Развод с героем

1. Отрицание

Тихо скрипнула дверь.

- Шарлотта… - осторожно попросил Джон, - давай поговорим.

Я покачала головой, отвернулась, попыталась хоть немного утереть слезы.

- Нам не о чем говорить.

Хватит. Я больше не могу. Я устала и очень хочу, чтобы меня оставили в покое.

- Лотти…

Он мялся на пороге.

- Я все видела. О чем ты хочешь говорить еще?

- Но ведь ты же и так все знала, - вздохнул он. - Все все знали. Так что сейчас?

Одно дело знать, и совсем другое – видеть своими глазами. Конечно, я знала, что мой муж изменяет мне. Причем, изменяет со всеми подряд. Давно. Постоянно. Но вот так открыто… Нет, к такому я была не готова.

Прямо в гостиной.

Я уже собиралась спать, когда поняла, что горничная, Пегги, не принесла, мне теплого молока на ночь. Позвонила в колокольчик, но она не появилась. Что ж… Мало ли, что могло девушку отвлечь. Я подождала еще немного и решила спуститься сама.

И еще с лестницы услышала эти звуки. Сладкие стоны и мерное постукивание мебели.

В первое мгновение смутилась, хотела тихо подняться к себе и сделать вид, что ничего не слышала. Даже не сильно задумываясь, кто там может быть. Это просто неприлично. Но потом… Потом вдруг услышала голос Джона. Глухой, хриплый, что-то слова толком не разобрать, но что-то вроде «моя сладкая белочка». Пошло и мерзко. В тот момент эта «белочка» так и встала у меня перед глазами – рыжая Пегги.

И я не смогла уйти, не увидев, что там происходит на самом деле. Удостовериться.

Тихо-тихо, стараясь не шуметь, почти не дыша, прокралась по лестнице ближе. Словно это я совершаю что-то противоестественное и незаконное. Словно я в чем-то виновата.

Сердце замирало, и звенело в ушах.

Главное, чтобы не скрипнула ни одна ступенька, паркет под ногами.

Я не представляла, что будет, если кто-то сейчас увидит меня здесь. Что мне делать? Ведь тогда я не смогу уже сделать вид, что ничего не знаю, и меня тут не было. Мне нужно будет что-то сказать. А говорить я не готова. Не сейчас.

Чего я боюсь больше? Джона или общественного мнения? Осуждения. Вот этого сожаления, чуть брезгливого сочувствия, того, как все отводят глаза… Пока я не знаю, могу делать вид, что все идет как должно, и главное - все будут делать вид. А если станет известно, что известно мне…

Что мне делать?

Я подошла и заглянула в приоткрытую дверь. Так осторожно, как только могла. Не дыша.

И как раз напротив двери на невысоком столике, где обычно стоит бронзовая фигурка дракона, устроилась Пегги, задрав юбки, расставив ноги… а с ней Джон. В ней. Со спущенными штанами и голым задом.

И разом закружилась голова. Я отпрянула от двери, зажала рот, чтобы не вскрикнуть, замерла, больше всего испугавшись, что меня заметили. Потом так же тихо… безумно… бесшумно… прокралась по лестнице наверх.

Признаться, мне хотелось умереть в тот момент. Исчезнуть. Провалиться сквозь землю.

Шумело в ушах, сердце стучало. Щеки и горели огнем.

Уже почти успела добраться к себе… хотелось скорее спрятаться, забиться… Но тут скрипнула дверь и в коридор выглянул Роберт.

- Мам? Что-то случилось?

И вот тут прямо паника накатила.

- Нет. Все хорошо.

Как я могу ему сказать?

Боже мой…

- Что? Ты папу там застукала? – спросил Роберт как-то совершенно буднично.

Нет!

Умом я понимала, что Роберт уже достаточно взрослый, ему четырнадцать лет, и он, скорее всего, сам все знает. Да, все все знают. И Роберт, скорее всего, на стороне отца. Так вышло. Может и к лучшему… Ребенком Роб был очень привязан ко мне, любил обниматься и сидеть на ручках. А потом… как-то незаметно что-то произошло. Скорее всего, мальчик просто начал взрослеть.

Отец всегда был для него героем. Образцом. Отважным непобедимым рыцарем, сразившим дракона, побывавшем на Святой земле и еще в двух походах с королем, обошедшим полмира. А мать – бледная, суетливая домашняя курица, которая не видит ничего, кроме дома и хозяйства.

Я понимала это. Но разве плохо, если мальчик считает отца образцом для подражания? Это ведь правильно, так и должно быть. Тем более, что Джон действительно всегда был героем. Этого не отнять. И дракона сразил. И из Святой земли привез пять огромных жал мантикор, развесил на камином… И клыки горных дэвов… И даже человеком он, в целом, был неплохим. Но хорошего мужа из него не вышло.

А сейчас…

Я испуганно мотнула головой.

- Иди спать, Роберт!

Он усмехнулся так понимающе. Даже чуть пренебрежительно.

И от этого еще больнее стало.

Но так и не ушел, не послушал, остался стоять. Тогда я поспешила сама.

Я не могу… не знаю…

К себе. Закрыла дверь. Почти без сил дошла до кровати и упала, закрыв лицо руками.