Рецепт горького счастья

Глава 14.

Вдыхай мои молекулы.
Неважно, где и с кем ты.
Вдыхай и отпусти меня.
Я больше не люблю тебя.
Вдыхай мои молекулы.
Неважно, где и с кем ты.
Вдыхай и отпусти меня.
Я больше не люблю тебя.
Прости меня…

(Данте)

Колетт вернулась к рассвету. Свет в окнах особняка Байо не горел. Но стоило ей потихоньку войти, и кивнуть полуспящим охранникам, чтоб они не поднимали шума, Байо в халате и тапочках, с мокрой головой, вышел навстречу. Он смотрел на неё так, словно они были женаты, и она изволила не явиться домой на ночь. Боль в ноге у Колетт чуть успокоилась, но вовсе не потому, что травма была пустяковая, а потому, что она выпила сильное обезболивающее по дороге. Когда Байо поздно вечером, почти ночью, не солоно хлебавши, покидал дом Эго, Колетт отказалась ехать с ним. Франсуа был шокирован её заявлением, и она чудом уговорила его воздержаться от каких-либо выводов. А теперь стало ясно, что без объяснений просто уйти в комнату и закрыться не получится.

— С добрым утром, — ни один мускул на лице Байо не дрогнул при произнесении этих слов. Будто голос шёл из автомата. — Чего так рано? Антони выдохся? Или ты взяла перекур и слиняла?

— И тебе не хворать, с лёгким паром! — парировала Колетт. — А вообще-то: тебя никто не гнал — мог бы оставаться. И подождать меня.

— Ты, может, и не гнала…

— Тогда, в чём дело? — Колетт сложила руки на груди.

— Может, ты хотела, чтоб я, как пёс, сидел на крылечке и благодарно ждал тебя, хозяюшку, с плёткой в руке?

— Снова пил? — нахмурилась Тату.

— Трезв как стёклышко!

— Если бы ты остался, и подождал меня, то…

— Быть третьим? — задохнулся от возмущения Байо. — Да что вы! Как можно портить такие моменты?!

— Франс, это уже точно переходит определённые границы. С какой это стати ты записал меня в шлюхи? — Колетт стала говорить громче и с яростью. — Вот только не надо сейчас мне втирать очки, что это всё от вашего с Эго конфликта. Ладно? Ты, задевая меня, стремишься почувствовать себя лучше? Не стыдно?

— А тебе не стыдно? — Байо уже не спрашивал. Он утверждал. — Ночевать у незнакомого мужика, при том, что живёшь ты со мной, при том, что ещё совсем недавно ты боялась его, как огня? Колли? Ты ли это?!

— Тебе больше ничего в голову не лезет, да? — она сдёрнула с плеча небольшой клатч. — И с чего это ты вдруг так заговорил? Я не живу с тобой, Франс, если забыл. Я у тебя в гостях. А это разные вещи.

— Да, конечно, — бросил ей мужчина, садясь в плетёное кресло. — Сегодня погостить у одного. А завтра у другого. Что здесь криминального? Современные же люди! Верно я говорю?

— Франс, что с тобой? — Колетт подошла к нему, нагнулась и прищурилась, глядя прямо в глаза. — Это началось недавно. Совсем недавно, так ведь? Ты можешь мне внятно рассказать сейчас: что именно значат твои закидоны?

— Оу, что я чую, Колли, — закатил глаза Байо. — Никак, ты у нас теперь подшофе?

— Это от ноги, — Колетт сразу смутилась, резко выпрямляясь и сжимая руки в кулаки. — В смысле, что я хотела выпить таблетку, но Эго сказал, что лучше будет выпить… чего покрепче.

— Ты на чай нашему великому доктору хоть оставила?

— Байо, хватит кривляться. Нет?

— А что? Может, Эго тебе не только обезболивающее предложил, но и… личную жизнь наладил?

— Судя по тому, как тебя заботит чужая личная жизнь, мне сдаётся, что ты никак не устроишь свою. И это тебя бесит, Байо. Больше всего тебя бесит именно это.

— Колли, я свободен как ветер в поле!

— Сильно сомневаюсь, — девушка качнула головой. — Иначе, как объяснить твои внезапные позывы ревности на пустом месте? Ведь я ничего не путаю? Ты сейчас закатываешь мне сцену, как ревнивый муж?

— Я сейчас пытаюсь сделать всё, чтоб ты не допустила ошибку! — мгновенно поднялся из кресла Байо. — Если бы я не думал о тебе и не заботился о твоём благополучии, то не стал бы и пальцем о палец ударять. Неужели не ясно?

— И каким это образом Антуан может помешать моему благополучию? — усмехнулась Колетт. — После того, как я осталась без хорошей работы, знаешь ли, уже ничего не страшно…

— Вот! Ты сказала «Антуан», — сразу подметил изменение в её интонации Байо. — Ты теперь его называешь и по имени?

— Ну и что?

— Ничего. — Байо снова надулся, как мышь на крупу. — Меня ты теперь чаще зовёшь по фамилии. А его — по имени. Это о многом говорит.

— У тебя шарики за ролики зашли, Франс.

— У меня ли? — спросил мужчина. — Ты, когда об Эго говоришь, то аж в лице меняешься. Не замечала?

Колетт только молча отвела глаза.

— Я не слепой, повторяю тебе это уже в сотый раз!

— Что тебе от этого? — Колетт глянула на Байо резко, как если бы наотмашь била. — Какая разница, что я чувствую к нему? Франс, это мои проблемы.

— Что же вы делали вдвоём с Эго столько времени? — его зеленые глаза вспыхнули странным огнем и резко потемнели. Становясь похожими на болотную топь. — Что вы могли обсуждать в течение всей ночи? Или он наизусть тебе читал свои статейки?

— Нет. Мы разговаривали.

— Красноречиво, — недоверчиво хмыкнул Байо. — Краткость — сестра таланта?

— Я не обязана отчитываться.

— Но хоть обобщить можешь?