Путешествие

Путешествие

Помнишь, милый, как мы с тобой мечтали? Вслух и без всяких «у тебя будет» или «у меня будет», а так, словно не мечтали, а строили планы. Больше всего я скучаю по нашим мечтам. По нашим разговорам и фантазиям. Одной мечтать неинтересно, тем более вслух. Скажем так, меня стали раздражать чужие мечты. Я с трудом выслушиваю даже планы.

Помнишь, как мы мечтали отправиться в путешествие по России? Тебя тянуло на север, меня на юг. Ты жаворонок, а я сова, но это никогда не мешало нам. С любовью к недостаткам терпим, а без любви и достоинства раздражают.

И вот представляешь, выпала мне возможность съездить туда, куда ты хотел меня отвезти – во Псков. Он тебе дорог потому, что ты там служил и три года жил после армии, но вместе мы так туда и не попали: то деньги, то дети не давали. А быть может мое нежелание.

Я копила деньги на тур по Европе. Бывшая коллега открыла турагентство и предлагает мне самое вкусное. Я уже свозила дочь и внуков в Болгарию, в Турцию, в Крым. Ты бы мною гордился. Казалось бы, жить не на что, а даже заграницу выбраться получилось. И вот впервые я решила отправиться в путешествие одна. Не вышло – в связи с эпидемией закрыли границы и поездку мою перенесли с мая на сентябрь и то под вопросом. А внесла сто процентов предоплаты. Расстроилась конечно. После карантина хотелось хоть куда-то выбраться, но денег уже ни на что не хватает.

- А поехали со мной во Псков, - предложила Наташа.

Ты ее не знаешь – одно время мы работали вместе, но теперь она на пенсии. Характер у нее непростой, с главбухом поцапалась и ушла. Ей что – муж поддерживает, пенсия хорошая, можно и капризничать и себя любить.

Разумеется, поездка эта в три раза дешевле чем мой тур по Европе. Думаю, ладно, хоть что-то будет, хоть какое-то впечатление за год. За такой непростой и страшный год. К тому же Псков. Я вспомнила, как ты туда рвался и почувствовала себя виноватой, что эта мечта у нас с тобой так и не сбылась. Тем более, надо перед тобой реабилитироваться, отпустить ее.

И я поехала.

В автобусе на двадцать мест, с православными тетушками, которых тянет на святые места. Я сразу сказала Наташе, что еду как турист. Жалею, что не взяла удобную джинсовую юбку – Наташа сказала, надо длинную, а на самом деле кто во что горазд, хоть на штаны ее надень, никто ни на кого внимания не обращает. Накануне купила в сэконде кожанку и кроссовки. Положила в сумку теплый свитер, помня твои рассказы о переменчивой погоде не севере, но позвонила Наташа и сказала, что большую сумку брать не надо – у всех баулы, ставить некуда. Я взяла я маленькую сумку, свитер туда не поместился. Как же я об этом жалела! Купила в Печорах «костюм на смерть», как выразилась моя спутница – я так замерзла, что и он показался мне теплым, но на самом деле… в общем, три тысячи выбросила, вряд ли даже дома буду его носить. Действительно в гроб в нем положат.

Впечатлений, милый мой, не счесть. Хоть и ездили мы в основном по монастырям, и я еле выстаивала непонятные службы, но обмирала над каждым камнем, каждым позолоченным куполом, каждой травинкой.

Верующие женщины чуть не сожрали меня с потрохами, когда узнали, что я курю. Видимо, они уже святыми родились, бабушки что-то рассказывали, в храм в детстве водили, а у меня сам знаешь, ничего такого не было. Наташа тоже не упускала случая попилить меня за вредную привычку, но как теперь от нее избавиться, если курю сорок с лишним лет? Ты и сам помнишь, как я пыталась. Чуть ни умирала, но пыталась. При дочери мне было неудобно, а теперь она живет отдельно и у меня полная свобода.

В первый же вечер мои спутницы накрыли общую трапезу в гостиничном номере. Номера эти очень комфортные и кровати удобные, душ и туалет в каждой комнате, но народу много – семь и девять мест. Были с нами и дети – удивительно послушные и тихие, никакого балагана не устроили, как я ожидала. Мальчик и девочка лет семи все время проводили вместе, а старшим девочкам двенадцать и шестнадцать, от низ вообще никакого беспокойства. Так вот, сели мы за стол, достав общак – вареные яйца, консервы, бутерброды, печенья и даже бутылку вина. Кто-то быстро ушел – устали после ночи в автобусе. Наташа и вовсе осталась в другом номере, готовилась к причастию. Мне не хотелось ей мешать, и хоть в этой компании я была чужой, пошла. Руководитель ко мне отнеслась с большим пониманием и уважением, чем некоторые кумушки, рассказывала о своей непростой молодости, о детях, которыми занималась одна, когда муж стал поддавать. Двадцать лет училась музыке, а деньги зарабатывала, привозя продукты из провинции и продавая у нас с наценкой.

Тебе бы понравились эти люди. Позже выяснилось, что три паршивых овцы картину портят, а остальные люди как люди. Особенно привязалась я к девушке которая напомнила мне Надю. Помнишь ее? Так вот, у этой Сони такие же черные волосы, такая же смуглая кожа и восточный тип лица. Она так же мало говорит и больше слушает. Да и вообще, как только увидела ее – Надя как живая. Наташа – приятельница, а настоящих подруг с годами больше не становится. Остаются те, с которыми вместе взрослели, делились тайнами, а в зрелом возрасте – воспоминаниями. Как ее не хватает! Соня мне в дочери годится и разумеется, жизни не учит. Говорит, у нее бабушка фронтовичка, тоже всю жизнь курила и сто раз бросала.

Я к ней прикипела на второй день, когда поехали в Изборск. Дорогой мой, какая же красота! Как ты был прав и какая я дура, что раньше тебя не послушала! Мы остановились там всего на час и на двенадцать ключей не пошли. Соня говорит, идти далеко, а возвращаться тяжело – кеды скользят по траве и все бегом, кувырком, потому что в семь нас ждут на трапезу в очередном монастыре. Из Печор мы часа в четыре уехали. Так вот бродим с Соней по Изборской крепости, а вход, оказывается, платный, но мы так и не раскошелились. Залезли во все башни, я сняла видео – дочери покажу и внукам. Зашли в храм Николая Чудотворца, который обычно закрыт, но нам повезло. Соня приложилась к каким-то мощам и вышла – пора, дескать, в автобус возвращаться, а я не могла уйти. Бывают такие места, не отпускают. В иные храмы заходишь и ничего не чувствуешь, а тут… я купила свечи и попросила работающую там женщину поставить их, когда будет служба. В автобус мы вернулись последними – из-за меня. Но на трапезу успели.