Работа

Работа

Арахна спустилась позже всех, она всегда отличалась любовью ко сну до последней возможной минутки, так что ничего удивительного в этом не было. Лепен порою этому даже завидовал – ему бы такое не позволяли, но, откровенно говоря, Арахне вообще много чего позволяли.

Всё дело было в том, что их Коллегия – самая маленькая из трёх, входящих в Секцию Закона, была больше семьёй, чем просто работой. Всего четыре человека: глава Коллегии – Регар, человек требовательный, но справедливый, Арахна – его приёмная дочь, приведённая им же в Коллегию на воспитание и перенятие ремесла, и Лепен со Сколером – поступившие в Коллегию по своему выбору, но прочно утвердившиеся в ней. Вот и вся Коллегия!

Впрочем, когда в Коллегии Палачей этих самых палачей было много? Маара не знала таких времён, ей хватало трёх, ну пяти в самый худший год, но исполнительных и твёрдых в руках. И в этой маленькой, презираемой из страха другими Коллегиями семье, Регар был вроде всеобщего отца, Арахна была его любимой дочерью, а Сколер и Лепен вроде её двоюродных братьев, ну, прибились ребята, хорошие, смешливые, молодые. Пусть будут, Регару не жаль.

Не секрет, что Регар, не имеющий никогда семьи, отдавший всю жизнь работе, благоволил к рано осиротевшей Арахне. Он знал её родителей и не пожелал отдавать девочку в Коллегию Сопровождения, где из сироток делали судомоек, кухарок, гладильщиц и портних. Вместо этого Регар привёл её под тень Коллегии Палачей и понемногу обучал своему делу, рассчитывая передать ей управление в дальнейшем. Конечно, нехорошо разводить такого рода передачу должностей, но на Коллегию Палачей плевать всем – она нужна, но её содержимого боятся, на людей, что служат в ней, смотрят с подозрением. И даже дознаватели, входящие также в Секцию Закона, презирают палачей. Из страха за себя – у каждого дознавателя копятся свои грехи.

Поэтому появление Арахны позже всех не было непредсказуемым. Она отчаянно зевала и едва ли потрудилась расчесаться после пробуждения.

–Завтрак проспишь, – улыбнулся Лепен. – Всё остыло.

Арахна заинтересовалась и приблизилась к столу. Ребята оставили её тарелку с кашей и бутерброды с грибным паштетом под полотенцами, надеясь, что она успеет перекусить тёплой едой, но даже полотенца не помогли.

–Какая гадость…– поморщилась Арахна, ткнув ложку в застывшую куском сероватую кашу. – Фе!

–Вставать надо раньше! – Регар вошёл в Коллегию и успел услышать, но больше догадаться о происходящем.

Он сам вставал раньше всех, и сейчас, судя по его полному служебному облачению, успел уже пробежаться по делам.

Арахна скривилась. Она и ранние подъёмы не сочетались в одну вселенную. Лепен не удержался и хмыкнул – уж больно забавно Арахна выглядела, а Регар, уловив его смешок, смерил соратника по Коллегии уничижительным взглядом.

Арахна была ребёнком, когда Лепен и Сколер поступили в Коллегию. Они сами немногим старше её, но эта разница не ощущалась ими, зато Регар её ощущал. Он видел с мучительным страданием отца, что Лепен смотрит на Арахну не как на друга или как сестру, видел его ревность к Сколеру и понимал, что рано или поздно и Арахне придётся увидеть Лепена в новом свете и тогда либо она разочаруется в нём, либо перестанет быть ребёнком и ступит на дорогу, что разделит её мир от мира Регара. Нет, Регар знал, что такой день наступит, но он не хотел, чтобы это было так скоро. Да и в Лепене Регар сомневался. Хороший палач, ответственный, с твёрдой рукой и трезвым умом, но что-то в нём было зловещее и нехорошее…

А может быть, Регар просто не хотел отдавать ему Арахну и цеплялся ко всему, находя пороки там, где их нет.

–Надеюсь, – Регар привычно овладел собою и обвёл троицу строгим взглядом, – вы готовы к работе?

–Всегда! – Сколер даже руку к сердцу приложил. Паясничал.

Арахна снова хихикнула. Лепену это не понравилось, но он сдержался и криво улыбнулся.

–Я серьёзно! – Регар привычно напустился на них. – Вы понимаете, что от твёрдости и готовности вашего духа и ваших рук зависит смерть? Мы не убийцы, мы каратели. Слуги закона! Мы выполняем порученное нам дело, священно дело…

–Передай мне булочку, – попросил Сколер, Лепен покорился. Арахна молча жевала. Они втроём привыкли к речам Регара, к его возвышенному идеализированному сознанию и откровенно скучали.

–Вы молоды, – с горечью промолвил Регар, – вы не знаете жизни…

–Зато прекрасно знаем о смерти! – заметил Сколер, поднимаясь из-за стола. – Регар, ну свет мне в свидетели! У меня не дрожат руки, я умею вязать узлы, умею втачивать крюки в верёвку, чтобы в случае затянувшегося страдания металл вошёл в горло. Я умею хитрить, чтобы смерть была легче и быстрее. Я умею ломать кости, чтобы они срастались, я умею рубить голову с одного удара… как умеет он или она. Так зачем нам это?

–Ну правда, – поддержала Арахна, – Регар, я вообще в Коллегии с детства. Я была и чистильщицей, и убирала эшафот, и помогала на нём, всё моё обучение длилось годы! И только в шестнадцать я впервые работала с плотью! Я знаю что делаю и для чего. Я знаю, что нас ненавидят все…

–Хотя, это нелогично, – влез Лепен. – Дознаватели пытают вопреки разрешениям, обходятся без бюрократической волокитой, не призывают нас, а сами… судьи выносят приговор о смерти, но ненавидят именно нас!

–Это страх, – Регар сел в кресло. За стол он не прошёл, не в его привычке было возвращаться к нему после принятия пищи. – Страх перед нами. И стыд за свою трусость. У судей и дознавателей бывают ошибки, но дознаватели работают с фактами, судьи с бумагами, а мы одни работаем напрямую со смертью.

–Ага, если бы! – Арахна фыркнула. – Наверное, по этой причине я каждый сезон собираю и пишу отчёты о том, кого казнили и как.

Это было правдой. Коллегия Палачей не захлёбывалась в бумагах, как дознаватели, но вести дела, оформлять на каждого свою карточку, а потом анализировать по сезонам и за год было затруднительно. Последние дни перед концом сезона Регар, а в последнее время и Арахна просто бесились на пару, считая количество деяний, приговоров, потом разбивая их по половой принадлежности, по виду преступлений, по возрасту и после этого только подавали отчёты на заседание Секции.