Пять карт таро

Пять карт таро

Луна

— И она ничего не почувствует?

— Нет.

— И будет уверена, что все это реально?

— Да.

Сесил устало мотал головой, будто шея его была на шарнирах. Гвидо торопился домой, но никак не мог покинуть это странное место — подвальчик, битком набитый артефактами второй ступени и техническими новинками. Белый флакон, что минуту назад всучил парню Сесил, продавец-консультант, по совместительству — однокурсник, жег пальцы.

 — Сесил, еще раз поклянись мне, что эта штуковина безопасна.

— Клянусь. Ни одного негативного отзыва. Почитай форумы, — Сесил повесил голову на грудь. — Старина, я так устал. Рождество, люди идут нескончаемым потоком. Все легально, все безопасно, вот тебе гарантия, вот чеки.

 Сесил потыкал пальцем в стопку бумаг на потертом прилавке. Умоляюще посмотрел на Гвидо:

— Иди уже, а?

Гвидо судорожно засунул бумажки в портфель, флакончик — за пазуху. И, не попрощавшись, вышел.

Лидия была из тех людей, что воспринимают только объективную, материальную, самую что ни на есть реальную реальность. Ее живые фантазия и ум нисколько не страдали от прагматизма: Гвидо считал, что в мире «Гарри Поттера» Лидия непременно оказалась бы концентрированным маглом, вроде дядюшки Вернона. Только никогда бы ей в таком не признался. Сам Гвидо работал журналистом в газете «Первая правда» и писал заметки на тему всего странного и паранормального, что творилось в стране. Лидия подвергала остракизму работу любимого, но Гвидо полагал, что обижаться не стоит — это всего лишь проявление критичной натуры Лидии. И все же, Гвидо мечтал, чтобы Лидия непременно столкнулась с чем-нибудь загадочным, волшебным, чем-то таким, что заставит пойти трещинами ту стальную бронь материализма, что окружала Лидию и являлась тонкой, но ощутимой преградой между ними.

 …Артефакты второй ступени начали привозить с Луны примерно в августе.

Фабрика «МунБим», монополист в разработке ценных веществ с обратной стороны извечной спутницы Земли, забила полки супермаркетов лунными чаями, лунным алкоголем, носками и сумками, сшитыми на Луне. Все эти товары обладали любопытными свойствами и относились к артефактам ступени номер три. Более продвинутые товары и эффект оказывали более… продвинутый. Например, создавали карманные реальности. Иллюзии; но материальные, всамделишные, настоящие – реальнее не бывает.

Сесил обещал, что если Лидия выпьет жидкость из флакона, то увидит нечто… Потрясающее. Фантастические цветы, распускающиеся в воздухе, единорогов, услышит прекрасную музыку. Это будет нечто вроде галлюцинации, и абсолютно безопасной для здоровья. Разумеется, Гвидо потом ей все объяснит, и девушка окажется впечатлена и уж наверняка перестанет скептически относиться к «лунным байкам».

В пятничный вечер, когда Лидия уже готовилась принять душ и отправиться спать, Гвидо пошел на кухню. Пошел, будто на войну – тревожно взглянул в окно, где сквозь бежевый тюль сиял бледный диск. Луна была тут как тут. И подсматривала.

Флакончик Гвидо припрятал за холодильником. Пришел его час. Гвидо налил мерцающее содержимое в чай – жидкость растворилась без следа. На вид это был самый обыкновенный чай. На запах, кажется, тоже.

— Спасибо, — Лидия широко улыбнулась. Гвидо вздрогнул: он не слышал, как она вошла.

— Не за что. Давай выпьем чай в спальне?..

Осталось только спрятать флакончик… Но Лидия уже поднесла чашку к губам.

— Может, ты сядешь? – Гвидо подскочил к девушке, но было поздно – она отпила. Ее карие глаза расширились, а лицо исказилось. – Лидия?

Она молчала.

Гвидо пытался обхватить Лидию руками, но она будто таяла, становилась призрачной, пальцы промахивались мимо мягкой теплой кожи и потрепанного халата. Лидия видела нечто такое, отчего на ее лице замерло выражение вселенского ужаса. Гвидо обернулся – и увидел, куда она смотрит.

За его спиной, у окна, в белом сиянии стоял некто, напоминающий карикатурное привидение из детских книжек. Смутный силуэт, сотканный из обрывков белой материи, струящихся потоков серебрящихся частиц. Он не был ужасным, не был пугающим. Просто чужим.

— Почему я… Это вижу? – пробормотал Гвидо. Он сам удивился тому, что вообще может задавать себе вопросы.

— Потому что я не иллюзия, — ответил призрак. У существа не было лица или рта, и голос шел откуда-то сверху… Будто с самой Луны. – Девочка, как тебе понравился мой сок?

Лидия не отвечала. Ее рот кривился, она лишь судорожно вдыхала воздух – нематериальная, недвижимая, как и секунды назад.

— Убирайся! – Гвидо закричал, но голос тонул, будто во сне, в белом тумане.

— Я уйду, — силуэт качнулся ближе. – Надеюсь, вам хватит впечатлений, земляне. В наказание за то, что вы сверлите, разрушаете, мучаете мою плоть, пьете мой сок, я заберу душу смертной.

— Что?!

— Но лишь после того, как она умрет. А пока вам запрещено рассказывать о том, что вы видели, иначе я заберу ее душу раньше. Вспоминайте об этом каждую ясную ночь…

Гвидо моргнул – и призрак исчез. Лунный свет ослаб, а Лидия тяжело опустилась на пол. Гвидо схватил ее за плечи – та снова стала осязаема. Подняла голову, непонимающе взглянула:

— Что произошло? Мне показалось, в чае…

Гвидо обнял ее:

— Ты… Ничего не помнишь?

— Нет, — она отстранилась. – Я, наверное, переутомилась на работе сегодня… Надо идти спать.

— Да, надо… — Гвидо встал и спрятал руки за спиной – пальцы дергались, тряслись, будто на морозе. Лидия усмехнулась и отправилась в спальню. Гвидо медленно пошел за ней, держась за стены и волоча ноги.

Солнце

Я прошел через стену и увидел солнце. Честно говоря, я не знал, почему оно здесь — но прекрасно его понимал: всем порой хочется немного сойти с ума и полежать на асфальте. Точнее на том, что от него осталось: светило валялось в черной луже, в радиусе нескольких метров были разбросаны оплавившиеся бордюрные камни. В темно-коричневом, как крепкий чай, небе, виднелось бледное пятно луны. Представляю, как она удивлена.