Развод отменяется. Найди меня, папа!

Глава 1

Роман

— Любимый, — радостно щебечет Аля и берет меня за руку. — Я так рада, что мы сегодня вышли в свет! Ты просто не представляешь, как я счастлива! — оглядывается по сторонам и вся светится.

Смотрю на весело болтающую за нас двоих девушку и все больше убеждаюсь, что ее общество на меня давит. За последние два месяца она стала для меня островом, куда я сбежал от того, что сводит с ума. Но больше этот обман и предательство не может продолжаться.

Пора поставить точку в дешевой иллюзии счастья и любви.

— Аля, я хочу с тобой поговорить, — серьезно начинаю, глядя в ее карие глаза.

Красива… Эта девушка чертовски красива. Карие глаза, милое личико, изящная фигура, сладкий голос. Ангел во плоти, но я знаю, что прячет этот ангелочек за своей спиной. И какова цена ее успеха.

И пусть я ее не осуждаю, каждый сам вправе решать свою судьбу, но ее поступок помог мне осознать, что я сам творю. Что обманываю близких себе людей. Предаю не только их, но и себя.

— Я тоже хочу с тобой говорить, — дарит она мне улыбку, которую придётся разбить.

— Сначала я, — произношу и протягиваю ей конверт. — Это тебе подарок.

— Подарок?! — восклицает и выхватывает конверт. Вскрывает его, нетерпеливо закусив губу. — Путевка в Дубай? — поднимает на меня взгляд и достает талон. — Ты подарил мне путевку в Дубай?! Ромочка! Я так тебя люблю!

— Путевка на месяц, — бросаю ей.

— Но здесь только на одно имя, — тянет она, наконец поняв, что в конверте кое-чего не хватает. — Твои документы у тебя? Ты оставил их у себя, так ведь? Мы поедем ведь вместе? Ты же не отправишь меня туда одну? — вижу боль в ее взгляде.

И знаю, что она все прекрасно поняла. Она это предчувствовала.

— Нет, — качаю головой. — Эта путевка только для тебя, Алевтина. Как и карта внутри конверта с приличной суммой. Это мой прощальный подарок тебе.

— Прощальный, в каком смысле? — натягивает улыбку, и мне даже становится ее жаль, но она сама знала, на что подписывается. Сама понимала, на что идет, когда соглашалась на отношения и встречи со мной.

— Алевтина, мы расстаемся, — говорю четко и уверенно. — Больше мы не можем продолжать общение, — встаю из-за стола и кидаю несколько купюр, оплачивая ужин.

— Но… Нет! Рома! — хватает меня за руку. — Ты не можешь меня бросить! Это бесчеловечно! Ты не можешь так со мной поступить! Ты не такой.

— Могу, — ударяю словами ее как молотком по живому. — Мы оба знали, что рано или поздно так случится.

— Знали! — выкрикивает со слезами на глазах. — Но твое решение и наше будущее должно было измениться после того, что я тебе собиралась сказать сегодня!

— И что же? — спрашиваю, потому что даже интересно, что эта женщина может придумать.

— Я беременна! Срок пять недель!

— Не выдумывай, — выдергиваю руку из ее хватки. — Ребенком меня не удержишь. Я не хочу детей! Они уже свели с ума одну мою женщину, и я не хочу такой судьбы для тебя. Какой бы ты ни была, ты ценна для меня, — провожу рукой по ее щеке. — Спасибо за все, Аля.

Не говоря больше ни слова девушке, иду на выход, оставляя ее одну. Не хочу видеть тоску в ее взгляде. Понимать, что я идиот! Что своим поступком я заставил ее страдать.

Мог ведь не принимать ее. Оттолкнуть в тот момент, когда она решила завести со мной отношения и полезла. Но Аля была настойчива. Полгода за мной бегала.

Но в одном я уверен на девяносто девять процентов. Беременной от меня она никак не может быть. Я позаботился об этом заранее.

Прохожу мимо семьи за одним из столиков. Задерживаю взгляд на девочке лет пяти. Блондиночка с голубыми глазами в бежевом платьице смотрит по сторонам, пока ее родители что-то напряженно обсуждают. Даже, кажется, ссорятся.

Она ловит мой взгляд и посылает улыбку. Подмигиваю и прохожу мимо.

Моей дочери должно было быть примерно столько же. И я знаю, что она тоже была бы блондинкой с голубыми глазами. Как и у меня, как и у Лейлы…

Они были бы такими же прекрасными, как и у ее матери. У нее был бы аккуратный, немного вздернутый носик, как у Лейлы. Возможно, моя широкая улыбка.

Но моя дочь мертва.

Как и вся моя жизнь после ее смерти…

По пути домой захожу в цветочную лавку и совершаю ежедневную покупку. Букет нежно-розовых гортензий. Любимые цветы моей Лейлы.

Продавцы даже оставляют специально для меня одну композицию, зная, что я обязательно зайду за ней вечером. Не было еще ни дня, чтобы я вернулся без цветов.

Перед дверью собираюсь с мыслями и цепляю на лицо приветливую улыбку. Вхожу в дом с маской, которую надеваю уже на протяжении нескольких последних лет.

Разуваюсь и прохожу на кухню. Туда, где Лейла сидит со своими бумагами и сумасшествием, которое поначалу даже пугало, а сейчас… сейчас я уже ничего не чувствую. Лишь пустота мой верный спутник.

Картинка не меняется. Даже на одну незначительную мелочь. Жена в кардигане поверх пижамы по турецки сидит за столом. На голове пучок. В глазах безумие и отчаяние.

— Я дома, — говорю, направившись к ней.

Целую жену в худую щеку и дарю букет, надеясь хоть немного ее порадовать. Она редко улыбается после смерти нашей малышки. И лишь гортензии позволяют ее лицу расцвести.

— Спасибо, — вдыхает аромат цветов и отдает их мне. — Поставь в вазу, пожалуйста! Я сейчас уже закончу и поедим!

— Ага, — киваю и ставлю цветы в вазу, пока она копается в бумагах. — Чем была занята сегодня?

— Я искала нашу дочь, Ром, — оборачивается ко мне, демонстрируя свое худое лицо и синяки под глазами. — И потом я начала готовить обед и… — бодро рассказывает, но застывает. — Ой… я так и не приготовила обед! Рома, прости! Мне нечем тебя накормить!

Но я уже прекрасно понял это по размороженной курице в миске. Она ее достала… и не приготовила. Даже себе.

— Ничего страшного! Я заказал еду из ресторана, — глажу ее по голове и целую в макушку. — Разогреешь?