Развод Я больше не боюсь

Глава 1

Собака лаяла громко, заливисто, но совсем не так, как она лает на чужих. Словно предупреждала хозяев и радовалась гостям. Валя накинула на плечи тёплую шаль, пошла к калитке.

- Кто там? – на ходу спросила она.

- Мама, это мы, открой, - тихо ответила Марина.

- Доча! – охнула Валя и поспешила к забору.

Распахнула калитку, придержала, чтобы не скрипела, взяла у Марины спящего годовалого внука Ванечку. Малыш спал крепко, не мешали ему ни собачий лай, ни то, что лежит на руках.

- Ты время видела? – прошептала Валя дочери. – Таскаешь ребёнка по темноте. Вы на чём приехали?

- Я пешком пришла.

Валя недоверчиво прищурилась. Пешком? Пешком от дома, где живёт Марина с мужем, до её двора не меньше часа топать. Дочь с зятем жили за речкой, на той стороне посёлка. Напрямки бы недалеко, только ведь ещё надо до моста дойти.

У Марины и Бориса дом был – не чета Валиной развалюшке. Большой, двухэтажный, крышу красную издалека видно. Все соседи и родственники завидуют тому, как удачно вышла замуж Валина дочь. Вот ведь двое детей от одних родителей, а какие разные. Сын, Сенька, оболтус, ни украсть, ни покараулить. Только и делает, что приключений себе на одно место находит. И дочка, Марина, умница и красавица. В отличие от Сеньки Марина всегда была послушной, спокойной и ответственной девочкой. Чужого внимания не любила, в школе предпочитала отсиживаться в уголке. Звёзд с неба не хватала, но училась без троек. Когда пришла пора получить профессию, приехал в их посёлок Борис. Закрутился у них роман, не до учёбы стало Марине.

- Что случилось-то? – спросила Валя. – Боря где?

- Пойдём в дом, я расскажу, - ответила Марина и первой торопливо пошла по дорожке.

Малыша устроили спать на диване, обложили подушками, чтобы не упал.

- Где Сеня? – спросила Марина.

- Да кто же его знает? – Валя развела руками. – Гуляет где-то твой братец. Скорее бы уже восемнадцать, чтобы в армию забрали.

- Он хочет?

- Он не хочет, только кто его спрашивает. Недавно, представляешь, сказал, мол, знает выход, чтобы от службы откупиться. Ещё чего выдумал! Да я сама приплачу, чтобы его забрали, охламона. Ну, ты-то зачем пришла? Говори уже, не тяни время. Поссорились?

- Да. Мама… Я к Борису больше не вернусь. У тебя останусь.

Валя охнула и приложила ладонь к губам. Внимательно посмотрела на дочь.

Выглядела Марина плохо: под глазами синяки, будто не спала ночью. Веки опухли, нос тоже – сразу видно, что ревела. На голове не пойми чего: нечесаные волосы собраны в кривой хвост на затылке, затянуты какой-то старой, непонятного цвета, резинкой.

- Что случилось?

- Не могу я с ним больше, мама, замучил он меня. И придирается, и придирается, никогда доволен не бывает. Обед приготовила: то остро, то пресно, то жирное, то постное. Уборку сделала – всё не так, пыль проверяет, представляешь? Ванечка ночью не спит, зубы режутся – опять я виновата. Должна была заранее в другую половину дома уйти с ребёнком и мужу не мешать спать. Должна позаботиться, чтобы он полноценно отдыхал. Всё я ему должна! А мне кто? Мне никто ничего не должен!

- Ладно, ладно, успокойся, - остановила Валя дочь. – Поругались – помиритесь, с кем не бывает. Борис тебя жизни учит, он постарше, поумнее…

- Какой жизни, мама? Как картошку варить? Ты знаешь, что у нас тарелки в сушке стоят, как солдаты на плацу, по росту? И не дай мне Бог их неправильно поставить, Боря будет час жужжать, как осенняя муха.

- Марина! Ты к ерунде не придирайся! – рассердилась Валя. – Я тебя чему учила? Ругает – помолчи, не убудет с тебя. Он поворчит, поворчит, и успокоится.

Марина вдруг всхлипнула, закрыла лицо ладонями:

- Нет, мамочка, не успокоится, - сквозь слёзы сказала она. – Он потом ещё больше злится. Сам себя заводит, придумывает, будто я с его мнением не считаюсь. А потом… Вот, смотри!

Дочь приподняла футболку. Под рёбрами, сбоку, багровел большой синяк.

- Это Боря? – поразилась Валя.

- Он. Ремнём меня ударил. Сказал: раз по-хорошему не понимаю, значит, будет по-плохому.

Валя не могла поверить. Зять всегда казался ей спокойным и доброжелательным. Любил пошутить, правда, иногда его шутки были грубоваты, ну да с кем не бывает, Валя не обижалась. Мог сделать замечание, но в основном вёл себя корректно. Но чтобы ударить! Борис был на десять лет старше Марины, должен же понимать, что не дело это – бить жену ремнём.

- Ты чего натворила-то? – спросила она Марину.

- Ничего. Он с вечера был злой. На складе вовремя товар под навес не убрали, а вчера дождь всю ночь шёл, товар промок и попортился. Боря хотел с виновного стоимость высчитать, большую сумму, только тот уволился.

- Подумаешь, уволился, пусть Боря в суд подаёт.

- Мам, ну какой суд? У него же почти все работники неофициально. И меняются постоянно: платит Боря мало, соцпакета нет. Кто будет за такую работу держаться? Короче, убытки теперь его, а зло на мне сорвал.

- Прям так пришёл и за ремень схватился? – хмыкнула Валя.

Чего-то недоговаривает Марина. Не иначе, сама накосячила.

- Он сначала к саду придрался, что я там траву не убрала до конца. Потом обед не понравился. Потом сказала, что вечно у меня все вещи по углам валяются. Мне не разорваться на этом хозяйстве, ещё больше бы теплиц мне наставил! Корчит из себя агронома, насажает по весне как в фермерском хозяйстве, а потом с меня требует. Почему -то огурцы его элитные желтеют, то патиссоны не растут. Я знаю – почему? Иди сам и выясняй, что с ними не так. Он поднялся в спальню, принёс ремень…

Марина опять заплакала. Валя сочувственно покачала головой, присела рядом, обняла дочь за плечи.

- Сама-то не глупи, доченька. Разве дело – посреди ночи убегать? Думаешь, Боря тебя за такое похвалит? – сказала она. – Семейная жизнь – она разная бывает. И ссоры случаются, и скандалы. Ты поумнее должна быть, похитрее. Видишь, что муж злой, не огрызайся, потакай во всём.