Разговор со Cмeртью

Разговор со Cмeртью

 Сегодня в парке отдыхали многие — как никак выходной день. Мутное, словно осколок давно завалявшейся бутылки, утро обволакивал слабый колдовской туман, вступающий в свою полную силу дальше, там, где прорезались тёмные пики готического собора, будто бы и являвшегося источником тумана. От солнца остался лишь бледно-золотой ареол мягкого света, который пронизывал туман слабыми лучами, но не рассеивал. Глядя на эту красоту, я думал. В парк я обычно прихожу посидеть на лавочке, расслабиться, поразмышлять, что, собственно, и делал сегодня.

 Я задумался сильно и не заметил, как ко мне подошёл и сел рядом на лавочку какой-то мужчина. Обратил я на него внимание лишь тогда, когда он сильно закашлялся, чуть ли не сгибаясь пополам.
— Здравствуйте, уважаемый — продемонстрировал я вежливость, а потом наклонился к нему и с волнением спросил: — Вам плохо?
— Нет, все в порядке, — успокоил он меня хриплым тяжёлым голосом, выпрямился, и тогда я наконец смог рассмотреть его. Незнакомец был одет в длинный чёрный плащ, на голове — шапка, похожая на фуражку, прикрывающая волосы смоляного оттенка. В глаза бросалась неимоверно бледная, словно иссушенная кожа. Сам он был худощавый, высокий, выглядел на лет 38 — 40. Что ещё мне показалось странным в его лице, так это большие тёмные круги под глазами от недосыпа и сами глаза — глубокие, словно только что пробуреная скважина...

 Я поёжился, поправил ворот пальто, точно холод охватил меня, и сказал:
— Вы меня прямо напугали...
Он сухо усмехнулся:
— Я почему-то всегда пугаю людей.

 Этот человек заинтересовал меня. В нём чувствовалась какая-то болезненность, но было и странное мрачное величие. Я хотел сказать что-то, спросить, заметить что-нибудь интересное, отпустить остроумное высказывание, но... присутствие этого человека мешало разуму мыслить здраво, и я продолжил молчать, глядя на мрачное воплощение готики — собор, скрывающийся за туманом.
— Красиво здесь сегодня, — вздохнул мой новый собеседник.
— Да, — я кивнул, покосившись на него, — Но красота эта больно мрачная.
— Нет ничего более мрачного, чем красота, — загадочно произнес он, и его голос сделался глубоким; хрипота почти исчезла.
— Более... чего? — переспросил я, не поняв.

 Он улыбнулся, и от этой улыбки холод в перемешку с ужасом пробежались по моей спине. Казалось, даже солнце потемнело. Я списал всё на нервы.
— Этот мир, мой друг, слишком поверхностный для Вас, — заговорил незнакомец, — Если бы Вы были мной, Вы бы поняли мои слова.

 Я хотел спросить "А кто Вы?", но, словно прочитав мои мысли, он остановил меня движением руки:

— Давайте порассуждаем. Я знаю, Вы это любите. Хм... предлагаю тему. Если бы Смерть была одушевлённым существом, о чем бы Вы хотели поговорить с ней?

 Я удивился странному вопросу:
— О том, где находится её царство мёртвых, конечно же!

 Мой собеседник негромко рассмеялся, точно его моя мысль позабавила.
— Вы так прямолинейны, — он окинул взглядом небо и задержался на соборе, — Подобные витееватые тайны не для вас.
— Какие ещё тайны? — опять не понял я; начинаю чувствовать себя глупо.
— Тайны жизни и смерти, — ответил он, делая более загадочный вид.
— Кажется, я понял. Вы философ? — в моих глазах по-прежнему выражался вопрос.
— Хотите узнать их? — незнакомец, словно не услышав мою последнюю реплику, опасно взглянул на меня; мне показалось, что он сейчас сделает что-нибудь, что-то настолько безумное, что я и поверить в это сразу не смогу. С такой же опаской, но и внезапно проснувшимся интересом я взглянул на него вновь:
— Ну, допустим, хочу.
— Однако если вы услышите секрет этих тайн из моих уст, то абсолютно не значит, что поймёте их, — он прищурил глаза и взглянул куда-то вдаль.

 — Логично... — проговорил я, и мы уставились на собор. До этого момента я и не понимал, что все люди вокруг куда-то исчезли. Это меня обеспокоило. Но мой собеседник, будто почуяв волнение, исходящее от меня, выдал:

 — Факт в том, что смерти как таковой не существует. Смерть похожа на темноту. Темнота — это отсутствие света. А смерть — это отсутствие жизни. Человек не может понять свою смерть, ведь он не проживает это явление. Так же не может он понять смерть через смерть других людей, потому что то, что он увидит и почувствует, будет основываться на его субъективных ощущениях, но вступать в явление смерти будет не он сам, а другой человек. Это как человеку, который ни разу не пробовал яблоко, объяснять, каков на вкус этот фрукт. К тому же, посудите сами, несмотря на это, мы видим смерть повсюду. Всё, что окружает нас, когда-то родилось и когда-то умрёт. Если говорить о вещах и материях, то можно даже употреблять слово "переродится". Вот лавка, на которой мы сидим, с виду крепкая и выглядит хорошо, а через какое-то время разрушится. Разрушатся сначала доски, потом железо. А понимаете, лавка без досок, на которые бы мы могли сесть, — это уже не лавка. Значит, лавка умрёт тогда, когда лишится досок. Видите, как интересно?

 — Вы точно философ... — пробормотал я, а он продолжил:

 — А вот, к примеру, есть девочка. Есть некие свойства, которые делают её девочкой. Но проходит время, и девочка становится девушкой. Между ними есть различие в свойствах, ведь свойства, которые делают девочку девочкой, не могут делать её девушкой. Получается, что она теряет эти свойства со временем. Девочка умирает, появляется девушка. То же явление смерти, так ведь? Во всём вокруг притаилась она, смерть. Но как Вы думаете можно ли победить Смерть в привычном её понимании, как конец жизни?

 — Ммм... — я задумался. — Можно жить очень-очень долго.

 — Но это не обеспечит Вам бессмертие, верно? — собеседник сухо улыбнулся. — Есть такой мысленный эксперимент о квантовом бессмертии. Не слыхали?

 Я отрицательно помотал головой:

 — К чему Вы клоните, господин философ?

 — В момент смерти человек находится в квантовой суперпозиции, — начал упорно разъяснять мужчина. — И Вселенная, выходя из этого состояния, разделяется на две позиции: в одной из них человек умер, в другой — жив. Получается, чтобы обрести бессмертие, нужно лишь научиться управлять этим процессом и поддерживать своё тело в форме?