Расставание: как пережить

Так бывает - связь рвется, а близость никуда не уходит. Ощущаешь того, кто не рядом, частью себя. И с этим ничего не поделать. Оттого, что связь разорвана, кончились отношения, а близость еще живет, чувствуется боль и обида. Словно что-то, что пытались оторвать, повисает на лоскуте, мешает, тревожит, заставляет заново переживать утрату и болит, болит не переставая.

Что обычно стараешься сделать в этот момент? Сцепить зубы и рвануть, чтоб уж совсем, навсегда, чтобы уж все или ничего. Не звони-не пиши-не говори со мной-не хочу больше ничего от тебя. И чаще всего получается, что если так рвануть - повредишь и живое. Как с заусенцем. Будет болеть еще дольше.

Но так и хочется рвануть. Освободиться. Сделать еще больнее - лишь бы не так, как сейчас. Лишь бы не смешивались боль, обида и близость.

А почему не оставить ее, эту близость, эту дружбу и принятие, которое чуть не потеряли за всеми обидами отношений. Оставить только ее. Не пытаться приладить на место оторванное и делать вид, что ничего не было. Нет. Не пытаться вернуть, умолить, а потом притвориться, что все хорошо. Нет. Оставить то хорошее, что было, и осторожно, чтобы не ранить друг друга еще больнее, отрезать, отделить то, что починить и срастить уже нельзя.

Мы расстаемся нее потому, что кто-то плох или хорош, не потому, что кто-то виноват. Мы расстаемся, потому что бережем друг друга - от тех озлобленных, жестоких, ненавидящих нас, которые появляются, когда исчезает близость. Чтобы не отравить друг друга безразличием.

Лучше расстаться, пока она есть, эта близость, потому что если дотерпели, довели, дождались и позволили ей исчезнуть, позволили умереть, превратиться в раздражение, злость, обиду, ненависть, перешли черту, за которой вы чужие - вы станете врагами. Близость ушла, а связь осталась. И это уже не связь, а капкан, привязь, это насилие друг над другом, клетка и ошейник. Естественное желание живого существа на привязи — дергаться до хруста в позвонках, с единственной мыслью, пульсирующей в сознании: Любыми средствами стать свободным. Нет ресурсов у организма думать о том, какой будет эта свобода, что с ней потом делать, нужна ли она такой ценой, ведь, дергаясь, можно повредить то, что вместе строили, хорошее, прочное, сломать то, что могло и дальше приносить радость.

Привяжите встревоженную собаку за поводок к двери — она сотрет себе, дергаясь, ошейником все горло, разроет лапами весь цветник у дома, пока рвется, сломает ручку, а то и саму дверь сорвет. Но, бывает, отпустишь ее — и усядется у крыльца. Потому что вот она, свобода, а что с ней делать. Она хотела не свободы — а возможности эту свободу почувствовать, она хотела избавиться от принуждения. Если близости нет, нет желания быть рядом — любой убежит (и тут уже вслед кричат про «суку» и «кобеля»). Если близость осталась, даже если оборвана связь, пес останется или будет возвращаться, чтобы поиграть с вами. Разве это не радость, такие встречи? Вернулся твой старый друг. Да, он больше не сторожит твой дом, гавкая по ночам, он больше не жует твои тапки, он не лезет на постель с «лапами». Но он приходит, потому что у него есть радость для тебя. А то, что бесило, раздражало: грязные лапы, прогулки в 5 утра зимой, жеваные вещи, ободранный дверной косяк, все сталось в прошлом.

Есть ли смысл — отгонять пса, который убежал и вернулся, обвиняя в предательстве, кричать ему «иди откуда пришел» и показывать пальцем на ободранную дверь.

Он убежал, чтобы не укусить, не отгрызть себе лапу, как делает лисица в капкане. Чтобы не потерять близость и вернуться, неся радость. Да, эта радость создана в нем не тобой — но она для тебя.

Иногда близкие люди уходят, чтобы вернуться друзьями. Ведь столько знаете друг о друге, столько прожито, столько перечувствовано вместе. Было время, когда вы были друг для друга источником радости каждое мгновение, связи работали как провода, по которым текла эта радость, как трубочки, снабжавшие нас счастьем, любовью, желанием жить. Замкнутый контур между двумя живыми. Неизбежно попадают в него обиды, непонимание, осколки непроработанных родительских сценариев, комплексы, неосторожные слова, дурацкие шутки. Все это копится, бродит, отравляет обоих.

Но понимаешь, что если разъединить, то в раны хлынет все — и обида, и любовь, и горечь, все то, что лилось раньше в того, с кем была связь. Когда другой отсоединяет эти трубки, очень больно. Кажется, он-то цел, бывает, уже даже нашел, к кому подсоединиться, к другой системе, где пока ни обиды, ни ошибок, ничего отравляющего. А из твоих ран течет и течет любовь пополам с гневом и отчаянием. Хочется закрыть все, закрыться от всех и, в первую очередь, от того, кто причинил боль.

И тогда все то, что раньше ты отдавал этому близкому человеку, начинает затапливать тебя, не дает дышать, выплескивается упреками, срывами. А ведь тот, кто разъединил трубочки, стоит рядом и говорит: «Многие я выбросил, они сгнили от горечи и обиды, но некоторые остались, я их промыл и готов подключить снова. Это немного, но это снова будет чистая радость и любовь, которую я дам тебе, как близкий человек и как друг».

Примите то, что умерло, сохраните то, что живо.

Дайте боли успокоиться. Не рвите сгоряча. Если близость есть, не отказывайтесь от нее. Она - самое дорогое, что есть между людьми.

«Господи, дай мне любви, чтобы сохранить то, что я могу сохранить, надежды, чтобы создать то, что я в силах создать, веры, чтобы принять уход того, что спасти невозможно, и мудрости, чтобы отличить одно от другого».

С любовью,

Лондон