Растворимый кофе

Глава 30. Студенческая.

Будильник надрывно пищал. Я глянула на дисплей телефона и подскочила, как ужаленная:

– Кир, мы опаздываем на экзамен!

Старшенький лениво приоткрыл один глаз и пробормотал:

– Сегодня вышка, дурында, её Меф за меня сдаёт.

Я мгновенно слетела со второго яруса и принялась будить другого близнеца.

– Мефушка, мы на экзамен опаздываем, поднимайся солнце.

– Меня так: «Кир, опаздываем!», а этого: «Мефушка, солнце», – проворчал Кирилл сверху.

Я приподнялась на цыпочки и поцеловала Кира.

– Спи, идиотина ты моя обидчивая.

Проснувшийся Мефодий засмеялся. Я поставила на него ногу и надавила:

– Мы опаздываем, так что давай живо прекращай ржать и сгребай задницу с лежака!

Меф охнул и дёрнул меня на себя. Я ожидаемо свалилась на нижнюю койку и забарахталась, пытаясь выбраться из накинутого одеяла. Когда мне это удалось, младший из близнецов уже почти оделся.

– Руки в ноги и бегом! – скомандовал он.

Через пять минут мы уже бежали до корпуса.

***

Последний экзамен благополучно сдан. Вечером я уеду домой. Конечно, радостно, но одновременно и грустно. Две недели каникул, две недели расставания. Новогоднюю десятидневку я провела в общаге, поэтому сегодня просто обязана уехать. Хотелось увидеть маму, поиграть с сестрёнкой, ещё и Кольбас обещал взять небольшой отпуск. Да и Туровы тоже едут домой, как, впрочем, и Макс.

– Ну вот, мы и стали настоящими студентами! – провозгласил Великолепный Максимильян, поднимая свой стакан с пивом.

– Да! – хором согласились близнецы.

Я стукнулась с их стаканами кулаком. Пить совершенно не хотелось, тем более к моему приезду мама обязательно выставит вино.

– Чтоб нам и дальше так весело жилось, – сказал следующий тост Кирилл.

– Уж я-то точно с вами не соскучусь, – проворчала я, вспоминая последний месяц.

– Тебя что-то не устраивает? – подлез Мефодий.

– Да нет.

– Ну, вот и замечательно! – констатировал Кир и чмокнул меня в щеку.

Меф тут же прижал меня к себе и замахал на брата опустевшей тарой:

– Кыш-кыш, погань нечистая!

Кирилл не остался в долгу и тоже замахался. Пришлось пригибаться. Когда моё терпение иссякло, я подгадала момент и столкнула баранов лбами, сказав по слогам:

– Прекратили немедленно, остолопы несчастные!

Они скорчили кислые мины и чинно расселись по местам, потирая пострадавшие лбы.

– И за что мне такое наказание, – уже привычно вздохнула я.

– За самоуверенность, – хмыкнул Макс, имеющий честь наблюдать подобную катавасию почти каждый день.

Нет, близнецы вовсе никого ни к кому не ревновали, кроме как меня к забежавшему один раз в гости Тёмочке, просто им казалось невероятно смешным постоянно демонстрировать своё отношение ко мне и друг к другу. К счастью, одногруппники и студенты с потока даже и не догадывались о моей связи сразу с двумя, потому что не различали близнецов. На парах я болталась то с одним, то с другим, что не вызывало ни малейших подозрений. Да порой ребята прикалывались по поводу их одинаковости, но я всегда уверенно отвечала, показывая на своего спутника:

– Это Кирилл.

Единственным, кто был в курсе всех дел, был Макс, который тоже различал Туровых, хоть и не всегда. Его они могли ввести в заблуждение, когда «работали» в паре, то есть затевали очередную глупость с синхронизацией и «запретными отношениями».

Месяц прошёл относительно спокойно и неожиданно легче, чем можно было предположить. Всё-таки я боялась невольной ревности, но, к счастью, абсолютно напрасно. Правда, по ходу дела выяснились и неожиданности. Например, спать с Мефом ночью невозможно, потому что он неимоверный «червяк»: крутится как бешеный, пока не устроится. Кирилл же просто камень: лег, прижал и спит себе спокойно. В тоже время Кир порой храпит, хоть вешайся, а Меф никогда. Вот и приходится выбирать из двух зол третье: спать одной. Только братцы-кролики с этим совсем не согласны, поэтому я часто засыпаю в одиночестве, а просыпаюсь с «соседом».

Провожала с вокзала меня вся подпившая свора. В конце концов, близнецы вцепились в мою персону с двух сторон и взвыли:

– Не уезжай, пожалуйста!

Макс привычно изобразил жест «рука-лицо». Знакомые с моей деревни, ждущие посадки в автобус, заржали. Я насилу вырвалась и затопала на поганцев ногами:

– Идиоты! Как вы меня достали!

Туровы мгновенно сделали серьёзные лица и стали просто паиньками.

Уезжая, я видела их грустные рожи и не могла сдержаться, чтобы громко не захохотать. Две недели – это, по сути, так мало.

***

За два дня до конца каникул к нам в дом прибежала соседка и закричала с порога:

– Там парни какие-то приехали, спрашивают, где Азовы живут.