Развод с психопатом

1.

«Привет, любимая! Я знаю, ты прочитаешь это, только когда проснешься. Я помню, какой сегодня день. Не строй вечерних планов! Илья», — читаю записку от мужа, которую он оставил на столе, уйдя на работу. Это не редкость. Он часто оставляет мне послания, потому что работает ди-джеем. Работает по несколько ночей в неделю — чаще на пятницу, на субботу и на воскресенье. Но на этой неделе взял ночь на четверг. Похоже, решил отказаться от сегодняшней смены. Я уже предвкушаю вечернюю программу!

На часах половина восьмого. Запускаю кофемашину на приготовление кофе, и, пока она шуршит перемолкой зерен, ставлю сковородку на варочную панель. Надо позавтракать, но что-то аппетита совсем нет. Может, потому что волнуюсь? У нас третья годовщина свадьбы сегодня.

Все же выключаю конфорку. Выпью кофе и съем пару ломтиков сыра. На душе почему-то неспокойно, хотя между нами с Ильей все ровно. Я уже и не помню, когда мы ссорились последний раз. Надо сказать, я живу совершенно счастливой жизнью, в которой не хочется ничего менять. Отличный дом в Парголово, которое уже в черту города включили, метро почти в пешей доступности. Работа, на которой меня ценят как профессионала. И, конечно, прекрасный муж — любящий, верный, добрый и очаровательный. Что мне еще надо от жизни? Да ничего, все безоблачно!

Кроме сегодняшнего самочувствия. Допиваю кофе, и поднимается тошнота. Что-то совсем нездоровое. Это точно не беременность — я на таблетках. И что тогда? Может, переутомление? На работе последнее время завал.

Ставлю чашку в мойку, совсем что-то мутит. Выпиваю стакан фильтрованной воды, открываю окно в кухне и вдыхаю прохладный воздух апрельского утра. Вроде становится полегче. Может, остаться дома?

Правда задумываюсь не ехать на работу, но вспоминаю, что у меня сегодня аудиенция у Михаила Ивановича, руководителя юридического отдела. Я буду просить, чтобы мне наняли помощницу. Я занимаюсь только переводами, но договоров с иностранными компаниями последний месяц просто какая-то прорва. Меня одной уже не хватает на такой объем работы.

Отдышавшись, все же надеваю черный брючный костюм с белой рубашкой, как подобает ходить офисному планктону в больших компаниях, накидываю плащ, влезаю в легкие ботильоны на каблуке и вызываю такси. На метро не тянет ехать. Да я и не доеду в таком состоянии.

Поднимаюсь в бизнес-центр «Сенатор» на Чернышевской незадолго до начала рабочего дня, прохожу вдоль стойки ресепшена, и Марина, наш отважный офис-менеджер, окликает меня.

— Лер, привет! — поднимается из-за стойки и вглядывается мне в лицо. А у меня одна мысль — добраться до рабочего места, чтобы сесть. — Ты неважно выглядишь. Не заболела?

Марина страдает зачатками ипохондрии, поэтому такая подозрительная.

— Да, не очень хорошо себя чувствую, но не волнуйся, это не заразно. Думаю, просто утомилась, — отвечаю, а сама чувствую, что тошнота не проходит и начинает болеть живот. Симптомы ротавируса, зараза!

— Ты бы лучше домой поехала, а? — Марина постукивает красным наманикюренным ноготком по стеклянной глади ресепшена, которую она всегда наполировывает до идеального блеска, чтобы ни одного отпечатка пальцев не осталось. — Я Михаилу Ивановичу скажу, что ты заболела.

— Нет уж, я его дождусь, — выговариваю твердо и направляюсь по коридору в свой кабинет.

— Ну смотри, — долетает в спину, и раздается звук, с которым Марина садится обратно в свой крутящийся стул.

Мне нужно прожить всего час до десяти утра, поговорить с начальником, а потом можно и домой отпроситься. Чувствую я себя и правда не для работы. Кажется, начинает знобить. У Марины всегда с собой градусник, но если я к ней за ним обращусь, она ж меня с ногтями съест.

С невероятным трудом сижу минут пятнадцать, пытаясь хоть немного поработать, и все же сдаюсь. Поеду домой. Надо отлежаться.

Проходя мимо Марины, прошу ее передать Михаилу Ивановичу, что я беру выходной из-за плохого самочувствия, и вызываю такси обратно домой.

Когда мы подъезжаем, я замечаю бордовый с белой крышей Мини Купер Ильи во дворе у гаража. Вернулся, но решил не заводить машину. Предвкушаю, как он сейчас встретит меня, обнимет, пожалеет и уложит в постель. Если станет хуже, вызовет врача. Илья всегда заботится обо мне.

Открываю дверь ключом и вижу на полу женские черные глянцевые сапоги. Не мои. Лоб покрывается испариной, но это, наверное, от температуры. И пальто ярко-желтого канареечного цвета на вешалке тоже не мое. Броско одевается эта леди.

Мотаю головой. Ну мало ли, у Ильи гостья, в такой одежде может ходить менеджер звукозаписывающей компании или продюсер. Тихо разуваюсь и иду в столовую — там никого. Затем прохожу в гостиную, где принято вести деловые переговоры. Тоже пусто.

В душу вползает ужасная догадка, но я не хочу в нее верить. Надо убедиться. Головная боль давит на виски, а тело бьет крупная дрожь. В животе, точно нож, ворочается острая резь. Мне бы лечь сейчас…

Поднимаюсь на второй этаж и в распахнутую дверь нашей спальни вижу разложенную кровать. Я заправляла ее, когда вставала. Во рту становится сухо, и язык царапает десны. Да ну нет! Не может такого быть. Илья же любит меня, зачем ему так поступать?

Шаги сами становятся порывистыми. Меня колбасит прямо, и даже не знаю, от чего сильнее — от недомогания или от жгущегося в груди ощущения предательства. Наплевав на температуру, влетаю в спальню и вижу в нашей кровати красивую блондинистую девушку с силиконовыми губами и слегка потекшим макияжем. Взгляд спускается ниже, и я замечаю мужские ноги, выглядывающие из-под одеяла.

— Че приперлась? Не видишь, люди делом занимаются?! — кричит на меня девица, сведя брови у переносицы. — Проваливай отсюда!

Хватаю ртом воздух, ощущая, как тело становится совсем ватным. Из-под одеяла в этот момент выныривает мой муж. Останавливает растерянный взгляд на мне, а затем, напустив на лицо холодности, спокойно произносит фразу, которая меня добивает окончательно.