Путевые заметки Патрика О'ши

Глава 8

И снова я предоставлен самому себе! В кармане пусто, с припасами всё крайне печально, хоть во фляге вода есть. Было бы правильным что-нибудь в связи с этим предпринять, но, видимо, где-то что-то пошло не так. Но, честно говоря, на всё это мне было глубочайшим образом плевать. Тогда я решил, что мне, определённо, должно что-нибудь в ближайшем времени подвернуться.

Отчасти это подтвердилось, когда я в сумерках встал на ночь в перелеске и полез в сумку. На самом верху я обнаружил с полтора десятка уже знакомых свёртков, содержимое которых было нашим рационом в Лесах. При всех моих негативных ассоциациях с именем «Аллия» (а было их прилично), в тот момент, признаюсь, я готов был её расцеловать…

Вокруг лежала молчаливая равнина, постепенно укрывающаяся лёгкой молочной пенкой тумана. Луны успели основательно растолстеть, значит, скоро обе станут полными. Звёздам не было счёта. Я лёг и устремил взгляд в небо. Вздохнув, я понял, что успел соскучиться по пабу, старой доброй пинте и той публике, что собиралась «У Рози». Клертол по ночам – довольно тёмный город, сэр. Звёзды прекрасно видно с улиц, если, конечно, погода позволяет. Помню те вечера, когда кто-то выползал к бочкам, посмолить и посмотреть ввысь. Сколько задушевных разговор было у тех бочек в те ночи…

Мысль о том, что я хочу оказаться в родных краях, чем быстрее, тем лучше, прозвучала для меня утром, как громкий будильник. Вскочив на ноги, я расправился с утренним туалетом и завтраком и буквально скатился с холма, на котором останавливался на ночь. Через пару возвышенностей я всё-таки остановился и осмотрелся: Пограничные Леса пропали с горизонта, а вот перед собой я увидел небольшое скопление домиков, прижавшихся к леску. Там же я увидел несколько более мелких построек и линии заборов, огораживающие участки.

Деревня, на первый взгляд, представляла собой просто кладезь возможностей пополнения припасов и приведения себя в более приличный вид: например, одежда, всё же, требовала стирки. С другой стороны, в кармане у меня всё так же был голяк, соответственно, придётся либо побираться, либо клянчить, либо нарушить пару-тройку местных законов. Главное, остаться незамеченным и не попасть в лапы местных: не уверен, что знакомство с ними после рейда по амбарам и грядкам может хорошо закончиться.

Я расценил лес, расположенный рядом, прекрасным местом, чтобы собраться с мыслями и проработать план дальнейших действий. Спустившись во впадину между холмами, я сделал крюк вокруг деревни и вскоре расположился у ближайшего забора под укрытием кустов и поросли. В ходе непродолжительных наблюдений и разведки местности я выяснил, что:
1) большая часть деревенских жителей работала на поле по другую сторону деревни;
2) в ближайшем дворе некая женщина занималась стиркой, я ясно видел у неё мыло;
3) один из амбаров располагался соблазнительно близко к черте леса;
4) по дну небольшой ложбины в лесу протекал ручей.

Соответственно, я мог:
1) заняться стиркой;
2) пополнить запас провизии и;
3) внести разнообразия в рацион.

Простейшей задачей виделся рейд за мылом, поэтому я перебрался ближе к забору и стал ждать. Сумка и кобуры остались в кустах, при мне был только один револьвер. Когда женщина отошла от кадки и, судя по всему, зашла в дом, я махнул через забор, припадая к земле, добежал до кадки, схватил мыло и, убедившись, что меня никто не видит, рванул обратно. А пропажу мыла местные потом вполне могли списать на сорок – вороватые птицы, сэр.

