Развод с предателем. Он не отпустит

Глава 1

ГЛАВА 1

АНЯ

Я стою в шоке, всматриваясь в сменяющиеся передо мной картинки на экране. Нет, этого быть не может. Начинает мутить. Зрение плывет и, кажется, что вот-вот я упаду в обморок.

—Губернатор с помощниками развлекаются в бане с неизвестными девушками. Новый скандал со вкусом измен, ведь почти все присутствующие на компрометирующих фото и видео — женатые люди, — местный канал пускает на повторе самую яркую новость этого вечера.

А меня мутит. Приходится сесть и прикрыть пекущие от подступающих слез глаза.

На четко снятом видео я вижу своего мужа в обнимку с длинноволосой красавицей выдающихся форм. Перед глазами проносится последняя неделя, и я высчитываю день, когда бы это могло быть. Точно. Четверг. Он не ночевал дома именно в четверг по очень уважительной причине — командировке в столицу по рабочим вопросам.

Интересные вопросы.

Мой муж талантливый и дорогой адвокат, сейчас его услугами пользуются сильные мира сего, потому что он помогает решать практически невыполнимые задачи. После открытия собственной фирмы дела пошли вверх стремительно быстро. Дома не ночует он также часто и почти всегда занят.

Слышится стук входной двери, и мне приходится несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, иначе порвет на части.

—Привет, дорогая, — слышится из коридора. Я поднимаюсь, но стою неровно.

Соберись, Аня. Вот теперь у тебя есть ответы на все твои вопросы, больше же нет вопросов?

Осталось только решение…

—Ань, ты чего не отзываешься? — мой муж заходит в комнату, всматривается в меня внимательным взглядом. Он уставший и смурной, как обычно.

Когда-то он добивался меня напористо и бескомпромиссно, а сейчас не ночует дома. Он был моим первым, я думала, что станет единственным на всю жизнь. Возможно, в его отсутствие я бы и дальше тешила себя отговорками о работе, если бы не увиденное сегодня.

Молчу, кусая губы. Он прищуривается, ко мне подходит, расстегивая пиджак. Белая рубашка натягивается под тяжестью мышц.

Он красивый, мужественный, и я влюбилась в него на первом курсе без памяти. Взрослый, решительный, умный, сильный и брутальный. Мое и все. Забрал меня и больше никогда не отпускал, как мне казалось до сегодняшнего дня.

—Кирилл, я хочу развестись, — шепчу еле слышно и очень стараюсь не заплакать. Мне чертовски сложно узнать свой голос, он кажется безжизненным и чужим.

Муж неоднозначно хмыкает, закатывая глаза.

—Лучше накрой на стол и не долби мне мозг, Ань. Я устал, — стягивает с себя пиджак и галстук. —Каждый день у нас что-то новенькое, но сегодня ты переплюнула даже саму себя, мед мой, — протягивает он, отворачиваясь от меня и «играя» плечами вверх-вниз, «хрустит» шеей.

Морщусь от мгновенного укола в сердце, теперь это обращение по-настоящему приносит боль.

—Тогда пусть тебя накормит та, которая ублажала тебя в бане, — выплевываю грубо. —А я подаю на развод.

Он замирает. И я замираю, облизывая пересохшие искусанные губы.

Кирилл поворачивается ко мне, во взгляде скользит что-то темное, пугающее.

—Что ты несешь? — хрипит он, шагая ко мне.

Я рывками отскакиваю от него, ударяясь о спинку кресла. Черт…пусть физическая боль заглушит моральную, пожалуйста.

Мой муж с силой обхватывает меня одной рукой, второй цепляет за шею, почти бережно направляя меня на себя. Давление подскакивает ввысь. Я на американских горках, и в глаза мужу посмотреть больше не решаюсь — сорвусь в пропасть.

—Я все знаю, и я больше не хочу быть с тобой, Архангельский, — хриплю, прикрывая глаза. Из-под ресниц просачиваются горячие капли.

Когда-то мы были счастливы, когда-то были мы. А теперь…

—Ты никуда не уйдешь, потому что ты моя, — он перехватывает меня за подбородок и притягивает к себе ближе. —И я тебя не отпускаю, — большой палец ложится на мою дрожащую губу.

Боль настолько сильная, что мне хочется раствориться в пространстве.

Замираю, судорожно хватая носом кислород. Кирилл толкает меня к стене и собой прижимает. Я опускаю взгляд на руку и вижу, что кольца нет. Когда-то я сняла на день кольцо, потому что собиралась в бассейн, и он тут же это заметил, собственноручно надев ободок на руку.

В собственничестве моему мужу нет равных.

—Мы, кажется, говорили, что новостям верить нельзя, Архангельская.

Когда мы ругаемся, часто переходим на фамилии, таким образом превращая разговор в официальное обращение. Но сейчас…

Все это становится таким неважным, стоит мне только закрыть глаза и увидеть те кадры из бани. Снимали скрыто, не на показ, а значит, он явно не был в курсе происходящего.

—Кир. Прекрати, пожалуйста, выкручиваться как уж на сковородке, — головой машу, выпутываясь из плена теплых пальцев.

Мне больно стоять с ним так близко и ощущать знакомый трепет, все время рождающийся в теле рядом с мужчиной.

Он не даёт мне уйти, обхватывая меня за талию и лбом прижимаясь к моему.

—Ты веришь жалким СМИ, но не мне?

Повисает тягучее молчание, от которого кровь в жилах стынет, глаза в глаза всматриваемся, но я больше не нахожу того, что видела раньше. Сейчас тут огонь отчаянной злости, а не то острое желание обладать мною, как было раньше.