Рассвет в его глазах

Глава 5. Родные, чужие, ничьи (2)

Грохот за спиной заставляет меня вздрогнуть. Там, где прежде стоял небольшой сарайчик, сплошь опутанный чем-то вроде плюща — вьется столб искр. Дым, от вспыхнувших дерева, лоз и листьев. Даже они горят! Обуглившиеся щепки разлетелись по всему двору, и трава, которой они коснулись, начала чернеть, иссыхая.

Я уже успела подумать, что началась война, прежде, чем разглядела причину разгрома. Всё куда проще — это дракон, принесший меня, приземлился. Да как приземлился! Еще «лучше» меня. Как хорошо всё же, что я выпала раньше, а то сейчас бы встретилась лицом со стеной сарая и, скорее всего, осталась бы без волос…

А ему — поделом. Не будет хватать девушек, лежащих на земле без сознания. Может… так и было задумано! Жаль только хозяйку — она, приложив руку к груди, несколько раз тяжко вздохнула.

— Да что ж ему этот сарай сделал?! Что с другой стороны двора стоял, что с этой — всё одно и то же…

— Хорошо хоть не в дом — а то в сарае пришлось бы жить, — ляпаю я и сталкиваюсь с неободрительным взглядом Энит.

Несколько досок возле двери немного обуглены… Ох. Молчать. Лучше я буду молчать. Женщина снова расплывается в улыбке и кладет мне руку на плечо.

— Пойдем.

Я переступаю порог с повернутой назад головой — любопытно. Там, где был черный дракон — теперь мужчина. Стоит в пламени с беснующимися искрами. И искрами рассыпаются огромные крылья, растущие из его спины, шипы на коже и оставшаяся чешуя. А сама кожа — я готова поклясться — светится изнутри. Будто под ней… огонь. Сама стихия, принявшая обличье чудовища, а потом человека. Вот тебе и сказки…

Он оборачивается, видимо, заметив меня боковым зрением, и я рвано вздыхаю:

— Это же…

— Всего лишь Кассиан, — Энит тут же захлопывает передо мной дверь, подталкивая в комнату, из которой только что выбежала та молоденькая девушка.

Она усаживает меня в кресло и дает в руки стакан с ядовито-малиновой водой, пахнущей так же, как и та густая жидкость из флакона. После полета всё еще кружится голова. Я, наверное, вот-вот вывернусь наизнанку, после распластавшись на полу, как труп. А вокруг — беготня, разговоры, шум… Сумасшествие. Сжавшись в комочек и опустив голову на высокий подлокотник кресла, смиренно жду, пока женщина оставит меня одну. И только тогда ставлю стакан на пол. Что бы там ни было, я больше не стану это пить.

Перемещение в пространстве, драконы, прошлые жизни, какие-то зелья, после которых начинаешь понимать незнакомый язык… Если всё это продолжит атаковать меня — я сойду ума. Вселенная, дай мне перерыв!.. Я ведь не так много прошу. Константин, Кассиан и дракон слились в одно целое, и не понятно теперь, кто из них настоящий. Все наши «случайные» встречи, его слова, его помощь — всё в миг обесценилось. Я не знаю, кому тут верить.

В камине из грубо вытесанного черного камня пляшет зеленовато-золотое пламя. Тепло. Остро пахнет сушеными травами и чем-то таким приторным, что чешется нос. Выпечкой или вареньем… Мой желудок начинает неприлично громко урчать, но у меня совсем нет настроения есть.

Проходит много времени, прежде чем меня перестает колотить мелкой дрожью, и я решаюсь встать, чтобы осмотреть комнату. В этот самый момент одна из дверей открывается, и я чувствую запах еды, доносящийся из-за нее, странный, но аппетитный. Женщина, назвавшаяся Энит, стоит в проходе и гонит кого-то прочь метлой, причитая:

— Понатащили в дом зверья, одна шерсть от них по всем углам. Чтобы я этого разрушителя больше не видела тут! Выносите его во двор вместе с гнездом!

— Ну ба! — слезливо восклицает детский голосок.

— Не выгоняй Гвина, мы обещаем, что будем за ним убираться, честно-честно! — принялся канючить второй. А я и не знала, что тут есть детишки…

— Не будете вы за ним убираться — знаю вас. Выносите, я сказала, — женщина непреклонна. Видимо, ее терпение только что лопнуло.

Знакомая история. Я расплываюсь в улыбке, чувствуя в чужом мире отголоски своего. Кошки — они везде одинаковые. Только вот в метлу вцепилась совсем не кошка… Этот зверь с длинным пушистым хвостом и огромными ушами больше похож на лисицу-фенек. И его шерсть… сияет! Будто сделана из тончайших нитей белого золота. А бирюзовые глаза-бусинки горят, как огоньки. Какая же прелесть! Разве можно ее на улицу?

Позабыв про стеснение, я встаю в предвкушении потискать зверюшку, но маленькие детские ручки шустро подхватывают ее и вместе с прутьями отрывают от метлы. «Лисица» недовольно рычит, а из-за угла выглядывает чумазая смуглая девочка, чтобы посмотреть на меня. Всего на пару секунд. Я успеваю ей улыбнуться, прежде чем она убегает.

— Прости, что из-за этой суматохи пришлось оставить тебя одну. Сегодня мы наконец-то собрались все вместе, и… я так волнуюсь, — Энит присаживается рядом и берет мои руки в свои.

Очень неловко от того, с каким теплом она на меня смотрит… Я должно быть красная, как рак. Не глядят так на чужих и незнакомых.

— Мама много говорила о тебе. Я рада, что вы встретитесь, и она сможет обрести покой. Она долго ждала, — Энит заглядывает мне прямо в глаза, а я, растерявшись, будто язык проглотила. Боюсь, начну заикаться, если заговорю. — Скажи, каким именем тебя звать?

— М-ма…

— Марина, — договаривает за меня непонятно откуда возникший Константин.

Он уже, к счастью, одет. Я так разволновалась, что не слышала, как он спустился по лестнице. Точно камень с плеч… Хочу попросить его отвести меня куда-нибудь, хочу побыть одна и переждать, пока в душе утихнет буря.