Пять лет одиночества

Пять лет одиночества

Перед самым отлетом на Землю рядовой Беллами взглянет сквозь иллюминатор на желтую лупоглазую Луну и ему привидится круглолицая Кларк. Тогда Беллами почудится, что сожженная радиацией девочка-геноцид заглядывала в иллюминаторы ковчега, наблюдая за тем, о чем спустя пять лет мерзкий тип Мерфи скажет: «То, что было на ковчеге, должно остаться на ковчеге».

И Беллами ясно вспомнит тот день, когда он, мерзкий Мерфи и земляночка, азиат Монти и прекрасная Харпер, женщина-инженер Рейван и вольная дикарка искали на ковчеге таракана.

Догадка, что на ковчеге развелись тараканы, пришла Монти, когда он чистил пылесос по сбору органических остатков.

За пару месяцев их обитания на орбите привезенные с земли запасы давно закончились, водоросли начали вводить в тоску, и вопрос о разнообразии питания встал особенно остро. К тому времени изобретательная мысль Монти, не дававшая ему впасть в скуку, заставила его смастерить пылесос, который ползал по ковчегу и собирал падающие с его обитателей отсохшие клетки кожи, волосы и ногти. Затем Монти измельчал их до однородной органики, и они с Харпер, возглавившей кухню, тайком добавляли ценную пищевую добавку в скудный рацион обитателей.

Сухой остаток кожных покровов не давал видимых результатов, и Монти в сговоре с Харпер продолжил эксперименты по добыче белка.

Несколько дней подряд команда чувствовала небывалый прилив сил, а у Рейвен усилилась умственная работа. Заметив бодрость духа команды, которым не отличался один только бледный Монти, Харпер после обеда потребовала от Мерфи и Беллами сдавать их ценнейший органический продукт.

• Монти не справляется снабжать белком семь человек! – разгорячилась Харпер, ставя на стол по пустой баночке.

Только Рейвен не смутила затея Монти. Женщина-инженер отнеслась к случившемуся с научной точки зрения. Мерфи в истеричном припадке брезгливо плевался на пол, где пылесос тут же собирал его слюну, и требовал прекратить кормить его экспериментами Монти.

Через пару дней, как поутих скандал, Беллами, проявив благородство ради силы научной мысли, начал втайне приносить Харпер баночки в пользу Рейвен.

В своих экспериментах Монти и Харпер не остановились. Мерзкий Мерфи застукал их в лаборатории за любовными утехами и хотел было тихо прикрыть дверь, как вдруг понял, с чем спутал любовные ласки.

• Долбанные извращенцы, громко произнес Мерфи.

И как ни пытался Монти доказать, что вызвав лактацию у Харпер, а затем и у других девушек, они смогли бы наладить кисломолочное производство, Мерфи был непоколебим и за ужином потребовал вышвырнуть Монти с ковчега, пока тот всех не перетравил. Даже Рейвен сочла эксперимент с лактацией излишним и для общего перемирия предложила всем сдавать кровь для дополнения их рациона. Идея с вампиризмом была одобрена, а у Монти и Харпер был отобран доступ к канализации. На всякий случай.

Монти ходил понурым до тех пор, пока в фильтре своего пылесоса не обнаружил останки таракана. Монти держал меж пальцев иссохший панцирь с одной лапкой и ликовал. Находка так его взбудоражила, что захлебываясь идеями о тараканьей ферме, Монти предложил Харпер сьесть первого таракана. Харпер, наблюдавшая, каким вожделением и страстью переполнился Монти, взяла таракана из его трясущихся рук, отложила на стол и увлекла Монти в их комнатку за кухней.

Во время обеда Монти объявил о находке и просил всех обитателей ковчега начать поиск тараканьего гнезда для их дальнейшего разведения и употребления в пищу. На этот раз даже мерзкий Мерфи, позеленевший от водорослей, не возражал.

Поиск тараканов на некоторое время оживило жизнь на ковчеге. Рейвен, ползая на четвереньках по своей лаборатории ощутила, как ноет ее нога от долгих сидений перед компьютерами. Мерфи и земляночка исследовали самые дальние уголки ковчега, забирались в самые тесные кладовые, втискивались в узкие вентиляционные шахты, откуда по ковчегу гулко разносилось шевеление трущихся друг о друга сопящих тел. Вольная дикарка радовалась простой затее с охотой на тараканов, хотя ей, воительнице с шашкой в руке, да на лихом коне, такая охота казалась унизительной.

Беллами начал поиски с комнаты, где поселился, и обнаружил в ящике под койкой любопытную вещицу, которую Беллами никогда раньше не держал в руках, хотя видел на фотографиях и помнил со школы, что она называется – книгой. Рядовой Беллами, собирающий с закрытыми глазами автомат, нежно как птенца держал на ладонях рассохшийся потрепанный томик с пожелтевшими страницами, на которых если провести кончиком пальца чувствовались отпечатанные буквы. Никогда не имевший потребности в чтении, ограниченный изучением инструкций и приказов, Беллами вдруг захлестнуло желание прочесть томик, не сохранивший обложку с именем автора и названием. И при свете лупоглазой луны дитя техногенной катастрофы открыл для себя новый мир.

Но больше всех мечтала найти тараканов Харпер. Ей хотелось найти гнездо непременно первой, чтобы вызвать у флегматичного Монти тот волнующий прилив страсти. Харпер обнаружила рассадник в кладовой, где были свалены коробки из-под продуктов с земли. От яркого света тараканы забегали, как мурашки по спине Харпер, когда очумевший от вожделения Монти накинулся на нее прямо в кладовой, подминая под себя коробки, искалывая спину Харпер просыпанной крупой и сладко измазывая ее пролитым медом с цветочной пыльцой.

Два десятка пойманных тараканов поместились в большой химической колбе. Харпер щедро отсыпала им остатки крупы и органической массы из пылесоса. Монти поставил им блюдечко с водой и часами любовался, как тараканы непрестанно и хаотично ползают по колбе или замирают на месте, шевеля длинными усами. Харпер, хлопоча у плиты, бросала нежные взгляды на зачарованного колбой с тараканами Монти и фантазировала, каким заботливым отцом мог бы он стать их детям. Харпер обнимала его сзади и увлекала за собой в кладовую до тех пор, пока кипящее зеленое варево не начинало выплескиваться из кастрюли и не заставляло ее вернуться к плите.