"И я любил, и я изведал"

Новелла первая «Голоса скрипок». Глава 1.

Свежей, наполненной ароматом весной я был молод, свободен и одинок. Мир лежал на моей ладони, как сверкающий бриллиант, и я любовался его гранями, как величайшей драгоценностью. Передо мною стояла таинственная жизнь – полная радостей и страстей.

Город представлялся красочной картиной, детали которой открывались постепенно, во время пеших путешествий мимо старинных памятников и зданий, по паркам, шумящих ветрами и фонтанами, по скверам, наполненных ароматом цветов.

Позади были армия и университет. Я где-то числился, выполнял какую-то совершенно не важную для меня работу, проникаясь больше завораживающей красотой музыки и мудростью книг.

Иногда меня призывно манили афиши кинотеатров, и красочные фильмы погружали в свои дремотные грёзы.

Я радовался этому миру, но иногда откровенно скучал, ожидая когда закончится день и можно будет небрежно смахнуть его в прошлое. Это была тоска по Несбывшемуся, совсем как у Александра Грина.

Временами меня просили постучать на барабанах на какой-то танцплощадке. Днём я упоённо махал палочками, репетируя с ансамблем, а вечером играл, любуясь звёздами на синей ткани неба, поглядывая на танцующие пары.

Такими вот прохладными вечерами к нам, музыкантам, подходили девушки, и мы шли гулять к реке, наблюдая отблески огней на сапфирной воде, а затем одна из девушек оставалась у меня, и бархатная ночь укрывала нас своим одеялом. Спали мы на балконе, тепло укутавшись, и над нами сверкала звёздная картина неба.

***

В один из весенних дней я сидел за столиком на Вишнёвой улице, смакуя кофе с ликёром, любуясь пышной весной. Седой пианист играл импровизационный джаз, переходящий в Шопена, с растекающимися соло.

По ветру летели лепестки вишен. Пахло молодой травой и первыми цветами.

Неспешно листая журнал о кино, бросая рассеянные взгляды по сторонам, я увидел девушку, переходившую дорогу. Вернее, сначала увидел облачко схожее с лебедем, плывущее по лазурному небу.

А потом в мире воцарилась она. Она шла в белом платье, ветер обдувал её спину, колебля тёмные волосы, осыпая лепестками, будто весенним снегом. В её походке ощущалась пружинистая лёгкость.

Она несла книги, я и почему-то понял, что это тот счастливый случай, который бывает раз в жизни.

Я очень хотел, чтобы она оглянулась. Взойдя на тротуар, она сверкнула мимолётным взглядом коричневых глаз, и я тут же подхватился, механически положив смятую купюру на стол.

Я поспешил за ней, думая на ходу, какой бы найти удобный аргумент, чтобы познакомиться.

Она шагала по дорожке, выложенной камнем, среди сверкания гиацинтов. Платье её подрагивало и колыхалось. Я спешил за нею, улавливая его белый свет, и наблюдая, как в этом лилейном кипении вороньими крыльями полощутся волосы, как бёдра, будто волны, бушуют в белом океане, и просил судьбу ниспослать какой-то знак, который бы помог нам познакомиться.

Потом я внезапно потерял её. Она улетучилось будто то самое облачко, что было в небе при её явлении в мир.

Я стал оглядываться – мир медленно кружился.

Я стал искать её, я вглядывался в толпы прохожих, мерил шагами улицы, пробегал площади, забегал в магазины – её не было. Временами мне казалось, что я гоняюсь за призраком.

Грустный я вернулся домой. Лёжа на кровати я пробовал читать, включал магнитофон, но я не видел строк книги, музыка лилась мимо меня, не находя отклика в душе. Словно полудрёме промелькнула весна и наступило лето.

Чтобы совсем забыться я пристал на предложение друга спустится на каноэ по Ветлянке, пожить в лесу с палатками.

Было весело. Мы плыли по реке, в брызгах одолевали пороги, жгли костры и готовили вкусные обеды, купались и веселились, но где-то на дне сидела тоска по Несбывшемуся.