Развод. Не моя семья

Пролог

Макар

Поверить не могу, Дианка – моя жена.

Смотрю на любимую девушку и по спине бежит табун мурашек.

- Теперь ты будешь всегда со мной. И в горе в радости, - шепчу любимой блондинке на ушко.

- Не дождешься! Буду вместе с тобой ночью, утром в институте, а вечером на работе, - усмехается с нежной улыбкой.

- Самойлова, ты меня с кем-то путаешь, если думаешь, что я позволю так обращаться с собой.

Крепко держу теплую ладошку любимой.

Сердце колотится о грудную клетку, замирает при одной мысли, что мы действительно поженились и всегда будем вместе.

Всегда.

Ничто и никто не разлучит нас.

Диана стоит вся такая нежная лакомая. В белоснежном свадебном платье. Она похожа сейчас на куколку.

А я весь в инстинктах, мечтаю о брачной ночи, когда ничто и никто не смогут оторвать меня от возлюбленной.

- Как же я хочу… - шепчу и лезу целоваться к возлюбленной.

- Эй! – останавливает меня. – Ты чего такой целеустремленный? Люди же смотрят.

- Самойлова! Хватит параноить. Нам девятнадцать лет. Когда еще целоваться, если не в нашем возрасте. Плевать мне на гостей.

- Эти гости, между прочим, будущие клиенты нашей с тобой компании! Понял? – Дианка испепеляет меня серым взглядом.

- Для кого придумана свадьба? – спрашиваю с обидой. – Я ради чего мучаюсь, хожу как напыщенный индюк в костюме целый день?!

- Ради гостей мучаешься. И свадьба эта ради них родненьких. Вадим позвал на свадьбу всех своих друзей, а они между прочим, настоящие бизнесмены.

- Прохиндеи они все! Я ни одной фамилии не слышал из тех, что Упряжкин твой назвал. Они даже не топовые менеджеры.

- Вадим сказал…

- О боги! Как же меня достал твой босс. Упряжкин то… это… Если бы он не был стариком, я бы тебя ревновал к нему.

Дианка хихикает, открывая ряд белоснежных зубов.

- С ума сошел от любви? Вадим мне в отцы годится!

Сойдешь тут с ума.

Я еще никогда не видел такую красивую Диану. Сегодня она светится по-особенному ярко, будто лампочка внутри нее зажглась, о которой я раньше не знал.

Не контролирую себя, прижимаюсь к девушке. Но ее дурацкое огромное платье невесты не дает почувствовать тепло желанного тела. Остается лишь догадываться и мечтать о ночи.

Дианка смущается, толкает меня плечом.

- Ярцев, прекрати.

А я не хочу прекращать!

Сгребаю жену в охапку, стискиваю ее тонкую талию.

Она вздыхает, ойкает, но не брыкается, потому что на нас смотрят все.

А со мной бороться бесполезно – я весь соткан из мышц и тестостерона. Мне девятнадцать и сил во мне как в Халке в его лучшие годы.

Дианка сдувает светлую прядь волос, выбившуюся из прически, шипит на меня:

- Ну давай. Целуй при всех! Ты же этого хотел?

Беспокойно осматриваюсь. На нас шипят со всех сторон, злятся, что мы нарушаем протоколы свадебного мероприятия.

Делаю над собой усилие, отпускаю любимую. Шепчу ей в ухо: - ночью ты будешь только моей. – Касаюсь горячим языком ее ушка.

Беспокойно вздрагиваю, когда семья Упряжкиных оттесняет ее от меня.

Провожаю взглядом, как Диану отводят в сторону…

Я еще не знаю, что это последний раз, когда мои руки касаются моей женщины.

Если бы мне кто-нибудь сказал, что спустя сутки я останусь один и моя семейная жизнь закончится, так и не начавшись, я бы вмазал ему или покрутил пальцем у виска.

***

Спустя сутки сижу один в доме Дианы. Она ушла. Насовсем. Дала мне время собрать вещи и убраться.

Мы больше не муж и жена. Мы больше не друзья.

Теперь мы враги.

У нас нет не только будущего, но и настоящего.

Дианка отняла у меня даже прошлое.

Стерва.

Я остался гол как сокол. Со мной осталась только моя гордость, от которой схожу с ума. Потому что невозможно принять и простить то, что произошло сегодня ночью.

Измена. Предательство.

Боль разъедает меня, делает невыносимым каждое движение.

Обиднее всего, что Самойлова во всём обвинила меня!

Как всегда виноват я. Да, так очень удобно!

Она – умная и красивая, а я виноват.

- Это конец! – рычу, ударяя кулаками в стену.

Спустя несколько мгновений срываюсь с места, крушу всё что вижу рядом. Фотографии с тумбы, чашки, красивые коробочки, подарки.

Рана, которую нанесла мне любимая, настолько глубока, что ее не склеить, не заштопать. С каждой минутой ее размеры становятся ужасающими. Спустя мгновение в моей груди зияет незримая дыра, через которую выходит наружу моя жизненная энергия, желания, цели. Всё уходит, утекает.