но на самом деле оценивающе глядя на парящего позади всех мага. Архимаг дома Ду'Верде, древний волшебник, известный всем, как Шариет и заставший еще самые первые дни становления До'Будадтана, легендарный дроу, сумевший в непростой борьбе с матронами других домов отстоять свое право на равенство и самостоятельность, был, конечно сильнее... Но в его родном городе больше не было ни одного мага или жрицы, способных уверенно превзойти спасшего их всех мага. Матроны, особенно первых домов, несколько магов, в том числе старые ученики архимага, может быть пара мастеров оружия, измененных божественной магией - все они могли бы побороться, но в исходе он уверен бы не был.
  В Подземье мало кто оценивает по достоинству угрозу со стороны пришлых, зешцев и нимезрианцев - слишком редко новости с Поверхности добираются до подобных глубин. Но Ориен прекрасно помнил рассказы беженцев из До'Млана, которые поведали о вторгнувшихся в прекрасный подземный город магах-зешцах. Их было много, сильных и очень искусных, и они уверенно отвечали на черную магию дроу своей, зачастую куда более мрачной... То, как перехватывали контроль над призванными жрицами демонами, как сами призывали ужасных тварей и выпивали души поверженных врагов... И то, с какой легкостью они обрушили на головы обороняющихся своды гигантской пещеры, оценив слишком яростное сопротивление по достоинству.
  Нимезрианский чародей, в чем не оставалось сомнений, если взглянуть на его наряд и услышать характерную речь, был очень силен. Неведомо какими силами он был заброшен в Подземье - имперцев Нимезра мало интересовали подземные дела - но чувствовал себя явно уверенно. Что и не удивительно, если взглянуть, как он тянет энергию из магических рек, до которых Ориен не то, что дотянуться не может - даже не чувствует их течений, и с легкостью сплетает даже те энергии, которые большинство темноэльфийских магов вообще считают непригодными для волшебства! А его непременный полет, который яснее ясного показывал всю ту разницу, весь тот гигантский провал в могуществе, отделяющий его от простых смертных, пусть даже и таких опытных магов, как сам Ориен... Мощь, сокрушительная и очень опасная, чувствовалась в каждом его жесте, взгляде и заклинании - будто бы понимаешь, что стоит ему только захотеть, и даже сам мир начнет прогибаться под его желания. Связываться с подобным магом рискнет разве что сумасшедший! А если вспомнить, что он разделался с семью иллитидами, очень опасными противниками из ловчего отряда, вероломно напавшими на направляющийся к их городу для торговли рабский караван - каждый из мерзких тварей был, пожалуй, не слабее его самого, а объединив силы, они могли бы доставить несколько неприятных минут даже архимагу.
  Раб... Ориен горько усмехнулся, перепрыгивая с одного камня на другой, чтобы не замочить ног в подземном ручье. Идущие сзади цверги шумно ругались, пыхтели и шумели, пересекая невеликую преграду. Несколько капель из поднятых коротышками водяных брызг долетели даже до висящего над водой мага, бессильно скатившись с поверхности магического щита. Полурослика же просто перенес мужчина-человек, а его спутница последовала примеру дроу. Раб... Путь в родной город теперь навсегда закрыт - его планы раскрылись слишком рано, он не успел договориться окончательно с домом Верде, все пытаясь выторговать себе условия получше. За что и поплатился - матроны прознали о его планах и судили за предательство интересов дома. Вернись он обратно, с учетом даже гибели особенно рьяной Кларены, бывшей ему единокровной сестрой, его участь будет решена - теперь, после официального суда, архимаг Шариет не сможет его принять. Остается изгнание в поисках лучшей доли, и возможно даже, что он найдет вполне теплое место в том же Лор'Отоне, или еще где... Но это не та жизнь, о которой он мечтал - под руководством архимага и прочих сильных магов дома Верден, его мастерство бы росло куда быстрее, росла бы и сила. А в чужом городе вряд ли кто станет делиться своими тайнами и секретами с чужаком... Чужаков-дроу, изгнанным из собственного дома - за каждую крупицу информации придется биться не на шутку. Воровать, подставлять и убивать. Вряд ли найдется тот, кто смело повернется к нему спиной. Маг еще больше помрачнел - он просто любил магию, и хотел посвятить ее изучению и собственному развитию все свое время, а не бороться за выживание в чужих краях. Постоянно опасаясь, при этом, мести от дома Тррту. Мечты о участии в экспедициях архимага на внешние планы придется оставить в прошлом, постараться выкинуть из головы... Забыть о возможности быстро возвыситься и прославиться в ученой среде за счет нового открытия, или разработки на основе подсмотренного у планарных жителей оригинального заклинания.
  Но все же, как легко представившийся вигором маг пробил защиту Кларены! Какое необычное заклинание, выплеснувшую энергию, куда более смертоносную и чужеродную всему, чем смерть! Словно бы сам мир и воздух гибли на пути черного луча...
  Приостановившись и оценив, как изменяются подземные магические течения, Ориен скомандовал привал. Мало кто знал среди жителей Поверхности, что под землей тоже есть свои сутки, свой жизненный цикл, и все живое ему старается следовать. Так или иначе... Место было отличное - чистая вода, отсутствие хищной растительности и холодных воздушных потоков, всего два входа-выхода и проходящий близко к поверхности силовой узел - важное подспорье для обычных магов, вроде него и остальных в случае внезапного боя.