Для нападения на амбар я решил взять с собой всю поклажу: в сумку проще будет распихать добычу. Сменив позицию и дождавшись удачного момента, я снова махнул через забор и влетел в амбар. И здесь я наткнулся на человека. Он был пожилым, обладал широкой густой бородой и был одет в свитер. На его лице и в его взгляде читалось что-то безумное. Увидев меня, он удивился и чуть не упал, выронив из рук… корзину с едой.

- Ты кто такой?! – полушепотом выпалил он.
Я достал револьвер и направил в его сторону:
- Поднимешь шум – пожалеешь.
- Да ты за кого меня держишь?!
С секунду мы изучали друг друга, пока он не спросил:
- Тоже обносишь амбары, значит?
- Вынужден.
- В доле будешь?
- Что? – я чуть наклонил голову вбок.
- Я наберу жратвы, а ты ни слова этим не скажешь, что мы оба здесь были, а? Поровну поделю, господин.
- Интересное предложение, сэр, - я опустил револьвер.
- Жди меня в ближайших кустах, - он перешёл на шепот. – Как буду в лесу – крикну сычом, выйдешь по звуку. Пошёл!

Я вернулся в лес и стал ждать. Не имею ни малейшего понятия, как кричит сыч, но я вспомнил, что это – ночная птица, значит, крик явно будет чем-то из ряда вон выходящим. Через несколько минут это подтвердилось: я услышал недалеко от себя нечто невообразимое. Выйдя на звук, я увидел того же мужичка, но уже с полной корзиной и крайне довольным лицом.

- Порядок полный. Идём!

Мы спустились к ручью, прошли вдоль него и оказались у странного вида постройки. Это была смесь бревенчатого дома, норы и… чего-то ещё. Незнакомец, поставил корзину перед входом, вошёл в свой дом (видимо, да, его дом) и вернулся с двумя стульями, которые он поставил по обе стороны от корзины.

- Путешественник, картограф, опытен в этом ремесле, - сообщил он. – Имя не называю. Ты кто?
- Путник. Меня звать…
- Нет! – он ткнул в мою сторону пальцем. – Никаких имён! Ненужный дребезг!
Он издал ещё какой-то странный звук и предложил присесть.
- Жратву поровну, - сообщил он.
- Я помню.
- Ты здесь не задержишься?
- Мне бы вещи только постирать…
- Я эту деревню обношу.
- Не смею на неё претендовать, - заверил я.
Он наклонился в мою сторону и, внимательно на меня посмотрев, спросил:
- Тебе нужны две серебряные монеты?
- Что? – я чуть округлил глаза.
- Две. Серебряные. Монеты, - он опустил брови. – И они тебе нужны.
- Да, похоже на то.
- Ага! – он улыбнулся, хлопнул себя по коленям и выпрямился. – Достойная плата за достойное дело! Путник получит монеты, если согласится сделать пустяк, а!
- Что за дело?
- Так бы сразу! – он потёр ладонями друг о друга. – Есть письмо. Есть человек. Письмо должно быть в руках человека. Но оно у меня, а должно быть у него.
- И я должен его доставить?
- О, учёный путник! Всё налету! – он похлопал ладонями, а потом выдал скороговоркой. – Письмо графу который в ближайшем замке мимо не пройдёшь как на север будешь идти выйдешь завтра сразу же получишь монеты согласен?
- Да, - немного ошарашено ответил я.
- Свету спасибо! – он вскочил с места. – Внутрь не пущу. Спи здесь. Разведу огонь, вынесу одеяло. Стирай, готовься. Жратву поровну.

С этими словами он схватил свой стул и скрылся в доме. Пожав плечами, я перебрался к ручью. Не успел я достать трофейное мыло, как рядом со мной снова появился картограф с узлом.

- Будешь стирать – надень это. Тут никого, но не в срамоте же ходить.

