Разреши тебя ненавидеть

ПРОЛОГ

«590 дней я тебя люблю»

Восемь утра. Пятница тринадцатое.

Тело на кровати не двигалось. Казалось, даже не дышало.

Черт, подумала она.

Шестое чувство подсказывало ей, что надо рвать когти. Третий глаз нервно подергивался. Быть нянькой взрослому лбу, что нажирался вусмерть день ото дня, она не собиралась. Ни следы не осталось от былого восхищения. Ни одной нервной клетки не осталось в ее истерзанном организме от чужого пагубного влияния. Такой образ жизни заведет его тушку в могилу гораздо раньше положенного срока. Только вот ей на это уже давным-давно плевать с высокой колокольни!

- Вставай, - сказала тихо, чтобы не разбудить рядом спящую девушку.

В комнате темно, хоть глаз выколи. А она бы сделала это с удовольствием, потому как смрад от перегара стоял ужасающий. Третий глаз не только страдал от нервного тика, но и слезился.

- Поднимай свою шикарную задницу, - чуть громче, приправив это легким пинком в выше названную часть тела.

Гора мышц, до этого бездвижно возлежащая на шелковым простынях, наконец-то подала признаки жизни и зашевелилась. Простыни спали, он перевернулся с бока на спину и предстал перед ней во всей красе.

Ни один мускул не дрогнул на лице. Она видела уже столько и так близко, что это не вызывало ровным счетом никаких чувств. Разве что злило еще больше, потому что этот придурок довольно улыбался, поглаживая утренний стояк. И нет, речь идет не о водосточных трубах.

- Если ты насчет три не встанешь и не начнешь собираться, я солью эти фотки в Интернет, - подкрепила сказанное яркой вспышкой телефона.

- Зануда, - просипел он. Этот чертов голос был сексуальным в любое время суток, в любом состоянии, на любом языке. Но, черт возьми, сейчас она способна прочистить это золотое горло унитазным ершиком в самом задрипанном отеле, где побывали футбольные фанаты, переевшие раков и креветок. А пара проституток, одна из которых валялась рядом с ним (возможно, оно было и не так, но сделаешь с фантазией взбешенной женщины), перепили и всю ночь изливали душу этому унитазу.

- Раз, - счет начался.

- Либо ты мне вздрочнешь, либо свали отсюда на хрен.

Девушка зашевелилась, услышав знакомые слова. Ее глаза едва разлипались, лицо было опухшим и помятым – следы вчерашнего кутежа, а закончился он, скорее всего, несколько часов назад. Плевать, кто она, но зачем она тянет руки к его восставшему, аки пионер на линейке, хозяйству, когда в комнате находится третий лишний.

- Два, - произнесла гораздо громче, чтобы ее услышали.

Девушка не обращала ни на кого внимания, ее ладонь уже активно двигалась вверх-вниз, вызывая утробные звуки из его груди.

- Тебе нравится за этим наблюдать, а не участвовать? – этот вопрос он обращал именно к своей помощнице, которая так и стояла над кроватью, сложив руки на груди и широко расставив ноги.

Ее вид, как и в первый день их знакомства, веселил его. Даже сейчас, когда ему дрочит неизвестная девица (вчера, наверное, они познакомились и хорошо провели время, раз сейчас она так старается, но вспомнить этого, хоть убейте, он не смог), его личный ангел-хранитель, а именно так он ее называл исключительно про себя, а вслух всегда:

- На тебе снова какая-то хрень собачья.

Зло смотрела на него своими серыми глазами сквозь несуразную челку и вызывала в нем…

- Поаккуратней, - дернулся и шикнул он, когда девица поменяла руку и случайно задела его острым углом ногтя.

- Три, - плюнула ангел-хранитель в его сторону, а у двери обернулась и добавила: - Фотка выложена от твоего имени с подписью: «Я и моя сестра». Жду внизу через полчаса. Не выходишь, идешь в жопу со своим новым альбомом.

Дверь хлопнула.

- Вот сука, - он знал, что она не шутила. Теперь на его хрен будет любоваться вся страна. Одно дело, когда ты специально сливаешь заранее подготовленные нюдсы для прогрева аудитории перед выходом нового альбома, совсем другое, когда ты после пьянки проснулся с долбанным стояком и был застукан своим ангелом в таком унизительном положении.

Телефон на прикроватной тумбочке издал звук оповещения. Затем еще, и еще. Комментарии посыпались, как из рога изобилия. Позвонил его продюсер, гример, стилист, бывшая.

- Твою мать, - выругался он, глядя на экран с последним входящим. На экране большими буквами в объятиях двух черных сердечек значилось «мама».