  Устраиваясь на камнях и наблюдая, как разбирают бледное подобие лагеря цверги, как разжигает полурослик костер, и как серокожие люди свежуют пойманного ранее змея, он в очередной раз подивился своей компании и чудесному спасению. В рабском караване, что чрезвычайно редко, были одни маги. Сильные маги - целый десяток рунных заклинателей цвергов, которые сами по себе редки, и тщательно оберегаются сородичами, достаточно сильный иллюзионист-полурослик, серокожие маги-артефакторы, подобных которым Ориену видеть еще не приходилось. И он сам, сильнее каждого из них. Матроны сильно постарались, чтобы собрать подобный товар. Достать столько магов - не простая задача даже для искушенных в шпионаже и похищениях дроу.
  Спасение же... Из рабского каравана, где над ним постоянно довлело лишающее сил жреческое проклятие, он, сам того не ведая, попал в хищные лапы иллитидов, погрузивших всех рабов в некое подобие сна - тяжелого и очень страшного. И если бы не вмешавшийся по неизвестным причинам нимезрианец, быть бы ему либо пожранным одним из старших иллитидов, или же, как еще более худшая доля, стал бы он домом для мерзкой личинки, погибая в агонии на протяжении недель и месяцев...
  От мрачных размышлений его отвлекла серокожая, представившаяся ранее Лиидит. Пора ужинать.
 
  ***
  Знакомство вышло кратким - словоблудием среди спасенных страдал только полурослик, отрекомендовавшийся иллюзионистом Китликом Будинни. Особенного доверия между спасенными не было, откровенностью они не отличались, а потому ограничились просто именами, родом своих занятий и происхождением. Мне перевод не требовался, чужую речь я, по непонятным мне причинам, стал воспринимать - возможно, эр Сзар был защищен от псионического чтения. А потом я уже язык знал, и на осознание сказанного внимания не обращал. Так вот, мои слова взялась переводить все та же женщина средних лет, серокожая уроженка Киириина, Лиидит Малатах. Так и общались. Мужчина, кстати, был ее мужем. Звали его Авиин, и вместе они уже много лет вели не только общий семейный быт, но и общее дело - пара занималась изготовлением различных големов, полуразумных машин и тому подобного... Лиидит занималась формированием периферии, а центральный разум, такой вот искусственный интеллект, создавал Авиин. Я, когда услышал, даже опешил слегка, но удивления не показал. Были они достаточно давно знакомы с Китликом, и последние несколько лет периодически путешествовали вместе. Захватили их дроу в тоннелях чуть южнее Лор'Отона, обманом выманив на переговоры с подставным заказчиком.
  Маг-дроу, Ориен Ду'Тррту - ну и фамилия, мать его - был по ложному обвинению, как он утверждал, осужден собственными соплеменниками и продан в рабство. Жил он в городе До'Будадтан, состоял в одном из матриархальных домов и до недавнего времени успешно изучал магические науки. Убитая мной Кларена, его единокровная сестра, кстати, была жрицей демонического бога Абаха, повелителя подземных глубин, похожего на гигантского спрута, и представляла для всех спасенных прямую угрозу - отпускать на волю такой ценный товар третья матрона не стала бы ни в коем случае. Для нее это была бы верная смерть по прибытии домой - в обществе дроу оступиться, обычно означает - умереть.
  Ну и цверги, по-толкиеновски гномы, то есть, но не гномы... Гномы похожи и даже родственны им, но все же иной народ. Так вот, цверги были поголовно рунными заклинателями, пускай всего двое из них имели звание магов, да один единственный, самый старый, был мастером, а остальные являлись учениками и подмастерьями. Но все же. Кстати, когда я обратил внимание на слабое ядро и попытался найти в арканеуме ответ - неудачно, обратился с просьбой разъяснить это к Лиидит. Она оказалось вполне себе добродушной женщиной и была искренне благодарна мне за спасение, а потому с охоткой отвечала на любые вопросы, даже вроде бы глупые. Все они считали меня нимезрианцем, то есть иномирцем, и прекрасно осознавали, что в местных реалиях я не ориентируюсь. Так вот, заклинатели не являются полноценными магами. У них обычно очень слабый магический дар, и они не способны сплести полноценное серьезное заклинание. Но вот наполнить внешней, заемной силой уже начертанные руны - вполне, чем и занимаются. Хорошие артефакторы. Их главный, мастер Димудур из клана Гогоротон - а из всех цвергов со мной общался только он, так как единственный сносно владел нимезрианским, а общаться остальным через Лиидит запретил по каким-то своим соображениям. Так вот, был он мужчиной солидным, высоким по меркам цвергов, с роскошными седыми волосами, переплетенными во множество причудливых косичек. Крепкий, даже какой-то излишне тяжеловесный, его неторопливость плавно перетекала в обстоятельность - мастер с помощниками, подмастерьями и просто учениками направлялся под охраной своего клана в Лор'Отон, где должен был по предварительному заказу укреплять южные подземные врата и надземную воздушную бухту - правители города всерьез были обеспокоены усиливающейся экспансией зешцев на север. Но был перехвачен в дне пути от города все теми же дроу, отбит в стремительном нападении и захвачен в плен. Персонально ко мне испытывал большую благодарность, упоминал, что выразится она не только в словах, но и делах всего клана, и был крайне рад выбранному совместно направлении. Ах да, являлся признанным в Подземной среде мастером фортификационных защитных заклинаний.
