Раб

Раб

Погода к работе не располагала. Ну как можно было собрать себя в кучку, когда за окном падает мягкий серый снег, налипает на провода и двери, набрасывает хлопья на окна? Больше всего магистру Маэлу хотелось сейчас вернуться на Землю, этот снег напоминал ему что-то про Рождество и подарки. Но путь на Землю был Маэлу закрыт: он сам выбрал свой путь и не на кого здесь роптать!

Он на Земле, да и в неслабой части всей Звёздной Системы входит в число преступников, а это значит, что весь отдых, всякая расслабленность и всякие мысли об оставленной навсегда Земле следует гнать прочь, и работать, работать, работать!

Магистр Маэл в общем-то мог собою гордиться – он сделал себе настоящее имя, стал известен в своей сфере, а это, на минуту, было сложно, при учёте того, что Маэл был землянином, а дело, в котором он стал известен, оказалось вне закона даже на Реголле – планете, ставшей Маэлу домом.

Реголла была им избрана ещё двадцать пять лет назад, когда здесь были разрешены гладиаторские бойцовые ямы, где представители самых разных рас вселенной могли развлекать публику. В гладиаторах были и рабы, и преступники, и свободные люди, пожелавшие добиться славы. Но сам Маэл предпочитал рабов, на них он и делал себе имя, вкладывался в их кормление, выбивал им лучшие ямы и условия, и тут…

И тут гладиаторские бои оказались запрещены правительством Реголлы. Маэл, ставший уже магистром своего кровавого дела, взвыл, и готовился уже убывать прочь, чтоб не стать банкротом, но сообразил, что правительство может запрещать сколько угодно, что с этого толку, когда сам народ Реголлы и все её гости, слетавшиеся на кровавые зрелища, не примут этого запрета?

Размышление оказалось верным. Официально магистр Маэл занимался теперь продажей прислужных рабов для домашних дел, а по факту – содержал тайные гладиаторские ямы, и устраивал такие же тайные бои. Ставки росли, Маэл стал поставщиком уникального товара и такого же уникального шоу. Конечно, пришлось научиться давать взятки, и собирать влиятельных друзей, но все затраты с лихвой теперь покрывало желание обитателей Реголлы и её гостей понаблюдать за излюбленным зрелищем. И Маэл стал едва ли не монополистом в этой сфере, но покоя ему не было: его искали земляне, его искали и многие планеты, на которых он задарма и обманом скупал рабов, а то и похищал, не раскрывая цели своего деяния. И сегодня Маэлу, добившемуся успеха, покровительствовала часть правительства Реголлы, но Маэл понимал, что работать нужно больше, во-первых, чтобы не допустить конкуренции; во-вторых, чтобы не потерять покровительства; в-третьих, чтобы приумножить капитал и сорваться, наконец, куда-нибудь подальше, зажить по-новому.

Никакого расслабления! Плевать на серый снег за окном, на желание поваляться в тёплой постели и на ноющий шрам на бедре – свидетель и укор старого дела – плевать на всё, работа ждёт!

И магистр Маэл, подбодрив себя этой мыслью, вызвал слугу.

–Что сегодня?

–Два визита. Капитан Грей и магистр Алонэ, господин, – тотчас отозвался слуга. – Капитан Грей уже дожидается вашего внимания…пригласить?

Магистр Маэл кивнул.

***

Капитан Грей был молод и нагл. Ещё недавно он был на хорошем счету Земли, имел награды от Станции и Центра, а количество его удачных вылетов приближалось к ста пятидесяти – это то, как его знало большинство.

Магистр Маэл и ему подобные знали, что капитан Грей не только бравый капитан своего ненаглядного «Секрета», но ещё и контрабандист, и работорговец. Пользуясь служебным положением и симпатиями Центра, Грей избегал многих проверок, и это позволяло ему иметь теневую сторону на корабле, ввозить и вывозить товары и рабов.

Но сколько верёвочке не виться, а конец всё-таки будет. Грей почуял, когда под ногами запылала земля, и успел удрать в последнюю экспедицию до того, как его окончательно разоблачили. Разумеется, назад он не вернулся и теперь открыто занимался преступной деятельностью.

Магистр Маэл в общем-то симпатизировал Грею. Тот напоминал его самого в молодости, такая же дерзость и решительность. В этом-то и крылась, пожалуй, первостепенная причина того, что Маэл принимал Грея в своём доме: не все торговцы удостаивались такой чести, даже если привозили стоящее. А Грей привозил…нет, стоящее, но распространённое. Ничего экзотического, ничего сверхкачественного, так, проходной товар.

Но магистр Маэл заглядывал в будущее, и верил, что Грей поднимется – его характер располагал к повышению. А зачем торговцу терять полезные связи? Правильно, и Маэл принимал Грея, хоть и без почестей, без угощения и даже предложения присесть.

–Ну? – спросил Маэл, когда Грей показался на пороге, и миновал этот необходимый поток обмена любезностями, – что у тебя на этот раз ко мне?

–На этот раз я могу предложить твоему вниманию пару буокеров, – Грей лучезарно улыбался, словно не замечал того, что им всё-таки пренебрегали, и даже не предложили присесть. – Я получил их на прошлой неделе, отдам сразу двоих.

–Буокеры? – Маэл вздохнул.

Буокеры – ходовой товар, конечно. С них начинает едва ли не каждый. Ловятся легко, перевозятся тоже, с участью своей смиряются быстро, физически крепкие, низкорослые, рогатые… и до ужаса распространённые! В ямах Маэла таких сейчас было штук пятнадцать – бились на разогреве.

–Отличный товар! – спохватился Грей, – совсем молодые, ещё не вошли в созревание!

Маэл пожал плечами:

–Значит, с ними больше возни. Есть ещё что-нибудь?

Грей не рассчитывал на удачу, но такое откровенное разочарование в голосе Маэла ослабило его пыл, хоть и ненадолго.

–Есть один цеторг, – промолвил Грей.

Это было уже интереснее. Не так, чтобы прямо уцепиться за этот товар, но, по крайней мере, с ним можно работать. Цеторг напоминал Маэлу помесь земного носорога и летучей мыши – такое же громоздкое тело, только с перепончатыми крыльями и маленькой уродливой головой.

Ловятся сложно, содержатся просто, экзотикой не блещут, но не каждый торговец может похвастать таким экземпляром. В гладиаторской яме можно славно выставить цеторга против какого-нибудь землянина – будет забавно, публике понравится.