Реабилитация

30.

Хватит проводить время с мужчинами и женщинами, которых мы не любим. Одиночество смеется над теми, кто прячется от него в иллюзиях. Все равно вернемся к нему рано или поздно, разочарованные до последней капли крови. 

Эльчин Сафарли "Мне тебя обещали" 


 Передо мной на столе лежало три симметрично разложенные папки. В одной из них, документы по Егору Щукину, в другой – направление на повышение квалификации и билет до Берлина, в третьей договор по оформлению на работу в эту клинику.
Несколько часов назад, я звонила матери и наслушалась от нее очень много не лестных слов о том, что я глупая влюбленная девочка и ничего не смыслю в жизни. Ее можно было понять, ведь нелегко ей пришлось растить меня без отца, и мужчинам она потому и не доверяла. Мнение матери, что мне не раздумываю нужно ехать в Германию, и не сметь думать о мальчике хоккеисте!
Перелистываю то одни то другие бумаги, понимая, что никто не поможет вам сделать правильный выбор, кроме вас самих же.
Удивительно устроен мир, вам открывается парадная дверь, а приходится выходить в окно.
В дверь моей комнаты постучались, и вошел Егор, это я его пригласила.
- Твоя комната?
В недоумении обводит парень взглядом мою спальню. По понятным причинам он здесь не частый гость.
- Да, проходи.
Щукин все еще плохо держался на костылях, но уже то, что он мог ходить хотя бы так, вселяло в нас надежду.
- Что - то случилось?
Мне бы и самой хотелось знать, что вдруг случилось с моей жизнью, за все последнее время. Но ответа на этот вопрос у меня не было, потому я лишь нервно затеребила подол фиалкового платья.
- Смотри, - я указала рукой на три коричневые папки на столе, - когда – то ты просил меня рассказать, что меня волнует. Ответ вот здесь.
По растерянному выражению лица парня, было предельно понятно, что он ничего не понимает во всей прочитанной им информации.
- Но все эти билеты на твое имя и на них одна и та же дата. Мне что необходимо лететь в Германию?
Святая простота, я с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться. 
- Тебе нет.
- Не понял?
Черт, ну почему я не была столь наивна в его возрасте. Парень, почти ангел.
- Билет только у меня. Я могу улететь на учебу в Берлин.
- То есть без меня?
На долю секунды мне показалось, что билет я целым вижу в последний раз, и Егор его порвет. Но взяв себя в руки, парень лишь слегка смяв его, положил назад в папку и с хлопком закрыл ее обратно.
- Да.
- И ты, разумеется, полетишь?
Глаза вместо привычно голубых, от злобы стали почти синими. Сейчас парень выглядел старше, а быть может, я просто не замечала перемен, которые в его жизнь внесла вся эта боль и испытания.
- А ты бы полетел, если бы тебе предложили играть в высшей хоккейной лиге?
- Причем здесь, ВХЛ?
- Это равнозначные понятия, так ответь.
- Смотря, что бы это значило для меня и тех, кто мне дорог.
- То есть были бы вещи, что могли помешать этому? Ведь это вся суть твоей мечты.
- Да.
Легко так говорить, когда это лишь возможная вариация твоего будущего, а не жизненно важное решение – здесь и сейчас.
- Это действительно равнозначно ВХЛ?
Киваю, в подтверждение его слов.
- Тогда, я сейчас типа должен сказать тебе, что рад за тебя, и ты должна поехать?
Никак не реагирую, просто потому, что не знаю ни того, зачем показала ему эти бумаги, ни тем более как он должен на это реагировать.
- Или ты хочешь остаться работать здесь?
Похоже, вариант с тем, что я уеду с ним в родной город, не рассматривается им, как возможный.
Подхожу к папкам, и резко открыв две из них, в клочья рву билет в Германию и контракт на работу в этой клинике. 
Егор следит взглядом за тем, как белая шелуха порванных листьев сыплется к нашим ногам. Вмиг мне все кажется таким простым и понятным. К чему мне повышать квалификацию, если я и душевной теплотой, могу поставить людей на ноги и тому есть множество примеров. К чему работать в месте, которое хоть и прибыльно, но противоречит всем моим нормам морали? 
А еще….
Пожалуй, самое главное, нельзя врать себе самой, в том кого именно любишь. Видимо, это страшный грех и за это Бог наказывает нещадно.
- Я скучаю по дому. И потом! Помнишь пари? Я ставлю тебя на ноги, ты меня на коньки.
Парень улыбается так, что у меня дух захватывает.
- Ты сумасшедшая!
Улыбаюсь ему в ответ. Именно так я и добивалась всего того чего хотела, я не шла в разрез сама с собой.
Я пытаюсь хоть на секунду, взять над собой контроль и не тянуться к парню на столько, чтобы между нами сохранялось хотя бы подобие приличного расстояния.
- Вик, не надо.
Почему – то, он сам отстраняется, подхватив костыли, отшатываясь от меня и моих губ.
- Что?
Я даже не успеваю обидеться, просто не понимаю, почему он ведет себя так.
- Потом ты пожалеешь, вновь убежишь. Да, кто знает, возможно, и уедешь в другую страну. Давай, пока не будем предпринимать никаких решений, для нас хватит и тех, что ты уже геройски совершила.
Тон его голоса показался мне издевательским, но я стерпела и смолчала. Парень был прав, я могла действовать импульсивно, а потом спасаться бегством.
- Ты прав.
И сама делаю шаг в сторону. Под ногами грязь, папки тоже летят со стола. Там на полу им и место. Поразительно, но в этом мире и вправду, не все можно купить. И даже самые серьезные предложения меркнут, если в ход вступают чувства.
- Корсаков едет с нами?
- Нет, он остается здесь.
- Это он все устроил для тебя?
Пора переставать относиться к парню, как к ребенку, он удивительно чуток в своих суждениях.
- Он.
- Он любит тебя.
Развитие этой темы вновь звенит болью по телу. Неужели поступив так, стоит задать себе вопрос – а готова ли я окончательно расстаться с Алексом? 
- Любит.
- Ты все еще переживаешь из – за, этого?
- Егор, не усложняй. Если даже мне придется идти пешком в сторону дома, то я это сделаю. Но не стоит делать мне больно и говорить об Алексе Корсакове, Хорошо?
- Ладно, я пойду собираться.
А в самых дверях.
- Я не ожидал, Виктория Юрьевна. Вы действительно, не предсказуемы.



Отредактировано: 07.11.2018