  Лор'Отон - город-вольница, буквально столица южных регионов Подземья - огромный по местным меркам мегаполис со множеством сателлитов - он сосредотачивал в себе мощь разных народов, рас, видных научных деятелей, известных магов, воинов и инженеров. Живущий одновременно в двух мирах, Подземье и на поверхности, он был истинной жемчужиной юга материка, Тириарских гор, центром культуры и политики, влияя на все происходящее. Он управлялся советом всех влиятельных городских сил и избираемым на десять лет правителем-князем, и был, по сути, демократическим городом-государством. И сейчас, когда все больше подступали с юга зешские войска, становился одним из оплотов, форпостов против сил вторжения. Южнее все еще существовали очаги сопротивления, не все мелкие государства сдались на милость интервентов, тем более в Подземье существовало множество деревень и городов, свободных, а зачастую и лишь слыхавших о войне. Лор'Отон служил перевалочным пунктом в торговле между севером, где раскинулись империи Ирмар, Корир, Тулак и иные государства, и охваченным войной югом - непрестанно шли караваны, наемники и просто имперские войска. Его воздушный порт сильно разросся за последние годы, вмещая в себя объединенную группировку Трех Империй и их союзников против сил захватчиков. Триединство, как их обозвали в народе, и это название прочно закрепилось. Благо, были предпосылки - Лиидит упомянула, что когда-то давно это было единое государство.
  Именно туда мы и направлялись, вот уже второй день с короткими привалами на сон и еду пересекая пещеру за пещерой, ныряя в узкие лазы и карабкаясь по галереям, прыгая через расщелины... Ну, они прыгали - я все так же летел, не желая утруждать ноги. Почему именно Лор'Отон? Во-первых, это крупный город, где пересекается множество интересов и есть хороший шанс встретить кого-то из нимезрианцев. Во-вторых, все спасенные пожелали двинуть именно туда, проявив завидное единодушие - и сплоченные цверги, и Ориен, и дружная тройка. Лиидит уверила меня, что, если я хочу вернуться к своим - а я не скрывал, что отстал при атаке зешцев - то лучше и мне двинуть именно туда. На юге, за горами Тириара и до самого перешейка, что приютил на себе Узкое королевство, везде война. Добраться же до помянутого перешейка, где располагался второй рубеж обороны против наступающих по суше зешцев, было намного дальше и сложнее.
  И третий, последний вопрос - почему в Подземье, а не по поверхности? Там, наверху можно было нарваться на патруль или корабли зешцев, а здесь, внизу, на вероломных тварей, отряды дроу, иллитидов или просто каких-нибудь монстров. Вроде бы равнозначно? И если бы я был один, выбрал бы поверхность - там не придется блудить, да и скорость полета была бы значительно выше. Но для моих попутчиков ситуация была обратная - по горам много не находишь, да и тропы надо знать. Дороги-то зешцы чаще отслеживают. Вот и ответ. Самому мне город найти будет куда сложнее, да и знакомые люди, способные за меня поручиться, явно лишними не будут. А я для них, в свою очередь, являлся неким гарантом того, что даже в случае серьезной угрозы, они смогут отбиться. Все таки ни артефакторы, ни заклинатели-рунисты, ни иллюзионист не были боевыми магами. И даже эльф дроу, владевший соответствующими заклинаниями по причине общей среды в обществе дроу, был не настолько искушен в драке, являясь скорее умеющим обороняться ученым, чем боевым магом. Его умение обращаться с холодным оружием, конечно, давало некие преимущества, но против опытного противника, как воина с хорошим снаряжением, так и мага, специализирующегося на боевых чарах, он бы не устоял.
  Вел нас Ориен, так как был уроженцем этих мест и неплохо в них ориентировался по ему одному видимым приметам. Первую ночь сторожил я - псионические силы иллитидов сказались на спасенных не лучшим образом, они быстро устали и чувствовали себя отвратительно. Даже упорные цверги вынуждены были признать, что на ночлег стоит остановиться пораньше. Все они быстренько перекусили и, устроившись на отобранных у мертвых рабов иллитидов подстилках, быстро провалились в сон. А я еще пол ночи сидел, пораженно улавливая периодически возникающие обрывки их сновидений, у кого-то тягостных и мрачных, у кого-то веселых - они словно разноцветные мультфильмы проскакивали где-то на задворках моего восприятия. Поймав один, с самым негативным окрасом, я удивился - во сне вечно бодрый полурослик боролся с какими-то отвратительными созданиями, лишенный подсознанием своих магических сил. И проигрывал. Я, чувствуя, что могу помочь, влил немного свободной энергии в спящего иллюзиониста, и тот сразу, во сне, словно бы обрел второе дыхание - вновь метал огонь, прятался от врагов в тенях и успешно побеждал. Дроу спал безмятежно - его посещали разве только периодические воспоминания: вот он работает у себя в кабинете, переписывая фолианты и делая какие-то заметки в рабочей тетради, вот он в заклинательном покое, защищенном от влияния внешних энергий, плетет очередные чары, или вот он сидит на совете своего дома, скучая и порой задремывая. Короткие и размытые.
  Сам я не спал - почему-то совершенно не хотелось. Лишь чувствовалась какая-то ломота и тяжесть в конечностях, а вот голова была совершенно ясной. Я думал о всяком - как распорядиться отобранными у дроу деньгами, куда деть найденные у них же артефакты, почему не последовал примеру остальных, обирая походное снаряжение убитых неизвестным личем воинов... Побрезговал, наверное - обладая чудесными силами, я вообще стал воспринимать бренные потребности совершенно иначе. Надо было помыться - снимал с себя всю грязь простым волевым усилием, даже есть стал с помощью магии, а не рук и инструментов! Думал о том, что так скоро совсем превращусь в бессильный тюфяк, но попытавшись проверить свои физические кондиции, с легкостью поднял камешек килограмм под восемьдесят весом. То есть сил своих не потерял, словно бы пребывал в прекрасной форме, продолжая посещать спортзал. Меня это удивило, но я как обычно списал все на магию - разбираться в природе подобных вещей было лень.
