Путешествие домой

Путешествие домой

Дверь автомобиля с треском захлопнулась. Шины просвистели по мокрому асфальту. Столб отвратного запаха жженой резины ударил в лицо.

— Ну и катись к черту, Николас!

Разрывной голос эхом прошелся по пустой трассе, а средний палец вслед — совсем не некультурно, если за дело.

— Зонтик хотя бы дал, жлоб! — вдогонку полетело удаляющимся красным фарам в вечернем полумраке. — Или… светоотражающий жилет!

Кольцо, соскользнувшее с безымянного пальца, укатилось в кювет. Нога в босоножке пнула по булыжнику. Тупая боль в пальце заставила взвыть, запрокинуть голову к небу и подставить лицо под крупные капли холодного дождя. Промокшие волосы припечатались к щекам, а лёгенькая майка пропиталась влагой уже почти до самой нитки. В кармане обнаружился мобильник. Экран ярко загорелся, вынуждая прищуриться. Пятьдесят процентов заряда. Сети нет. И какой смысл держать телефон около розетки, если даже позвонить по сути некому?

Ида Рей огляделась: темнело, пустошь, проезжая часть без разметки, около открытых босоножек распластались озера мутных луж. Она закатила глаза своему лицу с потекшим макияжем в отражении и пошлепала вперед. Куда? К кому? Так плевать. Стоять на месте истуканом еще хуже. Сейчас попутку бы поймать, и дай бог уговорить водителя докинуть ее до ближайшего населенного пункта за десять завалявшихся в кармане фунтов.

Блестящий асфальт засветился от фар сзади ехавшей машины. Неужели Всевышний смиловался и сейчас исправит кару, что необдуманно послал ей? Ида развернулась на пятках и вытянула руку в сторону, голосуя. Вид взмокшего брошенного котенка — именно так она себя чувствовала — очертили белые лучи. Она сощурилась, прикрывая ладошкой глаза, но мельком увидела то ли черный, то ли темно-серый матовый капот, когда незнакомая машина остановилась возле нее. Тонированное пленкой пассажирское окно медленно опустилось.

Ида увидела водителя и в голос рассмеялась, хватаясь за лоб.

— Для большей драматичности сейчас из кустов выползет королева Англии и предложит курточку, чтобы не мокла, да? — согнувшись для лучшего вида, она бросила прямо в салон авто. — Черт, дешевый цирк.

— И тебе не хворать, Рей. Путешествуешь?

Его спокойствие повлияло на нее хуже усилившегося дождя и в целом положения брошенки.

— Издеваешься?

— Да вроде не пытаюсь. У тебя пеший тур?

Зубы сомкнулись, давя не хуже гидравлического пресса. Злоба полыхнула внутри.

— Монтеро, газ в пол и до свидания. Не задерживай.

Ноги понесли вперед, а вздернутый подбородок добавлял ее виду ту самую перчинку гордости, какой она всегда бредила. Расшибется, распластается, мир перевернет, а помощи от него не попросит. Упертая дура, честно — трезво понимает, а продолжает идти напролом. Аж от самой противно. Разок засунь гордыню в дальний карман промокших брюк и признайся уже, что осталась одна в незнакомой местности. Встреча с Кайлом Монтеро, бывшим коллегой по работе, с которым она вечно соперничала за первенство, пока он громко не ушел с должности в предпринимательскую деятельность, оказалась нелепым анекдотом. Где кнопка «отмена»? Можно как-то исправить этот казус? Видеть его надменное лицо и слушать колкости через каждое слово —хуже, чем пожинать плоды нездоровых отношений с женихом.

Спиной она почувствовала медленное движение машины за ней. И едет же почти без звука. Что это за модель такая, за триллион чертовых золотых?

Они поравнялись, Монтеро наконец одумался, через окно спрашивая:

— Подвезти?

— Не сажусь в машины малознакомых.

И идет же — не смотрит на него, с ровной осанкой, покоряя подиум в виде обочины. А одежда погано липнет к продрогшему телу.

— Окей, оздоровляйся. Тут по прямой сорок три мили. К завтрашнему вечеру, может, дойдешь. Если не убьют.

Окно поползло вверх. Колеса прокрутились на месте, проскрипев неприятным звуком, и авто рвануло вперед, оставляя такой же отвратный запах жженой резины. Еще один придурок. Провалитесь все мужики на тачках.

Ида ковыляла без раздумья и дальнейшего плана. Поскользнувшись на очередной луже, пятка проехала по босоножке и вырвала кожаное крепление. Стопа плюхнулась в грязь. Ида со всей яростью кинула босоножку на дорогу, отдышалась, уставив руки в бока, и вернулась за ней, чтобы поднять. Мерзкая своим видом лужа приветливо улыбалась и приглашала ополоснуть ногу от месива. Пришлось. Бултыхнув ногой, Ида смазала грязь и всунула ногу в порванный босоножек. Она бы мучилась от неудобства еще вечность, если бы не спасительные фары сзади нее.

О Боги!

Наконец-то!

Только развернулась в сторону машины — оторопела. Увидела издевательскую улыбку через тонкую щель приспустившегося окна — сгорела со стыда. А когда дверь хлопнулась, потому что из нее вышли — думала побежать.

— Признайся, ты обманул весь Лондон, когда скрыл брата-близнеца? — руки скрестились на груди.

Монтеро на это лишь окинул ее полным взглядом с пяток до макушки. По любому поглумился с ее униженного вида. Дольше всего задержал взгляд на порванной босоножке.

— Дал тебе время одуматься. Пришлось лишний крюк делать. Садись уже, я опаздываю.

Он открыл пассажирскую дверь. Ида выгнула бровь в форме перевернутой чайки.

— Задницу еще не отморозила?

— С каких пор тебя волнует…

— Блять, по-человечески хочу, чтобы ты выжила. Дурой надо быть, чтобы идти ночью по полузаброшенной трассе.

— Упертой… — пробубнила она, голову вжав в плечи.

— Что?

— Говорю, дурой упертой.

— Именно, садись.

Ида плюхнулась на сухое место и вздрогнула от трескучего звука хлопающейся за ней двери. Монтеро постарался отбить все винты. Наверно, он таким образом снимает напряжение.

В салоне пахло спелой вишней, кнопочки горели белым светом, зачем-то включенная аварийка клацала в такт — тик-так, тик-так, а еще здесь было уютно тепло. Это самое главное. Крыша не течет. Дождя нет. Всяко лучше, чем на улице с лужами и грязью.

Когда Монтеро сел за руль и вжал педаль газа, вся эта ранее непринужденная атмосфера переменилась в ощутимое в воздухе напряжение.