Расстояние между нами

Глава 11

Дин

Я терпеливо ждал, пока доктор замотает мою ногу эластичным бинтом. «Вам не стоит беспокоиться, это всего лишь растяжение мышц. Скоро Вы сможете нормально ходить», — сказал мне врач, но беспокоиться на самом деле мне было о чем. Например, о том, как мы продолжим наш путь дальше. Я же не смогу сесть за руль ближайшие два дня точно. Я сомневаюсь, что Каролин умеет водить машину. Хотя, она не раз меня удивляла, но всё же в этом я точно не уверен.

Она сидит на стуле рядом. Голова опущена вниз, а плечи поникли. Она винит в себя в том, что случилось, и меня это отчасти забавляет. Вина здесь только моя. Иногда мне стоит быть менее самоуверенным, иначе это может привести не только к этому, но и к чему-то намного худшему. Но смотреть на опечаленное лицо Каролин, которую пожирает изнутри чувство вины, это просто поднимает мне настроение. Наверное, это неправильно, но мне нравится эта её некая ранимость. Это… мило?

С Каролин мне каким-то образом удалось на время забыть о Даниель. Это имя заставило меня невольно вспомнить о своей старой любви лишь, когда я услышал его в том мотеле. Это словно мой старый едва заживший шрам снова разворошили, подсыпав ещё немного соли на открытую вновь рану. Но сейчас, когда я смотрю на Каролин, я вновь забываю о той боли, что мне принесла Даниель, и просто удивляюсь тому, почему мне снова хочется поцеловать её.

Мне нравится то, что Каролин не знает меня. Она не пытается показать мне свои лучшие стороны, затащить меня в постель и содрать как можно денег за ужином в дорогом ресторане. Она не пытается произвести на меня впечатление, только бы быть ближе к деньгам моего отца и заполучить фамилию, что постоянно фигурирует во всех газетных заголовках, которая всегда записана в списке приглашенных гостей на самые званые вечера в мире. Как же я рад, что в Европе Брауны ещё не успели нашуметь. Хотя, даже если бы отец распространил свой бизнес в самом Амстердаме, то Каролин вряд ли бы вообще интересовало это.

Её лицо бледное от страха. Она преданно смотрит на врача и кивает головой, словно внимательно слушает его. Поворачиваю голову и замечаю, что всё же врач что-то говорит. Я пропускаю это мимо ушей, я просто не могу сосредоточиться на его словах. Это сложно. Я думаю об Каролин, и это кажется одновременно странно и правильно. Я забыл о Даниель, что бросила меня, полностью погрузился с головой в беззаботные подростковые развлечения, чего не делал довольно-таки давно. Если не сказать, что вообще не делал. Мои подростковые годы немного отличались от этого.

Когда я был подростком, то всё, что мне приходилось делать, это просто тратить отцовские деньги. Море алкоголя, принятие легких наркотиков и вечеринки, что не прекращались ни днем, ни ночью. Я присутствовал практически на каждой вечеринке в Нью-Йорке. И это вовсе не то, чем я могу похвастаться. Я был просто разбалованным ребенком, который принимал жизнь как должное до определенного момента. Пока у меня не случилась передозировка наркотиками. Моя жизнь висела на тонкой нити. Долгих два месяца я приходил в себя, а затем ещё целый год отсиживался в психлечебнице, куда меня отправил отец. После подобного ты начинаешь ценить свою жизнь. Это были худшие полтора года в моей жизни. Я ненавидел всех и всё. Я кричал на всё, начал ходить в спортзал, где от злости колотил грушу, выливая всю свою злость в каждый удар. Лучом света в моей, казалось бы, беспросветной тьме стала Даниель. Кто мог знать, что она станет моим новым разрушением?

И сейчас я смотрю на Каролин и подавляю в себе желание вновь притронуться своими губами к её. Почувствовать её обжигающее дыхание на своей коже и услышать тяжелый вздох, что она выпускает из своей груди, словно ей тяжело отпустить это. И её страх поднять глаза, чтобы встретиться с моими, меня умиляет. Она продолжает смотреть на мои губы, и мне таки хочется знать, что в этот момент творится в её голове.

Девушка подхватывается с места и подает мне руку. Я смотрю на врача, который что-то пишет.

— Это рецепт мази, которую можно купить на первом этаже в аптеке, — говорит он. Каролин помогает мне встать и подставляет мне свое плечо. Я стараюсь не сильно опираться на неё, как никак, я в разы тяжелее её.

Каролин берет клочок бумаги с названием лекарства и, небрежно скомкав его, кладет в карман. Как только мы выходим из кабинета, она сразу же садит меня на стул возле Кэмерона. Я недовольно фырчу. Какого чёрта он ещё здесь делает? И эта его сумасшедшая подружка уже вовсю крутится возле меня, словно ей не всё равно.

— Спускайтесь медленно вниз, а я пока что зайду в аптеку, — быстро проговорила блондинка. Достав из кармана записку врача, она нахмурилась, пытаясь разобрать его почерк.

— Может, мне пойти с тобой? — произнесла Линдси. Она бесит меня ещё больше своего парня. Он хотя бы не так разговорчив.

— Нет, я быстро.

Я мысленно умолял Каролин о том, чтобы она быстрее возвращалась. Рядом с этими двумя я чувствую себя, мягко говоря, не в своей тарелке. Может, дело во мне, но мне эта парочка не нравится.

Я опирался на Кэмерона. В этот раз я не беспокоился о том, тяжело ли парню или нет. Мне вообще всё равно, что он даже думает обо мне после случившегося. Я хочу просто вернуться в свой номер мотеля и забыть о сегодняшнем вечере. День был чудесным. Сегодня мы с Каролин словно поменялись местами. Обычно я показываю своё недовольство, а сегодня она выглядела уныло, и я пытался сделать всё, что было в моих силах, чтобы изменить это. И я, похоже, неплохо справлялся с этим. Похоже, она не на шутку переживает об этом своем парне, Питере, но, тем не менее, она не против целовать меня, что может значить лишь то, что либо девушка таким образом хочет забыть о своем парне, или же что она уже о нем забыла. Почему-то мне хочется думать о том, что всё же она больше не любит его.