  Потом корил себя за бесцельно потраченное время, принявшись вновь восполнять свои пробелы в знаниях, в первую очередь, различных заклинаний с помощью арканеума. Их было много разных, совсем простых и очень сложных - эр Сзар, будучи молодым пытливым магом, собирал себе в коллекцию все подряд, даже то, что пригодится ему вряд ли могло. Например, ритуалы из соответствующего раздела магии, для которых еще и были потребны ингредиенты из различных мест и миров, далеких от Кхара. Или же несколько заклинаний некромантии, привлекших мое внимание - они по своей структуре и принципам формирования разительно отличались от тех, что использовались традиционными нимезрианскими магами. Я даже заучил несколько - они были мерзкие, но полезные. Например, касание смерти - неодаренный человек мог слечь с острым инфарктом миокарда или инсультом, а волшебник вполне мог, как минимум, сбиться с ритма и растерять подготовленные заклинания. Против одиночной цели вещь изумительная, и куда менее разрушительная, чем мои обычные приемы. Правда требует той самой необычной энергии смерти, которую я ощущал в городском госпитале, от тел умерших и вполне себе здравствующего лича. Если, конечно, можно так сказать про уверенно мертвого мага.
  Отдельно остановился на лечебных и защитных заклинаниях, прочитал про иллюзии и магию призыва - наполняя себя не столько теорией, сколько просто заучивая в память схемы заклинаний и магические приемы. Ведь, чтобы пользоваться мобильником, не обязательно знать, как он работает? Так? За подобными делами остаток ночи пролетел незаметно. А утром проснувшийся первым Авиин и поймавший мой утвердительный кивок быстро разбудил остальных. Впереди предстоял трудный длинный день. Так и получилось. Нам даже пришлось подраться, когда напала стая каких-то полудохлых, но очень крупных, с курицу, мух. Тогда я и оценил утреннюю подготовку магов. Перед выходом они все, и дроу, и троица, и цверги готовились к возможному бою. Цверги наносили на оружие и снятую с врагов броню временные руны, зачаровывали самые обыкновенные камни, чтобы метнув их позже, поразить врага. Дроу прилаживал на себя и настраивал темноэльфийские амулеты и, наравне с людьми, сплетал совсем тонкие основы различных заклинаний, сворачивал их и прятал в различные уголки своей ауры - крайне прагматичный подход, по-моему. Полурослик же рисовал прямо на себе какие-то узоры угольком, они вспыхивали и меняли цвет. Как пояснила мне Лиидит, рисовальная магия - полурослик оказался еще и художником.
  В том бою они все сумели себя показать. Враг был хоть и слаб, но в большом числе. Будь я один, просто бы пролетел сквозь них, не обратив особого внимания - магии в этих насекомых было совсем чуть, и угрозы она для меня не несла. Но маги посчитали иначе. Гномы метали в них камни, те взрывались, рубили топорами и кололи эльфийскими мечами. Дроу, окружив себя обычной защитой, не дающей пересечь купол любому материальному предмету, скупо перебирал заклинания в своей ауре, разворачивал их порой, достраивал и посылал во врага. На мух падали белесые сети паутин, спутывая в клубок, потом он их поджигал коротким огненным импульсом, или же просто рубил мечем. Швырялся магическими стрелами, более слабыми копиями тех, которые посылал лич - и они успешно несли смерть насекомым. Люди использовали в основном оптические эффекты - какие-то лучи, вроде лазеров рубили и жгли мух, полупрозрачные призмы рассыпали другие пучки на растворяющие плоть радуги. А посылаемые полуросликом разноцветные пузыри лопались о препятствия, разбрызгивая то огонь, то едкую кислоту, то короткие молнии - при этом, как я понял, эффект заклинания самим магом не контролировался. А я филонил, прикрывшись электрическим щитом, и наблюдал за всем происходящим, приобретая такой важный и бесценный опыт. Я бы этих мух прихлопнул одним махом десятью разными способами. Вычитанное в арканеуме и доработанное мной под собственные особенности заклинание морозного потока было лишь одним из них. Когда бой закончился, и все приводили себя в порядок, Лиидит лишь укоризненно покачала головой, не сдержавшись.
  Путь наш продолжился, и был в целом скучен и однообразен - от постоянных пещер и лазов я порядком устал. Ориен старательно обходил населенные жизнью зоны, избегая каких-то неведомых мне опасностей. Несколько раз устраивали привалы, и я вновь предавался наблюдению, изучая особенности быта моих попутчиков, их повседневную магию. Как цверги разводили огонь, поджигая рунным словом специально отобранные в одном из тоннелей минералы. Как дроу создавал воду в котелке, используя причудливое заклинание конденсации - воздух после него стал сух и драл горло. Как полурослик приманил очарованное его иллюзиями крупное неизвестное животное, с теленка размером. Оно протяжно выло, двигалось вальяжно, словно танцуя, и пребывало явно в дурмане - маг признался, что использовал образ готовой к случке самки подземной овцы. На овце, кстати, шерсти не было совсем... А люди в это время, вместе с мастером цвергов создавали простенькую защиту. Коротышка чертил рунный круг на выходе, а люди создали три сложных плетения, которые проявили зачатки интеллекта - двигались целенаправленно и осуществляли сразу несколько функций. Вот тебе и отсталая магия! Явно использовались какие-то основы, сходные с программированием. Жаль, что я был в нем полным нулем и ориентировался лишь в приближении. Примерно, как все это работает, представлял, благо, все плетения, что попадали в мое поле, каким-то образом мной осознавались, но вот повторить подобное не стал бы и пытаться - рано мне еще.
