Раковина

Раковина

Гусаченко Валентин Васильевич

Раковина

***

– Проваливай отсюда! И никогда больше не возвращайся! – прорычал на ухо бедолаге мужчина и, что есть силы, ударил носком ботинка в лицо. Бедняга, что все это время полуживой стоял на четвереньках, опрокинулся на спину. Алая кровь фонтаном хлынула ему на грудь, мужчина начал захлебываться.

– И забери своих уродов, колдун! Чтобы мы их больше тут не видели! – вторил ему еще один голос.

Мучители подкатили разбитую телегу, которая горой была забита отрезанными головами странных, невиданных существ.

– Еще раз сунешь сюда свой нос – мы тебя пустим на корм улиткам.

– Не бейте, я уйду, я уйду, – прижимая к груди переломанные пальцы, ревел несчастный. – Не бейте.

– Не охота руки о тебя марать, гниль, – брезгливо фыркнул высокий статный юноша, широко замахнулся и обрушил на голову беззащитного тяжелую железную трубу.

***

Джим выскочил на улицу еще с рассветом, пнул соседский мяч со двора, отпер сарай и за ремни вывел ездовую улитку. Та – нерасторопная и заторможенная – недовольно крякнула, но уже через минуту высунула бледную морду из раковины. Розово-фиолетовые рога дернулись раз, другой, улитка фыркнула, свистнула и медленно покатила по траве к дороге. Ангелина  –  так Джим звал свою подругу  –  жутко не любила туман. Дождь и слякоть она еще терпела. Случись туман  –  нежное создание мигом скрывалось в раковине и злобно скрежетало, гудя из отверстия, словно из сифона.

 – Очень нужно, красавица, очень, – Джим нежно дернул Ангелину за правое верхнее щупальце. Улитка не спряталась, и Джим, не теряя времени, приладил и закрепил седло.

  Ангелина же, позеленев от погоды в первые минуты, сейчас вернулась к своему серому цвету и уже тянулась к придорожному одуванчику, раззявив безобразную пасть. Из-под мускулистой ноги, с помощью которой и передвигалась эта громадина, понемногу начала выделяться слизь.

«Отлично» – улыбнулся Джим, натянул дырявые перчатки, запрыгнул верхом на улитку и с деловым видом дернул за узды.

Громадина, нехотя, двинулась. Раскачалась, ухнула, прощупала рогами пространство вокруг. Джим покрепче уцепился за наросты на раковине, натянул очки.

 –  К мосту! – скомандовал Джим, и Ангелина свернула на перекрестке.

Плотный туман, что пришел пару дней назад, казалось, сегодня достиг своего максимума. Городок заснул, убаюканный пеленой. Он, укрытый мокрым саваном, стол похож на труп. Он, чего греха таить, давно стал похож на труп. На кучу серых камней с дымоходными трубами и картонными верандами. С железными ржавыми качелями во дворах и косыми деревянными заборами, что обозначали границы этих самых дворов. Кусты и цветы тут росли скудно: местная ребятня, гоняя на своих моллюсках по тротуарам и газонам, сбривала растительность под корень. А песчаные ветры, жара и зной обращали в сухостой недогрызенные громадными моллюсками деревца. Желтая трава, растворенная в тумане, превратила этот городок в мятую черно-белую фотографию.

Никогда прежде Джим не ездил так медленно. Улитка плохо ориентировалась в густой пелене, наскакивала на бордюры, перепрыгивала через лужи, стукалась массивными боками о почтовые ящики. Кожаное седло под парнем скрипело, тонкие джинсовые брюки от тумана набрались влаги, прилипли к тонким костлявым ногам. Джим впервые за все лето почувствовал, что пальцы онемели от холода.

 Ангелина бесшумно врезалась в густую хмарь, но не рассекала ее, а тонула в ней, исчезала, растворялась. Рассеивался в паре метров и луч фонаря. Батарейки Джим не менял с начала сезона, вечерами не гонял  –  Ангелина рано засыпала, утром же было всегда достаточно светло. Но только не сегодня. Ночь не собиралась уходить. Да и Джиму сегодня следует быть вовремя. Утром открывается ежегодная ярмарка  –  в поле за городом уже к обеду будет не протолкнуться. Сумки со специями отец увез ночью. А еще нужно подготовить место и растянуть шатер. Этим они и займутся по приезду. Они – это загорелый, лопоухий кузен Билл и долговязый, светлокожий – прямая противоположность брату  –  Джим. Осталось встретиться с Биллом на выезде. Ближайшая неделя, если хорошо поработать, будет кормить весь следующий год.

У последнего поворота, возле моста, где дорога ветвилась и убегала тонким ужом к горизонту, где и было оговорено встретиться, Билла не оказалось. Следов слизи на влажном асфальте от перламутровой улитки – волка, на которой и должен был приехать Билл, Джим тоже не обнаружил.

 –  Билл! – зло каркнул Джим, разозлившись на кузена. – Б-и-и-л! Ты где?!

 – Берегись! – раздалось вдруг из пелены, и крохотная, но чрезвычайно юркая улитка с веретеновидной гладкой раковиной врезалась в Ангелину. Хитиновые панцири шарахнули на половину городка. Билл в седле подпрыгнул. Ангелина хрюкнула от удивления, и пошла юзом по скользкой дороге. Ее тряхнуло, повело, животное испуганно подтянуло ногу, но мелкая товарка уже любовно прильнула к подружке щупальцами. Ангелина мигом успокоилась.