В узле оказалось исподнее и простые мешковатые брюки. Переодевшись, я принялся за стирку. Картограф же притащил ещё одну корзину и долго возился с делёжкой еды. Затем он развёл костёр и любезно помог мне развесить вещи ближе к огню, чтобы они быстрее просохли. Новый знакомый вызывал у меня смешанные чувства. С одной стороны, он напрочь безумен. Это было видно и в его движениях, я это слышал в его речи, да и тот факт, что, обладая некоторой суммой денег, он промышляет воровством в ближайшей деревне, вызывал некоторые мысли. С другой стороны, мне показалось, что он проявляет ко мне какую-то странную заботу, будто почувствовал, что я оказался в непростой ситуации, и неплохо было бы мне помочь.

Как бы то ни было, в приготовлениях к завтрашнему дню завершился день сегодняшний. Мне вынесли одеяло, запас дров и, пожелав доброй ночи, оставили одного. Подкинув пару поленьев, я устроился поудобней и приготовился ко сну в надежде неплохо так выспаться…

Вот только мой новый знакомый на этот счёт имел несколько другие взгляды. Растолкав меня засветло, картограф вручил мне сумку, сделал из одеяла скатку, нацепил её на моё плечо и сообщил:

- Тебе предстоит непростая дорога, неплохо было бы тебе выдвигаться. Прямо сейчас!

Недовольно посмотрев на него, я обнаружил две вещи: ни черта я не выспался и совершенно не знаю, куда идти. О втором я незамедлительно сообщил.

- На север, чуть к востоку, - он довольно уверенно указал рукой направление. – Замок на единственном холме с каменными склонами. Высокий, выше деревьев – не пропустишь. Вот. Иди.

Он вручил мне две монеты и футлярчик, содержащий послание. Спрятав всё это по карманам, я на прощание кивнул и двинулся в указанном направлении. По мере приближения к опушке вокруг становилось всё больше и больше тумана. Выйдя же на открытое пространство, я буквально утонул в «молоке». Я не видел ни окружающих холмов, ни деревни, а спустя пару десятков шагов потерял из виду и лес. Да и роса свела на нет все усилия по сушке гольфов и брюк.

Когда туман рассеялся, моему взору предстал жизнерадостный, живописный и величественный вид на равнину. Находясь на вершине холма, я мог окинуть взглядом не меньше пары миль. Среди огромного травяного моря тёмно-зелёными островами стояли небольшие леса, окружённые рассыпчатыми кольцами кустов и поросли. Где-то вдалеке плясали блики на еле заметном ручье, с неба лилась песня жаворонка.

К вечеру же рельеф начал постепенно пересекаться более чётко выраженными холмами. Забравшись на один из них, я очутился среди деревьев и кустов. Место я счёл достойным ночлега, что и обозначил, сбросив на траву сумку и опустив себя рядом. Решив оставить бисквиты на будущее, я принялся за «жратву», добытую картографом…
Утро. Я на ногах с рассветом. Внизу между холмами белел туман. Я был будто на острове, окружённым молоком, сэр. Любуясь этой картиной, я прикончил завтрак и снова пустился в путь. Меж тем, холмы становились всё выше, склоны их – круче, а растительность на них – более основательной и внушительной. Деревья заметно прибавили в толщине стволов, а корни их, вылезая из-под земли, поражали своей массивность. Один из них под вечер я решил избрать в качестве сиденья для отдыха перед ужином.

Какой же красивый был вид! В тёмных провалах между холмами начала появляться белая пелена, на небе стали видны звёзды. Я посмотрел туда, где должны были быть луны и, убедившись в их наличии, заслонил их своей рукой. Ладонь тут же озарилась голубоватым ореолом.

- Прекрасно, - вслух заключил я и сполз с корня на землю. В мыслях вот-вот должны были зародиться какие-то приятные образы…

Но всю романтику разрушил пугающе странный звук, донёсшийся из-за спины. Он был похож на смесь тяжёлого вздоха и глухого древесного скрипа. Я вскочил на ноги, как оказалось, крайне вовремя: ещё секунда и меня бы снесло корнем, на который я буквально несколько минут беспечно опустился. Ничего не понимая и находясь в состоянии лёгкого испуга, я отошёл на несколько шагов вниз по склону и, потянувшись к револьверу, застыл, наблюдая за происходящим.