 
  ***
  Отряд входил в очередную пещеру - растянулись цепочкой, держа дистанцию в несколько метров, и настороженно оглядывались по сторонам. Витающие над путниками светочи вырывали из темноты острые зубья сталагмитов, несколько мутных друз словно бы осветились изнутри. Гулко и очень тихо - лишь шуршание шагов, дыхание да тихие голоса разгоняли застоявшуюся атмосферу. Здесь не было ни светящихся мхов, ни минералов - мрак этого места мог быть незыблем тысячи лет. Цверги о чем-то переговаривались вполголоса, полурослик пытался выспрашивать Ориена о царящих у дроу порядках. Тот отмалчивался, коротко отвечал, переводил разговор на другие темы - было видно, что поговорить он не против, но выбранная тема ему не по душе.
  Идущий одним из последних Авиин, проследив за обогнавшим их по воздуху вигором, быстро догнал жену и тронул ее за плечо, привлекая внимание. Та чуть обернулась, показывая внимание. Он тихо произнес:
  -Лиди, мне кажется, но...
  Его жена коротким, но резким движением подняла руку, прерывая на полуслове. Они знали друг друга достаточно давно, чтобы понимать с полунамека.
  -Знаю. Он не нимезрец... нимезрианец. - Она настороженно оглядела спутников, опасаясь, что их короткий разговор могут услышать, и продолжила, - и мне это не нравится...
  -Слишком много гостей на Кхаре, - словно вторя ее мыслям, закончил маг, - не к добру. Надо доложить в центр.
  Лиидит успокаивающе повела ладонью:
  -В Лор'Отоне. Пока понаблюдаем... - вгляделась в парящего уже в противоположном конце пещеры волшебника, нахмурилась, - десять метров он уверенно читает, поэтому будь осторожен.
 
  ***
  Как и всякий другой крупный город, Лор'Отон начал проявлять себя задолго до своих границ. Мы шли еще примерно три дня, постепенно переходя на более глубокие горизонты - горы где-то далеко над нами повышались, в пещерах становилось холоднее и пустыннее. Сложнее было найти пропитание, становилось больше завалов, тупиков, и Ориен принял, как я считал, верное решение, перейдя глубже. За три дня единственное, что было достойно упоминания - мы встретили охотящегося пещерного кота. Огромный, метров шесть в длину, вместе с хвостом, тигр. Только черный в серую полоску. Красивый зверь. Когда мы вошли в оккупированную им пещерку, где он предавался трапезе, пожирая убитую овцу, тот лишь глухо рыкнул, взглянул оценивающе и убежал в боковой тоннель. Овцу он тащил в пасти с завидной легкостью, а весила она, на мой взгляд, кило под семьдесят.
  На четвертый день мы вышли к пригородной ферме, точнее, целому фермерскому поселку. Мы тогда долго шли по крупному подземному туннелю, выбитому в скалах ревущим водным потоком. Место было явно хоженое - были указатели, следы стоянок, каменные мостки и перила в сложных местах, а над тропой кто-то специально расселил светящийся мох. Ярко-голубой, он давал достаточно света, чтобы даже продеть нитку в ушко иголки. Совершенно другое дело, нежели тускло-зеленый над водой. Навстречу нам никто не попадался, но тут в каждом камне чувствовалась цивилизация. В стенах были выбиты даже маленькие барельефчики, изображающие местных подземных божков - многие путники останавливались в таких местах и приносили подношения. Лиидит, рассказывая мне все это, указала рукой на пустую треснутую миску под стилизованным изображением кулака.
  Заканчивался туннель внезапно, с пеной и грохотом - впереди был водопад. Тропа ныряла в стену, где был пробит коридор, украшенный мелкими светящимися желтым кристаллами. Они давали ровный приглушенный свет, отчего создавалось ощущение какого-то уюта и тепла, разрушаемого разве что грохотов воды за стеной. Через сотню метров коридор заканчивался, врываясь длинным каменным языком, опирающимся на тонкие колонны, в узкую пещеру. Слева внизу из стены вырывалась мощная струя воды, падала в чашу рукотворного озера и изливалась уже из него, скованная укрепленными берегами. Тут и там от реки в сторону произростающих вдоль нее зарослей грибов, плодовых кустарников и просто каких-то овощей ответвлялись тонкие каналы, подающие через систему подъемников воду на оросители. Свод пещеры терялся где-то в вышине, метрах в двухста, наверное. Он был едва различим, и из-за испускаемого мхами и кристаллами практически белого света, казался скорее небосводом, затянутым легкой дымкой облаков.
  Я завис, пораженный открывшейся мне картиной, и гуляющий в пещере легкий ветерок плавно подталкивал защитную сферу прочь от мостика, вдоль реки. Пещера терялась где-то вдали, постепенно понижаясь, она пряталась за поворотом - и на всем протяжении были созданы рукотворные сады, огороды, даже маленькие поля под злаковые. И лишь порой, у самых стен, на скальных выступах или в недрах гигантских сталактитов угадывалось жилье. Загадочно мерцали стеклянными глазами из-под прикрытых ставень окна, и недрах их играли огни. Из коротких труд, дымящих густо и непрестанно, валили могучие клубы белого дыма, тут и там горели печи и просто в полях, по дорожкам и тропинкам сновали люди, катились тачанки и тележки, запряженные какими-то ящерицами, по дороге шли повозки - во всей пещере чувствовалась жизнь, повседневная суета. Я ожидал увидеть всякое, меня предупреждала Лиидит, что подземные фермы - зрелище впечатляющее, но к такому готов не был.
