Работа для рейнджера

Работа для рейнджера

Техас, 1871г

Дорога потеряла свою былую привлекательность. Чего только не сделаешь, чтобы оторваться от преследования, но не от преследования закона, нет. От охотника за головами и его подручных. Кто-то решил избавиться от него, но кто беглец так и не узнал. Хотя это могла быть и просто бескорыстная душа, решившая позаботиться о его бренной жизни. За ним следовали от самого Эль-Пасо, куда он пригнал вместе с другими пастухами стадо, возвращаясь из Тусона, где у него было одно дело. Ковбой двинулся в горы, огибая осинки и петляя между разбросанными тут и там елями. Где-то впереди протянулась индейская тропа, которая шла многие мили в горных лугах над лесом. Он очень надеялся, что Эррера не знает ее, ведь Техас несколько далековато от места его работы. Вглядываясь в окружающую его природу, всадник нашел тропу – едва заметную ниточку, извивающуюся по заболоченному ярко-зеленому лугу.

Луг окружали серые изрубленные скалистые вершины, кое-где высоко виднелись белые шапки снега. Пустынность пейзажа подчеркивала тишина, нарушаемая лишь мягким стуком копыт, да редким звоном подковы о камень. По таким тропам ковбою приходилось ездить ни один раз, и всегда с осторожностью. Это была одинокая тропа, давно забытая с тех пор, как ее проложили индейцы, покинувшие эти места. Но он не сомневался, что их тени до сих пор бродят вдоль склонов, оберегая и защищая свои угодья. Всегда, когда он оказывался в похожих местах, мужчина ощущал незримое присутствие, но не враждебное, а внимательное и изучающее. Один раз в молодой поросли кустов на краю леса появился гризли. Конь всхрапнул и немного заартачился, но не остановился. На тропе виднелись следы пумы, она всегда выбирала самую легкую и прямую дорогу, даже если ей что-то мешало. Но она не встретилась путнику: пума давно знала запах человека и сторонилась его, соблюдая осторожность.

Наступил уже полдень, когда он сделал второй привал, нашел ручей, вытекающий из-под снежной шапки на горном хребте и покинутую хижину золотоискателя, в которой давно никто не жил. Поев, ковбой долго всматривался в тропу и долину, открывающуюся в горах и окутанную легкой дымкой. Он двигался туда, где надеялся затеряться и найти приют.

Он смотрел на маленький городок, которого достиг через два дня пути. Здесь ему пришлось побывать пару лет назад и тогда все было спокойно. Снова он решил появиться в нем несколько лет спустя, надеясь, что его никто не узнает – ради собственной безопасности. Вороной индейский коренастый конь с белой отметиной на правом бедре шел легкой танцующей походкой. Даже пройденные мили не утомили его и не убавили бодрости, и он вскидывал голову, готовый в любой момент рвануть с места и понести, унося на себе всадника. Ковбой сидел прямо, небрежно держа поводья в руке -темноволосый красивый мужчина, чья улыбка редко появлялась на лице и резко контрастировала с холодностью его зеленовато-карих глаз. Перемены в городке были заметны – он разросся. Но несмотря на легкость посадки в седле, мужчина внимательно осматривал местность. Он убеждался, что вряд ли его здесь помнят: прошло слишком много лет и был он тут проездом, но все же его могли узнать. В свои тридцать лет Майло Тейлор был известен в Неваде, Колорадо, Аризоне и Арканзасе, да слухи доходили и до Техаса.

На нем был чисто черный костюм, состоящий из рубашки и облегающих джинсов, на ногах сапоги из мягкой кожи. Узкие бедра опоясывал ремень с кобурой, в которой покоился «Смит и Вессон» сорок пятого калибра. За голенищем сапога притаился острый индейский нож с длинным лезвием. Въехав в город, Майло не стал оставлять Месть в конюшне, а привязал коня к коновязи у салуна. Хозяин конюшни, Даккет, внимательно смотрел на приехавшего незнакомца, отмечая его скользящую походку и холод глаз. Здесь, в Техасе, где было множество лошадей, не каждый мог позволить себе такого коня. Такого красавца не купишь ни за какие деньги. Чувствуя на себе изучающий взгляд, Майло из-под полей своей черной шляпы бросил вопросительный взгляд по сторонам, но, кроме скучающего Даккета, никого не увидел. Привычным движением поправив кобуру и револьверы, висящие на середине бедер, он распахнул левой рукой дверь салуна и вошел внутрь. В зале на миг наступила тишина, и завсегдатаи заведения проводили его внимательными взглядами, не вставая на пути. Майло небрежным шагом подошел к стойке и вежливо попросил:

- Виски и чего-нибудь поесть.

Перед ним появился невысокий стакан с виски и тарелка не очень аппетитной на вид еды. Но сойдет и такое рагу, в которое клали все, что было свежим и съедобным.

- Путешествуете? – вежливо спросил бармен осторожно, боясь нарваться на пулю, если внимание не придется по душе незнакомцу.

- Проезжаю, – получил он лаконичный и пустой ответ. Бармен усмехнулся: он и не ожидал получить вразумительный и полный ответ на свой дежурный вопрос.

В салун ввалилась компания ребят во главе с Бобом Спайви, сыном Моргана Спайви, который чувствовал себя королем и богом в этом городке, благодаря положению отца. Моргану не смели противиться, обсуждать его решения – он был самым сильным в округе. Но не все подчинялись его диктату, находились и такие, которые противостояли ему, но семья Спайви всегда выходила победителем. Вот и сейчас Боб, увидев прекрасного коня у салуна, захотел заполучить его себе. Осмотрев зал, он заметил незнакомца, который как ни в чем не бывало продолжал неторопливо есть, не обращая никакого внимания на происходящее. Боб привык, что его все боятся и не смеют поднять глаз, но такое пренебрежение – сидеть к нему спиной – и за меньшее его отец вешал. Спайви решил, что незнакомец здесь впервые и просто не понял, откуда ветер дует.

- Чья это лошадь стоит у салуна? – спросил Боб. Рядом с ним было еще двое, и он чувствовал себя в безопасности в своем городе.