Реальные.

Глава 14.

С неба льёт ледяной дождь, Грейн рядом переминается с ноги на ногу, его искусственное тело настроено на минимальную чувствительность и потому холода он не ощущает. Я же кутаюсь в тяжёлый кожаный плащ и сожалею, что не могу одновременно натянуть на себя десять свитеров. Вчера он отправил меня спать, напоследок напомнив о том, что взял за горло. Выделенная комната была небольшой каморкой, в которой между стеной и кроватью оставалось места ровно столько, чтобы протиснуться к окну, занавешенному синим пластом ткани. Я долго сидел на неудобно жёстком матрасе, перебирая пальцами по поверхности одеяла. Мне выделили комнату. Словно в насмешку. Он ведь знал, что телам не нужно спать и есть по двенадцать часов. А утром мне придётся завтракать и столкнуться с тем, о чём уже успел позабыть: туалетные дела, связанные с телом, потребуют моего внимания. Но думать об этом было бесполезно. Где-то на другом краю света плавали, летали и тщательно охранялись капсулы с другими телами цепочки, в которую всё равно никто не верил. Потому, что выдержать подобный переход не смогла бы ни одна психика.

Кроме моей.

Утром меня накормили, и теперь немного подташнивало: желудок начал активно работать, пищеварительная система выделяла необходимые ферменты. Обычно новые тела не требовали активации желудка, разве что в редких случаях любители острых ощущений заскакивали в кафе перед операцией. Такова была правда службы: все предпочитали не использовать дополнительные функции без особой необходимости. Ведь, после активации, тело приходилось очищать, дезинфицировать и пичкать медикаментами для остановки выделения желудочного сока. Но сейчас выбора не было: даже если на базе и присутствовал необходимый раствор, мне его не предложили.

-Он опаздывает, - заключил Грейн вслух.

А то я не вижу. Спасибо, мать твою, что озвучил общеизвестный факт!

Я попытался успокоиться, но внутренний голос буйствовал. Причём с самого пробуждения. Возможно, это связано с небольшим дискомфортом в области живота. Настроенное на полноценные болевые ощущения тело покорно демонстрировало все проблемы. Живот крутило, ноги стали словно ватные. И это не могло быть связано с совпадением тела. Достигни оно сотни, настроенный в автоматическом режиме аппарат сразу же выдернул бы меня из тела. И тогда проблем было бы не избежать.

Вживление всегда проходило гладко, и в том большей частью была заслуга моего мозга. В детстве я был крайне беспокойным ребёнком и обожал прыгать с высоких табуреток и биться обо всё головой. Потому сотрясения мозга воспринимал как часть жизни, не удивляясь головокружению или внезапному ухудшению зрения. Позже, став агентом, я неоднократно ловил себя на мысли, что проблемы с использованием тел организм воспринимается как… необходимое зло. Более того – иногда нервы переставали давить головной болью только после лёгкой тошноты. Многочисленные обследования ничего не дали и со временем я успокоился. Тем более – сам процесс был мне не до конца понятен, потому что по образованию я был химиком, а никак не физиком или биологом. Профессор многократно пытался мне объяснить, как и что происходит и зачем нужна капсула. Ведь начинали исследования мы лишь с небольшим ободком, да подключёнными к нему проводами. И всё тогда отлично работало. Но я не понимал. И, если честно, не горел желанием понимать. С меня вполне хватало службы с её проблемами и постоянных посещений врачей, каждый из которых считал себя умнее и важнее предыдущего.

Именно потому, что не знал, как всё работает, я и не мог сказать точно, что случится после того, как «промежуточное» тело будет уничтожено. Смогу ли я вернуться в своё настоящее сразу или придётся двигаться по цепочке обратно? И как вообще всё будет происходить? Я «перешагну» одно из тел только потому, что оно уже уничтожено? Или «зависну», не в силах двигаться обратно?

-Он опаздывает, - повторил Грейн.

Я дёрнулся от внезапного звука и потому за шиворот сразу потекло. Мелкие капли противно налипли на лицо, отчаянно захотелось горячего душа и чашку чая с мёдом. Но душ был один на этаж, а где достать чай – я вообще не представлял. Здание, несмотря на отсутствие охраны, казалось мне бесконечным лабиринтом. Дошло до того, что выйдя ночью «прогуляться», я навернул порядка пяти кругов, постоянно меняя этажи и направление движения, а вернулся ровно к двери своей комнаты. Это немного раздражало, и я поёжился, зарываясь в поднятый воротник куртки.

-Он опаздывает, - меланхолично произнёс Грейн.

-Да знаю я! – не выдержал я.

И затих. Этот рёв не был тем, что я на самом деле хотел произнести.

Хотел.

Нет.

Не ври мне.

Не вру.

Вот и не надо.

-Я рад, что вы, наконец, вступили в диалог.

Я обернулся, с трудом сдерживая рык. Капсула специально не колола мне успокоительное, так что оставалась возможность сорваться. Но это было частью плана. И моего, и его. Всё должно выглядеть максимально правдоподобно. Впрочем, зачем правде выглядеть правдоподобно, я так и не понял.

-И теперь, раз уж мы тут застыли, не потрудитесь объяснить, почему вы не сказали о своих проблемах?

-О проблемах?

-Да. Я в курсе, что у вас нестабильная психика, потому что медицинская карта хранится не настолько тщательно, как личное дело. И да – я знаю, что в последнее время вам было запрещено участвовать в операциях. Как вы это обошли? Обратились к другу?

-Нет.

-А как тогда?

-Пришёл в норму, - я поправил рукава, - А у вас нет зонта?

-Он не нужен.

-Ну, вам не нужен, а я бы не отказался. Холодно, всё-таки. Холодно и мокро.

-Одно из твоих тел сейчас на корабле рядом с Карибами, так что частично ты там.

-И что, я радоваться должен? – от холода стало неуютно, и я инстинктивно спустил собак на того, кто оказался рядом, - Что «частично» я незнамо где?



Отредактировано: 29.11.2017