  А в энергетическом плане каждая грядка, каждый кустик, механизм и каждый дом были облеплены различными чарами. Я ощущал все пространство вокруг, как одно огромное разобщенное заклинание, настолько много всего тут было переплетено. Нужно было быть осторожнее, чтобы не разрушить внезапно каналы заклинаний.
  Когда я, наконец, очнулся от созерцания и изучения, меня отнесло достаточно далеко - ветер в удалении от стены на высоте крепчал. Мои попутчики уже спускались по упирающемуся в землю мостику. А там тропа вливалась в достаточно широкий тракт. Он был мощен желтым камнем, отливал в свете кристаллов мелкими искорками и был достаточно широк, чтобы пропустить две телеги в ряд. Я решил пока оглядеться. Спустился пониже к воде, тут ветер едва ощущался, слегка колыхая самые верхушки растущих по сторонам кустов. Полетел над водой, осматриваясь по сторонам и ловя на себе порой удивленные взгляды работавших в полях. Я ошибся, людей здесь было мало - в основном полурослики, гномы, еще какие-то неведомые мне виды и расы. На глаза попалась группа рабочих, копающих траншею - они явно походили на серых гоблинов. Невысокие, около метра, и какие-то неказистые, они споро работали маленькими лопатами под присмотром седобородого цверга. А чуть в стороне два чешуйчатых прямоходящих создания с хвостами, похожих на ящериц, в одних бедренных накидках пасли небольшую отару вполне себе обыкновенных овец. Их я классифицировал, как кобольдов.
  Совсем скоро я уперся в первый из множества виденных далее мостиков, и играющая на нем стайка разновозрастных и разнорасовых детей с охами и ахами следила за моим полетом. Когда я пролетал над ними, они закричали радостно и помчались по тропинкам вдоль берега, пытаясь угнаться, но не успевая. Я помахал им рукой и, заложив крутой вираж, подлетел к висящему над дорогой дому-сталактиту. К нему от стены тянулось сразу несколько мостиков, и была даже одна откидная лестница к дороге. Я облетел его несколько раз, даже заглянул в пару окон - внутри этот дом был разделен на четыре этажа и вмещал три разных семьи. Каждой семье полагался свой вход, но были у них и общие помещения. Я чувствовал хозяйничающих женщин-полурослиц, если их можно так назвать, играющих совсем маленьких детей, храп какого-то старика, множество непонятных мне устройств, какие-то кладовки, набитые чем-то непонятным - их быт был для меня новым, и любопытство требовало изучения. Но я не стал идти на поводу - слишком пристальное внимание к жилью со стороны мага могут счесть опасным, а накалять атмосферу было не резон.
  Я опустился на дорогу и присел на одну из множества расположенных тут скамеек. Они были мелковаты для меня, низки сами и с низкими спинками - явно не под мои кондиции, но я вытянул ноги и все же сумел устроиться более-менее удобно. Когда подошли мои попутчики, я пребывал в эмпиреях, дивясь увиденному, обдумывая и оценивая местный быт. Совершенно поразительная культура, как традиционный Китай для английского консерватора, или даже более необычная.
  -Удивительное место, - ответил я на невысказанный, но с легкостью уловленный мной вопрос Ориена, - у нас нет ничего подобного! Есть другие, даже более удивительные места, но это... Нечто.
  Тот остановился, остальные нагнали и обошли - дальше проводник уже был особенно ни к чему, сами понимаете. Стоящий в десяти шагах от меня каменный пилон точно сообщал, что впереди, в дневном пешем переходе, или двадцати литах - сорока километрах по-нашему - находится Лор'Отон. Дроу некоторое мгновение задумчиво оглядывал местные красоты, долго прищурившись глядел на сверкающий свод - наши спутники успели скрыться за поворотом пещеры. Я терпеливо ожидал его вердикт, чувствуя, что ответ этот важен больше для него самого, чем для меня. И он прозвучал:
  -Красиво, но слишком ярко. Много света. В До'Будадтане приглушенный полумрак царит большую часть суток, так ярко не бывает никогда...- Дроу встряхнул головой, и быстрым шагом двинулся вдогонку за ушедшими.
  -Глаза привыкнут, Ориен... - я сказал совсем тихо, но он сумел расслышать, споткнулся на полушаге, и, не оглядываясь, двинулся дальше.
  Я откинулся на скамейку и сидел так еще полчаса точно, успел даже чуток задремать. Здесь было удивительно мило и спокойно, будто бы всего в нескольких сотнях метров не начиналось дикое и жестокое Подземье, будто бы над нашими головами не было многосотметровой толщи камня - словно бы очутился я в призрачном лесу... Мыли были удивительно вялые, неоформленные, но светлые. Когда я, наконец, встряхнулся, мои попутчики уже покинули пещеру, погрузившись во все усиливающийся поток людей, нелюдей и животных, что стремились в славный Лор'Отон.