Вышеуказанный корень, как выяснилось, оказался не единственным двигающимся предметом условно растительного происхождения. Помимо других корней, которые начали лезть из земли, в общей безумной картине участвовали и ветви растущих в том леске деревьев. Передо мной начало образовываться некое страшное сплетение, в глубине которого горело что-то бледно-зелёное. Прозвучит странно, но мне показалось, что это что-то смотрело на меня. И делало это крайне недружелюбно, сэр.

Остатки здравого смысла в моей голове подсказали мне, что пора драть когти, что я почти и сделал. Попытка завершилась бы успехом, будь она предпринята на пару секунд раньше. Я почувствовал, что что-то обилось вокруг моей ноги, в следующую секунду я уже лежал на земле.

- Какого чёрта?! – отчасти испуганно, отчасти разгневанно прокричал я, когда почувствовал, что меня начали тащить вглубь сплетения. Ко всему прочему, я заметил, что ко мне тянулось ещё с десяток корней. Дело приобретало паршивый оборот, нужно было действовать и действовать немедленно! Я принял единственное, как расценил, верное решение: достал револьвер и, прицелившись в светящийся провал в сплетении, высадил туда весь барабан.

Не знаю, во что именно угодила одна из пуль, но попадание оказалось удачным. Я расслышал что-то, что можно было назвать криком боли, мою ногу отпустили, и я получил драгоценную возможность дать дёру. Рывком поднявшись на ноги, я, что было сил, понёсся прочь от того холма, старясь придерживаться северного направления. Несмотря на то, что погони за мной не наблюдалось, бежал я так, что ещё три холма были мною преодолены, как отрезок ровной дорожки в сто ярдов.

На четвёртом холме я остановился, отдышался, осмотрелся и, обнаружив не так далеко от себя небольшой лесной массив, принял решение идти дальше. Сон был бы весьма кстати, но расставаться с жизнью в мои планы совершенно не входило. Чёрт знает, что могло скрываться за ТЕМИ деревьями.

Как же меня обрадовали первые лучи рассвета! Выбравшись из очередного туманного облака, я глубоко вдохнул и подставил лицо ласковому свету. Так приятно осознавать с утра, что ты живой, хотя пару часов назад имел все шансы таковым не быть! Убедившись в том, что враждебной растительности рядом нет, я рухнул на траву и, прежде чем приступить к завтраку, с полчаса лежал.

Покончив с едой и перезарядкой револьвера, я снова поднялся на ноги и посмотрел на горизонт. Где-то вдалеке маячило что-то тёмное, скорее всего, серого цвета, будто кто-то запихнул огромный камень на холм. И тут я поймал себя на мысли, что это, видимо, и есть замок, в который требовалось доставить послание! Забыв об усталости и отсутствии сна, я бодро зашагал в сторону увиденного объекта…

Кто-то сыграл со мной несмешную шутку. Видимо, оптика. Я наивно полагал, что до замка часа два пути, если не меньше. Чёрта с два! Уже начало темнеть, когда я мог смело сказать, что до замка оставалось не больше десяти минут. Правда, это без учёта подъёма по дороге, бегущей вокруг холма к его воротам. Пришлось сделать круг, увы.

У ворот я стоял никакой. Тяжело дыша и смотря на двух стражников диким взглядом, я подполз как можно ближе и, растрачивая остаток сил, сказал:

- Послание для графа…

Я еле-еле смог продемонстрировать стражникам вытащенный из жилетки футлярчик, в качестве подтверждения того, что я посланник. После я готов был упасть в любой момент. Один из стражников подхватил меня под руку и повёл во двор замка. Вскоре мы вошли в караулку, где имелись кровати, на одну из которых меня и положили. Сон не заставил себя ждать.