Распыление 2. Полуостров сокровищ

Глава 1

Глава 1

Иван

- А ничего так они похороны справляют. Даже карусель есть, - сказала Машка, оглядывая пляж.

- Странная штука жизнь, - согласился Лумумба. - Сегодня мы наслаждаемся её дарами, а завтра...

- А завтра расследуем убийство, - отрезала Гамаюн. - И советую поторопиться. Время уже пошло... О! Вон, блины продают, - ворона перескочила с моего плеча к наставнику, умильно заглядывая в глаза. - Купи птичке блинка!

- Сытое брюхо ум притупляет, - отомстил ей учитель, отворачиваясь от снеди и устремляя взгляд на плот, пришвартованный к берегу.

- Не знал, что вы были женаты, - не обращая внимания на вороньи вопли, я тоже смотрел на плот. Костер еще не запалили и на поленнице, на самом верху, можно было разглядеть тело князя, укрытое до подбородка. - Почему вы никогда об этом не говорили?

- Давно это было. Чего теперь вспоминать, - вяло махнул рукой Лумумба.

- Пошли, а то всё сожрут, а нам не достанется, - горячилась птица. - И рыбьих деток возьми. Вон тех, черненьких.

- Да вы-то никогда и не забывали, - хлюпнула распухшим носом Маха. - То-то кинулись, как на пожар, стоило ей пальчиком поманить.

- При всем уважении, мадемуазель, это не ваше щенячье дело, - спокойно так, даже добродушно, ответствовал Лумумба, всё-таки направляясь к лотку с блинами. - И впредь, раз уж вы пристали к нашей компании, советую испытывать к моей особе приличествующие статусу ученика трепет и пиетет.

- А то что? В лягушку превратите?

- Хуже. В червяка. Желтого земляного червяка.

    Блинами торговала румяная тетенька в цветастом платочке, завязанном на лбу наподобие медвежьих ушек.

- Почем блины, красавица? - спросил учитель, доставая кошелек.

- За три копейки - канарейку, а блинок - за алтын, - улыбнулась продавщица.

- А давай на рубль, - учитель бросил в блюдце золотую монетку.

Тетка посмотрела с уважением и, протягивая пухлую кипу завернутых в бумагу блинов, добавила пластиковый стаканчик с медом.

- Почин дороже рубля, - сказала она, пряча монетку в карман обширного фартука.

Достав из жилетного кармана петушка на палочке, Лумумба протянул его тетке.

- Долг платежом красен.

- Да пошли уже… - взмолилась Маша. - Есть очень хочется.

- Прально, - согласилась птица Гамаюн. - Правда, чего тут есть-то? Разве что червячка заморить… - и ловко увернулась от Машкиного пинка.

    Усевшись прямо на нагретые солнцем камни, мы принялись за еду. Вредная птица добилась, чтобы ей, в благотворительных целях, пожертвовали всю икру, и теперь радостно склевывала черные шарики.

- Вообще мне здесь нравится, - сказала Маха, макая свернутый блин в мед. - И весело и вкусно...

- Пиры, или тризны, в погребении умерших имеют важное, можно сказать, стратегическое значение. - назидательно прокаркала птица Гамаюн. - Как напоминание живым, они символизируют… - незаметно протянув руку, Машка выдернула из хвоста вороны перо. Та подскочила.

- Ай! Чего дерешься?

- Перестань нудить. Аппетит только портишь, - моя напарница потрогала кончик стержня пальцем, и слизнула выступившую каплю крови.

- Отдай! - подскочила к ней птица, забыв про икру.

- Фиг тебе, - Машка спрятала перо за спину. - Было ваше, стало наше. Я из него дротик сделаю.

- Какой такой дротик... - Гамаюн, грозно встопорщив оставшиеся перья, пошла на Маху, но Лумумба, выхватив из кармана еще один леденец, сунул его вороне в клюв. Закатив глаза, я отвернулся. Как дети малые, честное слово...

    Невдалеке от нас, отгородившись лоскутной занавеской, выступали скоморохи: длинноносый Петрушка с шутками и прибаутками дубасил толстого боярина в высокой шапке. Публика, лузгая семечки и прихлебывая пивко, с удовольствием ржала. С другой стороны силач в полосатом трико жонглировал гирями - вокруг него народу было заметно больше. Еще дальше, под парусиновым тентом, выстроились игровые автоматы. Оттуда доносились "Пиу, Пиу" морского боя и "Бах! Бах!" танковой атаки.

- Уважаемые граждане! Не забудьте почтить память князя, выпив его любимого пива "Княжеского"! Ларек купца Сальникова, главного поставщика двора, находится возле пирса, с левой стороны...

    В небе медленно и вальяжно проплывал воздушный шар веселенькой красно-желтой расцветки. Из корзины торчал раструб громадного громкоговорителя.

- Не похоже, чтобы по князю кто-нибудь скучал, - Машка, задрав голову, любовалась шаром.

- Всяк волен выражать скорбь по своему, - ответил Лумумба, вытирая пальцы платочком. - Не обязательно драть ногтями лицо и посыпать голову пеплом.

- Особенно, если на этом можно заработать, - птица Гамаюн, доклевав последние икринки, взгромоздилась мне на плечо. Я невольно поморщился: весила она килограмм десять, не меньше.

- На шею не дави... - попенял я вороне, но та только переступила лапами, прорывая железными когтями рубаху.

- А что еще вы заметили, кроме веселья? - строго спросил учитель. - Клюв скотчем замотаю. - пригрозил он птице, которая уже раззявила варежку для очередной скучной лекции. Та  вопросительно покосилась на меня. Я сурово кивнул.

- Стражники, - сказала Маша. - Слишком много стражников.

- Здесь их зовут дружинниками, - поправил Лумумба.

Я внимательно оглядел цепочку людей в форме. Среди пестрой толпы они были единственными, кто вел себя соответственно печальному моменту. Черные броники, каски, высокие шнурованные берцы, неподвижные, суровые лица... На груди каждого, дулом в песок, новенький АК.