Рассказ камердинера (рассказ второй. Дрейдер)

Рассказ камердинера (рассказ второй. Дрейдер)

Мастер Аментола поправил подушку в кресле у себя за головой и сказал:

— Мой друг в профучилище обучал тебя сервировке стола…

— Мастер Аввурд!

— Он самый.

— Но… тогда вы…

— Шпион… После войны в числе первых бежал на гряду необитаемых планет, где был основан «Табор совладельцев никомуненужногоГаража». Резидент разведки Гаража на Кагоре мастер Аввурд тебя завербовал… Открой сервант, правую дверцу, достань графин и разлей по бокалам.

— Можно шоколаду взять?

— Бери. Мне не до краёв.

— Уф! Эта медовуха крепче.

— Заначка Наместника, от жены здесь прячет… И так, сегодня я тебе поведаю о сверхкорабле. Слушай, подливай мне, себе и запоминай.

Сверхкорабль, или «дрейдер» по иному, с расстояния в тысячу миль Главный конструктор видел впервые: звездолёт до сего дня скрывали эстакады дока. Разведённые сейчас перед лётными испытаниями в стороны, они, как лепестки гигантской ромашки, окружали два одинаковых по габаритам корпуса в форме мячя для игры в регби; в пару сведённых стяжкой по серёдкам, от чего вся конструкция походила на катамаран. На солнце дрейдер светился вполовину очертаний, теневые поверхности корпусов подсвечивались фонарями и прожекторами.

Часом раньше, отпивая виски из горлышка, Главный конструктор наблюдал за тем, как в словах названия корабля, размещённых по освещённым «клювам» обоих корпусов, менялись местами «а» и «е». Буквы из бронзы были не просто тёмными, а казались ему зловещими. Сейчас, приканчивая вторую бутылку, сквозь слезы отслеживал, как местами менялись «п» и «р». На глазах Эсапки Карлениуса название сверхкорабля — мечты и дела всей его жизни — «Эсапка Карлен» трансформировалось в «Эсерка Каплан».

Переименовать сверхкорабль приказал министр обороны Новой Земли маршал Малышев. Науськивал того шеф контрразведки генерал Дровянко: «Опрометчиво раскрывать таким вот необдуманным образом имя автора концепта и главного конструктора проекта, по сей день выдаваемого за дизайнера и эффективного менеджера». Маршал извинялся, пытался успокоить, заявив, что после ухода из жизни Главного конструктора в названии непременно произойдёт обратная рокировка букв — сверхкорабль снова обретёт имя своего создателя. «Как же, так и дали мне помереть: оскоминицин только что в крем для бритья не подмешивают», — сокрушался своей матушке в переговорах по дальней связи расстроенный Карлениус.

Раскупорив третью бутылку, Эсапка Карлениус собрался было отдать мне, пилоту парусного тендера, распоряжение возвратиться назад к дрейдеру, как вдруг понял, что кроме ненависти к новому названию, что-то ещё смущало в облике сверхкорабля.

Отхлебнул виски и приказал переместить парусник в сторону — так, чтобы катамаран обозревался ракурсом в три четверти вида корпусов.

Ещё не прибыли в заданную точку, слезы в глазах Карлениуса высохли, и он раскупорил четвертую бутылку. Изрядно глотнув и поперхнувшись, ругал: «Тебя бы, министр, сюда — посмотреть! Вместе с этим генералом, идиотом». Допивая виски, бормотал: — «Хотя причём тут маршал и генерал? Я — дизайнер проекта. Хреновым оказался дизайнером: не всё учёл».

В ту пору я был очень молод, моя профессиональная подготовка и интеллектуальные способности соответствовали только что уровню пилота небольшого парусника, но я сообразил, о чём он: если отключить фонари и прожектора, дрейдер станет походить на гигантский женский бюст в лифчике. Округлые бугорки на «клювах» корпусов (здесь плавкая броня стекалась, образуя наплывы и морщины) — точно соски женских грудей под тонкой тканью бюстгальтера. Два слова изменённого названия только усиливали впечатление.

— Как тебе? — спросил меня.

Меня спросил: в тендере больше никого не было. Моего, андроида, мнения хотел узнать великий при жизни человек. Это так поразило, что, позабыв про осторожность — я скрывал аномалию, — ляпнул:

— Не выдержаны пропорциональные соотношения: даже в этом ракурсе груди длинноваты. И лифчик на сосках морщинит — не совсем эстетично. Но придаёт бюсту больше сексуальности. Я как-то видел на вашей яхте одну матрону, — роскошная, я вам доложу, у неё грудь.

Карлениус, не отрываясь от горлышка бутылки, повернулся к моему пилотскому креслу.

— Ваше имя, пилот?

— Аментола. Пилот тендера за номером восемьдесят тысяч сто восемьдесят семь; личный парусник мистера Орлова, мастера участка «Ю» на строительстве корпуса «Б», — отчеканил я.

Двумя часами раньше Эсапка Карнелиус ворвался в рубку тендера, выпроводил обалдевшего от неожиданности и счастья Орлова и приказал мне мчать во весь опор подальше от стройки. Его яхту, я об этом знал, отогнали в док сменить новое название «Мари Карапетян» — имя матушки — на прежнее «Сокол».

— У тебя, андроид, аномалия. Ты не забываешь, всё помнишь. — Язык Главного конструктора заплетался, тело его, человека гигантского роста, обмякло в кресле, а глаза застила поволока — он быстро пьянел.

— Не понимаю вас, господин Карнелиус, — хватило у меня ума так отреагировать.

— Он ещё и хитёр.… О какой сексуальности ты можешь говорить, андроид? Ты, если и узнал о сексе что-то до стройки на Земле, уже должен был забыть. Или у меня на стройке бардак? Есть притоны? Мой сверхкорабль публичными домами обзавёлся? Докладывай!