Разве это не чудо?

Достижение цели

Время тянулось бесконечно, я едва дождалась утра. Малика всё это время оставалась рядом со мной. Мы вместе проводили гостей, помогли прибраться и остаток ночи просто болтали. Под утро, пока я ходила за очередной порцией кофе, она, продолжая сидеть диване, задремала. В тишине, под потрескивания камина, в окружении мигающих огоньков противиться простому желанию организма было сложно. Марта Францевна принесла ей плед и подушку, укрыла и удобнее уложила. Ко мне сон идти не хотел, поэтому я пошла наблюдать за снегопадом из окна. С детства меня это успокаивало. Помню, как тащила на подоконник подушку, книгу и какао и могла сидеть так вечно, пока родили или няня не сгоняли с любимого укромного уголка. Особенное наслаждение испытывала во время дождя или снегопада. Марине мы позвонили ещё вчера, она должна была к девяти подъехать в пансионат и собрать Варю. Мне было плевать на закон и всё остальное, я просто хотела забрать своего ребёнка. Разбирательство явно начнётся не ранее завершения праздников, да и на процесс уйдёт уйма времени, а я и так слишком долго ждала. Вскоре проснулась Малика, я ей предложила переодеться, она приняла душ и надела мой костюм, брюки были коротковаты, так что довольствоваться ей пришлось юбкой. Чуть позже мы сидели на кухне за чашкой кофе и ждали, когда наступит восемь утра. Фёдор Борисович должен был отвезти нас, так как вчера он вообще ничего не пил и был единственным, кто смог этой ночью нормально поспать. Мы все как один нервничали, из-за этого каждый был погружен в себя. Внезапная трель домофона даже испугала, на часах не было ещё и семи утра. Марта Францевна пошла посмотреть, кому там так не терпелось достучаться. Оказалось, это был разъярённый Марк.

– Как ты могла? – кричал он на меня, а затем перевёл свою ярость на Малику: – А ты?

– Чего шумишь с утра пораньше? – проворчала Малика.

– Почему вы мне вчера сразу не позвонили? Почему, я узнаю всё последним?

– Ты можешь поконкретнее изъясняться?

– Ой, только не стройте из себя дур. Я всё знаю о деле Витковского, о Варе, делах в больнице и пансионате.

Теперь я испугалась не на шутку.

– От куда ты знаешь?

– О-ооо, об этом теперь не знает, только ленивый! Если узнал я, узнает и верхушка пирамиды, они явно сейчас пакуют чемоданы. Чего сидите?! Живо поехали в пансионат.

– Значит, была утечка информации? – поинтересовалась я.

– Нет, я по вибрациям в воздухе узнал!

– Сейчас не до сарказма!

Я обратилась к Малике:

– Как думаешь, Кирилл замешан?

– Нет! Он хоть и редкостный дегенерат, но человек чести!

– Смутное описание… – ответила я ей.

Мы мчались как могли, вот только попасть внутрь пансионата не удалось. Пропуск Малики не сработал, а охрана не давала пройти, проинформировав, что вход на территорию частного заведения нам запрещён. Проникнуть как-то по-другому никак не получалось, за нами всё время наблюдали. Охранники разве что по пятам не ходили. Малика подала знак, чтобы мы шли за ней. Загрузив нас всех в автомобиль, она отъехала от пансионата пару сотен метров. Затем порылась в телефоне, набрала номер и поставила вызов на громкую связь. Из динамика донесся знакомый голос:

– В рот мне тапки, Маринка, чего это тебе не спится в такую рань? Чего честной народ достаёшь?

– Григорий Петрович, сколько раз говорить, что я не Маринка? Ладно, на этот раз проехали, у нас тут просто вопрос жизни и смерти, помощь твоя позарез нужна!

– Прямо жизни и смерти?..

– Не то слово! В моих глазах до конца дней в героях ходить будешь.

– Чё, серьёзно?

– Открывай, мы возле твоего дома.

Григорий Петрович кряхтя открыл нам ворота. Мне почему-то показалось, что эти ворота бронированные, толщине металла позавидовал бы любой навороченный сейф банка.

– В рот мне тапки, как вас много… – изрёк ещё не протрезвевший мужчина.

Мы ему вкратце обрисовали ситуацию. Григорий Петрович оказался хорошим человеком, они с Маликой быстро придумали план по проникновению на территорию. Малика, глядя на наши недоумевающие лица, поторопилась объяснить:

– Участок Григория Петровича прилегает к саду на территории пансионата. К нашему счастью, у него имеется собственный вход. Обходить ему далеко, а через огород он значительно сокращает расстояние. Хотя ему и влетало за это, но наш уважаемый Григорий Петрович упорно делал новый проход, если старый закладывали. Уволить его не могут, так как он был лучшим другом основателя пансионата, отца Марины, весь коллектив за него горой стоит. Директриса его изживала как могла, вот даже из начальника охраны до должности дворника разжаловала. Григорий Петрович просто не может покинуть детище покойного друга.

– Ого, – изрекла я, поражаясь преданности и стойкости мужчины.

Мы договорились пройти через его тайный ход, а он в это время возьмёт на себя охрану и всячески будет мешать им работать.

Я могла только представить, что ждало бедолаг, ставших на пути нашего спасителя. Мы и правда без проблем проникли на территорию и даже добрались до спального корпуса. Малика примерно знала этаж, но, так сказать, без особых подробностей. Мы тихонько поднялись на второй этаж, на удивление ни комендантов, ни кого-то другого по пути не было. Но стоило заглянуть в первую попавшуюся спальню, как я увидела знакомое лицо. Облокотившись о стол, скрестив руки и ноги, стояла Ветлицкая.

– Кого-то потеряла? – спросила она у меня.

– Точно не тебя, – вместо меня ответила Малика.

– Не стану делать вид, что ничего не знаю, – начала Ветлицкая.

– Где Варя, – спросила я.

– Её здесь нет, если не хотите проблем, убирайтесь. Это вторжение на частную территорию.