 
  ***
  Дыхание города ощущалось все сильнее. Подобных ферм становилось все больше, были и просто выбитые лабиринты деревень добытчиков и искателей, были и крупные пещеры, усеянные лачугами и домами словно муравейники - здесь жили в основном батраки и те, для кого жилье в городе слишком дорого. Я шел наравне с остальными, ногами, да еще и ауру максимально свернул, дабы не привлекать излишнее внимание к себе. Лиидит и полурослик удивленно оглянулись, когда я нагнал их пешком, но я улыбнулся загадочно, и от вопросов они воздержались. На душе было тепло и спокойно, однообразные дни путешествия в Подземье и погружение в красоты местной цивилизации благотворно сказались на моем душевном состоянии. Я даже, каюсь, ощутил легкое довольство от осуществляемого мной путешествия, словно бы не было за спиной трупов, полудемонических врагов на гигантских кораблях и прочих ужасов, не было одиночества в чужом мне мире. Только сейчас, беседуя с Лиидит, отвечая на вопросы полурослика и задавая их сам, изучая в спокойной обстановке арканеум, я поймал себя на мысли, что этот мир уже не чужой мне. Да, я гость, но гость не в неведомой стране, а словно бы турист, который, прочтя буклет, был бы рад поглядеть и своими глазами на все местные чудеса и достопримечательности, а потому путешествует на свой страх и риск. Глупые аналогии, но именно туристом я себя и ощущал, заглядывая дальновидением в дома, рассматривая проходящих нелюдей, животных и рептилий, изучая поразительно красоты фрески и скульптуры... Об этом путешествии, занявшем всего один день, можно было бы рассказать свою книгу, столько всего я увидел. Огромные пропасти, парящие жаром, на дне которых тускло мерцали раскаленные и расплавленные породы, над ними были переброшены сложнейшие длинные каменные мосты, ажурные и невесомые, или тяжеленные грузовые, похожие на тропы великанов, что выдержали бы и тяжелый грузовой железнодорожный состав. Одни раз в подобном ущелье я уловил падающие капли дождя, но как не всматривался вверх, ничего, кроме клубящегося в вышине тумана не увидел. Димудур заметил мой интерес и подтвердил догадки - да, ущелье шло от самой поверхности, и падающий с гор снег таял в потоках горячего воздуха, проливаясь дождем.
  Два раза нас останавливали на пунктах контроля, выясняли личности, записывали и взимали пошлину, предупреждали о правилах чародейства в городе и основных законах. Ничего особенного - хоть и не было ни у кого из нас документов, но мастер цверг оказался известной личностью, и был опознан своим соплеменником, служившим в страже. Наша история, поведанная вкратце, произвела должное впечатление, и крупный мордатый офицер, оказавшийся полуорком, даже выписал нам подорожную. Она сильно облегчила жизнь в дальнейшем.
  Не доходя до города несколько литов, мы остановились в одной из придорожных гостиниц. Это оказался выбитый в скале комплекс сдававшихся внаем комнат и своя ресторация. Мы перекусили нормальной пищей, я заказал себе много разного мяса, попробовал сразу три сорта темного пива, чем вызвал серьезное удивление у всех присутствующих. А когда выпил первую полутора пинтовую кружку в два подхода, поймал на себе одобрительный взгляд мастера Димудура. Мои попутчики заказали себе мойку, и я тоже не отказал себе попариться в горячих клубах пара, понежиться в бассейне и выпить под все это дело еще пару кружечек пива. Честно говоря, даже захмелел. Мои товарищи стирались, потом сушились магией - им явно хотелось быть свежее и не пахнуть потом в обители цивилизации. Я стиркой пренебрег - почистил все магией. Мы продолжили свой путь уже куда степеннее, без гонки. Шли неторопливо.
  Я уже много лет не поражался так ничему, даже магия, казалось, произвела на меня меньшее впечатление, чем эта сказочная подземная страна, живая и прекрасная. Особенно удивительно было понимать, что население всего этого региона пускай и было не так велико, но для местных условий все же колоссально. Архитектурные памятники, инфраструктура и прочее - все свидетельствовало, что тут успели поработать десятки, если не сотни поколений, что минули, наверное, тысячи лет с тех пор, как был сделан первый шаг к созданию города... Я ждал город, предвкушал его, строил догадки и думал, что вряд ли он сможет теперь меня поразить. И все же, Лор'Отон справился.
  Сначала была стена. Нет, не крепостная стена наземных городов, и даже не подземная ее породия. Просто в одной из пещер мы уперлись в абсолютно ровную каменную стену. Она взирала на нас мириадами бойниц, боевых балкончиков и прочей фортификацией. Из трех гигантских ворот были распахнуты лишь одни, и именно в них мы и влились, выждав достаточно длинную очередь. Дальше шел короткий глухой туннель, он был ярко освещен и украшен различными излишествами, но они не в силах были скрыть под собой простой факт - очередной оборонный рубеж. Когда же тракт развернулся во всю ширь, излился в открытое пространство, я сначала подумал, что мне показалось - светило солнце. Я прищурился, заслонился рукой, давая привыкнуть глазам. Замер, а когда открыл их, увидел сияющий столб света, падающий откуда-то сверху. Мы стояли на огромном каменном уступе, полукольцом опоясывающем гигантский колодец. Нет, не колодец - глубокое жерло, недра потухшего вулкана, вот, что послужило основой для одного из самых удивительных городов Кхара. Глубокая вертикальная шахта, диаметром с километр, наверное, она терялась где-то внизу, и раскрывалась чуть выше нас, переходя в вулканическую чашу. И все это пространство было опутано словно паутиной множеством подвесных дорог, мостков и подъемников. А стены казалось обросли кораллами - столько необычных построек, многоэтажных зданий, что тянулись не вверх, а к центру провала, столько всего было понастроено, что взгляд терялся, не в силах уловить знакомые черты, осознать. Я стоял у высокого резного бортика, сам не заметив, как подошел, и любовался. Наверху, на фоне белых клубящихся облаков, проплывали воздушные корабли, с баллонами и без, более мелкие и юркие ныряли вниз и сновали в колодце, как стаи летучих мышей, или птиц. Они облепляли иногда целые скальные выступы, иногда устремлялись в недра ходов и боковых пещер - настоящий городской трафик...
  Красиво. Но у этой прекрасной раковины оказалась своя жемчужина - примерно в двухстах метрах ниже нас прямо в воздухе парил гигантский зелено-желтый кристалл. Метров пятьдесят в высоту, он был причудливо огранен, а недрах его теплилось неясное свечение. И такой мощью тянуло от него, что я невольно проникся, только сейчас обратив внимание на сложнейшие нити и реки силы, опутывающие все видимое пространство. И именно они, казалось, держат на весу все это... Я ощущал себя в эфире, будто нырнул в теплое море - энергия была необычайной плотности и будто бы давила со всех сторон, стремясь проникнуть в мое ядро, втянуться в него и стать моей. Я впустил в себя чуть-чуть, ощущая, как наливаются силой мои каналы... Рай для магов. Место, где мана свободно разлита вокруг, место, где нет нужды беспокоится о нехватке энергии - тут могли происходить чудеса просто от желаний обычных людей, не говоря уже о воле волшебников.
  Сзади раздалось вежливое покашливание. Я обернулся - мои спутники стояли позади, вновь разделившись на группки. Цверги чуть в стороне - ко мне подошел только мастер, люди и полурослик вместе, рядом, прямо передо мной. А дроу Ориен шагах в десяти от меня, также как и я опирался на бортик. Я молча посмотрел на них, улавливая ответное ожидание, какие-то сомнения. Первым нарушил молчание мастер Гогоротон. Он еще раз прокашлялся, хекнул, после чего произнес медленно по-нимезриански:
  -Вигор Огнев, мне было приятно путешествовать с вами. Я очень благодарен вам за спасение, и от лица своего клана официально сообщаю: вы всегда будете желанным гостем в моем доме. - Он коротко поклонился, подошел ко мне и протянул сжатый кулак. Я подставил ладонь, и мне в руку упало просто железное колечко, но наполненное ощутимой силой. Цверг кивнул мне. - Прощайте. Надеюсь, в следующий раз обстоятельства нашей встречи будут не столь... печальными. А нас ждет представительство клана и уже отстающая по срокам работа.
  Я молча поклонился, прижав сжатый кулак к сердцу. Он развернулся, и цверги единой группой двинули куда-то в сторону, быстро затерявшись в толпе. Следом подошел дроу, но я прервал его, как прервал и попытавшуюся заговорить Лиидит, прервал открывшего рот Китлика и удивленно вздернутые брови Авиина.
  -Я сам скажу. - подозвал взмахов руки их поближе к себе, и когда нас стали отделять всего несколько шагов, продолжил. - У каждого из нас свои дела. Кто-то ищет новый дом, - я коротко указал на дроу, тот нахмурился, - кто-то бежит от старого, - полурослик побледнел, - а кто-то следует своим, неведомым целям - стоящий за спиной Лиидит мужчина вздрогнул. - У меня тоже есть свой путь и своя цель. Но боюсь, что мне не одолеть ее одному.
  Я отвернулся и вновь всмотрелся в гигантский магический кристалл, такой вот необычный вариант силовой установки нимезрианцев, если я правильно понял его предназначение. Я долго думал тогда, на скамейке, долго думал и потом, пока пешком нагонял попутчиков. Что дальше? Как мне добраться до утерянных моих собратьев по несчастью? Стоит ли делать это вообще? Но чем больше я думал о местных суровых реальностях, чем больше понимал, что не имей я своей силы, путь мой был бы совсем иным... Возможно, значительно короче. Тем сильнее крепла уверенность, что бросать своих нельзя. Я русский человек до мозга костей, и мне претит, что мои сограждане где-то могут гибнуть, пожираемые монстрами, угоняемые в рабство, убиваемые животными и людьми, лишенные души демонами... Я эгоист. Меня интересует только мое мнение. Но не тогда, когда мои соплеменники, русские люди, женщины и дети гибнут где-то от невзгод и болезней... Пафосно и глупо, скажете вы? Ваше право. Не оборачиваясь, я продолжил, ясно ощущая внутреннее смятение моих невольных товарищей. Смятение и скрытый интерес:
  -Через неделю я планирую покинуть Лор'Отон. Мой путь будет лежать... Не знаю. Но есть множество мест в этом мире, которые мне придется посетить. Могу точно сказать только одно - мне нужен будет корабль, и не эти подобия, - я указал на висящий высоко над нами крупный баллон с гондолой, - а нормальный боевой. И мне нужна будет команда, что пойдет за мной сначала к обосновавшимся на острове Мор нимезрианцам, - я заметил, как все удивились, и пояснил, - да, я не один из них. Но кое-что нас связывает. Так вот, Мор, затем через все Карбе к Узкому королевству и дальше на юг. Путешествие на месяцы, но цель моя важна, а потому я буду идти к ней. Мое предложение простое - когда я вернусь, а я вернусь, рано или поздно, каждый вечер, в течение десяти дней я буду стоять здесь по часу. И если вы захотите присоединиться, именно здесь вы сможете сообщить мне о своем решении. Как вы узнаете, о том, что я здесь? Вы узнаете, не переживайте. А пока, прощайте...
  Я быстро раскинул руки и стремительно полетел в сторону неба, туда, где над моей головой пролетал такой знакомый, побитый вражескими чарами и орудиями рейдер-линкор. А в мыслях моих витал несущийся над водой фратийский фрегат, горящий зешский корвет и бескрайнее синее небо, рассекаемое нимезрианской эскадрой.